Она должна страдать.

Книгочеи безвременно умирают, и они все об этом знают. Знают, что дожить до старости удается не каждому. Кто-то не переживает костяной дом, встречает славный конец в битве с персонажем, иные же задерживаются достаточно долго чтобы стать старшей тенью. Но вот так, пережив бой, погибнуть от выстрела. Это неправильно... Она должна страдать. Каждый справлялся с болью как мог. Или не мог. Оплакивая потерю товарища, терзая себя в бессильной ярости или стараясь поддержать подобие порядка. А эта рука писала. Ручка скользила по страницам, создавая запечатлённый на бумаге ад, ад для одного конкретного человека. Потому что за содеянное она должна страдать и... Она будет страдать. Всё пошло прахом, персонажи получили силу, но это ничего не отменяет. Не отменяет этого и то, что виновная обрела цвет. Так даже лучше. В суматохе проще было незаметно улизнуть вместе с ней в исписанную тетрадь. Как же сложно было определиться в процессе создания, даже сожжение заживо не казалось достаточным наказанием! Но он постарался, написал рассказ с пустотой на месте персонажа. И теперь книга получила свою жертву, стала завершенной. О, она будет страдать, уж об этом книгочей позаботился. И она страдала. Она чувствовала как тело пронзает свинец. Она чувствовала как плоть заживо срывает с костей. Она чувствовала как все нервы пылают неописуемой болью. И она видела как умирает тот, кого она подвела. Не в силах закрыть глаз или отвести взгляд, единственным что она видела в этом рукописном аду, было его лицо, обращённое к ней с испугом и укоризной, застывшими в посмертной маске. Цикл книги был наполнен страданиями, но описывал он лишь мгновения. Мгновения, растянутые для неё в вечность, но тем не менее мгновения. Слишком маленький интервал. А потом начинался новый цикл, новый виток, новая вечность наполненная отчаянием и болью. Слишком быстро чтобы умереть, слишком долго чтобы вытерпеть. Что ждёт этот мир теперь, когда монохромы потерпели поражение книгочей не знал. Но это было не важно, он совершил задуманное. Простая школьная тетрадь с зелёной обложкой, ставшая орудием возмездия. Он прикладывает покрытую мазолями от долгих переписываний ладонь, запечатывая рукопись. Рано или поздно её обнаружат и поймут что происходит внутри. Но сколько бы циклов внутри не минуло, этого будет мало. Ведь...