Сердце прекрасного Дая

1. - Мао-кун, какой ты счастливый! – взволнованный шепот Харуки Кудо, помощницы стилиста съемочной группы, ворвался в сознание Хамао Кеске, оторвав от задумчивости. Молодой актер сидел в столовой, лениво ковыряя палочками в тарелке с рисом. Сегодня Кежди-сан дал первый выходной за полтора месяца, и большая часть группы укатила в Токио по своим делам. Мао не поехал, потому что не было настроения, да и вымотался за время съемок порядочно, не столько физически, сколько морально. Хотелось отдохнуть в тишине и выспаться, ни о чем не думая, так что нахальная девчонка нарисовалась возле него совсем некстати. - О чем ты, Харука-тян? – скрывая недовольство, мило улыбнулся он девушке. - Как же тебе повезло, Мао-кун! – все так же жарким шепотом продолжала Харука. – Завтра такой день, такая сцена! Тебя будет целовать в губы сногсшибательный красавчик Дай Ватанабе! О, Мао, как же я завидую разноцветной завистью! Полжизни бы отдала за один маленький поцелуйчик Дая, а тебе такое блаженство бесплатно достается! Нет, что я говорю, тебе за него еще и йены капают!!! - Харука-тян, о чем ты? – сдержанно повторил Мао. Большие черные глаза парня сделались от изумления еще больше. – Это же только работа! Мы… я…. - Не говори ничего, все равно не поверю! – не стала слушать его девушка. – Пусть только работа, пусть ты и нормальный во всех смыслах парень, но не может же быть, чтобы совсем ничего не чувствовал, когда тебя целует потрясающий Дай! Даже со стороны смотреть дух захватывает, а ты… а тебе…. Он же ТЕБЯ целует, твои губы! Ты же чувствуешь его, реагируешь, волнуешься… - Харука-тян! - Тише, Мао, спокойно… прости, не сдержалась! Надеюсь, ты никому не выдашь мои тайные чувства! – она бросила взгляд на сидевших в левом углу столовой парней из техперсонала, и вдруг, резко наклонившись, впилась в губы Мао быстрым, как укус, поцелуем. – Прости, малыш, ничего личного. Это … хм, непрямой контакт с недосягаемым Даем!... Она нервно хохотнула, отстраняясь от ошалевшего парня, мечтательно вздохнула и выплыла из столовой. Мао выпустил из руки палочки, быстро провел по губам ладонью, стирая с них влажный след цветочной помады Харуки, потом осторожно оглянулся, не видел ли кто выходки сумасбродной девицы? Так и есть, видели. Технари замолчали, и глядели на него во все глаза. - Мао, что это было? Она запала на тебя?... - Что она сказала тебе? Зачем поцеловала? - Неважно, - отмахнулся Хамао от наседавших с вопросами парней. – Это совсем не то, что вы подумали. 2. Мао медленно шел к себе в комнату, физически ощущая, как с каждым шагом портится и без того кислое настроение. Чертова Харука, разбередила сердце, напомнив о Дае и завтрашней съемке, сломала хрупкое, как стекло, душевное равновесие! Да еще и целоваться вздумала! Нет, парни никому не разболтают о поцелуе, они знают о строгом запрете режиссера на личные отношения в группе, но то, что у нелепой выходки Харуки были свидетели, давило на нервы тяжким грузом. Завтра съемки постельной сцены… Головная боль и главный источник беспокойства и тревоги? Или больше выбивало из колеи то, что узнав о выходном, Дай одним из первых сорвался с места и свалил в город? Где он сейчас, и главное – с кем? Парни поговаривали, что у него есть девушка, с которой он в очень близких отношениях, и дело уже движется к свадьбе?... «Ну и что, почему бы и нет», - скрипнул зубами Мао, бросаясь на свою кровать лицом вниз. Дай нормальный 26 летний парень, с нормальной ориентацией, так что иметь подружку для него совершенно естественно. Он всего лишь партнер по фильму, где они просто играют свои роли, только роли, и ничего больше. Ему нет никакого дела до терзаний младшего коллеги, да он и не знает ничего о них, этих терзаниях, а если бы знал, то… наверно… Дальше Мао думать не отважился, потому что даже в мыслях не допускал, чтобы насмешливый Дай хотя бы вскользь догадался о его