***
Стоило мне зайти внутрь и снять повязку с глаз, как я почувствовал на себе несколько сотен взглядов. Яркий свет слепит глаза. Двое альф толкнули меня к середине сцены. Немного пошатнувшись, и чуть не упав, я поднял взор с пола. Сотни голодных взглядов пожирали меня за стеклом. Сцена была небольшая, над ней висело множество фонарей и софитов, все они были направлены на центр. Она была окружена стеклянными плитами. За ними находились столики с диванами, на которых расположились покупатели. Помещение было обвешено колонками, из которых произносил мой смертный приговор мужчина: < Мин Юнги. 17 лет. Начальная стоимость 100 000 долларов, кто даст больше? >- его голос был омерзителен. Писклявый, и вызывающий желание закрыть уши, чтобы не услышать это вновь. Фраза, сказанная им, ввела меня в замешательство. Альфы хищно ухмыльнулись и в зале, множество кресел засверкали красным огоньком. Я насчитал около 18 огоньков, а после сбился со счёта. Яркий экран, находящийся за покупателями загорелся, и цифра на экране всё росла и росла. С ней же росла моя паника. Двое альф сидящих рядом друг с другом, подняли рюмки и один из них подмигнул мне. Растерянный, и предчувствующий опасность я, решил больше не сталкиваться с этими альфами взглядом. Судорожно пробежавшись глазами по всему что меня окружает, в голове наступила «мысленная жвачка». Уже одно это название должно вам кое о чем сказать — липкая, тягучая, затягивающая мысль. И эта мысль — моя погибель. Огоньки не переставали зажигаться, цифра расти, а раздражающий голос поговаривать истязающие меня фразы. < И…Последняя цена 7 000 000 долларов.> — была слышна усмешка говорящего мужчины. < Продано! Поздравляю, вы стали обладателями такой куколки! > -Я прикрыл глаза, осел на пол, и заплакал. Сначала рыдания были тихие, практически беззвучные, но через некоторое время я начал истошно вопить и трястись. Ощущение, будто я бежал к теплу, и когда осталось пара жалких сантиметров, предо мною выросла стеклянная стена, и ударившись об неё, я повалился вниз, в бездну. Больше нет ни конца, ни начала, ни продолжения. Открыв глаза, я увидел приближающихся мужчин. Я попытался встать и убежать прочь, но меня опередили, подняв под локти, и потащив обратно за сцену. Там меня встретили те двое мужчин. Они выше меня сантиметров на двадцать, а может и больше. На гораздо старше меня, я бы дал им около 25-29 лет. Взор одного из них был больше похож на животный, бесстыдно рассматривающий меня. < Куколка, давай знакомиться. Меня зовут Ким Намджун.> — сказал альфа, до этого хищно изучающий меня. И протянув мне руку, его губы растянулись в безумном оскале. На его щеках появились обаятельные ямочки. Увидев как я замедлил и не протянул свою руку для рукопожатия, его лицо резко стало апатичным. Оскал и ямочки пропали. Скулы заострились, и он, как надвигающаяся буря возвысился надо мной. Я дёрнулся назад, в попытке сбежать, но второй мужчина ловко схватил меня и прижал спиной к себе. Нагнувшись к моему уху, он, опаляя горячим дыханием прошептал: < Ну, куколка, ты куда собрался? Мы только начали игру.> — и, прикусив мою кожу своими острыми зубами, он пустил кровь, стекающую с моей шеи по ключицам ниже, к торсу. Но на этом он не закончил, отстранился с куском моей плоти в зубах и беснующимися демонами в глазах. Очи его схожи с тёмными вселенными, и горящим в них адским пламенем — истинный дьявол. И глаза этого дьявола с ненасытностью вглядывались в меня. < Чон Чонгук. Будем знакомы, куколка.>- дьявол в обличии этого альфы, прищурив глаза, произнёс своё имя. Из-за его действий, я начал терять сознание. В глазах моих темнело, картинка расплывалась. Чувствуя жжение на месте откушенной плоти, и страха от его всепоглощающих орбит, я отключился, упав мешком на пол.***
