Хранители. Береги себя

      Тяжелая дверь подъезда громко хлопнула за спиной Яны, и Некрасова вышла на улицу. Ласковый, июльский ветерок трепал густую чёлку, и девушка зажмурилась от этих приятных ощущений. Поправив на плече лямку от потрёпанного временем рюкзака, Янка направилась в сторону торгового центра.       С трудом верилось, что прошло больше месяца с момента её обращения, хоть отмечай маленький юбилей. Этот месяц для Некрасовой пролетел, как пара дней. За это время она научилась рано вставать по утрам — не без бессонницы, конечно, которая часто мучала Шастуна, — стала бегать по утрам в парке вместе с Кузнецовой. Каждое утро в половину шестого Яна и Ира теперь встречались у входа в городской парк, чтобы в шесть прийти к «Сразу», где Ирина продолжала обучать её рукопашному бою и не поддающейся Янке миграции. Ирка старалась объяснять всё мягко, но было видно, что и у Кузнецовой кончалось терпение.       Яна честно старалась стать единым целым со своей аурой и давать направление своему телу, куда она хотела переместиться, но ей никак не удавалось мигрировать даже на короткие расстояния. Ей постоянно мешали эмоции Шастуна и его мысли, которые находились в её голове и переплетались с собственными. Из-за этой вакханалии Некрасова перед сном мечтала только об одном — просто заснуть, без всплывавших картинками образов.       Тогда Ира предложила медитацию, и через неделю Яна первый раз мигрировала, правда, не туда, куда изначально собиралась. И начались новые проблемы. Ирина могла ждать её на втором этаже в тренажёрном зале, а её коллега оказывалась на первом за стойкой администратора. Кузнецова стояла посреди зала йоги, а Яна приземлялась на пыльный пол старого спортзала, в который её притаскивал Шастун. И только через неделю, когда Яна была готова сдаться, оправдавшись тем, что всё равно не стала бы пользоваться этой способностью, девушка мигрировала точно в центр обруча и завизжала от радости, кинувшись к Кузнецовой на шею.       Попов и Шастун больше не принимали участия в обучении Некрасовой. Кроме того, Арсений Сергеевич сдержал своё обещание и, когда Инна Васильевна, вторая коллега девушек, вернулась из отпуска, устроил собрание всех сотрудников своего ювелирного салона.       — В связи с непростой ситуацией в нашем коллективе, — с суровым видом объявил он, посмотрев отчего-то на Инну Васильевну и Елизавету Викторовну, — с завтрашнего дня мы вводим новый рабочий график. Теперь в нашем коллективе будут две смены. Эти смены будут работать по графику два/два.       — Получается за месяц пятнадцать рабочих смен? — сладко-приторным голосом уточнила загоревшая Инна Васильевна.       — Всё правильно. К сожалению, по последним ориентировкам в ближайших городах начались массовые ограбления ювелирных салонов, и я не могу больше позволить вам находиться по одному продавцу в смене, учитывая любовь некоторых охранников прогуливаться по торговому центру, — он строго посмотрел поверх своих очков на Шастуна. Очки с прозрачными линзами говорили о самых серьёзных намерениях начальника. — Поэтому, как я уже сказал ранее, я распределил вас по двум сменам.       Некрасова запустила пальцы в густую чёлку, когда столкнулась взглядом с Шастуном. Она предполагала, что Антон успел пожалеть о своём опрометчивом решении.       — Итак, первая смена. Инна Васильевна и Елизавета Викторовна.       — А можно… — воскликнула одна из женщин.       — Нельзя, — с мрачным видом покачал головой Арсений Сергеевич.       — Как? — возмутилась Елизавета Викторовна. — Арсений Сергеевич, при всём моём уважении к вам, вы же прекрасно понимаете, что куда целесообразнее будет поставить в смену молодого продавца и… более опытного, — покраснев, добавила женщина. — Всё-таки некоторые покупатели, особенно мужчины, иногда любят пофлиртовать с молодыми, чего им с нами, старыми, возиться.       Яна повернулась на сидевшую рядом Ирку, которая фыркнула.       — Придут в другую смену, — хладнокровно заявил Попов, притворившись, что не понял, что женщина нарывалась на комплимент. — Тем более, я верю, что и вы, и Инна Васильевна способны очаровать мужчину в любом возрасте.       Матвиенко, облокотившийся на стол и сложивший руки перед собой, хмыкнул.       — С вами в смене будет работать Антон. И да, — откашлялся Арсений Сергеевич, поправив очки на переносице, — с этого дня все выходы за других сотрудников строго с моего позволения. И не надо никаких оправданий, что меня нет на месте. У всех вас есть мой телефон, мы живём в мире современных технологий.       Яна в очередной раз восхитилась управленческими навыками Попова.       Елизавета Викторовна бросила сжигающий взгляд на довольную Кузнецову.       — Состав второй смены — Ирина, Яна и Сергей, — объявил мужчина. — Распишитесь в допсоглашении, в двух экземплярах. Второй остаётся у вас, — он прошёлся по кабинету мимо своих сотрудников и вручил каждому бумагу. — Вопросы?       — Арсений Сергеевич, — оживилась Инна Васильевна, пышущая злобой от перемен, настигших её после отдыха, — разве не логичнее было с нами в смену поставить Сергея, а Антона отправить к девочкам?       Ирина, склонившаяся над бумагой, усмехнулась.       — Ну вот, Елизавета Викторовна считает, что флиртовать любят с молодыми, поэтому Антон в вашей смене, — отбрил сотрудницу Попов.       — Очень смешно, — подал голос Шастун, вернув бумаги начальнику.       — Эх, Инна Васильевна, — возмутился Матвиенко, — столько с вами работаем, а вы прямо в глаза о моём возрасте. Заметьте, — Сергей поднял кулак с зажатой в нём ручкой и мазнул щёку чернилами, — я вам ни разу не сказал про ваш возраст. Ир, скажи? — повернулся он на злорадствующую коллегу.       — Ни разу, — покачала головой Кузнецова.       — Серёж, не паясничай, — усмирил охранника Попов. — Ну, всего доброго! — проговорил мужчина, прозрачно намекая, что подчинённым пора покинуть его кабинет.       — Да, — протянул Матвиенко, оттянув карманы тёмных брюк и проводив взглядом двух женщин и высокую фигуру Шастуна. — Всё-таки умеет Попович красиво всё сделать.       — Всё-таки странно, что Попов поставил тебя в одну смену со мной, — задумчиво проговорила Яна, когда Матвиенко выскочил в коридор, чтобы поболтать о чём-то с Топольницкой. — Вы же с Шастом как сиамские близнецы. Вас же нельзя разлучать.       — Это я его попросила, — честно призналась Ирка.       Поинтересоваться, почему Кузнецова это сделала, Яна не успела — в торговый зал зашла покупательница.       Яна с Антоном последний раз виделись в этот день. Она прекрасно понимала, что эту вражду, вызванную банальным недоразумением и недосказанностью, нужно было заканчивать. Но гордость девушки не позволяла подойти к Шастуну первой, поскольку он начал эту войну намного раньше, и это начало удачно совпало с возвращением Нины. Некрасова не испытывала никаких отрицательных чувств к Князевой — её, например, больше раздражала её однофамилица, продолжавшая время от времени появляться в ювелирном салоне. Да, и не могла она испытывать отторжение к девушке, которую любил Антон, поскольку постоянно находилась под действием его эмоций и чувств. Но одно Янка знала наверняка. Она Нине не нравилась.       Хоть Яна этот месяц с Антоном не виделась, но его присутствие в своей жизни ощущала остро, точнее, их связи ангела и его подопечного. Ещё на первой недели после распределения Некрасовой показалось странным, что она ходит целёхонькая, в то время как в больнице Ирина обрадовала её, что Шастун ходячая катастрофа. Девушка не знала, старался ли Шастун раньше оберегать её от негативных последствий их связи, но уже на следующий день после их разговора утром Янка обнаружила на своём лице порез — оказывается, Антон бреется неуклюже.       Одним порезом дело не ограничилось. Ближе к вечеру Некрасова почувствовала тошноту и провела весь вечер в компании белого друга. Еле справившись с желанием написать Антону и попросить бережнее относиться к их, временно общему, желудку, бледная девушка мучилась всю ночь.       К счастью, это отравление стало единственным, зато синяки на теле девушки появлялись с завидным постоянством. Был случай, когда Яна пришла на работу с шишкой на голове. Она пыталась спрятать её под белой кепкой, надвинутой на лоб, когда проходила мимо поста охраны, за которым находился Макаров. К слову, Илья, смеясь до слёз, рассказывал кому-то по телефону, как Шастун вчера не вписался в садовую арку у кого-то на даче, врезавшись в перекладину с такой силой, что она погнулась от его лба. Некрасова стиснула зубы от злости и поспешила в ювелирный отдел, сдерживая в себе порыв убить своего подопечного.       Ира смотрела на Некрасову с сожалением каждый раз, когда Яна начинала прыгать на одной ноге, когда Шастун на другом конце города врезался мизинцем в угол. Первое время Кузнецова настаивала на том, что ребятам стоило поддерживать контакт, но Некрасова была слишком упрямой и стойко сносила все удары судьбы, предназначенные Антону.       Яна с Кузнецовой за этот месяц сдружилась. Они проводили много времени вместе. Антон Захарьин, владелец «Сразу», столкнувшись с ними в тот день, когда Яна училась мигрировать (только госпожа Удача заставила её приземлиться за секунду до его появления), предложил обеим девушкам абонемент с хорошей скидкой. Некрасова с подачи Ирины согласилась, отметив, что стала легко поддаваться на Иркины уговоры.       Девушки часто собирались у Яны, устраивая девочковые вечера, как их обозвала Ирина, ходили на выступление к Воле в Клуб Комедии и тратили вместе июньскую зарплату под недовольный взгляд Топольницкой, которой эта дружба отчего-то не нравилась.       Яна остановилась на светофоре и повернулась на университет. На лавочках, залитых солнцем, толпились студенты, которых от каникул отделял последний экзамен. Некрасова внезапно позавидовала им, осознав, что за последний месяц она жутко вымоталась, и даже сегодняшнее великодушное освобождение от утренней пробежки и тренировки совсем не радовало.       Загорелся зелёный свет светофора, и Янка поспешила перебежать улицу. Сегодня Ирка позволила ей прийти на работу после открытия, оправдав это уважительной причиной. Двадцать второго июля Яна Некрасова отмечала свой день рождения.       Телефон в кармане белых свободных шорт то и дело уведомлял о новых оповещениях. Ирка настырно выкладывала их общие фотографии в сторис инсты, и Яну начинало пугать такое огромное количество совместных фотографий, сделанных всего за месяц.       