Я тебе верю

Дело сделано - ты поверила мне. Белое тело или же судьбу отдала. Молода ночь, а ты моложе. Но уже до дрожи своя.       В тот момент, когда крик её дракона разнёсся по степи, я окончательно убедился в верности своего решения служить ей. Она–моя королева. До конца моих дней и после.       Вскоре Кхалиси приняла решение идти на поиски города. Наш путь лежал через пустыню, ведь встретить разбойников там было наименее вероятно. Её план был таков: найти город, попросить помощи, отыскать корабли, отплыть в Вестерос и отвоевать железный трон. Я пока не предупреждал Дейнерис о массе трудностей, с которыми ей предстоит столкнуться. Не хотел разочаровывать её заранее.       Первые проблемы начались в пустыне. Еды не хватало катастрофически. Я и кровные всадники моей Кхалиси день и ночь разыскивали хоть что-то съедобное. Запасы, сделанные перед походом, были на исходе. Мы вряд ли пережили бы ещё неделю в пустыне.       Спасением для нас стал город Кварт, в который нас всё же пустили. На несколько секунд мне в самом деле показалось, что наш удел- погибнуть от голода неизвестно где, вдали от дома. Впрочем, был ли у меня дом?       Раньше–да, был. А теперь он не мой. Чужой дом, чужие люди, чужая страна. Я не думаю ,что когда-нибудь вернусь на Север. А если даже и вернусь, то при каких обстоятельствах? С каким статусом? Перебежчик, бывший работорговец, герой? Или кто-то другой?       Теперь моё место рядом с Кхалиси. Место. А дома у меня давно нет. Но иметь своё место, знать, где оно-ничуть не хуже, чем иметь дом.       Мне не нравилось, как жители Кварта смотрели на Дейнерис. Было в них нечто пугающее. А тот человек, вступившийся за нас, Ксаро Ксоан Даксос, явно не был намерен помогать даром. И я оказался прав.       Сначала пропали драконы. Дейнерис, искренне считавшая себя их матерью, места себе не находила. Я, как мог, пытался её успокоить, но всё было тщетно. Днём Кхалиси без устали отдавала приказы, посылала на поиски своих названных детей всех и вся, а ночью безутешно плакала. Беспомощность–одно из худших чувств, что я когда-либо испытывал.       Дейнерис, моей юной королеве, вскоре надоело смиренно ждать развязки этой отвратительной истории, и, рискуя жизнью, она сама ринулась спасать своих детей. Теперь к беспомощности примешивался ещё и страх. Нет, Кхалиси вернётся. Не может не вернуться. Потому что глупо, глупо и неестественно погибать в семнадцать* лет. К тому же, никто не знает, как там. С той стороны смерти. И я не хочу, чтобы ей пришлось узнать это так рано. Дейнерис вернётся, обязательно. Я верю в это. Я верю в неё.       Увидев её, живую и невредимую, у меня не просто гора с плеч упала, а целый горный хребет. А драконы… До чего же великолепные создания! Прекрасней драконов может быть только их мать. Я тебе верю - ты моя вера. Верь и люби меня! Я тебе верю - ты моя вера. Просто люби меня! Я тебе верю, я тебе верен. Просто люби меня!       Мы покинули Кварт, не приблизившись ни на шаг к цели. Разве что теперь имелись деньги. Кораблей и армии у нас всё так же не было, и взять их неоткуда мы не можем. Но моя королева всё же нашла выход, пусть и весьма специфичный.       Залив работорговцев, а точнее—город Астапор. Там Кхалиси надеялась раздобыть воинов–Безупречных. О них ходили множество легенд, в правдивости которых мы вскоре убедились.       Продавец и господин Безупречных был пренеприятнейшим человеком, это было видно по самодовольной ухмылке. Я не понимал, что он говорил, и, пожалуй, был этому рад. Оскорбления в адрес моей Кхалиси уж точно не сошли бы продавцу-работорговцу с рук. В этом плане я оказался прав: Дейнерис сожгла Доброго Мастера заживо. Именно тогда мне впервые довелось увидеть мою королеву с другой стороны. Раньше я считал её слишком… мягкосердечной? Наивной? Юной? Но нет, капля жёсткости, необходимой правителю, у неё всё же есть. Всего капля… Для Вестероса слишком мало, но для Эссоса вполне достаточно. В конце концов, вопрос кораблей всё так же оставался нерешённым, а Кхалиси, узнав о процветающем рабстве, решила разобраться с Заливом Работорговцев. Моя королева… Знала бы она, что я и сам был работорговцем, приняла бы она меня? Простила бы ошибки прошлого? Или прогнала бы? Хотя, работорговля не настолько страшна по сравнению с тем, что я творил в угоду Варису, служившему непонятно кому! Горькое раскаянье—то самое чувство, которое я испытывал каждый раз, стоило мне остаться наедине с собой. О, Семеро, что же я наделал…       С Юнкаем всё было куда быстрее, но моей королеве пришлось сильно постараться, дабы взять город. С каждым днём она всё больше походила на истинную правительницу. Правительницу, которой никогда не было в Вестеросе. Сильная, мудрая, справедливая. Очень импульсивная. Но у Дейнерис было доброе сердце—очевидно, что её будут не просто уважать и бояться–её будут любить.       