фантазиях. Ксо, и когда это успело зайти так далеко??? Да что зашло-то? Ничего никуда не зашло, так что успокойся, Мао, ты просто разнервничался, устал и нуждаешься в отдыхе. По плану съемки заканчиваются на следующей неделе, так что осталось совсем немного, а потом все встанет на свои места, вы разлетитесь с Даем в разные стороны, и быстро забудете эти веселые и насыщенные дни, когда играли влюбленную парочку Гии и Такуми… И ты тоже легко выбросишь его из головы, и окунешься в новую работу, и новые знакомства. Вместо успокоения навалилась тоска и такое жгучее отчаяние, что защипало глаза и заныло сердце. Жизнь без Дая казалась пыткой. Этого только не хватало! Надо собраться и привести себя в чувство, а то завтра он, Мао, будет развалиной и запорет на площадке кучу дублей, от чего всем будет плохо – и Даю, и оператору, и всей группе. Коджи-сан терпеть не может, когда не идет кадр, выдержкой он не обладает, взбесится и обругает всех подряд, и виновных, и невиноватых, и Даю снова придется брать огонь на себя и просить прощения у злющего, как сто чертей, режиссера… Под руку некстати попался сценарий. Так, где она, эта чертова сцена № 165? Какому извращенцу пришла в голову дурная мысль в последний момент переписать ее заново? Было же все спокойно и нормально: несколько секунд в постели, пара поцелуев, нежный взгляд, слова любви… Никаких раздеваний, постельных ласк, опасных прикосновений к груди и шее? А теперь? Как ему выдержать такую пытку и не сорваться?.. «Положение: Гии лежит на Такуми, опирясь на постель согнутыми коленями. Порядок действий: Гии медленно целует Такуми в губы, одной рукой обнимая его сзади за голову, а другой расстегивая пуговки на пижамной кофте, спускается поцелуями по шее и обнажившейся груди, затем…» О-е-ей… дальше лучше не читать… Что-то совсем пульс зашкаливает, и внизу жжет, словно огнем… Мао, нет! Не думай об этом, лучше совсем не думай! Две минуты экранного времени… а снять сцену, даже если все получится с первого дубля, займет куда больше времени… Дура Харука, если считает, что Мао испытывает счастье от киношных поцелуев Дая! Ведь он хорошо знает, что все это лишь на камеру, не по-настоящему, и Дай сыграет мастерски, не вкладывая в свои действия ничего личного. Он будет просто работать, строго следуя сценарию, последовательно и спокойно, не позволяя себе ни единой эмоции. Так что не Дай будет завтра целовать и ласкать Мао, а Гии - Такуми… Мао останется лишь подыграть ему, зажав сердце в кулак и всеми силами стараясь сохранить самообладание, чтобы не выдать боль и отчаяние, с трудом переводя сбившееся дыхание и слушая сумасшедший стук в висках собственного сердца… Когда это началось, когда впервые его посетили столь пугающие странные фантазии? В день съемки сцены с поцелуем, когда губы Дая в первый раз скользнули по его губам, захватывая их в сладкий чувственный плен, и он с изумлением обнаружил, что чувствует и осязает эти губы совсем иначе, чем представлял? Или гораздо раньше, когда начал ловить себя на мысли, что войдя в комнату или на съемочную площадку, первым делом ищет глазами Дая, и если не находит его, то в сердце мгновенно воцаряется ледяной холод? Нет, прочь эти мысли! Это никуда не годится! Мао в сердцах схватил несчастный сценарий и с силой швырнул им в стену, почувствовав некое подобие удовлетворения от жалобного звука шлепка об пол увесистой пачки бумаги… 3. - Медвежонок, что это ты как со сценарием обошелся? Чем он тебе не угодил? Насмешливый голос Дая возбуждающе царапнул по обнаженным нервам, заставив сердце забиться чаще. Что ж, чем дальше в лес…. Теперь даже голос партнера по съемкам спокойно слушать не получается. Матрац прогнулся под тяжестью тела – это Дай сел возле него на постели. Пошуршал листами сценария, хмыкнул, и – положил руку на голову Мао. - Не спишь же, знаю. Нервничаешь перед завтрашней съемкой? Ну-ка, поверни головку, посмотри на