Воля вчера заранее решил уточнить, во сколько Некрасова появилась на свет. Девушка, долгое время с трепетом хранившая бирку мамы из роддома, которую в пьяном угаре сожгла потом тётя Лида, сообщила поисковику, что родилась в четыре утра.       — Ты прямо как немцы в сорок первом, — констатировал Павел.       Яна не постеснялась отправить ему виртуальный средний палец, на что Воля с видом знатока отметил, что узнал школу жестов Сергея Борисовича Матвиенко.       И вот сегодня ровно в четыре утра, точно в тот день, когда радушная Ирка позволила выспаться, Паша позвонил ей по видеосвязи и продекламировал сонной Некрасовой стих собственного сочинения, посвящённый ей. Яна искренне пожалела, что не записала звонок и ещё больше расстроилась, когда поняла, что поздравление было экспромтом, но зато от души. Воля с довольным видом затребовал время и место встречи, но широко зевнувшая Некрасова попросила его удалиться по известному адресу. Мужчина благородно простил её, заявив, что ещё с неё спросит.       Для Яны день рождения всегда ассоциировался с кульком конфет, который она с гордым видом держала в своих руках и, вытаскивая их оттуда по одной — конфеты всегда были такие огромные, — раздавала своим друзьям. В студенческие годы Некрасова собиралась со своими согруппниками в пиццерии. Вообще, она могла бы избежать этой процедуры, поскольку день рождения был в период летних каникул, но Чинарёв всегда настаивал, что общество важно для человека. И она покорно собиралась с девчонками из своей группы, которые обязательно приводили знакомых парней, и три дня рождения подряд ругалась с Пашей из-за его ревности.       Девушка старалась не думать о Чинарёве, но после откровенного разговора с Антоном она пришла домой и под грустные песни листала старые совместные фотографии, сохранившиеся в компьютере. Она соврала бы, если сказала, что не ждала в этот день поздравлений от него. И это было лишним подтверждением того, что любовь слепа.       Некрасова на ощупь толкнула стеклянную дверь торгового центра. Она отвечала на поздравления одногруппницы Любы Аксёновой, которая не упустила возможности похвастаться, что Прилучный ей недавно сделал предложение, когда в нос ей ударил знакомый пряный аромат с нотками бергамота, а она тем самым носом уткнулась в мужскую грудь.       — Привет, Лёш, — растерянно поздоровалась Некрасова, подумав, что врезаться в Щербакова становится её маленькой традицией. — А ты разве сегодня работаешь?       — Яныч, привет! — подозрительно широко улыбнулся Алексей. — Не работаю.       Яна улыбнулась в ответ.       Их общение с Щербаковым за этот месяц кардинально не поменялось. Охранник торгового центра по-прежнему появлялся около автомата с кофе, когда Некрасова покупала себе напиток. Он вручал ей шоколадный батончик и провожал до ювелирного отдела, обмениваясь любезностями с Матвиенко. Они могли общаться до полуночи, когда Лёша гулял с друзьями, а Некрасова рисовала что-то в своём блокноте в те редкие минуты, когда Ира оставляла её одну. Когда Яна была на выходном, а Лёха скучал на своём посту, он мог позвонить девушке, обсуждая с ней каждую мелочь, встречавшуюся на его пути.       Во время одного из таких будничных разговоров, Яна услышала, как к Лехе подошёл Шастун. Щербаков попросил Яну подождать, назвав её по имени. Девушка напряглась, когда поняла, что это её отчего-то разозлило. Она сильно нажала на карандаш, который держала в руках, стиснув его в пальцах. Лёша снова заговорил с ней меньше, чем через минуту, а вечером Некрасова ощутила жуткую боль в правой руке, заметив стёртые костяшки. Но Янка сочла это банальным стечением обстоятельств.       — Для тебя, Шастуна и Матвиенко в аду, по моей просьбе, готовят отдельный котёл, — спохватилась девушка и произнесла с напускным недовольством. — А, ну и один знакомый комик к вам присоединится.       — Это что получается, что нас четверо будет? — Щербаков скосил глаза, по-видимому, пытаясь сделать сложные арифметические вычисления в своей голове.       — Да. Четверо тех, кто не может запомнить, что меня зовут Яна, а фамилия моя — Некрасова.       Алексей улыбнулся и покачал головой:       — Ну, я же знаю. С другой стороны, с Шастом весело, можно в котле потусить. Вот Рапунцель мне категорически не нравится, — поморщился Щербаков. — А четвёртый кто?       — Воля из Клуба Комедии.       — А, Павлуша? — удивился парень. У Яны руки зачесались переименовать номер телефона Воли. — Павлуша нормально, да. Они же с Шастом два дрища. Мне места больше будет.       — Я учту твои пожелания, — пообещала Некрасова и попыталась пройти, но Щербаков преградил ей дорогу. — Лёш, — смутилась девушка.       — Стой, — Яна предприняла ещё одну попытку пройти, но парень снова оказался на её пути. — Ща, — он поднял вверх указательный палец, жестом призвав девушку подождать. Некрасова увидела за его спиной Илью Макарова, который отошёл от автомата с кофе и широко улыбался, глядя на молодых людей. — Фух, всё. Поздравляю с Днём рождения, желаю счастья в личной жизни. Пух, — быстро протараторил Алексей.       