Юнкай пал с помощью нового союзника королевы, Даарио Нахариса. Он мне совершенно не нравился, слишком уж наглый и беспринципный. Убил своих же друзей ради той, кого он впервые увидел. К тому же, мы бы и сами справились!       Захват Миэрина прошёл фактически без моего участия. Я не мог понять, то ли Дейнерис не доверяет мне, то ли слишком сильно дорожит. В любом случае, новые союзники моей королевы–Даарио Нахарис, Миссандея, бывшая рабыня-переводчица, Барристан Селми, которого прогнали из Королевской гвардии, и Безупречные во главе с Серым Червём, справились вполне неплохо, и Миэрин довольно быстро сдался.       Дни летели. Дейнерис стала полноправной королевой Миэрина. Нашёлся флот, казалось бы, сию секунду плывём в Вестерос, захватываем Железный трон… Но моя королева больше не маленькая девочка, и она приняла решение остаться в Миэрине, узнав о вновь вернувшемся рабстве в Юнкае и Астапоре. Мудро. И самоотверженно. Как она хотела вернуться на родной континент, как рассказывала о моменте, когда сядет на трон своих предков! Мне было очень жаль её. Но теперь ситуация вновь была стабильна, и дни походили друг на друга… Когда-то я мечтал об этом постоянстве. И теперь я мечтаю, чтобы оно не кончалось. Всю жизнь служить своей королеве, и умереть у неё на руках, отдав жизнь за неё–что может быть лучше?       Однажды вечером я никак не мог уснуть. Думал о моей королеве. Очень хотелось увидеть её вновь. Пусть мельком, пусть спящую, но увидеть. Снова взглянуть на прекрасные черты лица, на локоны цвета луны и серебра, снова тихонько прошептать её великолепное имя, так, чтобы она не услышала, но так, чтобы слышал я сам. Дейнерис… Когда я в детстве читал книгу про род Таргариенов, то видел там множество красивых имён. Больше всех мне запомнилась Рейнира Таргариен–но только из-за имени. Потом я часто думал: а была ли его обладательница хоть вполовину также прекрасна, как Дейнерис? Если да, то я бы не пожалел, родись я в то время.       Тут я не выдержал и встал с постели. Сию секунду пойду и вновь мельком, мимоходом посмотрю на Кхалиси, и успокоюсь уже наконец! Интересно, когда я потерял контроль над своими мыслями? Когда разучился отгонять их?       Подойдя к покоям моей королевы, я кивнул Безупречным и те пропустили меня. Ближайших союзников правительницы они быстро запомнили. После я не раз корил себя за необдуманность моих действий. Пошёл ночью в покои Дейнерис непонятно зачем… Благо ещё, удачно зашёл! А если бы она там была бы не одна, или, к примеру, переодевалась? Ощущение, что я стал лунатиком и пришёл туда во сне. А потом вдруг резко проснулся, и думаю: «ну и что я тут, собственно, делаю?»       Моя королева лежала на кровати, уткнувшись в подушку, и плакала. Я не сдержался, осторожно подошёл к ней и нежно провёл рукой по серебристым волосам. Она вздрогнула и резко подняла голову. –Сир Джорах, что вы здесь делаете? –Это неважно,–я с трудом взял себя в руки. –Не плачьте, моя королева. Дейнерис кивнула и тихонько всхлипнула. А затем она протянула ко мне руки и уткнулась в плечо, часто-часто дыша. –Дейнерис,–я назвал её по имени, пытаясь поскорее успокоить.–Что случилось? –Ничего такого, сир Джорах. Просто немного сдали нервы. –А если честно, моя королева? –Я боюсь,–вновь всхлипнула она. –Ощущение, что скоро случится нечто ужасное. И мне кажется, что я схожу с ума, ведь оно взялось абсолютно неоткуда! –Всё будет хорошо,–прошептал я. –Всё обязательно будет хорошо, Дейнерис… Спустя несколько минут мне показалось, что моя королева заснула, и я осторожно опустил её на кровать. А она, засыпая, схватила мою руку и что-то прошептала. Я присел на краешек кровати и вновь провёл рукой по её серебристым локонам. Будь я в здравом уме, я бы непременно прекратил, встал и ушёл. Но если отсутствие разума может принести столько счастья, то, может, он мне и не нужен вовсе?       Это было последней моей радостью. На следующий день моей королеве стало известно о том, о чём я сам предпочёл бы забыть. О моём предательстве. –Дейнерис, прошу… –Не смейте никогда больше прикасаться ко мне и произносить моё имя! Соберите свои вещи и до заката покиньте город. Если вас увидят в Миэрине после захода солнца, вашу голову бросят в воды залива. Уходите. Сейчас же.       И я ушёл. Не мог не уйти. Не мог не подчиниться моей королеве. Она говорила с такой твёрдостью и жёсткостью… Где же та маленькая девочка? И какая Дейнерис мне нравится больше? Определённо счастливая. Если ей будет хорошо без меня, без предателя, то я приму это. Несмотря на то, что мне будет больно. У любви моей дней несчитано, лет... Нет у нее ни ран, ни седины, смерти нет. Ты меня жди, возьми на веру. Я с тобою, где б ни был я!       