***
Арсений Сергеевич мрачнел с каждой новой сказанной Яной фразой. Девушка рвано рассказывала мужчине о случившемся, а её взгляд то и дело возвращался к палате, за дверью которой на кровати лежал Шастун. Почувствовав рядом с Поповым себя в безопасности, Некрасова немного пришла в себя и сильно удивилась, когда мужчина привёз их в обычную больницу, объяснив медперсоналу, что Антон попал в драку. Попов настаивал, чтобы медсестра осмотрела и Яну, но Некрасова отказалась, зная, что раны новообращённых быстро заживают. Яна понимала, что выглядела жутко. Попов смотрел на неё с таким ужасом, что её непроизвольно передёргивало. Руки неприятно ныли, но все мысли Некрасовой были только о том, выкарабкается ли Шаст после этой встречи с солитёром. Подумать только, если бы не это глупое падение, она бы ушла дальше и вряд ли бы смогла спасти Антона. У Яны было катастрофически много вопросов. Ей хотелось кричать и разбивать всё на своём пути, тыкая Попова тем, что они ей рассказали не всё, что стало очевидно после этой встречи. Её бесило собственное бессилие и осознание, что она не понимала, что делал солитёр с Антоном. Закончив свой рассказ, Некрасова опустилась на небольшую скамью, а Попов сухо кивнул и отошёл в сторону, достав телефон из кармана. Янку терзала смутная догадка, в которую ей совсем не хотелось верить. Ей показалось, что Антон ждал встречи с солитёром. Его навязчивое желание избавиться от общества Некрасовой при этом не играло ему на руку. Он настойчиво просил её уйти, но не потому, что боялся за неё, а потому что не хотел, чтобы она видела это. Неужели он добровольно позволил сделать это с собой? Яна посмотрела на Попова. Тот обзванивал остальных хранителей, но то и дело косился в её сторону. Девушка не знала, должна ли она поделиться своими мыслями с Арсением Сергеевичем. Если бы она знала, что эти слова могли гарантировать безопасность Антона, она бы обязательно рассказала. А что, если её доводы обернуться против него? Что, если Некрасова нарушила какой-то таинственный ритуал, а Шастун всё это время был на другой стороне? Арсений Сергеевич повернулся к ней, бодро подмигнул и сообщил Паше адрес больницы. Яна насторожилась. А ведь тот парень тоже был солитёром. Значит, Попов мог легко совершить тоже самое? Решив не делать поспешных выводов и промолчать о знакомстве Антона с напавшим солитёром, Яна вытянула свои ноги и придирчиво оценила свои грязные и рваные джинсы. Покачав головой, девушка забралась с ногами на скамейку, обняла свои колени и, прикрыв глаза, откинулась к стене. Всё-таки пора переставать опрометчиво кидаться выходить за коллег в свой выходной. Ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Яна думала о том, что не всё так радужно в этом мире, в который её принудительно пригласили, хотя как раз радугу и единорогов с разноцветной гривой ей никто не обещал. В её новом мире солитёр мог напасть на ангела-хранителя, хотя Ирка с первого дня твердила ей про чёртов паритет. Врала, значит. Ничего удивительно, они ей врали не первый раз, оправдывая это благом. Яне даже «не обижалось». Сказывались усталость и пережитый стресс. Она открыла глаза и безучастно посмотрела на свои пострадавшие руки. Надо что ли в следующий раз голову разбивать, чтобы наверняка доходило? Некрасова покрутила ладони. Странно, ей всегда казалось, что раньше процесс регенерации шёл быстрее. Раздался знакомый хлопок. Яна дёрнулась на звук, отвлекшись от своих рук, и напряглась. Двери больницы открылись, и в приёмный покой влетела Ирка. Некрасова растерянно поднялась на ноги, не зная, как признаться Кузнецовой, что не смогла сберечь Антона. Но Кузнецова, преодолев расстояние между ними, неожиданно крепко обняла её, прижав к себе. Янка опешила. Ира сыпала красочными эпитетами, хвалила её самоотверженность и смелость, правда, Некрасовой