Сердце Океана

      Крупными хлопьями на землю медленно падает снег. На улицах в это время тихо и спокойно. Сумерки опустились на город и всё опустело. Каждый человек спешит домой, к своей семье, поскорее сесть у камина с чашкой ароматного какао. Ведь скоро Рождество — время волшебства, исполнения желаний, тёплых воспоминаний и, конечно же, любви. Только редкие машины или парочки встречаются на заснеженных тротуарах в тусклом свете высоких фонарей.       Эрен неторопливо идёт вдоль по улице, осматривая витрины нередких магазинов в поиске чего-нибудь примечательного. Всё было буквально увешано Рождественской атрибутикой: венки, ветви омелы, изображения Санты, запах шоколадного пудинга и музыка из пекарни. Парень лишь вздыхал: праздник всё ближе, а он также не знает, что подарить той девушке, что запала в его сердце.       Она была какой-то особенной, непохожей ни на одну из тех девушек, которых он знал. Её глаза синие — глубокие, светлые блестящие волосы, она пахла даже как-то по-другому. И привлекало Эрена в этой девушке… Что-то. Точно он, конечно, сказать не мог, но... Это «что-то» не давало ночами спать, заставляло делать какие-то наброски в скетчбуке. И мечтать. Мечтать о том, что она обратит на него внимание. Хоть и учатся они в одной группе университета, она остаётся такой же молчаливой и отстранённой, словно ей нет ни до кого дела. В какой-то момент Эрен даже подумал, что она уж очень похожа на его сестру, на Микасу. Но эти тонкие брови, изгибы тела не находили ничего общего с величественным станом юной Аккерман. Нет. Это было что-то внешне незаметное. Взгляд. Точно такой же холодный взгляд по отношению к окружающим, кроме… Микаса ведь не смотрит на него холодно? Она со всей теплотой и любовью его обнимает, целует в макушку, расчёсывает волосы и кормит печеньем.       На кого Анни смотрит так же, как и Микаса смотрит на него?       Вопрос остался без ответа. Йегер так и брёл по улице, но вдруг его взгляд зацепился за какую-то побрякушку на витрине ювелирного магазина. Словно на пьедестале, там лежал кулон с синим-синим камнем. — «Сердце океана», — неосознанно вслух прочитал парень, буквально припав к витрине.       Это было то! То самое, что он хотел бы подарить девушке, которую любит. В этом камне отражалось всё, что он чувствовал, всё, что думал о ней. Восторгу не было предела. Он, как завороженный, смотрел на то, как свет, преломляясь, заставляет сиять камень изнутри. Ценник, конечно, у этой штуки был тоже очень даже красивый. Но Эрен не может так просто сдаться. Нужно было где-то срочно взять денег. Просить у родителей он не мог. Просить Микасу помочь — тоже.       С того вечера парень работал по ночам, утром ходил на пары, и заветная сумма с каждым днём была всё ближе и ближе. Состоянием Эрена, конечно, были обеспокоены все, но от ответа парень ловко уклонялся, ссылаясь на чрезвычайную надобность, волю божью или ещё что-то. От помощи (и сна) категорически отказывался, но брал те домашки, которые за него делала Микаса. — Завтра Рождество, — провозгласила Микаса, дёргая Эрена за рукав пальто. — Что будем делать? — А? Что? — Шатен поднял на сестру свои ошарашенные глазёнки. — Как завтра? Я… Я не готов!       Темноволосая девушка улыбнулась и понимающе покачала головой, потрепав его по длинным мягким волосам. — Ты знаешь, где живёт Анни? — Резко спросил Йегер. — Да, — она кивнула, несколько раз от неожиданности моргнув. — А что? — Н-нет! Мне нужен её адрес! — Эрен начал агрессивно копаться в рюкзаке, нашёл ручку, но бумаги, как назло не было. — Напиши мне на руке. А откуда ты знаешь? Она же ни с кем не дружит. — Мы подружились с Анни ещё на первом курсе, пока вы все сидели за компьютерами или пытались завести отношения с кем-либо. Мы с ней ходили в торговый центр, проводили много времени в библиотеке и часто молчали в кафе за чашкой ароматного чая, — темноволосая девушка взяла ручку из его рук и быстро написала адрес подруги. — Мы, конечно, не ведём себя, как все эти показушные «подружки», но. — Я не знал.