Медленно открыв глаза, я увидел чёрный потолок, аккурат цвета мглы. Холод, окутавший меня, и не думал высвободить из своих ледяных объятий. Моё горло пересохло и неутолимая жажда дала о себе знать. Увидев на краю тумбочки стакан с водой, я, трясущимися руками потянулся к нему. Из-за слабости во всём теле не смог его удержать, и стакан с громким звуком разбился о кафельный пол на тысячи осколков. Я, как этот стакан, лежал на кровати, разбитый вдребезги. Кровать двуспальная, сделанная из чёрного дуба, с цвета алой крови простынями, и в цвет простыни подушками с чёрным одеялом, стояла в центре комнаты. Изголовье кровати отделано изразцами, придающими ей готический стиль. Рядом с кроватью располагаются две тумбочки, по бокам, сделанные в том же стиле, и покрытые лаком, придающий им блеск. Вся комната в целом состоит из двух тонов: красного — первого цвета спектра, воспринимаемого глазом человека. Он олицетворяет инстинкты выживания, дейтсвие и безопасность, управляет половыми инстинктами. Ассоциируется с кровью, цвет мучений и страданий, а также страстной любви и ненависти. А также в чёрном — цвета вороньего крыла. Черный, как глубокая бездна, в которой дна не видно. Чёрный — воплощение пустоты, и тот самый, обожаемый чертями цвет. В правом углу комнаты располагался камин. Яркие языки пламени бушевали в нём. На стенах висело множество тёмных, лакированных шкафов, закрытых на железные замки, изящные картин в пол, и большая, высококачественная плазма. Из-за слабости в теле, мои глаза слипались, и веки, тяжёлыми глыбами, так и наровились опуститься. Не смея им противостоять, я прикрыл глаза и отправился в царство Морфея.***
Спустя некоторое время я проснулся, распахнув глаза от ужаса, из-за боли в районе груди. Сразу же обратив свой взор на место, откуда она исходит, я увидел комплект разнообразных ножей, по рукоять воткнутых между моих рёбер. Невыносимая, беспощадная, нескончаемая, чрезмерная боль закутывает меня в свою пучину. Чонгук и Намджун сидят возле камина, накаляя остальные острые предметы. Заметив проснувшегося меня, ко мне подошёл Намджун с тремя раскалёнными ножами. Улыбнувшись, и продемонстрировав свои свойственные ему ямочки, он не остервенело воткнул в меня, обжигающие своим жаром, и пронзающие насквозь мою плоть острые предметы. Мой крик отдавался гулом в стенах, я срывал горло, вены на моей шее от усилий вздулись. Намджун, наблюдая за мной, улыбался. Искренне улыбался, по-садистски. Вскоре подошёл и Чонгук. Он, протянув ещё десяток ножей Намджуну, встал рядом со мной. Взяв меня за руку, он стал выламывать мои пальцы, и наслаждаясь моей реакцией, через пару секунд вправлял обратно. Таким образом он проделал со всеми костями моей руки. Параллельно ему, Намджун продолжал втыкать ножи, дарующие боль, своими обожженными краями моему торсу. Сорвав горло, я перестал кричать, слёзы застыли в моих глазах, мне оставалось издавать только хрипы. Это не ускользнуло от Чонгука. < Куколка, чего замолчал? Я хочу слышать тебя. > — Чонгук решил перейти на новый уровень игры. Он подошёл и резким движением, обхватив мои щиколотки руками, развёл ноги в разные стороны. Был слышен отчётливый хруст. Позаимствовав у Намджуна раскалённый нож, Чонгук ввёл его внезапным, ощутимым движением в мою промежность, от боли в глазах потемнело, и на мгновение потеряв сознание, я почувствовал пик своих страданий, но альфы и не думали на этом останавливаться. Приоткрыв свои очи, я увидел возвышающегося надо мной Намджуна, который своими руками сдавливал мне горло. Его взгляд олицетворял безумство. Глаза округлились, радужка уменьшилась в размерах. Такой мерзкий цепкий взгляд, что не забыть! Руки, сжимающие мою шею, усилили хватку. Его удовлетворённый взгляд захватил в плен мой взор. Приблизившись к моим губам, Намджун ворвался в мой рот остервенелым поцелуем. Хотя, это даже поцелуем назвать нельзя, он пытался сожрать меня изнутри. Его язык прошёлся по нёбу и зубам, и протолкнувшись дальше, стал вылизывать мою глотку. Рвотные позывы наровились вырваться вместе с рвотой наружу. Своими клыками он снова вернулся к моим губам, намереваясь поглотить их. Откусывая кусок моих губ за куском, и удовлетворённо прожёвывая отгрызенные ошмётки, альфа вновь усилил хватку на моём горле. Всё это время, Намджун не