казалось, что говорить Ирине хотелось совсем о другом. Она чувствовала Иринину неловкость, правда, почему-то совсем не пропитывалась ей. Кузнецова отступила назад и слишком внимательно смотрела в глаза Яны. — Охренеть! — тихо прошептала Ира, и Некрасова догадалась, что её аура изменилась. — Ян, тебе Антон не рассказывал, как стал ангелом-хранителем? — задал абсолютно неуместный, по мнению Яны, вопрос Арсений Сергеевич. — Он ни с кем не разговаривает про обращение и становление, — покачала головой Ирина, любуясь аурой своей коллеги. — Отделывается фразой, что спас Нину от хулиганов, — Арсений хмыкнул. Яна нахмурилась, не понимая, к чему было это лирическое отступление. Она переводила взгляд от Кузнецовой к Попову, которые обменивались беззвучными взглядами. — Что-то не так, да? — шепотом поинтересовалась Некрасова, ощутив, как вязкий страх сковал всё её тело. — С моей аурой, да? Ира продолжала смотреть на мужчину. Тот спрятал руки в карманы своих брюк и перекатился на подошве своих ботинок, оттягивая неприятный разговор. — Ян, твоя аура стала зелёной, — с сочувствием в голосе вынес вердикт Попов. Ира схватилась за голову и начала нарезать круги на ровном месте. — Что? — потерянно переспросила Янка, ощутив, как ноги подкосились. — Ян, — мужчина сделал шаг вперёд, и Некрасова вспомнила, как один солитёр уже попытался к ней сегодня приблизиться, — ты ангел-хранитель, — руки Арсения Сергеевича сжали её плечи. — Ангел-хранитель Антона.Chapter 13. Распределение и новая аура
13 мая 2020 г. в 13:34
Примечания:
Альбом без обновлений.
Пы. Сы. А ещё у меня сегодня День рождения (совсем не напрашиваюсь на поздравления).
Яна сидела в позе лотоса на своей кровати, разместив свой блокнот у себя на ногах, и с энтузиазмом раскрашивала новый рисунок в нём. Обычно она не пользовалась цветными карандашами, но новая идея настолько поглотила её, что она решила внести что-то новенькое и в своё творчество.
После вчерашнего инцидента Ира и Антон позволили Некрасовой уйти раньше с работы, и сегодня девушка наслаждалась своим выходным по полной программе. После сильного стресса девушка приняла душ и буквально свалилась с ног, проспав до обеда, что было с ней только после обращения. Наскоро пообедав, Яна включила фоном юмористическую передачу на СТС и погрузилась в творчество.
Интернет на телефоне был выключен, хоть и соблазн понаблюдать за очередной перепалкой в чате хранителей цветных был велик. Но девушка решила забыть о своей миссии хранителя хотя бы в свой выходной, поэтому не спешила выходить на связь. Да, и если бы она была нужна кому-нибудь, то ей могли позвонить.
Некрасова придирчиво осмотрела выходивший рисунок и поняла, что всей красоты ауры хранителей всё-таки невозможно передать. Спрыгнув с кровати, Яна разместилась за столом, взяла линейку и начала чертить в углу страницы информационную табличку.
Её рука дрогнула, когда смартфон, лежавший рядом, разразился громким рингтоном. Увидев определившийся номер Елизаветы Викторовны, Некрасова напряглась — риск потерять выходной замелькал на горизонте.
— Алло! — Яна прислонила телефон к уху и начала стирать с тыльной стороны ладони пятна карандаша.
— Яночка, деточка! — залебезила в трубке коллега. Некрасова закатила глаза — выходной помахал ей ручкой. — Здравствуй!
— Здравствуйте, Елизавета Викторовна! — поприветствовала женщину Янка и поднялась из-за стола, направляясь в ванную. — Что-то случилось? — поинтересовалась девушка, наскоро вымыв руки.
— Ян, мне, правда, неудобно тебя просить, — смущённо пробормотала Елизавета Викторовна. Яна закатила глаза, вышла из ванной и сдёрнула чуть влажную красную фирменную футболку с верёвки с сушилки. — Представляешь, записалась сегодня на приём, понадеялась, что будем вдвоём в смене…
— Угу, — невнятно пробубнила Некрасова, вытащив из шкафа утюг.