… Скажи, а ей кто-нибудь нравится? А тебе? — Невпопад и очень рассеянно проговорил Йегер, пытаясь собрать мозги в кучу. Неделя без сна давала о себе знать. — Мы не разговариваем о парнях, — Микаса отдала ему ручку. — А… Эрен… Я неделю назад замуж вышла… — Как? — Парень удивлённо посмотрел на сестру и потряс легко за плечи. — А я где был?       Девушка лишь тихо посмеялась, обняв его за талию. — Эрен-Эрен. Тебе бы поспать. — Да-а… Я хотел, но, понимаешь, мне всё ещё не хватает немного денег, чтобы купить для Анни «Сердце Океана», — шатен облизнул губы и вздохнул, обняв сестру в ответ. — Именно там я вижу её глаза.… Почему-то, когда я увидел его на витрине, сразу подумал о ней, о том, какая она… Красивая и необыкновенная. Но, видимо, не судьба. — Когда мы недавно шли из торгового центра, то проходили мимо ювелирного магазина, где на витрине был этот кулон, — Микаса отстранилась от парня и сняла с плеча сумку, доставая кошелёк. — Анни остановила на нём свой взгляд дольше, чем на других вещах в принципе, поэтому, я думаю, что он ей тоже понравился, и ты можешь её осчастливить. Я хочу, чтобы она была тоже счастлива. Я дам тебе денег, но не могу быть уверена, что она примет подарок…

* * *

      Эрен чувствовал, как в маленькой тёмной коробочке, обтянутой нежно-голубой лентой, трепещет сердце из яркого сапфира. Он не шёл, он буквально летел к дому Анни. Парню было уже и умереть не страшно. За всё то время, что он влюблён, светловолосая являлась ему именно чистой и непорочной богиней, которая только одаривала своим прикосновением. Эрен мечтал поцеловать её пальцы, мечтал хотя бы раз коснуться её щеки… Часто ему снилось, что Анни позволяет это сделать, но всегда смотрела она также холодно, невозмутимо. Не было в её кристально-чистых глазах ни любви, ни нежности. Даже во сне она оставалась неприступной. И такой желанной. И ведь на полном серьёзе парень был уверен, что Анни пахнет никак иначе, как утренней свежестью, лёгким морозцем и кофейными зёрнами с нотками корицы.       Эрен не думал о том, что ему могут отказать, он не думал уже ни о чём. Вдалеке виднелось расчищенное крыльцо её дома, скамейка под раскидистым деревом, на ветвях которого не висели гирлянды и игрушки, как на многих других. На двери не было большого рождественского венка с красной лентой и ещё чем-то очень ярким и броским. Всё выглядело так преувеличено по-обычному: на окнах не было витражных снеговиков и ёлочек, не было всех глупых украшений, которыми обвешались соседи. Дом Леонхарт выглядел непразднично. Эрен стоял и пытался отдышаться прежде, чем постучать.       В этот момент Йегера накрыло чувство тревоги и волнения. Он не знал, что ему делать: слова как-то путались в голове, роились, предложения не хотели строиться грамотно и правильно, а все те фразы, которые были заранее продуманы, забылись тут же. Но отступать было некуда. Сегодня Рождество. И он должен. Просто обязан был это сделать.       