Дай огня

      Ян подошла к своему старому дому. Столько приятных воспоминаний врезались в голову, что немного закружилась голова. Осознание того, что уже ничего из этого не вернуть, пришло с сильной болью, от которой заныло в груди. Рыжая на мгновение представила, что дверь распахивается, на пороге стоят родители и приветливо улыбаются.       Эта фантазия сделала ещё больнее, поэтому Ян с отречённым взглядом опустила голову, сжав рукой живот. Судорожно выдохнув, рыжая подняла голову и ещё раз всмотрелась в окна дома. Мимо, за её спиной, прошёл человек. Парень в чёрном плаще и с полосатым зелёным шарфом. Он повернулся у соседнего дома и, подходя к двери, мельком глянул на Яна. Из-под русых волос были видны ярко-зелёные глаза. Взгляд был пугающе холодный, отчего Яну стало немного не по себе. Когда парень скрылся за дверью своего дома, рыжая опять уставилась на дорожку до парадной двери, выложенную из серых пятиугольных плиток. Показалось, что маленькая девочка с огненно-рыжими длинными волосами прыгает по плиткам, что-то напевая. Это опять было воспоминание. Из-за нехватки сна они часто вставали перед глазами, как призраки.       Сглотнув вязкую слюну, Ян переставляет ногу с тротуара на плитку и, сжав лямку рюкзака, проходит к двери.       На лужайке перед домом отец сидит на скамейке и играет на гитаре, мама ставит на деревянный плетёный стол стеклянную красную вазу с фруктами, садится рядом с отцом и наблюдает, как маленькая Ян пытается поймать бабочку.       Голова кружится, в глазах темнеет. Приложившись лбом к железной входной двери, Ян глубоко вдыхает и выдыхает. Нескольких секунд хватает, чтобы прийти в себя. Ещё полминуты уходит чтобы достать ключи из бокового кармана чёрно-серого рюкзака. Пальцы не слушаются, поэтому вставить ключ в замочную скважину оказывается не так просто.       Наконец, ключ поворачивается в замке. Дрожащей рукой Ян берётся за серую ручку и, собравшись с силами, открывает дверь.       В тёмную прихожую никто не заходил уже очень давно. На пыльный пол падает свет из окна, полка для обуви пустует, крючки для одежды тоже. Из прихожей можно было сразу пройти в гостинную или на лестницу на второй этаж. Из гостиной были двери на кухню и в уборную, а на втором этаже спальни и ванная. Под лестницей была дверь в подвал.       Ян судорожно выдохнула и переступила порог дома. Дверь захлопнулась из-за порыва ветра и толкнула рыжую глубже в дом.       В гостиной включен телевизор, на диване сидит мама с папой и, услышав хлопок двери, обернулись.       Сняв с плеч рюкзак, Ян бросила его у ног и присела на полку для обуви. Положила голову на колени и попыталась успокоиться.       -Ян, проходи на кухню, обед готов.       Белый шум усилился, в глазах потемнело.       -Нагулялась? Отдохни на диване в гостиной…       Еле поднявшись, рыжая берёт рюкзак и трясущимися руками запирает входную дверь. Проходит в гостиную и осматривает всё. Вся мебель накрыта белыми простынями и целлофановыми полотнами, пол застелен бумагой и только обои кремового цвета остались нетронутыми. Через пару минут Ян выходит из гостиной в кухню. Здесь всё также, как в гостиной.       -Уилл, убери сигарету, в доме нельзя курить.       -На улице тоже не везде можно курить, но мне же надо это где-то делать.       -Для этого есть курилки, а не кухня! На секунду показалось, что в нос ударил запах дыма. Ян поспешила выйти из кухни и подошла к лестнице. Проведя рукой по перилам, пироманка замерла.       -Ян, я же говорила не кататься на перилах, можно упасть и пораниться… — мама аккуратно обрабатывала ссадину на коленке маленькой рыжей девочки. Скрестив руки на перилах, Ян опустила на них голову и тяжело выдохнула.       -Нет, я не смогу… — прошептала она и, выпрямившись, пошла к выходу. Быстро открыла дверь и заперла её со стороны улицы. Сняла рюкзак и, прижавшись к двери спиной, медленно села на ступеньки перед ней, положив руку на колено. Тяжело выдохнула, откинув голову, и нервно хохотнула. Мимо проехала серебристая легковая машина, осветив Яна жёлтым светом фар, на несколько секунд. Машина остановилась и открылось окно с пассажирского переднего места. Оттуда выглянула девушка лет двадцати с длинными русыми волосами и голубыми глазами.       -У вас всё хорошо? — спросила она, рассматривая пироманку. В тени сумерек Ян показалась слишком бледной, неровно дышала и чёлка немного прикрывала глаза. Плюс ко всему, Ян показалась симпатичным парнем и, заметив это, подружка за рулём хохотнула. Рыжая подняла голову и взяла рюкзак, валявшийся у ног.       -Скажите, где здесь можно найти мотель? — спросила она, немного подойдя.       -Это здесь недалеко, за углом этой улицы. — сказала русая и показала Яну нужное направление.       -Спасибо… — рыжая повесила рюкзак на плечё и пошла в направлении, куда показала девушка.       Водительница засмеялась. Её подруга повернулась в недоумении и, толкнув блондинку в плечо, спросила, что не так.       -Ты хотела флиртовать с девушкой! — еле справившись с приступом смеха, ответила блондинка       -Да ну тебя! Поехали уже!       Ян слышала это и, немного дёрнувшись, неспеша продолжила путь к мотелю. В доме она спать не сможет, по крайней мере эту ночь.       Через полчаса, войдя в маленькую комнату с кроватью и тумбочкой, Ян вздохнула полной грудью и расслабила плечи. Кинула рюкзак куда-то у кровати и, не переодеваясь, легла на кровать. Уткнуться в подушку не хотелось, ведь от неё немного пахло сыростью и плесенью. Вся комната была пропитана этим запахом, но это намного лучше, чем видеть обрывки воспоминаний. Это не отдаётся болью в сердце. Как только глаза немного сомкнулись, сознание покинуло это тело.       Ближе к полудню следующего дня Ян проснулась, резко поднялась с кровати и потёрла сонные глаза. В окно барабанил дождь, всё небо было затянуто серыми и тёмно-синими тучами, где-то раздавался гром.       Проснувшись окончательно, рыжая вышла из комнатки, спустилась по лестнице на первый этаж. Через двадцать минут, отдав ключ от комнаты, пироманка накинула капюшон тёмно-красной толстовки и вышла из здания хостела. Она быстро дошла до своего дома и вошла в него, заперев дверь. Никаких видений не было, поэтому Ян поднялась по лестнице и остановилась у двери в комнату родителей. Немного постояв, она тряхнула головой, отгоняя мысли, и пошла дальше, к ванной комнате.       Вода и свет были уже неделю, как включены, но рыжая только вчера набралась смелости войти в дом.       Приняв душ, она почистила зубы и вышла из ванной комнаты в тёмно-синей худи и серых потёртых джинсах. В животе немного скрутило, поэтому Ян прошла на кухню и там, сняв все белые простыни, набрала воду в чайник и включила его. Из рюкзака вытащила лапшу быстрого приготовления и тарелку из подвесного кухонного шкафчика над плитой.       Спустя несколько минут, Ян помыла тарелку и убрала её. Весь оставшийся день ушёл на уборку дома. Ночью, ближе к трём часам, рыжая закончила уборку и прошла по комнатам с проверкой на чистоту. Лишь одна комната осталась нетронутой. Войти в комнату родителей было чем-то невообразимо тяжёлым и неуместным.       На следующий день, проснувшись примерно в десять часов, Ян взяла пару купюр из кошелька, кинула их в карман джинсов и, закинув в стирку одежду, вышла из дома. Из соседнего дома вышел тот парень, которого она видела. Когда он заметил рыжую на улице, он уставился на неё с таким взглядом, будто увидел что-то очень странное или непонятное. Ян дёрнулась от этого взгляда, кивнула странному соседу в знак приветствия и, развернувшись, пошла в сторону первого гипермаркета. Парень тоже долго не смотрел вслед рыжей и, тряхнув головой, пошёл по своим делам.       Вернувшись из магазина с двумя пакетами, Ян оставила их на столе в кухне. Первым делом она вытащила молоко и кукурузные хлопья. Через пятнадцать минут она начала разбирать сумки. Через полчаса всё было убрано по полкам на кухне и в ванной.       