— С утра подумала, что Арсений Сергеевич будет на рабочем месте и смогу отбежать, — ходила вокруг да около женщина. — Но его всё нет, а время поджимает. Ян, мне очень неудобно. Я понимаю, что у тебя выходной…
— Когда мне надо подойти? — сдалась Янка, догадавшись, что женщина ждала, когда она сама предложит ей свою помощь.
— Через час прибежишь. Как раз успеешь собраться, — обрадовалась Елизавета Викторовна.
— Хорошо, — протянула Некрасова.
— Яна, ты просто чудо! Ты же знаешь, что, когда будет надо, я за тебя обязательно выйду.
— Конечно, знаю, — тяжело вздохнула Яна. — Через час подойду, — пообещала девушка.
Закончив с глажкой, Некрасова наскоро вымыла голову и высушила волосы, небрежно уложив их. Конечно, глупо было надеяться, что после приёма Лиза вернётся на работу, она скорее придумает тысячу отговорок, чем придёт дорабатывать положенный час. Представив, с каким лицом её встретит Антон, Яна надула губы и приземлилась на край кровати. С другой стороны, вчера вроде как всё наладилось, может и пронесёт.
Заскочив в торговый центр, Яна резко остановилась. Шастун, беседовавший с Ильёй Макаровым, одарил её таким взглядом, что Некрасова пожалела, что её поколению позволили появиться на свет. Потупив взгляд, она поздоровалась с этими двумя и проскочила мимо, ощутив спиной возмущённый взгляд Антона.
— Я вовремя? — растерянно поинтересовалась Некрасова, заскочив в отдел.
В отличие от охранника ювелирного салона, Елизавета Викторовна обрадовалась, увидев Яну.
— Ох, Ян, умничка, какая ты быстрая! — восхитилась женщина и чуть не захлопала в ладоши. — Спасибо тебе большое! — добавила она перед тем, как скрыться от камер. — Ян, ты знаешь, я только тебя попросить хотела, — прозвучал её голос из-за двери. — Я Соне своей обещала, что зайду к ним. Сама понимаешь, одним часом не отделаешься…
Женщина вышла из-за двери и посмотрела на Некрасову.
— Отработаешь до конца смены? — ожидаемо попросила Лиза.
— Да, хорошо, — притворно беззаботно кивнула Яна, ощущая даже через плотное стекло взгляд Антона, стоявшего с Ильёй на посту охраны.
— Яна, ты золото нашего ювелирного салона. Самое бесценное, — от переполнявших её чувств женщина сжала Некрасову в своих объятиях.
С удивлением Яна отметила, что женщина была искренна в своих чувствах. Некрасова растерянно улыбнулась, когда Елизавета Викторовна отстранилась от неё и неожиданно потупила взгляд. Чувство вины, которое благодаря Стасу Некрасова теперь угадывала с первых нот, постепенно окружало девушку.
— Вы разве не спешите? — поторопила женщину Яна, совсем не желавшая пропитываться чужими эмоциями.
— Яна, я ещё хотела перед тобой извиниться…
— За что? Прекратите. Это же просто выходной. Я разве не понимаю, что больница всё-таки…
— Я не об этом, — покачала головой Елизавета Викторовна. — Я должна была поговорить с тобой, понадеялась на свой опыт, — Яна настороженно посмотрела на коллегу. — Просто ты и раньше приходила на работу в плохом настроении, но это было какое-то другое плохое настроение. И я решила, что ты рассталась со своим молодым человеком…
У Некрасовой пропал дар речи. Она что, настолько читаема была всё это время?
— И я решила тебе помочь. Той покупательнице про тебя сказала, потом Римме из соседнего дома. Яна, почему же ты не сказала, что вы с Антоном встречаетесь?
Яна опешила. Во-первых, от того, что вина в какой-то момент перекочевала на её плечи, а, во-вторых, что она сейчас сказала?
— Антон мне всё рассказал, — не позволила женщина вставить и слова Янке. — Он рассказал мне, что вы встречаетесь. И у вас не всё так гладко, как хотелось бы. Я, кстати, заметила это в тот день, когда вы не разговаривали. Он мне признался, что мои попытки помочь негативно сказываются на ваших отношениях. Вы уж меня, дуру старую, извините.