Дни потянулись один за другим. Если там, рядом с Дейнерис, это было сладкое забытье, влюблённость, то теперь чувств словно не было вовсе. Всё это походило на депрессию, но не являлось ей. С каждым днём, вроде бы неосознанно, я уходил всё дальше от Миэрина. А примерно спустя месяц словно пробудился ото сна…       Я задумался: а почему, в конце концов, я так позорно сбежал? Почему не попытался заслужить прощение королевы? Поступил, как последний трус. Нет, так нельзя. Определённо нельзя.       Немного отдохнув, я снова двинулся в путь, по прежнему не зная, куда именно направляюсь. Но теперь у меня снова была цель.       Я обошёл, как мне казалось, половину материка, не зная, что именно ищу. Разве простила бы меня Дейнерис, привези я ей какую-то безделушку? И что бы я ей сказал? «Ваше Величество, я горько раскаиваюсь в содеянном и прошу простить меня? Ах, да, это вам»? Ничего менее глупого мне в голову не пришло.       В Волантисе мне улыбнулась удача, да какая! Тирион Ланнистер собственной персоной! Моей королеве это бы несомненно понравилось. Она будет довольна, весьма довольна таким подарком! И, если мне очень повезёт, простит меня. Позволит остаться в Миэрине. Я вновь увижу мою прекрасную королеву…       Если бы у меня не было чёткого плана, то я бы уже сто раз пожалел о решении отвезти Тириона Ланнистера в Миэрин, ибо тот оказался болтуном, переплюнуть которого не мог никто. На второй день нашего путешествия у меня уши свернулись в такую трубочку, в какую не скручивались никогда! Его хоть в пень посади–и тот через секунду заговорит и убежит. К Миэрину стоило подобраться незаметно и тихо, чтобы люди Дейнерис ничего не заметили. Был такой путь… Но только один. И крайне опасный.       Старая Валирия. Про неё ходило множество слухов, и, вероятно, по крайней мере половина из них были правдой, в чём мы вскоре убедились.       Каменные люди–ужасное зрелище. И оно становится ещё ужаснее, когда дерёшься с ними. А один из них дотронулся до меня… Я подумал, что это прикосновение самой смерти. Твёрдая, сухая, безжизненная рука. Но задумываться об этом было некогда: мой болтливый попутчик опять влип.       Я солгал ему, сказав, что всё в порядке и я не заражён. Но увидев, что стало с моей рукой, у меня был не просто шок. Я обязан был вернуться к моей королеве, обязан был доставить ей Тириона любой ценой. А что будет дальше... Впервые мне не хотелось об этом задумываться, потому что "потом" могло просто не быть.       Как оказалось, карлик-болтун не был совсем уж бесполезным, скорее наоборот. Он одновременно спас нам жизни и обеспечил встречу с Дейнерис. И, благодаря тому же Тириону, мы совсем скоро оказались в бойцовой яме Миэрина.       Когда настала моя очередь сражаться, я, выходя на арену, посмотрел на мою королеву. Я сражался ради неё. Я жил ради неё. И я не мог погибнуть совсем рядом с ней, даже не поговорив.       Оказывается, я ещё не разучился сражаться. Мысли о Дейнерис придавали уверенности. Пусть общее время боёв заняло не больше часа, мне показалось, что прошло полгода до момента, когда она спросила, кто я. И наоборот, когда я снял шлем, время ускорилось в сотни раз.       Тирион определённо понравился королеве. Он бы очень пригодился ей. Гораздо больше, чем я. Тогда я понял: Дейнерис не нуждается во мне так, как нуждаюсь в ней я. Раньше я мог быть рядом с ней, помогать ей, поддерживать её… А теперь всего этого не было. Она прогнала меня вновь. Но теперь я решил не опускать рук и заслужить прощение моей королевы. Да, риск всё же есть. И, даже если она меня казнит, я не пожалею о своём решении. И, умирая, взгляну в её глаза, надеясь на прощение.       Теперь я попросил своего господина позволить мне сражаться прямо перед королевой. Если выиграю, то он продаст меня втрое дороже.       Это чудо, но я выигрываю. А в следующую секунду быстро кидаю копьё в сторону моей королевы. Понятно, что целился я не в неё. Сзади к ней подошёл человек в очень странной маске. Промедли я секунду, она была бы мертва.       На арене появляются сотни, тысячи людей в таких же масках. Я готов сражаться вновь, но прежде кидаюсь к моей королеве. Неважно, что рядом с ней Даарио Нахарис. Надо срочно увести её оттуда.       Мы втроём, а также Тирион, Миссандея и немного Безупречных оказываемся в центре арены. Безупречные встали кольцом, готовясь принять бой, я тоже обнажил меч, но вдруг раздался громкий, пронзительный крик. Дракон.       Дейнерис быстро взяла ситуацию под контроль. Она взобралась на дракона, тот дыхнул огнём на людей в масках и куда-то полетел, а мы побежали в замок.       Сначала мы просто ждали возвращения нашей королевы. Потом, когда вестей от неё довольно долго не было, пришлось что-то предпринимать. После непродолжительных споров было решено, что я и Даарио Нахарис отправимся на поиски Дейнерис. По словам Тириона, Дрогон улетел на север от Миэрина, и искать её стоит там.       