Следующие три дня ушли на поиски работы. В первый день Ян блуждала по улицам, рассматривая расклеенные объявления на витринах магазинов, кафешек и ресторанов. Второй тоже. На третий день её взяли в спортивный магазин продавцом-консультантом.       Вернувшись домой после первого рабочего дня, Ян легла на диван и, прикрыла глаза.       «Ну, что теперь? Дом чист, работа есть… Что ещё?» — эти мысли занимали голову пироманки. «Для начала сожгу те простыни… И весь мусор…» — отметила она перед тем, как уснуть.       В соседнем доме парень с зелёными глазами наблюдал за рыжей соседкой через окно. После того, как она легла на диван, Лью ещё минуту рассматривал её ноги, которые она свесила с подлокотника дивана, и отвернулся от окна.       «Если это она, то очень изменилась…» — подумал он, закрываясь в своей комнате.       Вечером после работы, Ян вышла на лужайку перед домом и оставила там два пакета с простынями и старой бумагой. Затем поискала что-нибудь, на чём можно было бы сжечь это дело и, не найдя ничего на лужайке, вошла в дом. Открыла дверцу под лестницей и, включив освещение на электрощитке, прошла внутрь. Лестница была железной, поэтому не скрипела и не развалилась за всё время пребывания в этом доме.       Спустившись с лестницы, Ян застыла, осматривая всё в подвале. Света от одной тусклой лампочки едва хватало на освещение, поэтому пироманка включила фонарик на телефоне.       «Нужно будет заменить лампочку…» — подумала Ян, освещая белым светом фонарика коробки, стоявшие за лестницей.       -Насколько мне известно, вам сюда нельзя, юная леди. — раздался мужской голос.       Ян присела корточки и сжала пальцами предплечья. Этот голос раздался только в её голове. Голос отца.       Крутая лестница, тёмное помещение, много инструментов, о которые можно было пораниться. Это было опасно, поэтому маленькой Ян запрещали спускаться в подвал, вот откуда эта галлюцинация.       «Боюсь представить, что будет, если я попробую войти в их комнату…» — думает она, поднимаясь.       Старается не обращать внимания на дрожь в руках и коленях, ещё раз осматривает подвал.       В самой дальней части что-то блестит от света. Ян подходит и нагибается на этим чем-то блестящим. Облокотившись на дальнюю и стоящую напротив входа стену, стоят несколько железных пластин размером в метр двадцать на шестьдесят. Уилльям Гольц собирался чинить крышу с помощью этих пластин, но, как и большинство людей, он часто задерживался на работе и не успевал сделать это до потемнения, а в выходные не желал заниматься этим делом, ведь мог провести целый день, просматривая бейсбольные матчи, или гуляя с Яном. Когда же его жена, Сьюзен Калери, напоминала о протечках крыши, Уилл отвечал простой фразой, придуманной на ходу: «Не сегодня — так завтра».       -Не сегодня — так завтра… — прошептала Ян, не понимая что делает это вслух.       Спустя пару мгновений она как проснулась и посчитала пластины, перебирая их пальцами.       Ровно десять штук.       Еле вытащив две из них на лужайку, Ян сложила их вместе и склеила на месте стыка скотчем. Весь мусор сложила в середине получившегося квадрата и вошла в дом. Быстро помыла руки и снова вышла из дома, прошла к дороге и налево, к соседской дорожке.       Подошла к входной двери и позвонила в дверь.       Около минуты никто не отвечал. Ян успела прочитать «Уинфри» на железном почтовом ящике и рассмотреть серую железную дверь. Краска где-то уже облупилась, дверная ручка давно заржавела, а вокруг проёма для ключей всё уже почернело.       Пироманка позвонила ещё раз. Тут уже послышались шаги и щёлкнул замок двери. Дверь приоткрылась и оттуда выглянула старушка. На ней была длинная чёрная юбка и бежевая блузка, а на ногах коричневые башмаки на шнуровке. Седые волосы заправлены назад с помощью тонкого коричневого ободка, а сквозь очки с толстыми линзами были видны серые глаза.       -Вам кого, молодой человек? — спросила старушка, придирчиво осматривая Яна. Ян, привыкшая к тому, что её путают с парнем из-за причёски и мужских черт лица, ничего не сказала про «молодого человека» и вежливо и спокойно произнесла:       -Здравствуйте, я ваша новая соседка. Собираюсь жечь мусор на лужайке, вам это не помешает?       