Некрасова медленно переваривала информацию, пока её коллега нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Яна обалдело кивнула, и женщина, схватив свою сумку, помахала ей на прощание рукой и выскочила из отдела.
— Всё в порядке?
Девушка перевела ошеломлённый взгляд на Антона. Тот провёл рукой по витринам, проверив наличие пыли на них.
— Ты сказал Лизе, что мы встречаемся?
— Да, — равнодушно кивнул Шастун, забравшись на стул. — По крайней мере, к тебе больше никто не придёт свататься.
— Спасибо, Антон, — неуверенно поблагодарила парня Яна.
Тот сухо кивнул, дав понять, что разговор на сегодня окончен.
Некрасова забралась на стул в другом краю зала. Шастун больше не старался завести с ней разговор, и Янка даже жалела, что в салон не заявится никакая странная женщина, о которой можно будет поговорить. Антон выглядел раздражённым, и Яна каждой клеточкой тела ощущала, что причина его раздражения была в ней. Шаст отчего-то не хотел, чтобы она была сегодня здесь.
Закрывали салон они молча. Некрасовой показалось, что Шастун нарочно дёрнул жалюзи сильнее нужного. Не ожидавшая этого, Яна полетела за дверью вниз и неудачно приземлилась на колено, вовремя сориентировавшись, а то и могла бы лицо разбить.
— Извини, пожалуйста, — Яна ощутила волнение Антона, но предусмотрительно дёрнулась назад и приземлилась на попу, потирая повреждённое колено.
— Всё нормально, — пожала плечами Некрасова, почувствовав чужую вину.
Шастун сухо улыбнулся, повернул ключи в замочной скважине и протянул их Янке. Некрасова убрала ключи в рюкзак, поправила задравшуюся футболку и поспешила за удаляющимся Антоном. Она не понимала, почему остановилась вместе с ним около Макарова, но интуиция ей подсказывала, что Шастуна нельзя оставлять одного.
Назойливость Яны бесила Антона, и она снова ощущала это, пока беззаботно перекатывалась на подошве своих светлых кед, подслушивая разговор Шаста и Макара.
— Ян, ты что-то хотела?
Илья ощутил напряжение между коллегами.
— Антона жду, — невозмутимо призналась Некрасова.
— Я у Макара пока побуду, — с недовольной миной сообщил Шастун.
— Ладно, — развела руками Яна, оттянув карманы своей толстовки. — Тогда пока.
— Пока, — нестройным хором попрощались парни.
Ощутив себя ужасно глупо, Яна выскочила из торгового центра, и её лицо обдало ветром. Уходить она не спешила, нарочно стояла около высокого здания, бесцельно листая новостную ленту соцсети. Что-то держало её здесь, не отпуская домой. Вопросительные взгляды парней ощущались спиной. Наверняка, Макар уже решил, что Яна — маньячка, преследующая его друга и не желающая уходить без него домой. Осознав, что холодный июньский ветер пробирался под её толстовку, девушка развернулась к окну и помахала парням рукой, двинувшись с места.
Антон вышел на улицу сразу же после неё, и Некрасова лишний раз убедилась, что Шастун избегал её. Ощутив противный комок обиды, подступивший к горлу, девушка дёрнула плечом и развернулась в сторону дома, пожелав гордо удалиться. Однако в следующую минуту Яна начала стремительно падать, споткнувшись о шнурок. Неудачно приземлившись на собственные ладони, Некрасова прикрыла глаза и беззвучно выругалась. Её нос и асфальт разделяли жалкие сантиметры.
Она выпрямилась, обернулась назад, готовясь встретиться с ржущим Шастом, который стоял и потешался над эффектом бумеранга, постигшим назойливую Некрасову. Яна удивлённо хмыкнула, когда поняла, что Антона позади нет. Решив, что Шаст мог намеренно пойти другой дорогой, Янка присела на одну ногу, ощутив ноющую боль в колене, и завязала шнурок, на всякий случай, перевязав и второй.
Раздался странный хлопок, и Яна насторожилась, слишком туго затянув шнурок. Она обернулась назад и сорвалась с места, истошно крича имя ангела-хранителя. За поворотом виднелись вспышки двух аур — зелёной, Антона, и чьей-то синей. И внутреннее чутьё подсказывало Некрасовой, что этим солитёром был совсем не Арсений Сергеевич.
