***
Одно из измерений Кагуи Шисуи подошел ко входу в заброшенный храм и с тяжелым вздохом осмотрел древние письмена, выбитые на арке. – Думаешь, здесь что-то есть? - и краем глаза глянул на стоявшего рядом Саске, вид которого оставлял желать лучшего. Лицо испещрено множеством ссадин, правая рука прижата к груди, - видимо сломано ребро, - а лицо настолько бледное, что, казалось, он сейчас просто рухнет от бессилия. Но несмотря на общую слабость, Саске продолжал стойко сносить не только тяжелые мысли и свои множественные… кровоточащие ранения, но и лютый мороз, пробирающий до костей. Парень поежился и решительным шагом двинулся ко входу в пещеру. Превозмогая боль и явное нерадушие этого мира. Ноги то и дело утопали в рыхлом снегу, а израненное лицо пощипывал колючий ветер. Но Саске даже не смел помыслить о том, чтобы остановиться – ибо времени для этого просто не было… Вздохнув, Шисуи двинулся вслед за своим спутником, у которого было бессмысленно задавать такой вопрос – ибо на кону стоит не какое-то спасение мира, а намного больше. Жизнь любимой. Нога ступила на каменный пол, запорошенный снежком, и гений клана в то же мгновение ощутил, как его плечи сдавило чем-то тяжелым. Воздуха перестало хватать, картинка перед глазами потекла разводами, а внутри поселилось стойкое ощущение… пустоты. – Моя чакра… - ошарашенно прошептал, когда Шаринган неожиданно деактивировался. – Что-то блокирует ее… И устремил вопрошающий взгляд к Саске, который стоял у одной из стен, пытливо всматриваясь в набитые в скале рисунки. Ничего непонятно и невидно – но каким-то шестым чувством он понимал, что именно в этой пещере найдется искомое. Нужно только пройти по темному коридору и узреть, что же находится внутри. Их спасение? Или проклятие..? Ничего не говоря, парень сорвал со стены палку, примерзшую к подфакельнику, и, соорудив подобие факела, ярким пламенем разогнал тьму холодной пещеры. По стенам забегали зловещие тени, которые заглядывали в каждое углубление скалы, а взгляды обоих Учих устремились к неприметному туннелю. – А вот и наша дорога к Шинигами, - Шисуи тяжело выдохнул и за неимением иного выбора направился за светом горящего факела. Промозглый ветер колыхал согревающие языки пламени, из-под подошвы доносился шорох маленьких камушков, а впереди, - там, где их ждала пугающая неизвестность, - было до мурашек тихо и… мертво. Гений клана настороженно осматривался по сторонам, прислушивался и ни на мгновение не убирал руки со своего танто. Каждое его движение было пропитано безграничным опасением, что следующий шаг может стать последним. Ведь не просто так здесь стоит защита от чакры; Кагуя хотела защитить это место. А это уже заставляло быть чертовски бдительным и настороженным… Свет факела обогнул очередную арку, и Саске в удивлении остановился, когда увидел то, к чему они так старательно продвигались. – Библиотека, - старший Учиха ошарашенно прошептал, узрев настоящий кладезь информации. Взгляд черных глаз очертил множество стеллажей, установленных по стенам. И по мере того, как на глаза попадалось бесчисленное количество всевозможных книг и свитков, внутри зарождалось стойкое понимание: здесь должно быть искомое Но есть ли у них время, чтобы пересмотреть эту библиотеку полностью? Не имея чакры… Саске резко мотнул головой, отогнав от себя образы самых страшных кошмаров и с решительным видом направился вглубь этой пещеры. У него нет иного выбора – любимая обязана выжить. – Бери левую часть, а я правую… И поторопись, Шисуи… …что-то мне подсказывает, что времени у нас практически не осталось, - до побелевших костяшек сжал древко факела, устремляясь к последнему оплоту их спасения. Ведь если даже здесь не будет информации по болезни Наруто, то всему настанет конец.***