прерывал зрительного контакта. Его зрачки то увеличивались, затопляя радужку, то уменьшались, до размеров крошки. Мои же, в это время подрагивали, выражая безысходность. Отвести взгляд от себя он мне не позволял. Часть тела, находящуюся ниже пупка, я перестал чувствовать. Чонгук продолжал вставлять раскалённые клинки в меня. Резко послышался звон, вызвавший моё беспокойство, но увидев как оба альфы отстраняются от меня, я почувствовал облегчение. Пока они меня касались, я не мог сконцентрироваться на конкретных ощущениях, так как их было несчитанное множество, с каждой секундой увеличивающееся. После того, как их прикосновения перестали ощущаться, боль в двойном объёме вернулась. Адская, мучительная, грызущая моё нутро боль окружила меня, заключив в свои сети. Я умирал в кровати, альфы же вышли из комнаты.***
Закрыв за собой дверь, Чонгук громко рыкнул, и с хмурым выражением стал спускаться вниз. Намджун с апатичным лицом, не испытывая беспокойства, следовал за ним. Дойдя до двери, и отворив её, их взору попался доставщик с большой посылкой. Чонгук двинулся вперёд, думая об уничтожении жалкой жизни доставщика, оторвавшего его от куколки. Джун тут же перехватил его, и прибив к стене, с негодованием зарычал в лицо: <Успокойся! Не заставляй меня сомневаться в тебе. В ящике есть аптечка, там же шприцы. Достань их, а дальше… ты знаешь что делать. И не высовывайся.> — черти заплясали в глазах Чонгука, он, сощурив их, и обнажив зубы, скрылся за углом коридора. Расписавшись, и забрав посылку, альфа торжественно двинулся в сторону лестницы, предвкушая вновь увидеть куколку. Назвать его куколкой придумал Гук. Ещё в начале того аукциона, при одном взгляде на Юнги, он заговорщицки прошептал: < Какая куколка…> — облизнув своим змеиным языком ряд верхних зубов, и прикусив губу, Чонгук продолжил, чем удивил меня: < Хочу поиграть…> — я, после таких слов решил обратить внимание на предмет, так понравившийся Чону. Мои глаза, тотчас чуть не вылезли из орбит, настолько была изящная куколка! Бледная, алебастровая кожа, изящно переливалась в свете софит и прожекторов. Запуганные глазки забегали по всему помещению, я упорно не сводил свои, выжидая пока взгляды столкнуться. Дождавшись, поднял рюмку с виски вверх и подмигнул ему. Больше он не смотрел на нас, избегал всеми возможными попытками. Этот момент навсегда запечатлелся в моём сознании. Улыбка неосознанно расползается на моём лице. Дойдя до двери комнаты, резким движением открыл её. Чонгук уже здесь, как я и планировал со шприцом в руках. Юнги же лежал бездыханной куклой на постели. Возможно скоро он перейдёт в комнату к другим куколкам. От этой мысли я счастливо улыбнулся. Я думаю он был бы самой красивой в нашей коллекции. Обратив на меня внимание, Гук протянул мне другой шприц. Я подошёл к нему и начал выбирать иглу. Для этой куколки я выбрал самую длинную. И подойдя с двух сторон возле Юнги, мы переглянулись, после внезапным для него, ощутимым движением воткнули шприцы прямо ему в горло. Омега завопил от ужаса и боли, захватившей его. Благодаря тому, что мы дали ему передохнуть, уйдя вниз к почтальону, набравшись сил, куколка кричала громче. Его хриплый, замогильный голос, срывался. Мы, не вынимая шприцов, начали опускать их ниже, тем самым разрывая его шею. Он начал колотить руками, звать на помощь, захлёбываясь в рыданиях. Чонгук, как завороженный, наблюдал за его агонией. Начав втыкать шприц ещё сильнее, он рассмеялся. Заливистый, издевательский припадок смеха раздался в комнате. Разорвав ему шею, до ключиц, он залез в разорванный участок тела языком. Я же в свой разрыв ткани пальцами, раздвигая их в разные стороны с целью увидеть его нагую плоть. Алая, аристократическая кровь стекала из его ранений. Я стал вдыхать металлический запах, так едко пробивающийся через мои ноздри в сознание. Хотелось вкусить его целиком и полностью. Нырнув в ранение языком, я стал остервенело всасывать его кровь. Тёплая кровь ощущалась на языке и через глотку стекала в желудок. Обезумев от боли, Юнги потерял сознание. Я не прекращал свои действия, после этого. Моей целью было выпить всё до последней капли. < Намджун остановись. Я не хочу так быстро с ним заканчивать. Оставь его для моего подарка от тебя на День рождения. Давай испробуем его с куколкой? > — Чонгук очаровательно улыбнулся, убедив меня, так как такого я упустить не намерен. Хищно ухмыльнувшись, я отстранился от Юнги.***