Некрасова поняла, что бег по утрам ей бы точно не помешал. До неё долетали обрывки фраз, вырванные из контекста. Слово «эссенция» она услышала чётко.
— Что здесь происходит? — крикнула Яна, свернув за поворот.
Хранитель, ростом примерно с Некрасову, окружённый синим свечением, вопросительно повернулся на неё, держа при этом руку за спиной.
Яна перевела взгляд на лежавшего у стены Антона. На виске Шастуна сияла ссадина, из которой текла кровь. Некрасова хотела верить, что ей показалось, что он закатил глаза, увидев её, и беззвучно выругался, как девушка пару минут назад.
— Какая глупая-преглупая будет смерть, — проговорил смутно знакомый мужской голос.
Солитёр сделал шаг вперёд. Яна разглядела, что солитёр был светловолосым парнем, где-то ровесник Шаста, а ещё девушка поняла, что видела его раньше. Это он напал на Попова и Шастуна в ювелирном салоне.
В глазах солитёра тоже мелькнула тень узнавания. Он сделал ещё один шаг к Яне.
Некрасова смотрела на незнакомого солитёра, стараясь не выдать, что видела, как Шастун за его спиной медленно поднялся на ноги, опершись рукой на стену. Боковым зрением девушка отметила его подрагивающую зелёную ауру, и это её пугало. Стараясь не терять солитёра из виду, Яна оценила состояние Антона, ей померещилось, что в груди Антона, в районе сердца, сияла трещина. Осознав, что от испуга у неё начались галлюцинации, она сжала лямки своего рюкзака и взглянула в глаза хранителя, двигавшегося к ней. Спохватившись, девушка отступила назад.
Шастун не спешил нападать на солитёра со спины, и дело было далеко не в его моральных принципах. Яна видела, что у Антона не было на это никаких сил.
— Знаешь, что это такое? — блондин вытащил свою руку из-за спины, привлекая к себе внимание девушки.
Некрасова с ужасом и восхищением наблюдала за шарообразным подобием ауры в его руках. Этот шар был таким же воздушным, как и синее свечение, обволакивавшее солитёра. Пробник ауры пронизывали энергетические разряды его синей ауры. Яна с подозрением прищурилась, когда увидела, что в этом шаре присутствовал ещё один цвет, цвет чужой ауры. Зелёной ауры Антона.
Яна знала, что это было очень плохо. Солитёр вдруг потерял к ней интерес, сделав вывод, что Некрасова, судя по её растерянному тупому выражению лица, не представляла никакой опасности. Он развернулся к Антону и невнятно что-то пробормотал.
Некрасова заметила быстро брошенный из-под ресниц взгляд Шаста. В нём бегущей строкой читалось «Уходи отсюда!».
Тёмный одиночка стремительно надвигался на Шастуна. Страх сковывал всё тело Яны, которая прекрасно понимала, что её не посвятили и в половину законов нового мира. Чутьё подсказывало, что грядёт что-то страшное. И Некрасова понимала, что этот солитёр уничтожит её, не моргнув и глазом, и разотрёт между пальцев, не уточнив, как её зовут.
Яна начала озираться по сторонам. Раздражение Антона опаляло ей кожу. Некрасова знала, что он хотел, чтобы она ушла. Он молчал, но девушка чётко слышала повторяющий приказ. Её взгляд зацепился за деревянный забор, одна доска на котором висела на боку и, скорее всего, служила проходом для местных жителей.
Глаза боятся, а руки делают. Так любил говорить их учитель труда в детском доме, у которого учебная программа не разделялась по гендерному признаку. Некрасова молниеносно оказалась около заветной доски, обхватила её двумя руками и с силой дёрнула на себя. Солитёр, по-видимому, считал, что Яна так громко сбегала с поля боя, поэтому не удосужился развернуться на неё, нарочно растягивая пытки Антона, который волком смотрел на него из-под ресниц.
Почувствовав, что на пальцах появлялись новые занозы, Яна сорвалась с места и подбежала к солитёру ровно в тот момент, когда он остановился рядом с Антоном. Блондин коснулся груди Антона в районе сердца, где Яне привиделась трещина. Тело Шастуна оторвалось от земли, и охранник ювелирного прикрыл глаза, готовясь к страшной боли.