Старушка выглянула ещё немного и огляделась. -Не помешает. И ты не ходи так поздно по улицам. — сказала она и быстро захлопнула дверь.       Ян около семи секунд смотрела в дверь и, убедившись в том, что ничего странного или пугающего этими ночами не видела и не замечала, направляется к дому соседа справа.       По дороге успевает заметить надпись на почтовом ящике: «Вудс» и вспоминает свой первый день.       Она его видела и это не стало самым приятным воспоминанием. Не то, чтобы у неё их было много, но это явно не являлось одним из них.       Казалось, этот парень возненавидел её, как только увидел. Это никак не задевало, ведь Ян не знала этого русого парня, и никакого неприятного осадка не было. Но идти туда не очень хотелось. Даже потому что тупо не хочется раздражать и тревожить человека, тем более вечером после работы. Но ради приличия нужно опросить соседей, не помешает ли им дым от костра или сам костёр.       Каждый шаг по тропинке давался не очень легко. Было ощущение, будто идёшь по песку всё ближе и ближе к пропасти. Это чувство, когда понимаешь, что ввязываешься во что-то ужасное, но надеешься, что всё это просто самовнушение и продолжаешь идти, не обращая внимание на интуицию и инстинкт самосохранения.       Звонок в дверь. Никакой реакции около минуты.       «Может никого нет дома…» — думает Ян и собирается уйти оттуда, но стоит девушке немного отойти — дверной замок щёлкает и дверь открывается. На пороге стоит тот русый парень. На нём тёмно-синие джинсы, серая футболка и серые кеды, а лицо закрывала медицинская маска. Смотрел он холодно, но не так, как было в первый раз.       -Добрый вечер, я собираюсь жечь мусор на лужайке, вам это не помешает? — спрашивает рыжая, пытаясь не рассматривать маску на лице парня.       -Нет. Не помешает. Это всё? — холодно произнёс русый.       -Да. До свидания. — говорит Ян и мысленно добавляет: «На последнее не надеюсь…».       Она разворачивается и, сунув большие пальцы рук в карманы джинс, шагает по плиткам к тротуару.       -Тебя как зовут-то? — спросил Лью также холодно, отчего у пироманки немного дёрнулось плечо.       -Ян. — рыжая развернулась — А вас?       -Не «вас», а тебя. Лью. — произнёс Вудс — До встречи. — на этих словах он закрыл дверь.       Ян уже спокойно дошла до своей лужайки и вытащила из кармана джинс бензиновую «Zippo». Подожгла клочок бумаги и кинула его в кучу простыней и газет. Наблюдая за языками пламени, охватывающими ткань, пироманка присела на корточки недалеко от края железной пластины.       Наверное, она могла смотреть на огонь вечно. Этот дикий танец оранжевых, желтых и красных лент завораживает. Треск огня напоминает какую-то странную, но затягивающую мелодию. Ну, а запах… У каждого костра он свой и каждый позволяет понять, что именно горит. Самое сладкое, когда горит берёзовая кора. А есть ещё мерзкий запах, когда горит плоть. Этот запах жареного, от которого может стошнить, который сопровождается криками боли. Этот запах и нравится Яну больше всего. Когда горит человек. Но пироманка и сама не понимает, что её так привлекает в этом. Огонь кажется красивее? Или это уже просыпается мизантропская часть?       «А хер его знает. Нравится и нравится, что поделать…» — думает рыжая, не желая проводить самоанализ.       Не заметив, как серо-голубое небо сменилось тёмно-синими сумерками, Ян просидела у костра, залипнув на него. Рядом кто-то сел, протянув жестяную банку газировки. Ян дёрнулась, отлипнув от костра и посмотрела на того, кто сел рядом. Это был Лью и сейчас он тоже смотрел на костёр. Ян внимательно рассмотрела его и, когда парень тряхнул рукой с жестянкой газировки, отмерла и взяла её, сказав короткое «Спасибо». Никого из них не смутила данная ситуация. Это показалось чем-то обычным и спокойным, что никто из них не хотел нарушать тишину и идиллию. Сидя у костра, чувствуя его тепло, оба думали о чём-то своём и не лезли в мысли друг друга, вызывая чувство неловкости.       