*повествование от Чонгука* Испанский сапог — лучший подарок на День рождение. Невъебительное орудие пыток. Куколка — первый, с кем мы его испробуем. Испанский сапог — крепление на ноге с металлической пластинкой, которая затягивается всё сильнее, чтобы переломать человеку кости ног. Для усиления эффекта иногда к пытке подключался инквизитор, который ударяет молотом по креплению. Достав его из подарочной упаковки, я стал тщательно рассматривать, зрачки мои увеличились, затопив радужку, при одном представлении этого на куколке. Он был чёрный, лакированный, усеянный блёстками, так пленяще переваливающимися в свете лампы. Сорвавшись, я побежал к куколке. Отворив дверь, передо мной возвысился Намджун, дьявольски ухмыляясь. Нагнувшись к моему уху, он, опаляя его дыханием прошептал: < Гуки, разбудишь куколку? > — обворожительно улыбнувшись, Намджун кивнул в сторону Юнги. Тот безмятежно спал, и только длинные, пышные, аккурат кукольные ресницы подрагивали. Куколки- живые, но в то же время мёртвые люди, безбожно-красивые искусители, хранящиеся у нас в коллекции. В самом дальнем углу коридора есть бронированная дверь с изразцами, за которой находиться моя любимая комната. Она сумрачная, больших размеров, стены её окрашены в угольный, текстуально сажи цвет. Черная меланхолия охватывает человека, вошедшего туда. Стоит терпкий могильный запах, пробуждающий дикое, замогильное отчаяние. Огромное множество стеклянный капсул размещены по помещению. И в каждой капсуле куколка. Я уже выделил в самом центре одну, искусно-подходящую Юнги. Его изумительно-кукольная внешность с первых секунд пленит. Он поглотил моего дьявола, тем самым вызвав у него ненасытный, зверский голод. И его утолить может только этот омега. Подойдя к изголовью кровати, и поставив испанский сапог на прикроватную лакированную тумбу, я принялся разглядывать всё ещё спящую куколку. С каждой секундой моя жажда видеть его в нашей коллекции возрастает. Скинув тёплое одеяло, защищающего его от лютого холода, блуждающего по комнате, кожа куколки покрылась мурашками. Пока Юнги не пробудился, я принялся надевать свой подарок на его стройные ноги. Почувствовав тяжесть, веки куколки поднялись. Спустя мгновение, шок и тревога застыли в его очах. Оцепенение продлилось пару секунд, злость, обида, ненависть и истерия перекрыли те эмоции. Схватив подушку, Юнги бросил её в Чонгука, воспользовавшись его замешательством, бросился в другую сторону. Не успев пройти и двух шагов, куколка упала тяжёлым мешком на холодный пол, который был во власти морозного утра. В это время, Намджун стоял возле стены, наблюдая за всем происходящим с звериным оскалом. < Куколка,.не играйся со мной. > — демоническая ухмылка расползлась на лице Гука. < Мой пленённый тобою дьявол голоден. И утолить его жажду можешь только ты.> — резко сменив выражение лица, Чонгук стал приближаться ко мне с каменным выражением лица. Оторвавшись от стола с молотом в руке, Намджун подключился к нему. Два разодоренных дьявола во плоти надвигались на меня. Один из них с животным, не свойственным человеку оскалом. Второй с ничего не выражающим, апатичным лицом. Ударившись о стенку, и оглядевшись, я понял что бежать мне некуда. Закричав, что есть мочи, и окончательно отчаявшись, принял ужасное, но единственное пришедшее мне в голову решение. Как маленький ребёнок, я потянул руки к этим адским созданиям, с надеждой, что боль будет меньше ощущаться. Схватив моё тело, они перенесли меня на кровать. Прикрепив мои запястья у изголовья кровати, Чонгук стал фиксировать испанский сапог. В это время я осознал, что это тупик. Здесь, в этой мрачной обстановке, я, как