Дни напролёт мы пытались найти хоть какой-то след нашей королевы. Надо сказать, не безуспешно–сначала расплавленные кости барана, а потом её кольцо. Совсем рядом проживали дотракийцы, а это могло значит только одно–Дейнерис в плену. И для её освобождения нам пидётся действовать сообща. Конечно, Даарио Нахарис не самый приятный человек, но ради нашей королевы я бы пошёл и не на такое. К тому же, он не желает ей зла, в этом я уверен. Но после того, как бывший наёмник заметил серую хворь у меня на руке, и вдобавок отказался расставаться с оружием, наше и без того хрупкое доверие друг к другу рассыпалось окончательно. Но пришлось вновь восстанавливать его, иначе бы мы не только не добрались бы до Дейнерис, но и даже не пережили бы стычку в дотракийцами.       Я искренне считал, что мы просто вытащим Дейнерис и уйдём, но нет, у моей королевы были свои планы. Выйдя из пылающего шатра, она произнесла достаточно эффектную речь на дотракийском, а после предложила преклонить колено. Я и Даарио сию секунду исполнили волю королевы, пусть это относилось и не к нам.       Дейнерис стояла и смотрела на равнину. Вид, несомненно, был красив, но сейчас меня волновал вовсе не он. Наконец она тяжело вздохнула и повернулась ко мне. –Я изгоняла вас. Дважды. И дважды вы возвращались. И вы спасли мне жизнь. Я не могу принять вас обратно. И не могу изгнать. –Вы должны изгнать меня,–насколько бы тяжело ни было у меня на душе, Дейнерис куда важнее, чем мои чувства. Я закатал рукав рубашки и показал руку, покрытую серой хворью. –Это излечимо? –Не знаю,–мой голос прозвучал куда грубее, чем я рассчитывал. –Сколько это длится? –Этого я тоже не знаю. Но я видел завершающую стадию. Лучше не дожидаться,–естественно, что до этого я не планировал кончать жизнь самоубийством. Но если моей королеве окажется ненужным такой друг… Её прекрасные глаза наполнились слезами, и она с трудом пробормотала: –Мне жаль. Мне очень жаль. –Не стоит,–то, что случится со мной, казалось ерундой по сравнению со слезами моей королевы. –Всё, чего я хотел, это служить вам. Тирион Ланнистер прав. Я люблю вас. И всегда буду любить. Прощайте, Кхалиси. –Не уходите от своей королевы, Джорах из Андалов,–неожиданно прозвучал голос Дейнерис.–Я вас пока не отпустила. Вы дали мне клятву исполнять мои приказы исполнять мои приказы до конца жизни… и я приказываю вам найти лекарство. Где бы оно ни было. Я приказываю вам исцелиться! И вернуться ко мне! Я не верил своим ушам. Дрожащий голос моей королевы, её слова, сказанные так искренне… Неужели я правда нужен ей? –Когда я верну семь королевств… Вы будете нужны мне.       Я улыбнулся ей, а она мне в ответ—и впервые за долгое время я почувствовал себя счастливым. А после, сидя на лошади и глядя на мою прекрасную королеву, я искренне поверил, что совсем скоро вернусь к ней. Я тебе верю - ты моя вера. Бейся же за меня! Я тебе верю - ты моя вера. Бейся же за меня! Я тебе верю, я тебе верен. Просто люби меня!       Теперь я держал путь в Старомест, один из крупнейших городов Вестероса. Там была расположена мейстерская обитель—Цитадель. Возможно, там знают способ излечиться от этой заразы?       Там меня встретил архимейстер Эброз–кажется, его зовут так. Он осмотрел меня, диагностировал серую хворь–о чём я и так знал, тяжело было не догадаться–и отправил меня в палату для тяжелобольных, сказав, что пока непонятно, возможно ли выздороветь. Прошло несколько дней, мне исправно приносили еду, воду и прочее, но никто из мейстеров не появлялся и ничего мне не говорил. Моя королева, наверное, уже прибыла в Вестерос… Я пошёл на достаточно рискованный шаг–попытался схватить за руку проходящего мимо человека. Ибо окошко было маленьким, я понятия не имел, кто это, но в тот момент, когда мне попытались пропихнуть миску с едой, я решил рискнуть. –Она ещё не прибыла? –Кто? –Драконья королева. Дейнерис Бурерождённая. –Ничего не слышал.       Я вздохнул и убрал руку, а человек с другой стороны двери быстро закрыл окошко. Скорее всего, он стажёр, новичок в Цитадели, опытный мейстер вряд ли настолько испугался бы.       