меня… - Как отдохнул, Дай-тян? – переворачиваясь на спину, ушел от вопроса парень. Рука опасного человека упала и перестала жечь затылок, воспаляя воображение. – С кем время проводил? Как все прошло? - Мао, что-то случилось? – веселые нотки исчезли из приятного баритона, сменившись озабоченностью. – Я уже достаточно изучил тебя, чтобы не заметить. Давай, рассказывай, ты же знаешь, что я всегда готов выслушать тебя и помочь. – Дай провел пальцами по щеке Мао, поправил заботливым жестом прядку черных волос. «Да что ж ты делаешь-то, змей?! Разве так помогают?? Убери руку, придурок, или я за себя не ручаюсь!» Собрав в кулак все свое актерское мастерство, Мао старательно изобразил равнодушие. Медленным жестом отклонил руку Дая от своего лица, и только после этого взглянул ему в глаза, сразу же пожалев о необдуманном шаге. Тонкие красивые черты лица Дая, изумительно очерченные губы, знакомый запах горьковатого парфюма – все это привело Мао в почти шоковое состояние, лишив дара речи и возможности двигаться. - Нет, я в порядке, - с трудом разлепляя пересохшие губы, пробормотал он. – Просто ужасно бесят эти внезапные нововведения в сценарий. И кому это надо? Было ж все ясно-понятно, а тут опять. - Ты поэтому швырнул его в стену? – улыбнулся Ватанабе. – Боишься завтрашней сцены? Мы с тобой уже говорили об этом. Главное – спокойствие, и у нас все получится. Не паникуй и просто следуй за мной, я все сделаю сам. Твое дело не забывать слова, а остальное – по ситуации. В таких сценах нельзя расписать все до мелочей, так что актерам всегда дается некоторая свобода действий, против которой даже наш въедливый Коджи-сан не будет против. Скажи, что тебя так нервирует? Мы уже много раз целовались с тобой, и насколько я мог почувствовать – тебе не слишком неприятны мои прикосновения. Так что завтра просто смотри на меня, будь собой, слушай свои ощущения и не зажимайся. Тогда мы сможем снять сцену сразу, максимум, с двух-трех дублей, не мучая всю группу и не раздражая нашего режиссера. - Дай… - Поздно уже. Давай спать, медвежонок. Ты позволишь? – не дожидаясь разрешения, Дай наклонился, легко коснулся губами щеки Мао, вопросительно глянул в его вмиг затуманившиеся глаза и скользнул поцелуем к губам, оставив на них влажный след и знакомый волнующий привкус дорогих сигарет. – Маленькая репетиция, Мао, ничего личного. Тебе ведь приятно, правда? Думай об этом и не беспокойся о завтрашней сцене. Все будет отлично, я обещаю. 4. - Как вас здесь много! Похоже, вся группа собралась! – со смешком в голосе воскликнул Дай, но сразу же оборвал веселье, наткнувшись взглядом на обалдевшего от такого количества зрителей Мао. – Я сейчас, не волнуйся, - коротко бросил он, решительным шагом направляясь к режиссеру. - Всем, кто не занят конкретной работой, немедленно очистить помещение! – вскоре раздался громкий и властный голос Коджи-сана. – Здесь тесно и душно, а у парней сложная сцена, так что проявите понимание! «Не занятые» со вздохом разочарования потянулись на выход. Последней вышла Харука-чан, но почти сразу же воровато втиснулась обратно, держа в руках ворох какого-то реквизита, видимо решив, что нашла законный повод для того, чтобы остаться. Режиссер уже готовился к съемке и не обратил на нее особого внимания, так что довольная девушка уютно пристроилась в уголке, не сводя восторженных глаз с обожаемого Дая. - Всем внимание, начинаем! Готовность две минуты! – команда Коджи-сана как обычно мгновенно дисциплинировала группу. – Всем занять свои места! - Ты готов, Мао? – бросил последний взор на партнера Ватанабе. – Все в порядке? - Да, в порядке, - чувствуя твердое пожатие руки Дая, прошептал парень, - не переживай, я справлюсь… … как хорошо, что реплики только в начале сцены, потому что потом Мао точно бы все позабыл. Даже думать никак, ни одной мысли в голове, и тело легкое, невесомое, как будто чужое, но в то же время