Итачи нервными шагами мерял больничный коридор, когда через дверь буквально влетел его отото. Заметив вернувшихся Саске и Шисуи, брюнет выдохнул и без лишних слов схватил братишку за локоть, утягивая того к операционной. Ноги заплетались, сердце превратилось в безумный моторчик, а глаза остекленели от настолько осязаемого страха, что Итачи позволил себе кратко улыбнуться. Лишь дернуть уголками рта, чтобы хоть как-то поддержать отото. Но даже этого слабого, до боли вымученного жеста хватило, чтобы на сердце поселилась хрупкая надежда. – Ч-что с Наруто? Нам сказали, что… – Из Суны прибыл Гаара с очень хорошими новостями, - Итачи мягко подтвердил все мысли братишки, а затем остановился перед входом в операционную. – Будем надеяться, что это сработает и… еще не поздно. Услышав последнее и самое пугающее слово, Саске даже медлить не стал – в мгновение ока исчез за дверьми, оставив Итачи и Шисуи наедине. Со своими страхами, опасениями и… недосказанными словами. Дверь тихо прикрылась, и парни невольно посмотрели друг на друга. В районе сердца что-то болезненно екнуло, после чего Шисуи безмолвно, одним лишь взглядом попросил рассказать – объяснить, что же им удалось раздобыть, раз в глазах друга пылает такая надежда. Неужели Ками сжалился над ними и самолично подарил спасение для их солнышка? – Казекаге нашел очень древний свиток, в котором говорится, как можно помочь Наруто. Но… – Но? – Шисуи настороженно переспросил, ощутив, как сама душа затрепыхалась от страха услышать пугающий ответ. Ведь остался всего шаг до того рокового часа – одно мгновение, которое отделяет их от трагедии. И если сейчас даже этот хрупкий шанс не поможет, то… зачем вообще жить, если этот мир покидают настолько невинные создания? Поймав на себе тревожный взгляд, Итачи отошел к стене и бессильно сполз по ней на пол. Ноги согнулись в коленях, и преисполненные страхом глаза устремились куда-то в бездонную пустоту – в холодную тьму, где еще теплилась чакра Наруто. Но она была уже настолько хрупкой и слабой, что надежда с каждым мгновением таяла пугающе быстро. Словно сам Шинигами стоял над душой этого ангела, предвкушая скорое пополнение в своем мертвом царстве… – Если всё получится, то Наруто и Саске… они больше не смогут быть шиноби. – Причем тут Саске? – Шисуи озадаченно нахмурился, бесшумно двигаясь к другу, который на это лишь горько усмехнулся. А затем с содроганием посмотрел на операционную, откуда по всему зданию прокатилась мощная волна Ки. Началось. – Потому что отото единственный человек, который способен ей помочь. …рубашка падает на стул, после чего Саске решительно ложится на приготовленную для него койку. Голова опускается на мягкую подушку и сразу поворачивается в сторону бессознательной добе. Наруто лежит рядом – лежит так близко, но в то же время далеко. В уголках губ замирает безмерно нежная улыбка, и рука тянется к той, что стала светом для него. Но дотянуться до нее ему так и не дают; не положено – мешает. – Прости, Саске. Глаза мельком глядят на вставшую рядом Сакуру, а затем вновь устремляются к бледному личику любимой. И сейчас он готов смотреть только на нее; готов верить в то, что в этом мире есть место настоящему чуду – есть возможность быть счастливым. – Ничего, - мягко говорит и с теплотой принимает поддержку от подруги, крепко сжимая ее ладошку. Он благодарен ей; благодарен за всё, что она сделала для них. А если сегодня ей удастся сотворить чудо, Саске будет превозносить эту девушку всю свою жизнь. – Просто сделай это… …и подари моим девочкам шанс на хорошую