Я не знаю сколько времени прошло, но меня осмотрели вновь. Уж не знаю, чего я ожидал, но точно не вести о том, что мне грозит… это. У меня был настоящий шок. Хотя, мне уже не шесть и не девять, чтобы верить в чудо. Я и не верил в него, пока не увидел своими глазами, как девушку вошла в костёр с мёртвыми камнями, а вышла невредимой с тремя драконами. Почему тогда я не мог верить в собственное излечение? Уже неважно. Мне сказали, что у меня есть один день. Всего день. Я молился богам, чтобы они пощадили меня, чтобы позволили исцелиться и вернуться к Дейнерис. Я не хотел умирать. Не хотел к каменным людям. Раньше я не боялся смерти, ибо погибнуть в бою мне казалось более чем обычным делом. Тогда мне и в голову не приходило о возможности смерти от болезни. От того, с чем я не мог сразиться. Для рыцарей жизнь–копейка. В сражении ты не боишься смерти, ты даже подумать не успеваешь ни о чём. В венах течёт адреналин вперемешку с кровью, которая постоянно выливается наружу…       А тут–беспомощность. Осознание того, что умираешь, страшнее, чем сама смерть. И мне придётся чувствовать это целых полгода, как сказал архимейстер Эброз. Нет, если меня отправят в Старую Валирию, то я покончу с собой задолго до того, как начну собираться в дорогу. Но всё же, мне следовало попрощаться с моей королевой. А мне так не хотелось с ней прощаться! Я надеялся, что исцелюсь и вновь вернусь к ней, вновь увижу её красивейшие черты, её серебристо-лунные локоны, снова услышу её нежный голос, ещё раз назову её прекрасное имя! Я молился, молился всем существующим и несуществующим богам, чтобы так и было! И боги услышали меня.       Спасение в лице Сэмвелла Тарли, начинающего мейстера, пришло внезапно и неожиданно, когда я уже писал прощальное письмо моей королеве. Несколько секунд до меня не доходило, зачем он здесь и что собирается делать. А выяснив все подробности, моё будущее показалось мне не таким безнадёжным…       Это было больно. Адски больно. Но ради Дейнерис, ради моей прекрасной Дейнерис, я вытерплю это. Вытерплю и вернусь к ней. Обязательно вернусь.       Уже на следующий архимейстер Эброз отпустил меня, сказав, что я абсолютно здоров и мне в Цитадели больше делать нечего. Я вежливо кивнул, потом простился с юным мейстером Сэмом, спасшим меня, отыскал лошадь и помчался прочь из Староместа, а на душе было легко и радостно. Как это прекрасно, как чудесно–просто жить! Теперь я буду гнать лошадь так, как только смогу, буду останавливаться лишь на ночлег–лишь бы скорее вернуться к моей королеве.       Прошло примерно две недели, прежде чем я добрался до Драконьего камня, где обосновалась Дейнерис с союзниками. В принципе, ряды её подданных не сильно-то и изменились. Мельком я заметил переводчицу Миссандею, подругу королевы. Совсем рядом прошли Безупречные во главе с Серым Червём, а вели меня дотракийцы, которые всё так же преданно служили прекрасной драконьей королеве…       Я наконец-то вернулся домой. Интересно, окажись я на Медвежьем острове, чувствовал бы то же самое?       Моя королева неспешно шла рядом с каким-то мужчиной. Может, ещё один друг? В любом случае, это неважно. Дейнерис, моя прекрасная Дейнерис! Наконец-то я увидел её вновь! –Этот человек говорит, что он твой друг, Кхалиси,–сказал один из моих сопровождающих на дотракийском. –Он и есть мой друг,–ответила Дейнерис, улыбаясь всё шире, глядя на меня. Я преклонил колено и пробормотал: –Ваше Величество. Моя королева посмотрела на своего спутника и сказала: –Джон Сноу, это сир Джорах Мормонт. Старый друг. –Я служил с вашим отцом. Он был великий человек. Но сейчас меня не особо волновало, что говорит этот Джон Сноу, как назвала его Дейнерис. Я с нетерпением ждал, что же она скажет дальше. –Вы бодры,–заметила она, не прекращая улыбаться.–Нашли лекарство? –Иначе бы меня здесь не было. Я вернулся служить вам, моя королева. Если примете. –Почту за честь,–счастливо сказала она, а потом неожиданно подошла и крепко обняла меня.       Мне показалось, что сердце остановилось на секунду, но лишь для того, чтобы потом забиться в сотни раз быстрее. Моя королева, моя прекрасная, любимая королева…       Через час мы уже собрались в комнате, которую Дейнерис приспособила под зал совещаний, как я понял. Ещё я узнал, что она успела влезть в политическую войну, и сейчас у нас очень шаткое положение. Нынешняя королева Вестероса, Серсея Ланнистер, по понятным причинам не собиралась уступать Железный трон. Однажды я мельком видел её, когда Роберт Баратеон отдал приказ о моём помиловании. Но тогда мне было абсолютно всё равно, а сейчас моя королева ведёт войну против неё. В принципе, к Ланнистерам ненависти я не испытывал, меня не волновало, что там они сделали. К тому же, один из них сейчас десница Дейнерис. Интересно, не предай я её тогда, смог бы я занять этот пост? В любом случае, от болтливого карлика пользы явно больше.       Тут я понял, что прозевал половину заседания, ибо речь шла уже о Белых ходоках и о том, как убедить Серсею не нападать на нас. Более-менее поняв, что вообще происходит, я решил вызваться на опасную миссию–отловить мертвеца. Это было чуть более возможно, чем нереально, но я всё же попробую. Моя королева будет рада. В конце концов, я прибыл, чтобы служить ей! Так я и сказал. И она согласилась, но в одиночку меня не отпустила. В итоге наш отряд включал в себя меня, Джона Сноу, Сандора Клигана, членов Братства без знамён Тороса из Мира и Берика Дондариона, Джендри Баратеона и Тормунда, одичалого.       