и остальные куколки издам свой последний вздох. У меня правда была надежда. Увидеть родных и близких, испытать счастье, нежность и дарить кому-то любовь. Но надежда раскрошилась на мелкие кусочки и пеплом осела на пол. Я смирился с этой участью. У меня больше ничего нет. Душевная боль перестала уступать физической. Вторая на данный момент сжирает меня. Металлическая пластинка начала затягиваться, медленно, упивающески, невиданная доселе боль стала по крупицам ломать мои кости. Скривив лицо, и сжав зубы, я продолжал терпеть бесчисленные мучения. Дьяволы, как завороженные следили за моей мимикой и жестами. Я стал дрожать и биться в конвульсиях. Мерзкие, рвотные позывы подступили к горлу, тотчас наровясь вырваться наружу, но я стал глотать их обратно. Слёзы неограниченным количеством стекали по моим щекам, разрезая их на части. Чонгук стал затягивать пружину сильнее, даря немыслимые, адские страдания. На это действие я завопил, срывая горло, ломая и так сломленный голос. Для усиления, Намджун, в виде инквизитора ударил тяжёлым, железным молотом по креплению, от чего был слышен отчётливый хруст костей ноги. Они раздробились. Так альфы проделали и со второй моей ногой. Сорвав голос, мои веки упали на глаза. Обессиленный, я перестал шевелиться. Руки мои были раскиданы в разные стороны, тяжёлая голова расположена на подушке под наклоном. Чонгук со счастливыми взрывами в глазах упивался моим состоянием. Моему сломленному нутру уже не помочь. Ходить я бы вряд ли когда-либо смог. И говорить тоже. Эфемерная, фантомная жизнь кончается. Все мои кости ниже колена раздроблены, а израненная кожа, как мешок для этих костей. Намджун, обойдя Чонгука, присел возле моих ног. Долго рассматривая их, он взял нож и резким, внезапным движением отделил мои ноги от туловища. Очи так и застыли распахнувшимися от ужаса, едва ли не вылазия из орбит. И вот мой последний слабый вздох…***
Спустя некоторое время, Гук сидел в кресле в комнате с куколками. Задумчивым взглядом осматривая каждую капсулу, он остановился на центровой, в которой был помещён Юнги. Чонгук постарался сделать из него идеальную фарфоровую куколку. Взяв искусственные конечности ног, он пришил их ему. Испуганные глазки, так грациозно застывшие в том мгновение, альфа вырвал, вместо них пришив кукольные. Настоящие очи Юнги Гук вымыл и покрыл блеском. Сейчас они покоились у него в руках. Перебирая их между пальцев, он чувствовал удовлетворение, ведь самая красивая куколка принадлежала им. Услышав щелчок замка, альфа повернулся на звук и увидел вошедшего Намджуна. Подойдя к Чонгуку, он приобнял его за плечи и прошептал на ухо: < Как тебе мой подарок? Понравился, Гуки? — целые вселенные в глазах Чонгука засверкали и в подтверждение тому, он кивнул. Поцеловав в висок, Намджун присел возле Гука, став рассматривать всю коллекцию куколок. У каждой куколки были вырваны глазки, у каждой из них разные истории, но одинаковый конец. Все они как чистый лист. Обнажённые, со сверкающей кожей, с хрупким телосложением, с мёртвой душой, и с живым телом. Мёртвые, но живые. И застывшие в разных позах они были усеяны изящностью и грациозностью. Каждая куколка имеет разную стоимость. Рассортированы они по качеству. Фарфоровые, аристократичные куколки — первоклассные модели. Только их глазки сохранены. Испуг, отчаяние, безысходность, тоска, уныние и отрешённость — основные факторы красоты. Чем больше конечностей у них нечеловеческие, тем преимущественней они. Также сортировка зависит от светлости кожи — Юнги первый в этой категории. Алебастровый наружный покров его тела не сравним ни с кем. В мире кукол тысячи, Каждая из них будет в коллекцию помещена. Из фарфора если высечен, Нам будешь преподнесена. Влагаем в них непонятною властью, Частицу своей души, Вырвав глаза, пришьём в ненастье Кукольные, новые твои. В капсулу помещен будешь, Оставив грехи позади, Прошлую жизнь забудешь, Молить станешь: < Пощади! > Умрёшь душой, Но телом останешься жить, Куколка — твоё призвание, Куколкой теперь тебе быть.