взбудораженное и невероятно чувствительное… Дай целовал его губы и шею, руки гладили и ласкали обнаженные плечи. Поцелуи были легкие и поверхностные, чисто киношные, но это ничего не меняло, и Мао проваливался в такую пучину чувственного наслаждения, что выплыть из нее, реально участвуя в игре, просто не получалось. Почти машинально он обнимал и гладил теплую спину Дая, тщетно пытаясь дышать ровно и не хватать рывками ускользающий от него воздух. «Смотри на меня, слушай свои ощущения и не зажимайся», - эта фраза осталась единственной связной мыслью, и Мао следовал ей, полностью доверившись своему партнеру. Глаза Дая были близко, в них читалась любовь и нежность, прикосновения рук завораживали и отнимали последние силы, запах кожи сводил с ума… В какой-то момент вдруг все изменилось, и осознав и почувствовав это, Мао полностью выпал из реальности. Поцелуи Дая сделались иными – страстными и глубокими, язык ласкал рот Мао изнутри, доставляя неведомое до той поры жгучее наслаждение, напрочь сносящее крышу и отдающееся ноющей болью в чреслах, рука спустилась вниз, гладя и нежа его живот, потом там же оказались и губы, мягкие, влажные и настойчивые… «Что это? Что происходит?» - почувствовав определенную реакцию не только своего тела, но и тела Дая, ошеломленно ахнул про себя Мао. – Он так вжился в роль, что на самом деле чувствует себя моим любовником? Или… Дай тоже? Нет, не может быть, этого просто не может быть!...» «Дайтик, не останавливайся… Гии…. Гии!? О, нет, я идиот, мы же на съемках! Сколько уже длится эта сцена? Я совершенно потерял счет времени!» 5. «А мальчик вырос! – наблюдая за парнями, удовлетворенно подумал Кеджи-сан. – В первых сценах с поцелуями зажимался и краснел, словно девочка, а теперь что вытворяет! А ну как такие чувственные съемки повлияют на него, сменив ориентацию?» Режиссер нахмурился, впервые почувствовав нотки тревоги и раскаяния, что утвердил на роль Такуми столь молоденького и неопытного актера, да еще дав ему в партнеры блистательного красавца Ватанабе Даисуке, сверхъестественное обаяние которого способно растопить даже бесчувственную ледяную глыбу. Что, если мальчик поддастся нешуточному искушению, и этим сломает свою дальнейшую жизнь? Да нет же, откуда такие мысли? Закончатся съемки, и все вернется на круги своя! Ватанабе – на эстрадную сцену, Хамао - в свой модельный цех и в мюзиклы… Сцена получалась удачной, во всех смыслах! Именно такой, как он видел ее, и даже лучше! Качественная работа, зрительницы будут визжать от восторга! Красивые парни, красивые поцелуи - чего еще надо от жанра сенен-ай?! Но… Что же они делают? Разве такое есть в сценарии? Коджи-сан поймал боковым зрением непонимающий взгляд своего первого помощника, и тут только до него дошло, что он отвлекся и забыл о времени. Сцена шла дольше положенного уже сорок секунд, неудивительно, что Дай исчерпал предусмотренные сценарием действия, и не слыша сигнала «стоп», начал импровизировать, тем более, что такое вполне допускалось в практике съемок, если режиссер молчал и не прерывал актеров, в надежде «выловить» из сверхурочной игры что-то стоящее. «Молодец, настоящий профи! – мельком глянув на монитор, восхитился режиссер. – Так естественно сыграть, так мастерски! Какая удача, что я пригласил на роли Гии именно Дая! Фильм будет иметь оглушительный успех!» - Стоп! Снято! - радостно заорал он, полностью удовлетворенный сегодняшней работой. - Отличная работа, парни, спасибо за сотрудничество!» 