жизнь. Взгляд расплывается, мылится, и буквально через мгновение Учиха прикрывает глаза, забирая с собой образ Цунаде и его солнышка. Он доверяет этим людям – и точно знает, что им удастся привести Наруто обратно в жизнь… Сакура тихо вздохнула, заметив, что Саске уснул, а затем кивком головы показала сенсею – они могут начинать. Испытывая легкий мандраж, Цунаде еще раз взглянула в полученный свиток и только потом смогла оголить живот Узумаки. Рука уверенно забрала со столика острый скальпель, и женщина со вздохом поднесла лезвие к нежной коже. На операционный стол скатилась рубиновая капелька. «Тогда помолимся Ками, чтобы сегодня эта операция не унесла жизни сразу троих человек…» Сенджу надавила на лезвие. В операционной и человеческом подсознании наступила гробовая тишина… Один час сменялся вторым. Ожидание убивало быстрее, чем смертельная рана, полученная в бою. Сил уже практически не было – как и желания сносить эту невыносимую тяжесть неизвестности. В округе было слишком тихо и безмолвно. И даже всполохи чакры перестали разноситься из операционной; будто в этом чертовом помещении все давно уже умерли… – Что ты будешь делать, если Нару умрет? Шисуи невольно вздрогнул, услышав пустой голос Итачи. А затем, - неожиданно для себя, неожиданно для него, - положил руку на плечи своего верного товарища. Друга. Брата. И самого дорого сердцу человека, дабы разделить с ним всю тягость этого дня. – Она не умрет, - решительно сказал, и почему-то Итачи поверил ему. Может просто захотел, чтобы эти слова были правдой. А может увидел в глазах друга… любимого такую непоколебимую уверенность, что все страхи на мгновение ушли – позволив ему уцепиться за хрупкую надежду. – Тогда… тогда что ты будешь делать, когда… Уголки губ приподнялись, и старший Учиха прижался лбом к виску Итачи, заставив того благодарно улыбнуться. И сейчас даже слов не потребовалось, чтобы понять: он останется – и будет поддерживать несмотря ни на что Вдруг со стороны входа в операционную донесся тихий шорох. Парни вскочили с пола и в безумном нетерпении уставились на заветные двери. Прошла минута, затем вторая – а после металлическая ручка опустилась, и в нос ударил сильный запах лекарств и… крови. И только потом до их слуха донесся обнадеживающий звук: Детский плач***
Шесть лет спустя
jon hopkins - abandon window В окно ворвался по-весеннему теплый ветерок, колыхнув черные как смоль волосы. Нос невольно поморщился, и Саске перекатился на другой бок, вытягивая руку на вторую половину кровати. Пусто. Парень даже понять ничего не успел, как уже оказался на полу, ошарашенно осматривая спальню своего дома. Перед глазами еще вертелись картинки самых ужасных кошмаров, но вот внутри всё постепенно приходило в равновесие. Это был всего лишь сон – всё самое страшное позади… Усмехнувшись, Саске поворошил свои волосы и со вздохом посмотрел на календарь. Вот и наступила новая весна. Новый день – новые горизонты для открытий. Но уже не для него, а для тех, кто только начинает следующую главу своей спокойной и самое главное – счастливой жизни. Со стороны коридора донесся громкий топот; а вот и его слоненок бежит. И буквально через мгновение в спальню ворвался черноволосый ураганчик, появление которого вызвало у Саске безмерно теплую улыбку. – Папочка! Руки подхватили подбежавшую к нему девочку, и Учиха тут же подставил щеку для утреннего поцелуя. Детские губки прижались к колючей щеке, а затем у самого уха раздался самый родной и любимый голосок: – Ты чуть не проспал. А у меня сегодня вообще-то первый день в Академии. И… Внимательно слушая свою гиперактивную кроху, Саске вышел в коридор и на чистых инстинктах пошел по