За стеной была такая холодрыга, что мне показалось возможным замёрзнуть насмерть от малейшего дуновения ледяного ветра. А ведь мы ещё даже не повстречались с белыми ходоками!       Джон Сноу собирался отдать мне Длинный Коготь–фамильный меч дома Мормонтов, но я отказался. Зачем, если я считаюсь позором семьи и вряд ли вернусь когда-нибудь на Медвежий остров? А он уже привык обращаться с этим мечом, привязался к нему. Меч–это продолжение руки. Я помню, как однажды сменил своё оружие на новое–и привыкал к этому около полугода. Поэтому забирать оружие у Джона однозначно не стоило.       Пёс наконец-то увидел ориентир–огромную гору, похожую на наконечник стрелы. Мы двинулись к ней, но внезапно начавшаяся дикая снежная буря остановила нас. А причиной этой бури стало чудовище, напоминающее медведя с синими глазами. Оно несколько раз укусило Тороса, и, вероятно, перекусало бы всех остальных, но каким-то образом мне удалось его убить. В самом процессе сражения я обычно ничего не соображаю, лишь размахиваю мечом, а потом гадаю, как же так получилось?       Джон шикнул на нас, и наш отряд резко притих. Мы увидели нечто. То самое нечто, которым нас пугали в детстве. Около десяти вихтов и их главарь, белый ходок. Я впервые видел что-то настолько пугающее, да и остальные были в шоке, разве что Джон не выглядел поражённым. Вероятно, ему уже доводилось иметь дело с этими тварями. Для остальных это было ожившей сказкой, историей, в которую никто не верил. Я видел, как сказка материализовалась буквально на глазах. Но та сказка была совсем другой. Невероятной, как эта, но безумно прекрасной, как её главная героиня. В ней был огонь, много огня–в этой же был лишь лёд. Такой лёд, который могли растопить лишь звери, о существовании которой говорили в первой сказке. Драконы. А ещё их мать, в которой огня было больше, чем во всех живших когда-то драконах вместе взятых! Эта сказка, прекрасная сказка, стала реальней всего реального, растопила лёд, который был во мне, как в любом северянине. Эта сказка превратилась даже не в сказку, а в то, чему я бы сам не нашёл объяснения, не подобрал бы подходящего слова, слишком прекрасным было всё это.       Но мне вновь пришлось оставить мысли о Дейнерис и драконах–нечто собралось нападать. Я пару-тройку раз взмахнул мечом, не больше–вихты рассыпались в прах, кроме одного. Джон убил белого ходока. Пожалуй, он храбрейший человек из всех, кого я знал. У меня бы вряд ли хватило духу даже взглянуть нормально на это чудовище.       Выживший экземпляр мертвеца орал так, что у меня заложило уши. И, видимо, не только у меня.       Мы поймали одного бойца армии мёртвых. А его очень многочисленных соратников привлекли дикие вопли. Надо было как-то спасаться, но таща это и раненого Тороса, мы не могли бежать быстро. Наш отряд отправил самого прыткого–Джендри–бежать в Восточный дозор с письмом, дабы отправить ворона Дейнерис. Она–последняя наша надежда. Спасаясь от нежити, мы оказались, судя по всему, на озере. По его краям лёд был достаточно толст, чтобы выдержать нас, но достаточно тонок, чтобы провалиться под мертвецами. Но всё же, скоро ночь, и за неё водоём вполне успеет замёрзнуть.       Так и случилось. Смерть хлынула на нас со всех сторон. Раз–Джон достаёт меч. Два–оружие вынимают все остальные. Три–это оружие вонзается во всё, что только удаётся разглядеть…       Сколько времени прошло с начала даже не боя–кровавого месива? Минута, десять минут, час? Засечь невозможно даже при всём желании. Кажется, что прошла секунда с момента, как предыдущий вихт рассыпался на части–и тут нападает новый… Краем глаза замечаю, как кто-то из наших падает в пучину мертвецов. И у меня нет ни малейшего желания узнавать, кто это. Мы бьёмся плечом к плечу, пытаясь не дать мертвецам шанса убить кого-то из нас, но всё же их больше, гораздо больше. Рано или поздно мы устанем…       В следующую секунду мне показалось, что нам выпал шанс лицезреть Рок Валирии–море огня и гибель… Но не людей, а нежити. И этот огонь был до боли знакомым, а всадница дракона–Дейнерис Таргариен. Два дракона продолжают сжигать армию мёртвых, а третьего моя королева направляет к нам. Мы все быстро залезаем, садимся, она протягивает руку Джону, но тот отбивает очередную атаку нежити и с каждым шагом отходит всё дальше, не откликаясь на зов.       Мы слишком долго прождали. Король Ночи, глава белых ходоков, кидает ледяное копьё в Визериона, и тот моментально погибает. Мы все изумлённо смотрели, как его глаза закрываются, и один из детей Дейнерис уходит под воду. Я боялся даже представить, что чувствует она. Боль, отчаяние, горе–да, но что конкретно? И как я могу помочь ей? –Летите!