Яна ошеломленно отшатнулась, когда перед её глазами оказался букет красных роз, завернутый в крафтовую бумагу.       — Ого, — растерялась Некрасова.       — Не, ну там можно было бы сказать: Лёх. Ну, типа, не Пух, а Лёх, поняла?       Яна перевела взгляд на Щербакова и неожиданно умилилась, когда поняла, что щёки всегда самоуверенного парня залила розовая краска. Да, и сам Алексей прятал свой взгляд в розы.       — Поняла, конечно, ты же не тупая, — смутился Лёша, когда, подняв голову, увидел, что девушка улыбалась.       — Это… блин, это очень классно. Спасибо, — поблагодарила девушка, приняв букет. Чуткий нос уловил их волшебный запах. — А откуда ты знаешь? — напряглась Яна, прекрасно помня, что скрыла дату рождения во всех социальных сетях, а в разговоре с Лёшей никогда не касалась этой темы.       — Ага, мне тоже интересно, — хмыкнул Илья Макаров, облокотившись на свою стойку. — С Днём рождения, Яна! — радушно улыбнувшись, произнёс Макар и вручил девушке шоколад из местного отдела сладостей.       — Не из автомата, — смущённо констатировала Яна.       — Пора пояснить, — непонимающе сдвинул брови Алексей.       — Лёш, правда, спасибо. Мне очень приятно, — Яна встала на носочки и аккуратно коснулась губами гладко выбритой щеки Щербакова. Тот снова смутился, бросив взгляд на Макарова. — Про день рождения откуда знаете? — склонив голову на бок, девушка посмотрела сначала на одного охранника торгового центра, потом на другого.       — Возможно, что нам сказал Шаст, — храбро взял на себя ответственность Макаров.       — Даже так? — удивленно хмыкнула девушка. Она опустила свой взгляд, сделав вид, что любовалась красотой подаренного букета. — Мне очень приятно, ребят, — дрогнувшим голосом проговорила Яна, натянуто улыбнувшись. — Правда. Спасибо большое, — она повернулась на Щербакова. — Но сейчас мне надо работать. Золото само себя не продаст, знаете ли, — Яна состроила фальшиво недовольную гримасу.       Девушка улыбнулась охранникам и, протиснувшись между них, поспешила к ювелирному отделу, прекрасно слыша, как Макаров начал подкалывать Щербакова, что тот покраснел, как кисейная барышня.       — Та-дам! — закричала Кузнецова, стоило Яне переступить порог отдела. — С днём рождения, успеха, радости, везения. Любых желаний исполнения и миллион ночей и дней! С днем рождения, любви до головокружения, и чумового настроения и самых преданных друзей! — старалась перепеть Аллегрову Ирина.       — Боже, Ир, это отвратительно, — захохотала Некрасова. — А, нет, беру свои слова обратно, — рассмеялась она ещё громче, когда увидела, что Матвиенко пустился в странные танцы. — Это куда отвратительнее.       — Раз, два, ча-ча-ча. Раз, два, ча-ча-ча, — бормотал Серёжа себе под нос.       Яна покраснела, когда мужчина повернулся к ней спиной, присел и, неуклюже сексуально выпрямившись, потёрся об неё.       — Матвиенко, что это? — веселилась именинница.       — Это энергичный танец, — процитировал мужчина фразу героини из фильма «Афоня» и попытался изобразить её танец.       — Серёж, прекрати ради Бога, — покрасневшая от смеха Яна отодвинула от себя мужчину. — Кузнецова, если это мелькнёт в сторис, — предупредила Некрасова, только сейчас заметив, что Ирка снимала их на телефон. — Что это было? — еле сдерживая смех, девушка опять повернулась на Сергея, поправлявшего свою рубаху.       — Что, что? Художественный номер, — развёл руками Серёжа. — Что вот эти шарики, ты их уже завтра забудешь, — махнул он под потолок, и Яна покраснела, предусмотрительно промолчав, что их она вообще не заметила. — А это будешь помнить, — гордо добавил Матвиенко, отдёрнув рубаху вниз.       — Боюсь представить, что было бы, если у меня был юбилей, — покачала головой девушка.       — А я смотрю, нас кто-то опередил, — лукаво улыбнулась Кузнецова, взглядом показав на букет в руках Некрасовой.       — Ну, как оказалось, мой день рождения объявлен государственным праздником, — сконфуженно повела плечами девушка.       — Алёша постарался, да? — с важным видом заявил Сергей. — Да ладно, он просто тебя с самого утра здесь караулит. Не удивлюсь, если он вообще пару раз успел букет заменить.       — Правда? — смущённо улыбнулась девушка.       — О, красные розы, — раздался приятный мужской голос позади Яны. Попов обошёл девушку, остановился перед ней и наклонился, чтобы вдохнуть аромат цветов. Некрасова смутилась, а Матвиенко хмыкнул. — Красные розы — символ глубокой любви и привязанности.       — А белые символ чего? — усмехнулся Сергей.       — Матвиенко! — взъелась на друга Ирина.       — Ну, а что я-то? — обиделся мужчина.       — Белые розы — символ чистоты и невинности, — околдовывающим голосом произнёс Арсений Сергеевич. Яна поняла, что если он продолжит так смотреть на неё, то её лицо станет едва различимо на фоне роз, подаренных Щербаковым. — С Днём рождения, Яна!       Девушка растерянно поблагодарила мужчину, приняв из его рук букет крупных белых роз. Она аккуратно провела по их бутонам, не заметив, что Арсений Сергеевич наклонился к ней. Яна испуганно посмотрела на него, стараясь угадать его намерения.       