I'll be home for Christmas

      Эрмаль прибавил громкости радио, чтобы рождественские мотивы хоть немного заглушили нескончаемые сигналы автомобилей вокруг. — Да, полный джингл бэллз… — выдохнул Мета, устремляя свой взгляд куда-то вдаль в попытке разглядеть начало дорожного затора. — Из-за какого-то невнимательного долб… автомобилиста мы тут до самого Рождества простоим! — Фабрицио нервничал и барабанил пальцами по рулю. — Зато на лыжах покатались, — кудрявый попытался разрядить обстановку и тихонько засмеялся. — Что тебя насмешило? — Моро не смог сдержать улыбку в ответ. — Да вспомнил, как ты в сугроб за ограждение навернулся, даже фото есть, — Эрмаль достал телефон и окрыл галерею, чтобы показать этот шедевр. — Эй! Давай больше никто и никогда не увидит это, — римлянин слегка толкнул его в плечо.       Улыбки еще несколько мгновений не сходили с их лиц, пока знаменитый рожественский хит по радио не сменился чем-то спокойным. Фабрицио опустил руки с руля и протянул одну к ладони Эрмаля, которую тот тут же ему предоставил. — Знаешь Фабри, это были лучшие мои каникулы за весь год, — сказал вдруг Мета, поглаживая большим пальцем знак вопроса на руке Моро. — Ну, если учесть, что других у тебя почти не было… — усмехнулся тот и сразу получил ответный толчок в плечо. — Ладно, ладно, шучу. Я безумно счастлив, что мы провели так много времени вместе и действительно отдохнули.       Эрмаль только сильнее сжал чужую ладонь. Он был благодарен своему мужчине за возможность провести целую неделю вдали от города и делать вдвоем всё, что захочется, потому что вряд ли кто-то может узнать двух артистов в лыжных масках и костюмах. Там, в горах царила настоящая зима, и от этого в маленьком деревянном домике, который они снимали, становилось еще уютнее и теплее.       Снежное волшебство преследовало их и сейчас: за окном на дорогу и машины медленно опускались белые хлопья, кружась в своем завораживающем танце. Казалось, где-то рядом вот-вот зазвенят бубенчики, как в классических фильмах про Рождество, а затем появятся огромные сани и увезут двоих скучающих мужчин подальше отсюда. Но вместо бубенцов звучали лишь противные сигналы. — Рука холодная. Ты замерз? — спросил Фабрицио обеспокоенно. — Нет-нет, всё хорошо… Просто прямо сейчас я бы хотел оказаться в более теплом месте, — ответил Эрмаль, снова вздыхая.       Моро вдруг развернулся к заднему сиденью и взял свой рюкзак, из которого через секунду появился огромный термос с чем-то явно теплым. — Всегда лучше позаботиться о таких неприятностях, поэтому я заварил нам с собой чай. Всё-таки зима на улице, — мужчина разлил горячий напиток в два так же предусмотрительно взятых стаканчика. — Фабри, любимый, ты просто гений!       Эрмаль с улыбкой грел ладони о стакан и наслаждался восхитительным ароматом корицы и еще чего-то, что всегда создает праздничную и уютную атмосферу, даже если ты стоишь в пробке.       Прошло некоторое время, от теплого напитка обоих мужчин разморило, и они почти задремали, когда машины впереди разко поехали, а сзади послышались недовольные гудки. Фабрицио встрепенулся и с облегчением посмотрел на дорогу — всё больше была вероятность, что они успеют домой к вечеру. — Черт, а ведь у тебя даже елка не наряжена! — воскликнул Мета. — Ну ничего, сейчас приедем и всё сделаем, — римлянин ответил с необычайным спокойствием и чему-то улыбнулся. — Хей, что ты задумал? — любопытным тоном проговорил Эрмаль. — Что? Да ничего я не задумал… Просто не хочу, чтобы ты волновался по мелочам. В конце концов это же Рождество, а в такое время иногда случаются чудеса, — после этих слов кудрявый понял, что не стоит выводить Фабрицио на чистую воду, пусть чудеса останутся чудесами.       Рим уже был подсвечен тысячей праздничных огней, когда путешественники добрались до дома. Снежные хлопья продожали тихо падать на крыши домов, жители которых уже наверняка собирались к столу. Эрмаль бодрым шагом направился к подъезду — он уже был готов в ускоренном режиме готовить всё к празднику, но Моро отчего-то не спешил. — Ну же, Бри, мы ничего не успеем! — кудрявый хотел было схватить мужчину за руку, но тот резко притянул его к себе. — Ты такой красивый с этими снежинками в волосах, — Фабрицио убрал с его лица непослушные пряди и усмехнулся удивленному выражению лица. — Да не суетись ты, там уже все готово. — Что? Как это гот… — но Мета не успел договорить, потому что римлянил ловко заткнул его своими губами. Эрмаль закрыл глаза, отдаваясь на этому поцелую, будто в первый раз, и погладил ладонью чужую щетинистую щеку.       Счастливая улыбка Фабрицио немедленно отразилась на лице миланца, и тот в предвкушении помчался вверх по лестнице. Он распахнул дверь, как только Моро провернул ключ, и тут же увидел теплые отблески гирлянды, которые отражались на стенах в гостиной. Фабрицио не мог оторвать взгляд от того, с каким ребяческим любопытством Мета крадется в комнату.       Эрмаль был заворожен прекрасным зрелищем: у окна стояла огромная сверкающая елка, украшенная игрушками разных форм, на стенах были развешаны другие гирлянды, а на диване лежал большой вязаный плед. Кудрявый застыл на пороге, с восторгом разглядывая всё это, пока Фабрицио не обнял его сзади, положив подбородок на его плечо. — Тебе нравится? — шепотом стросил римлянин и оставил легкий поцелуй на чужой шее. — Спрашиваешь… Это просто великолепно! Но как ты это сделал? — Ну знаешь, научился пользоваться интернетом и нашел людей, которые могут сделать вот такое. — Спасибо, Фабри… И да, я горжусь, что тебе поддался поисковик, — Мета усмехнулся и потянул римлянина за собой в комнату.       После этого утомительного дня самым лучшим решением было залечь под теплый плед и насладиться кружкой горячего шоколада, искусно приготовленного руками Эрмаля. В отсветах гирлянд комната казалась частью сказочного мира, маленьким уголком счастья для двух людей. Полное спокойствие в рождественский вечер — вот о чем мечтал каждый из них уже долгое время. Фабрицио понимал, что каждая минута этого времени останется в его памяти навсегда, и был уверен, что кудрявый чувствовал то же самое. Пусть они не устраивали грандиозный ужин, но атмосфера все равно была по-настоящему праздничной. — Уже второе Рождество мы проводим вместе, ты осознаешь это? — спросил тихо Фабрицио и зарылся носом в кудри миланца. — Да, и мне очень нравится держать в голове эту мысль, — Эрмаль повернулся в объятиях и оказался в сантиметре от губ Моро. — С тобой я чувствую себя дома.       Римлянин тепло улыбнулся и снова первый подался вперед, но на этот раз Эрмаль был гораздо более решительным. И если поцелуй любимого человека можно назвать лучшим подарком, то сегодня определенно был именно такой случай.