–заорал Джон, смотря на белых ходоков.–Скорее, улетайте! Через несколько секунд он и несколько вихтов проваливаются в полынью, а дракон взлетает.       Держаться за него было ужасно непривычно, и я умудрился почти свалиться. Было бы очень глупо вот так погибнуть. Слава богам, наши успели втащить меня обратно.       Мы остановились в Восточном дозоре, благо дозорные согласились принять нас. Драконы, словно не устав, кружили в небесах. Дейнерис сказала, что они оплакивают брата. Возможно, так и было.       Мы все были шокированы тем, как легко и быстро умер Визерион. Естественно, все знали, что драконы не бессмертны, но всё же никто, абсолютно никто не думал, что они настолько уязвимы.       Я стоял на вершине стены рядом с моей королевой. Она ждала Джона, который, вероятнее всего, погиб. А жаль. За время нашей миссии мы подружились. Мы все подружились. И терять кого-то из нашей команды совершенно не хотелось. И, как оказалось, ждала моя королева не зря...       Через несколько часов мы отплыли на корабле. Задерживаться больше было нельзя. Мне хотелось пойти к моей королеве, узнать, как там она, но, оказавшись в своей каюте, понял, насколько сильно устал. И я уснул, как только голова коснулась подушки.       Разбудил меня крайне настойчивый стук в дверь. Пришлось открыть. На пороге оказался Пёс. –Джорах, мать твою, Мормонт! Ты дрыхнешь уже второй день! В спячку что ли впал? Мы почти у Королевской Гавани! –Как?–удивился я.–Недавно же были на севере! –Повезло с ветром,–хмыкнул Сандор.–Все удивлены не меньше, но скоро переговоры с Серсеей, так что вылезай из своей берлоги! –Буду через полчаса,–кивнул я и закрыл дверь. Просто прекрасно. Промедление в войне с ходоками могло обойтись очень дорого, так что заключить перемирие стоило как можно скорее. Я бы хотел помочь моей королеве, но я никогда не был дипломатом. Значит, мне предстоит стоять и ничего не делать. Обычно в такие моменты получалось так, что я начинал задумываться о чём-то постороннем, и понятия не имел, что происходит в реальности.       Главное–не прозевать, если начнётся сражение. А то всякое бывает… Переговоры прошли, как я и ожидал, вполне спокойно. Дейнерис не ударила в грязь лицом и появилась довольно эффектно. С нашей стороны всё прошло без каких-либо оплошностей. И мы покидали город довольными, ведь Серсея пообещала ещё и помочь нам в войне с мёртвыми.       В тот же день я стоял на корабле и любовался закатом. Эту и последующие ночи нам придётся провести в открытом море. Меня это вполне устраивало, если учесть, с какой скоростью мы добрались до столицы. В последнее время всё стало происходить слишком быстро, не оставляя времени по настоящему жить. И это пугало. Казалось, что боги специально ускорили время всей вселенной, дабы побыстрее проскочить момент войны с белыми ходоками. Богам хорошо, до них эти твари не доберутся. А что же делать нам, людям? –Сир Джорах, что вы тут делаете?–вырвал меня из размышлений нежный голос. –Смотрю на закат, ваше величество,–повернулся я к ней. –И правда, красивый вид,–Дейнерис чуть наклонила голову и улыбнулась.–А вы сегодня рассматривали столицу? Я успела вдоволь полюбоваться Королевской Гаванью, пока летела. –И как? –Город просто прекрасен,–выдохнула она и посмотрела мне в глаза.–Жаль, что с такой высоты я не могла видеть народ. Наверняка простые люди очень удивились, увидев в небе настоящего дракона. –Скорее всего, ваша милость.       Мы ещё долго стояли и смотрели на закат. Она, скорее всего, думала о чём-то важном, касающимся королевства и войны. А я думал о ней, о моей прекрасной королеве… Плыли мы в этот раз несколько дней, скучных и однообразных. Впрочем, уж лучше так, чем ежесекундно подвергать жизнь опасности.       В Винтерфелле мне довелось познакомиться с кузиной–Лианной. Ей было десять-одиннадцать, не больше. Малышка в раннем возрасте стала леди Медвежьего острова. Я не представлял, как она справилась со всем этим. Истинная северянка. Я честно пытался убедить её не участвовать в битве с ходоками, ведь если она погибнет, то погибнет и наш дом. Мы с ней–последние Мормонты. Я с радостью отдам жизнь в этом сражении, если придётся, но Лианна… Это глупо, глупо и неправильно умирать ребёнком! Несколько лет (сколько их всего прошло? Я уже и не помню, какой год на дворе) назад я точно также думал о Дейнерис. Тогда и она была маленькой девочкой, попавшей в несправедливый мир. А теперь она моя королева. Что же будет с моей кузиной, переживи она этот бой?       