запаху еды. Чакру чувствовать он больше не может. Как и быть шиноби. Ни чакры, ни его доудзюцу. Лишь благодарность судьбе за подаренную возможность быть счастливым. Ради спасения любимых он пожертвовал всем. Но при этом получил то, что дороже любой силы и могущества. И это семья… Половица под ногой предательски скрипнула, и со стороны плиты донесся тихий смех. – А ты всё пытаешься быть скрытным, даттебайо. Сердце затрепетало как ненормальное, и Саске со всей нежностью посмотрел на свое любимое солнышко. Живое и абсолютно здоровое. Но такое же бессильное, что его совершенно не волновало. Главное, что они вместе. – Ну должен же я подавать пример младшему поколению, - и заговорщически подмигнул дочери, заставив ту согласно угукнуть. – Она ведь у нас хочет быть Хокаге… Ничего не напоминает, добе? И, вместе с девочкой присев на стул, иронично посмотрел на жену. Наруто на это лишь закатила глаза; и сколько он будет ей об этом напоминать – молодая была, глупая. Но теперь она повзрослела. И узрела самую главную истину, которую всю свою жизнь старательно не замечала. Для счастья многого не надо – и пост Хокаге никогда бы не сделал ее настолько нужной и любимой, каковой она стала сейчас. Только дочь будет смотреть на нее, как на бога. А дорогой муж превозносить как что-то бесценное – подаренное самой судьбой… – Ну чего ты опять задумалась, даттебасе?! Наруто дернулась, когда возле нее неожиданно раздался голосок маленького ангела. Улыбка спешно заползла на ее лицо с усиками, голова очистилась от всех непрошенных мыслей, и девушка ласково потрепала по волосам свою кроху. Свою дочь, которую она любит больше жизни. Ведь именно она помогла ей понять одну очень важную вещь. – Просто думаю о том, как быстро нас вызовут к директору, - наполнила чашки горячим чаем и понесла их к столу. – Тебе ведь не надо напоминать, что чакрой Ку не стоит пользоваться в присутствии других. Поймав на себе прищуренный взгляд голубых глаз, девочка поджала свои губки и с честным видом стала смотреть куда угодно – но только не на строгих родителей. – Да мы немного переборщили, даттебасе, - тихо промямлила, отчего Саске не смог сдержать громкого смеха. – Ну вот что ты смеешься? – Наруто сердито зыркнула на мужа, который всю воспитательную беседу портит. – Она ведь… Вдруг со стороны прихожей раздался звук закрывшейся двери, что сразу стало сигналом для оглушительной сирены. Молодые родители спешно прикрыли уши, после чего дом четы Учиха-Узумаки содрогнулся от детского визга. – Дядя Итачи! Дядя Шисуи! Вернулись! Как только черноволосенький ураганчик убежал с кухни, Саске притянул любимую к себе, заставляя опуститься на свои колени. Руки крепко прижали этот хрупкий цветок к груди, а глаза, преисполненные одной лишь любовью, растворились в синеве ее омутов. Самых красивых и любимых. – Кто-то мне доброе утро не пожелал, - с укором прошептал, опаляя мягкие губы горячим дыханием. А с этим самых губ слетела усмешка, за которой должны были идти ее мысли – об утре, дочери. И том, что расцвело на ее сердце настоящим цветком. Но о романтике они уже давно позабыли, ибо с детьми она совершенно невозможна… – Фу-у! Ну и чего вы тут устроили? - девочка поморщилась, узрев родителей в не самой пристойной позе. А затем с щенячьей преданностью прижалась к своему верному коню. Имя которому Шисуи. Заметив гостей, Саске коротко поцеловал любимую в губы, после чего поспешил поприветствовать вернувшихся соклановцев. Слово за слово, и на кухне растеклась живая атмосфера, наполняемая разговорами, смехом и множеством улыбок. И, смотря на всё это, Наруто понимает, что отведенные ей и Саске годы будут самыми прекрасными. Ведь