Краснея, как рак варёный, Эрен позвонил в дверь. Там, внутри, кто-то убавил телевизор и неторопливо пошёл к входу. Кровь настолько сильно стучала в висках, что только через какие-то доли секунды он понял, что дверь открылась и Анни стоит перед ним. Та самая Анни, о которой он столько мечтал: светлые волосы мягкими волнами лежали на её узких плечах, голубовато-зелёное домашнее платье и немного рассеянный взгляд. Видимо, она не ожидала увидеть Эрена на своём пороге. — Привет, — смущённо проговорил парень, неловко улыбаясь. — С Рождеством. — Привет… И тебя… — Леонхарт придерживала рукой дверь и прямо смотрела на парня, который стоял перед ней. — Ты что-то хотел? — Да… Я поговорить с тобой хотел. — Зайдёшь? Или прямо здесь разговаривать будем? — Светловолосая чуть отошла назад, сильнее приоткрыв дверь. — Спасибо, не откажусь, — Йегер быстро прошёл в гостиную, оглядываясь по сторонам, здесь тоже не было ничего. Ни ёлки, ни гирлянды. Абсолютно ничего. — Хочешь чаю? — За какое-то короткое мгновение она уже успела по-обычному собрать волосы и смотрела на парня так же, как смотрела в университете или на улице. — Ты одна? — Шатен потёр друг о друга замёрзшие ладони прошёл на кухню за хозяйкой. — Да. Тебя что-то удивляет? — По-обычному холодно отозвалась Анни. — Рождество празднуют обычно семьями… — Мы не празднуем вообще, — она достала чашку и поставила на стол. — О чём ты хотел поговорить?       Снова ком в горле, а сердце бьётся так сильно, что, кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Парень достал коробочку из кармана и молча протянул девушке. Не без доли любопытства Анни взяла бархатистую вещь в руки и потянула тонкими пальцами за край ленты, она открыла подарок и несколько секунд просто смотрела то на Эрена, то на «Сердце Океана». А Йегер был почему-то счастлив до бесконечности вселенной. Он очень внимательно наблюдал, как отражается кулон в её глазах, как будто на это мгновение целый мир перестал вращаться. Это то, что он хотел увидеть столько дней, столько раз представлял, что она сделает, что ему скажет, но не увидел на её лице ни восторга, ни радости. Ни один мускул не дрогнул. — Он очень подходит к твоим глазам, — парень сам от себя не ожидал такого, но, несмотря на феерическое удивление, он продолжал делать вид, что всё было так и задумано, хотя страх того, что девушка не примет и отвергнет его, буквально дышал в затылок. — Это… Очень неожиданно? Что… Что ты хочешь взамен? — Максимально рассеянно проговорила Анни, положила коробочку перед парнем и суетливо стала наливать чай. Ей и правда было неловко принимать такой дорогой подарок, поэтому то, что она всё ещё не налила предложенный чай, стало каким-то… Спасением? — Будешь яблочный пирог? — Ничего не нужно. Это подарок, — шатен покачал головой. — Ты сама пекла? — Да-а, — светловолосая пододвинула к нему чашку, не глядя в глаза. — Оно невероятно дорогое… — Ты не можешь отказаться…       В этот момент Йегер посмотрел на Анни с безмолвной мольбой, словно очень верная собака. Сравнение, конечно, озвучивать не стоит, но эти большие изумрудные глаза, пухлая губа, чуть оттопыренная вперёд и русые волосы, обрамляющие его лицо… Девушка решила его пожалеть. Что-то в нём было такое, что не позволяло Леонхарт вышвырнуть его прямо сейчас из своей кухни, своего дома и своей жизни.       И вот не особо-то понятно, чем она руководствуется. Это были не её принципы, не привычные ей чувства холодной отстранённости от всего. Что-то новое и доселе невиданное ей. Почему Анни жаль этого парня? Почему она просто категорически не может отказаться? Так много вопросов и кто может ответить на них? Явно не она. Анни никогда не чувствовала себя настолько рассеянной: она суетливо вытирала руки полотенцем, поправила чашки, стоящие как-то неправильно, смахнула невидимую пыль с подола своего домашнего платья и даже несколько раз пожалела, что отец допоздна на работе. На часах было всего половина седьмого. Чуждо ей было принимать от кого-то подарки (особенно настолько дорогие), непосредственно так контактировать и осознавать, что человек, который сидит напротив, испытывает к ней какие-то тёплые чувства. Отвечать на них девушка не умела, просто понятия не имела, как это сделать. Поэтому единственным верным решением, как ей казалось, было сделать что-то в ответ. Поставить условие, ультиматум — что-нибудь уже. Молчание напрягает. — Тогда либо я что-то делаю для тебя, — она поставила тарелку с кусочком пирога перед ним и села на соседний стул. — Либо не принимаю. — Хорошо… Ты не против, если я немного побуду у тебя? — Эрен бросил короткий взгляд на лицо девушки, пробуя выпечку. — Ого, он невероятно вкусный!       