6. «Стоп! Снято!» - опытный профессиональный актер Ватанабе Даисуке с трудом осознал значение этих слов. Затуманенным взором он поглядел в глаза Мао, полностью отрешенные от реального мира, и тяжело вздохнул, невероятным усилием возвращая утерянное самообладание. Ну, и дела! Как же неловко! Такого прокола на работе с ним не случалось никогда, и даже самые страстные сцены с участием красивых девушек не могли выбить почву из-под ног неизменно владеющего собой Дай-тяна. А тут…. Что ты со мной сделал, лохматый неуклюжий медвежонок, Мао-кун? - Ты жив? – прерывистым шепотом задал нелепый вопрос, надеясь, что звук собственного голоса отрезвит и приведет мысли в норму. – Прости, я потерял контроль. Не нарочно, правда… - Ничего, я в порядке, - Мао облизнул припухшие зацелованные губы, чувствуя, как горит нестерпимым жаром раскрасневшееся лицо. Ладно еще грим, и не так заметно. – Главное, чтобы сцена удалась. Потому что на второй дубль меня вряд ли хватит… - Думаю, удалась, куда уж лучше? Выложились по полной, - нервно отозвался Ватанабе, поднимая Мао за плечи. Свежий синяк на тонких ребрах – вот дела! Ну надо ж так забыться, черт возьми! - Надо одеться, Мао. Вот, держи, кофту. Может, помочь? - Я справлюсь, - Мао поспешно оделся, дрожащими пальцами застегнул мелкие пуговки. – Надо спросить Кеджи-сана про сцену… Они все еще сидели на постели, прикрытые одеялом. Члены съемочной группы сгрудились у монитора, просматривая отснятый материал, и не обращали на них никакого внимания. - Что они там застыли? – нервничая, пробормотал Ватанабе. – Будет еще дубль, или нам можно менять дислокацию? Разбушевавшиеся гормоны никак не желали успокаиваться. Это озадачивало и напрягало, вселяя неуверенность. Дай никогда не замечал в себе тяги к мужчинам, считая себя нормальным, почему же сейчас, рядом с этим хрупким мальчишкой, он чувствовал себя как на иголках? Что произошло, почему так случилось? Почему так неудержимо хочется ласкать его, целовать и любить, нежно и бережно? Почему хочется, чтобы все исчезли, и они остались с ним вдвоем? И чтобы Мао краснел и смущался, льнул к груди и отвечал любовью? - Все отлично, парни, можете отдыхать! - вернул в реальность вердикт режиссера. - Следующая сцена № 170. На подготовку – полчаса. У вас, - он повернулся к главным актерам, - свободное время, до обеда. Примите душ, расслабьтесь. 7. - Пойдем, - на деревянных ногах Дай выбрался из постели и потянул за собой слегка упиравшегося Мао. – Ты чего? Что случилось? - Дай…. Это… - заплетающимся от смущения языком пролепетал Мао. - Что? – не сразу сообразил Дай. – А… ты имеешь в виду… я понял. Но сейчас никто не видит, все заняты следующей сценой. Вылезай, пойдем отсюда, быстрее, а то привлечем еще больше внимания. Они плохо помнили, как дошли до своей комнаты, и за ними с грохотом закрылась дверь. Не сговариваясь, они бросились друг к другу в объятия и слились в трепетном страстном поцелуе. Первом настоящем поцелуе Хамао Кеске и Ватанабе Дайске, не по сценарию и не на камеру, а по зову большой бесконечной Любви… - … Дайтик, мы что, и в самом деле геи? – неуверенно спрашивал Мао спустя полчаса. - Ммм, похоже на то, - довольным голосом отвечал Ватанабе. – Тебя это огорчает, медвежонок? - Нет, нисколько. Я давно это знал….о себе. С нашей первой встречи. Только боялся сказать тебе, не знал, как отреагируешь… - Я тоже гнал от себя такие мысли. Они пугали меня. Думал, как же сильно надо сойти с ума, чтобы при одном лишь взгляде на маленького смешного Мао так загораться огнем, что просто невозможно потушить этот дикий пожар в сердце. - Я люблю тебя. Дай. Очень люблю… - И я люблю тебя, Мао… А под окнами жилого корпуса одиноко бродила безответно влюбленная Харука, слушая печально-пронизительную песню ветра, которую он пел вековым деревьям, накрывшим старый дом сплошным зеленым покрывалом. Как крепко и ласково держались за руки Дай и Мао, когда уходили в свою комнату после съемки, думая, что никто не видит этого! Боль сжимала ей сердце, и на глаза навертывались слезы, потому что у нее не было ни единого шанса завладеть сердцем прекрасного Дая. Любой девчонке она, не задумываясь, бросила бы вызов. Но Мао… хрупкий и нежный мальчишка, на которого Дай смотрел с такой бесконечной нежностью, был точно вне конкуренции, так что Харуке оставалось только смириться…