Они стали мне очень дороги, Лианна и Дейнерис. Прекрасные имена, прекрасные девушки, прекрасные души. Если малышка Лианна вошла в мою жизнь совсем недавно, то Дейнерис… Дени, как её называет Джон… Если честно, я жизнь без неё и не помню толком. Вырос на севере, чуть не был казнён за работорговлю, уплыл в Эссос в качестве шпиона за Таргариенами–пожалуй, всё. Зато моменты, когда я был рядом с моей королевой я помню ярче, чем лик родной матери.       Раздался звук рога, и я сумел разглядеть в кромешной темноте огромную кучу нежити. Битва начинается. Я огляделся, и мельком увидел серебристый локон, обладательница которого уже садилась на дракона. Возможно, я последний раз смотрю на неё. Но этого взгляда хватило, чтобы страх перед мёртвыми исчез окончательно. Ради Дейнерис я сделаю всё возможное и невозможное.       Первыми в бой вступили дотракийцы. Они бесстрашно неслись на армию вихтов, и крайне быстро погибли. Затем все остальные ринулись в атаку...       Меня назначили в авангард. Я заметил, как слева от меня бежал огромный волк. В другое время я бы вдоволь налюбовался прекрасным животным, но сейчас на это не было времени. Взмах клинка, пара ударов-и вихт рассыпается в прах. Тысячи и тысячи ударов наносятся, несколько получаю и я. Болит не сильно, но всё же...       Сколько времени прошло с момента начала боя? Сколько наших выжило, скоро ли мы отобьёмся? И отобьёмся ли вообще? Я тебе верю - ты моя вера. Верь и люби меня! Я тебе верю - ты моя вера. Просто люби меня! Я тебе верю, я тебе верен. Просто люби меня!       В небе разворачивался огненно-ледяной бой. Один, мёртвый дракон, был без всадника, а на двух других летали Дейнерис и Джон. Я не особо следил за ходом сражения, хотя очень хотел посмотреть, всё ли в порядке с моей королевой. Краем глаза я заметил, что Дрогон идёт на посадку, а летит очень неровно. На автомате я начал протискиваться между толпой мертвецов вперемешку с живыми, что было сделать весьма сложно, ведь приходилось ещё и отбиваться.       Когда я оказался рядом с моей королевой, она была одна. Совсем одна среди кучи вихтов. Удивительно, как они на неё ещё не набросились. А те, гады, словно меня поджидали-всей кучей накинулись, по меньшей мере штук семь-восемь там точно было. Но уж лучше так, у меня хотя бы есть оружие.       Но и оно уже не помогает. Ран уже много, очень много-и это больно. Очень больно. Кровь застилает глаза, и я практически ничего не вижу. Вокруг нас практически никого нет-эпицентр сражения позади, наша армия уничтожила достаточно много мертвецов, и теперь они встречаются реже, чем раз в секунду.       Я убиваю последнего вихта, находящегося рядом, и чувствую, как подкашиваются ноги. Раны горели огнём, в глазах темнело, и я понимаю, что это конец. Я слышу до боли знакомый голос, и чувствую её нежные руки, прикасающиеся ко мне. -Сир Джорах, держитесь. Я прикажу позвать мейстера, я...-голос девушки сорвался на всхлип. -Не плачьте, моя королева,-пытаюсь сказать я, но выходит лишь невнятное бормотание. Я пытаюсь изо всех сил открыть глаза, чтобы в последний раз взглянуть на неё. Я вижу лишь очертания, не могу даже посмотреть ей в глаза...       Последним, что мне удалось разглядеть, были её прекрасные серебристые локоны. Я шепчу её безумно красивое имя, пытаясь удержаться, уцепиться за этот мир, не уходить, не бросать мою королеву, мою Дейнерис-но проваливаюсь в темноту...

***

      Дейнерис стояла и смотрела на костёр, служивший последним пристанищем погибшим в бою. Она знала, что тоже понесёт немалые потери, но думала, что это касалось армии, а не... Сморгнув слёзы, Дени выпрямила спину и оглядела двор Винтерфелла. Точно, она должна произносить речь.       Этой ночью её оставил сир Джорах. Её вернейший друг, бывший с ней от начала до конца. Он сражался за неё до последнего. Отдал жизнь за неё, а она... Вела себя с ним просто отвратительно! Он любил, любил её! Всем сердцем любил. Без корысти, всегда приходил на помощь, когда было тяжело. Ей тяжело сейчас. Где же ты, сир Джорах? Почему тебе пришлось уйти?       Речь прозвучала совершенно искренне. Обычно это всё очень пафосно и наиграно, но теперь Дени понимала их всех больше, чем когда-либо. Интересно, куда попал её рыцарь после смерти? Домой? Ей бы очень хотелось, чтобы так и было. Джорах этого заслуживал.       Умер не только Джорах-умер дом Мормонтов. Малышка Лианна, храбрая и благородная, тоже сражалась-и проиграла. Но как проиграла! Погибла героем! Дейнерис пообещала сделать всё, чтобы их не забыли. Чтобы смерть Мормонтов оказалась не напрасной! До последнего ей не верилось, что это всё реально. Казалось, что сейчас Джорах выйдет из-за угла, кивнёт ей, учтиво поцелует её руку и спросит, как он может помочь... Но этого не было. И от осознания того, что так больше никогда не будет, что она его потеряла, слёзы вновь наворачивались на глаза. -Покойся с миром, сир Джорах. Ты погиб не напрасно,-прошептала Дени и подожгла погребальный костёр.