они протекут с близкими и дорогими сердцу людьми. Она увидит, как ее дочь получит свой протектор. Испугается, отпустив ее на первую миссию. Будет плакать, когда они впервые поссорятся. А потом снова помирятся, ибо Лис не позволит этой мелкой обижаться на мать. Он всегда поддержит свой новый сосуд. И позаботится о нем, как о собственном ребенке. Особенно, когда из жизни этой крохи уйдут любимые родители. Но она не будет по ним убиваться. Тосковать, скучать – да. Но ни в коем случае не презирать этот мир за потерю родных. Не ненавидеть человечество, во благо которого была отдана такая дорогая цена. Жизни родителей… – Так, я пошла покорять этот мир. Маленькие ручки поправили лямки рюкзака, и девочка с улыбкой посмотрела на своих родителей. Позади, словно два верных стража, стояли Итачи и Шисуи, готовые в любой момент защитить свою племянницу. А спереди два счастливых родителя, с содроганием ожидающих скорых вестей. И что-то им подсказывает, что будут они не очень радушными; дочь – та еще лиса. В мать пошла. – Надеюсь, этот мир выстоит перед твоим энтузиазмом, Изанами, - Саске иронично подметил, заглядывая в фиолетовые глаза дочери. А та лишь закатила глаза, махнула предкам рукой и вместе со своими няньками отправилась в Академию. Первый день – первые пакости жителям деревни в масштабах ученика… – Думаю, Коноха не выдержит такого напора, - молодой отец усмехнулся и прикрыл за троицей дверь, в мыслях сочувствуя учителям. Ведь даже ему практически невозможно уследить за этим маленьким гением. Пройдет несколько лет, и тогда Изанами станет воистину грозным противником. Учитывая ее гены Учиха, Узумаки и наличие Девятихвостого под мышкой. Да, после их смерти можно будет не бояться, что ее кто-то обидит – сама накостыляет и хребты поломает. Характер-то в бабушку… – Может не надо было Лису так… Повернувшись к любимой, Учиха резко замолчал, ощутив на губах свой утренний поцелуй. Тело обмякло от сладости ее тепла, и парень в какой раз улыбнулся тому, что у него самая лучшая жена на земле. И только его. – Мы вырастили прелестную дочь, - обхватила ладошками его лицо и с улыбкой заглянула в два бездонных омута. – И от нас она переняла всё самое лучшее и… любимое. После чего отстранилась, с загадочным видом убегая в сторону спальни. А Саске еще минуту простоял в растерянности, пытаясь понять, что послужило причиной такому яркому блеску в глазах. И… всё равно не смог объяснить, куда Наруто так быстро убежала. Решив, что он еще просто не проснулся для сложных мыслительных процессов, Учиха неторопливым шагом двинулся к лестнице, по которой так стремительно ускакала дражайшая супруга. Но не успел он и ногу на ступеньку поставить, как со второго этажа свесились белокурые локоны. – Ну я долго буду ждать, даттебайо?! – в наигранной обиде проканючила, заставив парня улыбнуться; вот нисколько человек не повзрослел. – Я ему тут в любви призналась, а он даже никак не отреагировал. Тело замерло, и шокированный взгляд устремился к тому месту, где только что была любимая. Сердцебиение подскочило до невыносимых ударов в минуту, воздух как-то мгновенно прогрелся, а лицо исказилось искренним… возмущением. Саске недовольно фыркнул, когда сумел отойти от первого шока. И на всех порах устремился к глупой девушке, из которой романтик вообще никудышный. – И кто так в любви признается, добе?! – Так же, как и ты меня девственности лишил, теме! А затем на дом Узумаки-Учиха опустилась умиротворенная тишина. Две счастливые души встретились в поцелуе, и весь мир в одночасье перестал существовать. Для них. И их безмерно нежных чувств, которые помогут им прожить отведенное время счастливо. Вместе.