Ян понимала, что делает что-то опасное, но не могла понять, что именно. Голос в голове кричал: «Это опасно, дура! Очень опасно! Беги!», но его перекрывала мысль       «Глупости. Что может быть опасного в этой ситуации?».       Внезапно голос подал Лью, вытащив изо рта трубочку. Он пил газировку через трубочку, ведь его лицо снова было завёрнуто в шарф.       -Где ты жила раньше?       Ян немного задумалась. Ей не хотелось говорить с человеком, которого она видит в первый раз, но она понимала, что если не будет ни с кем разговаривать — знакомых или друзей у неё не будет.       -Сначала жила здесь, а потом… — она задумалась. Как ответить? Нужно ответить правильно и не упоминать ничего лишнего — Колесила по миру с дядей… — хоть последнее слово далось с трудом, ответ получился хорошим.       -Я живу здесь всю свою жизнь, но мало с кем знакомился… Может мы виделись как-то? — спросил он, немного выпрямив спину. Ян задумалась.       -После одного инцидента я постаралась забыть всё, что связано с этим местом… Могу не вспомнить тебя, но ты кажешься знакомым… — ответила пироманка, пытаясь вспомнить что-то.       Какой-то барьер закрывал все воспоминания до 8 лет. Несколько отрывков пролезало из подсознания и их можно было увидеть галлюцинациями или во сне, но это были лишь маленькие крупицы того, что сохранилось за этим барьером.       -Вот как… А я тебя помню. — спокойно сказал Лью, поправляя шарф на носу. — Ты практически не выходила с нами гулять и дружила с девочкой из дома напротив нашего.       Ян посмотрела в сторону того дома. Аккуратно подстриженная лужайка, цветы у окон, шоколадного цвета дверь, коричневая черепица крыши и кремового цвета стены. Всё это на секунду встало перед глазами. Даже зелёный шланг около дома поблёскивал в траве. Но всё расплылось. Стены оказались серо-голубого цвета, дверь была серой и железной, у окон не было цветов, а посередине лужайки росло небольшое дерево — издалека было не понять, что это за дерево — и только коричневая черепица крыши осталась такой же.       -Наверное… — прошептала Ян, продолжая рассматривать дом.       -Многое изменилось… — произнёс Лью, немного наклоняясь назад — И ты… Где длинные волосы?       -Что? — не поняла рыжая, переводя взгляд на Лью       -Я помню, что они были до колен минимум.       -Отстригла… — Ян провела рукой по выбритой стороне головы и смахнула пряди волос, упавшие на лицо.       -На парня похожа… — русый немного усмехнулся и добавил — Томбой?       -Нет, не думаю… Скорее переходный возраст… — пироманка заметила, что одна отвечает на вопросы — А ты почему вечно с шарфом? Лью немного задумался и рукой оттянул край шарфа с лица.       -Наклонись ближе, если не из неженок.       Ян наклонила в его сторону и заглянула под шарф. Лью ещё немного оттянул и рыжая смогла увидеть несколько контуров и чёрных торчащих ниток. Поняв, что это шрамы, Ян протянула руку к лицу Лью и хотела коснуться их, но русый резко выпрямился.       -Извини… — Ян убрала руки в карман толстовки, выпрямилась и посмотрела на лицо парня.       Взгляд был злым от непонимания. Никто так не делал, поэтому Лью было непонятно, как он должен был реагировать и сейчас задумался о том, стоило ли пугать девушку таким резким движением.       Ян сжалась в плечах от этого взгляда и в попытке отвлечься заметила, что всё уже почти догорело на железных листах.       -Ничего… — Лью поправил шарф — Больше так не делай…       -Угу… — Ян встала и отряхнула колени от травы.       Она зашла в дом и через минуту вышла оттуда с целлофановым пакетом и бутылкой воды. Она залила пепел и собрала его в пакетик. Завязала пакетик и выкинула его в зелёный пластмассовый контейнер для мусора.       -Помочь с пластинами? — спросил Лью, ставя их на ребро и складывая вместе.       -Я сама… Спасибо за компанию… — пироманка сложила пластины у парадной двери и протянула руку Лью.       -До встречи — парень пожал бледную руку и пошёл к своему дому.       Почему-то даже дышать стало легче…