В знак благодарности светловолосая лишь кивнула. — В двенадцать придёт отец и к его приходу тебя здесь быть уже не должно.       Какое-то время они сухо перебрасывались фразами, пока Эрен чаёвничал, а Анни думала о мотивах его поступка и о возможных последствиях. Через некоторое время Йегер отогрелся и раскрылся, словно бутон цветка и про себя девушка отметила, что чувство юмора у него куда лучше, чем у Микасы, с которой они часто перекидываются колкостями, а Эрен… Он другой и очень старается рассмешить девушку. Её взгляд, некогда холодный, сменяется на снисходительный, а когда шутка или история и правда смешная, она лишь шумно выдыхает, но её лицо также остаётся спокойным, не выражающим никаких эмоций.       Но Эрен всё-таки знал, что Анни чувствует себя комфортно. Она позволяла себе прикрывать глаза и сидеть, повернувшись к нему корпусом. Гостиная, в которую они перебрались, подходила для подобных посиделок гораздо больше, чем кухня. И каждый раз, когда Йегер вновь заглядывал в её глаза, то видел там что-то новое, какой-то блеск редкостных камней. Странный, неживой и баснословный мир окрашивался в тысячи оттенков синего и голубого.       Несмотря на благоприятный диалог и располагающую атмосферу, девушке не давало покое «Сердце Океана», которое так и сияло из коробки, словно просило достать его и ещё раз посмотреть. Соблазн был так велик, и Анни взяла кулон в руки и начала искать застёжку. — Позволь я… — Эрен немного пододвинулся к ней, желая помочь. — Я сама, — Леонхарт покачала головой отрицательно, отодвинулась и самостоятельно надела цепочку. — Ты очень красивая, Анни, — он мягко улыбнулся, заворожено глядя на неё и нерешительно потянулся ладонью к ней, боясь, что сейчас, в эту минуту, она его ударит, но девушка лишь настороженно посмотрела на Эрена и отодвинулась. Молодой человек вздохнул и потупил глаза в пол, облизав пересохшие губы. — Что-то не так? — Всё… Всё в порядке, — он неловко улыбнулся, заправив прядь тёмных волос за ухо. — Просто я бы очень хотел тебя обнять, но боюсь… — Ты меня боишься? — Н-нет, не боюсь тебя, а боюсь быть отвергнутым тобой. — Вот как… — Светловолосая перевела взгляд на часы. — Уже поздно. — И правда, — встрепенулся парень и встал с дивана. Эрен поправил рубашку и пошёл в прихожую, не оглядываясь на девушку.       Он надел на себя пальто, обмотал шею шарфом и посмотрел на Анни через зеркало. Как-то слишком остро Йегер ощущал, что сам всё испортил, что захотел слишком много сразу. В момент. Но она приняла подарок. И это несказанно радовало. Ведь «Сердце Океана», как ничто другое, подходило к её глазам. Шатен улыбнулся и пошёл к двери, чтобы обуться. Светловолосая подошла ближе, на расстоянии, конечно, не вытянутой руки, но непосредственно близком. — Спасибо за вечер, — Эрен улыбнулся и потянулся к ручке двери, поправив пальто. — И тебе…       Леонхарт робко и как-то нерешительно сделала ещё один полушаг в сторону парня и, прикрыв глаза с длинными пушистыми ресницами, обняла его, скрестив руки за его спиной. Йегер опешил. Он осторожно обнял её тоже и коснулся губами светлой макушки. Парень чувствовал, как часто бьётся её сердце и понимал это волнение. Он чувствовал то же самое. — Рождеством, Анни.