Подпрыгнув на месте, Яна замахнулась доской и ударила мужчину по затылку. Он отпрыгнул от Антона, и Шаст, вернувшись на землю, обессиленно прислонился к стене и медленно съехал по ней.
— Только попробуй его тронуть!
В горле пересохло, и угроза вышла какой-то рваной. Сердце бешено колотилось и норовило вырваться из грудной клетки, пробив солнечное сплетение. И Некрасова знала, что её страх ощущали все в радиусе десятка километров.
Солитёр зло посмотрел на Яну и перевёл взгляд на лежавшего без чувств Антона. У него определённо была претензия к Шасту.
Некрасова понимала, что это конец. Он сейчас щёлкнет пальцами и всё, ей хана, как любил выражаться Матвиенко.
— Тебе повезло, что тебя нельзя трогать, — странно заметил парень с аурой солитёра. — Я не прощаюсь, — блондин знакомым жестом приподнял воображаемую шляпу.
Яна потерянно опустила доску, когда аура неожиданно окутала солитёра подобно кокону, а затем начала медленно растворяться, пока не исчезла полностью. Когда от чужой ауры не осталось ничего, прозвучал громкий хлопок, похожий на тот, что услышала Некрасова перед тем, как кинуться на подмогу Антону.
— Что это было? — растерянно пробормотала Янка. — Антон, — крикнула она громко, отбросив доску в сторону, и подбежала к парню. — Антон, — продолжала кричать Янка, дергая его за воротник рубахи, одетой поверх белой футболки. — Пожалуйста, очнись, Антон, — попросила она, ощутив, как по щекам потекли горячие слёзы. — Боже, я тебя испачкала, — Яна отпрянула, заметив, что её счёсанные асфальтом ладони оставляли пятна на светлой ткани. — Шаст, я всё постираю, правда.
Она всхлипнула и ударила Антона по щекам, но никакого результата не добилась. Некрасова потерянно провела рукой по груди Антона. В области сердца парня Яна ощутила приятное тепло, согревавшее её через испачканную футболку Шаста. Догадавшись, что парень был жив, Яна поднялась на ноги и схватила оставленный у забора рюкзак. Отыскав в нём телефон, Некрасова бросила рюкзак обратно, вернулась к Антону, положила свою руку на его сердце — отчего-то так ей было спокойнее, — а другой начала судорожно набирать номер.
— Только дыши, пожалуйста, — умоляла своего напарника Некрасова. — Дыши, Антош. Алло! — крикнула Яна в трубку, когда услышала там знакомый мужской голос. — Арсений Сергеевич, — она всхлипнула, и её пальцы непроизвольно сжались на груди Антона. Тот дёрнулся. — Прости, Антон, пожалуйста, — извинилась она перед Шастом. — Арсений Сергеевич, я… тут… Антон, — Яну неимоверно раздражало, что Попов спокойно слушал её и ничего не говорил. — На Антона напали, — выдохнула Некрасова, собравшись с мыслями. — Тот же мужчина, что был в ювелирном. Мы здесь в паре метров от торгового центра.
— Я сейчас буду, — холодно пообещал Арсений Сергеевич.
Яна растерянно посмотрела на телефон, в котором раздались короткие гудки. Она перевела взгляд на Антона, который снова перестал подавать признаки жизни, и только согревавшее её руку тепло в области сердца вселяло надежду Некрасовой, что шанс спасти Антона есть.
Чуткий слух Яны уловил знакомый хлопок. Девушка напряглась и обернулась на разраставшийся комок синей ауры, появившийся в двух шагах от неё и Антона. Она вытянула ногу, подтянув к себе деревянную доску.
Синяя аура раскрылась, и из кокона вышел высокий мужской силуэт. Хранитель резво кинулся к Яне с Антоном. Некрасова от испуга вжалась в стену, но инстинктивно прикрыла Шастуна рукой.
— Всё нормально, это я, — проговорил знакомый голос Попова.
— Боже мой, слава богу, — выдохнула девушка и облегчённо прикрыла глаза.