Её нос ощутил аромат дорогого парфюма Попова, а его горячие губы аккуратно коснулись её щеки. Мужчина медленно отстранился и коварно улыбнулся. Замешательство в серых глазах Яны его забавляло.       — Серёж, пройди в мой кабинет, нужно обсудить один момент, — как ни в чем не бывало, позвал Попов охранника.       — Арсений Сергеевич, я категорически отказываюсь с вами целоваться, — твёрдо заявил Матвиенко. — Я как начальника вас уважаю, но целоваться…       — Серёж, не паясничай! — покачал головой мужчина.       Матвиенко покорно двинулся за начальником, быстро шепнув своим коллегам, чтобы они отомстили за его гибель.       Попов усмехнулся, а Ира вздрогнула, посмотрев на Некрасову, которая в словах Матвиенко никакого подтекста не заметила.       Мужчины скрылись за дверью кабинета Арсения Сергеевича. Спохватившись, Кузнецова забежала в комнату и вытащила оттуда вазу для цветов Некрасовой. Яна смущённо поблагодарила её, про себя подумав, что этот день рождения ей определенно нравился.       — Привет, девчонки! — прозвучал от входа в отдел звонкий девичий голос. — Как у вас тут красиво!       — Привет, Юль! — поздоровалась Яна с Топольницкой и покосилась на Ирину, которая украдкой фотографировала её букеты.       — А я к тебе, — Топольня подошла ближе к девчонкам и облокотилась на витрину.       — Ко мне? — удивилась Некрасова, бросив взгляд на Ирку, которая, на удивление, не корчила гримасы при виде Юльки.       — К тебе, — кивнула Юля.       С лица подруги Серёжи никогда не сходила улыбка, она всегда была такой солнечной девушкой, что Яна ей невольно завидовала. Для Некрасовой Юля была женской версией Шастуна и контрастно смотрелась на фоне своего мрачного друга Матвиенко.       — У тебя же сегодня день рождения, — с детским восторгом произнесла Топольницкая.       — Ну да.       — Ну, во-первых, поздравляю тебя с Днём рождения. Желаю тебе быть самой счастливой девушкой на свете. А для этого, — Юлька погрозила пальцем, и её светлый пучок покачнулся, — надо обзавестись человеком, который будет каждый день рисовать улыбку на твоём лице. Красивые цветы, кстати. Лёшка красные подарил, да?       — А это уже стало достоянием всего торгового центра? — насторожилась Яна.       — Машка Бендыч из Читай-Города рассказала, что он тебе букет подарил, — пояснила Юля и бросила странный взгляд на Кузнецову, но та сделала вид, что занята рабочим профилем в социальных сетях. Некрасова покачала головой, когда поняла, что Ира туда писала ей поздравление. — А Щербаков тебе нравится, да? Он весёлый.       — Юль, — строго произнесла Ирина и посмотрела на подругу Матвиенко.       — Чего? — улыбнулась девушка. — А да, девчонки, нам привезли новую коллекцию. Нам, как сотрудникам, делают большую скидку, там цены вообще смешные выходят. Я бы очень хотела, чтобы ты воспользовалась моей скидкой, — непринужденно объявила Юлия и посмотрела на Некрасову.       — Да, неудобно как-то, — растерялась Яна. — Всё-таки тебе руководство дало такую возможность…       — Но у тебя сегодня день рождения, — напомнила Топольня.       — Юль, спасибо, конечно… Да я и не хожу никуда особо, — продолжила ломаться Некрасова.       — Вот, будет повод выбраться, — настаивала Юлька.       Яне показалось, что Кузнецова и Топольницкая переглянулись, что заставило её насторожиться.       — Если бы мне предложили хорошую скидку на новую коллекцию, я бы согласилась, — произнесла заговорщицким голосом Ира и, толкнув Яну в плечо, подмигнула. — Да ладно тебе, соглашайся. Мы когда к Воле в Клуб Комедии ходили, ты даже не знала, что тебе надеть.       — На самом деле… — Некрасову напрягала неожиданная сплочённость двух девушек.       — Всё, решили, — Юлька почувствовала, что лёд тронулся, поэтому перегнулась через витрину, насколько это было возможно при её росте, и потянула Яну за руку, — пойдём быстрее, пока мы ещё ничего вывесить не успели.       Яна пыталась упираться, но Кузнецова мягко подтолкнула её.       — Тебе сегодня всё можно, — заверила её Ирина, когда Некрасова бросила последний умоляющий взгляд на коллегу прежде, чем позволить Юльке утянуть её за собой.       Юбки и платья Некрасова сразу отмела, что не совсем понравилось Топольницкой, которая желала угодить имениннице. Девушка смущалась, когда коллеги Юльки, занимавшиеся раскладкой, подходили к ней и старались помочь с выбором. Заметив это замешательство, Топольня разогнала всех по углам и крикнула:       — Ой, а я знаю, что тебе точно понравится. Брючный костюм.       — Да я их носить не умею, — не оставляла попытки сбежать Яна.       — А чего там уметь-то? — хмыкнула Юля. Она смерила Некрасову взглядом и достала запакованный пакет. — Сейчас в тренде брючные костюмы с белой базовой футболкой и белыми классическими кедами. Такой лук и в пир, и в мир. Тем более что юбки и платья ты не любишь. Я считаю, что отличный вариант.       Топольня распечатала пакет и провела рукой по ткани брюк.       — Просто примерь, — попросила Юлька, заметив недовольное выражение лица Некрасовой.       Яна сдалась, взяла брючный костюм и прошла с ним в примерочную. Костюм сел как влитой, всё-таки у Юлии был глаз алмаз — она угадала её размер. Конечно, красная фирменная футболка ювелирного салона смотрелась ярким пятном с серым костюмом, но в принципе Янке всё нравилось.       — Есть ещё в бежевом оттенке, — Юлька выглянула из-за шторки. — Я же говорю. Супер. Хотя нет, оставь серый. У тебя прямо глаза ярче становятся. Серьезно, — обиженно добавила Топольницкая, когда Яна недоверчиво посмотрела на неё. — Я тебе никогда не врала, — девушка положила руку на грудь. — Если я совру кому-нибудь из вашего отдела, то Матвиеныч мне голову открутит. Бери, это прямо твоё. Все парни твои будут.       — Юль.       — Ничего не знаю, — замахала руками Топольницкая. — Я тебе ещё базовую белую футболку нашла. Это подарок от меня, — не желая ничего слушать, проговорила Юлия. — Янусь, цена в копейку выйдет. Ты мне костюм оставишь, я тебе его сразу отпарю.       Растерявшись от странного предложения, Некрасова забыла возмутиться по поводу нового производного от своего имени.       — Ладно, — сдалась Яна. — Пригодится.       — Вот видишь, — обрадовалась Топольня. — Ты пока снимай, а я побегу с начальством созвонюсь.       В ювелирный отдел Некрасова вернулась с вешалкой, на которой висел новый брючный костюм и белая футболка. Увидев её, Ирка сильно обрадовалась, словно только что исполнилась одна из частей её коварного плана. Матвиенко, успевший выйти из кабинета Попова, с довольным видом сообщил, что он косвенно причастен к обновлению гардероба коллеги, но остальное было исключительно инициативой Топольни.       Яна ощущала себя неловко. Повесив костюм в комнате, она забралась на стул, тихо радуясь, что в её день рождения никто не спешил в ювелирный салон за покупками. На телефоне появились новые сообщения от Стаса и семьи Позовых. Некрасова поймала себя на мысли, что, став хранителем, она обзавелась кучей новых знакомых.       И только Антон Шастун не спешил поздравить свою коллегу. Пару раз Яна невзначай проверяла его страницу в социальной сети, где он с прошлой ночи не появлялся онлайн. Некрасову это беспокоило, хоть она и могла быть точно уверена, что с ним ничего не случилось, поскольку чувствовала себя вполне прекрасно и острых эмоций, кроме странного волнения, которое, скорее всего, было её собственным, Некрасова не ощущала. Вспомнив слова Щербакова и Макарова, Янка решила, что Шастун нарочно её не поздравлял.       — Ир, можно тебя? — услышала Яна голос Арсения Сергеевича.       Она покосилась на Попова, державшего телефон у уха, который поманил Кузнецову к себе. Некрасова напряглась, когда поняла, что Ирина не закатила с недовольством глаза, а поспешила в кабинет начальника.       Яна повернулась на Матвиенко. Тот с беззаботным видом протирал витрины и притворялся, что не заметил её взгляда.       — Серёж, а что происходит? — позвала коллегу девушка.       — А? — удивился мужчина. — А что происходит? — невозмутимо повторил Матвиенко.       Некрасова прищурилась, но задавать свой вопрос повторно не стала. Хлопнула дверь, и в торговый зал вышла Кузнецова. Её лицо не выдавало никаких эмоций. Она взяла со стола свой смартфон и с задумчивым видом пролистала что-то. Яна прикинулась, что не заметила, что Ира проверила страницу Шастуна.

***

      Яна пристально смотрела на Кузнецову. Ирка, одетая в красный комбинезон, собрав свою светлую чёлку, с невозмутимым выражением водила кисточкой по лицу Некрасовой.       — И куда мы идём? — спокойно поинтересовалась девушка, поморщив нос, когда ворс кисточки коснулся его.       — Не скажу, — таким же беззаботным голосом ответила Ирина. — Закрывай глаза!       Месяц общения с Кузнецовой показал, что пытать Ирку бессмысленно. Она и на выступления Воли вытаскивала её без предупреждения, просто появлялась посреди её кухни из малинового кокона, давая ей двадцать минут на сборы.       Вот и сейчас не успела Некрасова выйти из ванной, укутавшись в одно полотенце, как услышала знакомый хлопок, которого только недавно перестала бояться. Придержав полотенце одной рукой, Янка медленно повернулась на малиновую ауру, разраставшуюся на её кухне, а спустя мгновение Некрасова смотрела на Ирку, явно куда-то собиравшуюся.       Яна послушно выдохнула и закрыла глаза.       — Я не люблю косметику, — призналась Некрасова и открыла глаза, осознав, что подруга ничего не делала.       Ира смотрела то на неё, то на палетку теней, которую держала в руках — Кузнецова заявилась с целым арсеналом косметики.       — Почему? — удивилась коллега.       — Не знаю, — пожала плечами Яна, наблюдая, как Ирина отложила тени в сторону и извлекла из огромной косметички фломастер-подводку. — А ты мне глаз не выдавишь ей? — недоверчиво поинтересовалась Некрасова. — Я тебе не до такой степени доверяю.       — И ты думаешь, что если сказать это мне сейчас, то я буду стараться?       Янка улыбнулась и пожала плечами. Кузнецова покачала головой, приказала снова закрыть глаза, и Некрасова ощутила, как холодный кончик подводки коснулся её века.       — Знаешь, Ян, — задумчиво проговорила Ирка, сосредоточенно выводя стрелку на веке Некрасовой, - я очень рада, что мы с тобой подружились. У меня никогда не было подруги, чтобы вместе куда-то ходить, бегать по утрам, красить друг друга, — грустно усмехнулась Кузнецова. — Странно, что Арс и Серёжа были тёмными одиночками, в то время как самой одинокой оказалась я, — печально констатировала Ирина. — Я всегда с парнями. Либо с одноклассниками в школе, либо с Арсением и Серёжей, либо с Антоном.       — Мне нравится с тобой дружить, — искренне призналась Яна, стараясь поддержать девушку. — Особенно в те моменты, когда ты не пытаешься ударить меня по лицу, — хихикнула Некрасова.       — Эй! — возмутилась Ирка. — Ладно, осталась только тушь, — Кузнецова отошла от Некрасовой, и та открыла глаза. — Сама справишься?       — До этого же как-то справлялась, — прыснула Яна.       — Отлично, — кивнула девушка. — А я пока нам такси вызову. Никогда бы не подумала, что Щербаков романтик, — задумчиво произнесла Ирина, бросив взгляд на букеты, стоявшие на широком подоконнике в комнате Яны. — Я правильно понимаю, что ваши передружба-недотношения сдвинулись с мёртвой точки?       — Не знаю, — пожала плечами Некрасова. — Я даже не знаю, готова ли я к отношениям.       Ирка понимающе кивнула, решив не вмешиваться в чужую личную жизнь, а, как любой приличный человек, дождаться, когда у неё попросят совета. Она вышла в коридор и позвонила в службу такси.       Около девяти часов такси, в котором сидели девушки, свернуло в центр города, и Яна заметила впереди светящуюся вывеску. Автомобиль остановился. Ира расплатилась с водителем, и девушки вышли на улицу. Некрасова поправила серый пиджак и запустила пальцы в волосы. Она с подозрением покосилась на неоновые буквы над дверью здания, в которое торопилась зайти Кузнецова.       — «Импровизация»? — хмыкнула Янка. — Только не говори мне, что это заведение тоже принадлежит какому-нибудь питерскому знакомому Попова.       — Не, это местный клуб, — покачала головой Ира. Она открыла свою небольшую сумочку и, достав оттуда влажную салфетку, тщательно обтёрла свои белые конверсы. — Он сначала назывался «Танцевальная импровизация», правда, в народе прижилось короткое название. Пойдём, — Ирина схватила Яну за запястье, — нас уже ждут.       — В смысле? — растерялась Некрасова, но позволила Кузнецовой потащить её за собой, хоть Ира особо разрешения и не спрашивала.       В полумраке клуба, рассекаемом неоновыми лучами и бликами дискошара, висевшего под потолком, Яна различила пару-тройку хранителей. Скачущие световые лучи не позволяли полноценно осмотреться внутри клуба, но Некрасова отметила огромный, пока пустовавший, танцпол. Глаза постепенно привыкли к темноте. Яна бросила взгляд на невысокую брюнетку с короткой стрижкой, которая стояла за барной стойкой. Ассортимент за её спиной поражал своим разнообразием.       Ира тянула подругу к резной лестнице, ведущей к комнате с балконом. Клуб отсюда раскрывался как на ладони. Яна с детским любопытством обернулась назад, и у неё захватило дух от этой атмосферы. Она почувствовала лёгкое головокружение, как от выпитого стакана крепкого алкоголя, но списала это всё на опьяняющее ощущение свободы, вызванное этим заведением.       Лестница привела подруг в комнату средних размеров. Посреди комнаты стоял овальный стол, и Яна смутилась, когда поняла, что сидевшие за столом ожидали её.       — Сюрприз, — нестройным хором произнесли друзья за столом.       Некрасова растерянно улыбалась, глядя на такие разные ауры собравших здесь людей.       — Офигеть, — только и смогла выдавить из себя девушка.       Яна смутно догадывалась, что комната, в которой они находились, была своеобразным VIP-ложе. И она подозревала, кто оплатил аренду этого места. Она подняла взгляд на яркую синюю ауру Арсения Сергеевича, но тот взглядом дал понять, что она не должна ни о чем беспокоиться.       Воля, чья аура практически терялась в полумраке комнаты, поднялся со своего места при виде девушек и заключил Яну в свои объятия, пошутив, что очень рад, что на свете есть Сеня, который рассказал ему, где его могут бесплатно напоить. Некрасова оторопело улыбнулась и взглянула на Стаса. Окутанному красивой жемчужной аурой, к которой невозможно было привыкнуть, Шеминову было жутко дискомфортно, но девушке было приятно увидеть и его здесь. Оставалось только догадываться, как он отпросился у Дарины.       Когда Паша выпустил её из своих объятий, потерявшая дар речи Яна развернулась на Кузнецову. В темноте её малиновая аура казалась красивым продолжением красного комбинезона, в который девушка была одета. Яна улыбнулась от внезапно возникшей в её голове мысли, с каким подозрением будут коситься сюда остальные хранители. Интересно, можно ли считать собрание тёмного хранителя, солитёра, поисковика, купидона и ангела-хранителя в одном месте за несанкционированный митинг?       — Блин, еле нашёл вас, — прозвучало позади девушек, когда Паша собирался что-то сказать.       Воля первым увидел говорившего. Он растерянно улыбнулся и раскрыл объятия. Яна отступила назад и посмотрела на Сергея, стоявшего на лестнице, который с подозрением покосился на поисковика. Кузнецова подошла к Паше и положила руку на его плечо, и Некрасова поняла, что это только ещё больше настроило Матвиенко против Воли. Павел чуть слышно пробормотал невнятное «Ах, да», поправил чёрную футболку и протянул руку:       — Паша.       — Серёга, — с мрачным видом произнёс свое имя Матвиенко, но пожал руку поисковика, продолжив буравить того взглядом.       По лицу Воли было заметно, что он еле сдерживался от колких замечаний. Он повторно поправил вырез своей футболки и покосился на Серёжу. Тот сложил руки на груди.       — Я тебя где-то видел? — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, поинтересовался Матвиенко.       Яна испуганно покосилась на Арсения Сергеевича и Шеминова. На лице Попова не дрогнул ни один мускул, напротив Некрасовой показалось, что сложившаяся ситуация забавляла начальника. Купидон тоже оставался равнодушным, девушка не была уверена даже, что Стас и прежний Матвиенко были знакомы.       Янка ощутила странный подъем в груди и решительно влезла между мужчинами:       — Это Паша Воля, — представила она поисковика и слишком своевольно коснулась плеча Воли, как бы ненароком заставив Ирину потесниться. — Он выступает в Клубе Комедии. Очень крутой стендап комик, — похвалила знакомого Некрасова, и Павел положил руку на грудь и грациозно поклонился. — Мы были с Ирой у него на выступлении, там и познакомились.       Сергей нахмурился ещё больше.       — А ты ко всем своим новым знакомым на день рождения приходишь? — недоверчиво полюбопытствовал мужчина.       — Понимаете, Сергей… — начал было Воля, по его внешнему виду стало понятно, что он ждал, что ситуация разрешится сама собой.       Яна услышала шаги за своей спиной и испуганно отшатнулась, когда между ней и Волей остановился Попов. Арсений Сергеевич сложил руки на груди, и взгляд Некрасовой упал на его оголённые благодаря чёрной футболке руки.       — Сень, — растерянно пробормотал Паша, даже в стрессовых ситуациях не теряя своего чувства юмора. Подобное обращение внезапно развеселило Матвиенко. Он старался держать лицо, но на его губах заиграла усмешка. — Девушки познакомили меня со своим другом, — к Воле быстро вернулось его самообладание, скорее всего, мужчина понял, чем можно было взять неприступную крепость, а именно своими шутками над начальником Матвиенко, — крайне дружелюбный человек, ты с ним знаком? — с самым беззаботным видом поинтересовался Паша.       Яна хмуро сдвинула брови. Было очевидно, что поисковик не ожидал увидеть в клубе ставшего обычным человеком Матвиенко, собираясь прийти на собрание одних хранителей. Кстати, один знакомый ангел-хранитель его вполне успешно прогуливал. Тот факт, что Сергей не помнил никого из своей прошлой жизни, никому не играл на руку.       — Я вообще-то работаю у Арсения Сергеевича, — оскорблённо заметил Серёжа, спрятав руки в карманы.       — Да? — театрально удивился Воля. — Очень здорово. Вы, наверное, его лучший сотрудник, — решил взять лестью поисковик.       Лицо Матвиенко потеплело.       Горло Яны что-то обожгло, и она растерянно накрыла его рукой, не пожелав подать виду, но Паша покосился на неё с подозрением. В голове девушки немного помутнело, и Некрасова прикрыла глаза. Через мгновение наваждение пропало, и Янка вдруг почувствовала себя расслабленно.       — Так, давайте все за стол, — спохватился Арсений Сергеевич, обрадовавшись тому факту, что конфликт разрешился без его вмешательства. — Если прекрасная именинница не против, — он развернулся на Некрасову, та кокетливо улыбнулась, поставив мужчину в тупик, — я спущусь вниз и возьму бутылку шампанского?       — Я полностью доверяю вашему вкусу, — продолжив улыбаться, ответила Некрасова.       — А она не успела дома накидаться? — прищурившись, поинтересовался Павел.       Матвиенко хмыкнул и двинулся к столу. Он представился Стасу и обменялся с ним рукопожатием. Некрасовой показалось, что Паша обиделся, догадавшись, что к Шеминову Серёжа отнёсся дружелюбнее.       — Сень…       — Пусть присутствие Матвиенко вас не смущает, — тихо проговорил Попов. Яна послушно кивнула, когда Арсений Сергеевич посмотрел на неё. — При нём можно обсуждать всё, — туманно пояснил мужчина. — Сейчас вернусь, — пообещал он и скрылся на лестнице.       Яна проводила начальника взглядом и повернулась на Ирину и Пашу, догадываясь, что её поведение их обоих настораживало. Некрасова махнула рукой, попытавшись рассеять туман в своей голове и натянуто улыбнулась.       — Идём за стол, — решительно произнесла Кузнецова, взяв подругу за руку.       Паша Воля приземлился на диван к Шеминову. Стас растерянно обернулся на остальных, когда на его неловко произнесённое поздравление Яна неожиданно кинулась к нему на шею и крепко обняла.       — Я убью Шаста! — тихо прошептала Ирина, до которой первой дошёл смысл происходившего.       Матвиенко, сидевший рядом с Волей, вопросительно покосился на Кузнецову, но та не заметила этого взгляда.       Яна стянула с себя пиджак и повесила его на спинку дивана, опустившись на свободное место рядом с Ириной. Она подпёрла подбородок руками и осмотрела своих гостей.       К столу вернулся Арсений Сергеевич, который держал в руках бутылку шампанского. За его спиной появилась официантка с подносом в руках, на котором стояли фужеры. Она ловким движением поставила около каждого бокал и поспешила исчезнуть. Яна ревниво посмотрела на Попова, когда тот проводил девушку взглядом.       Столкнувшись с Некрасовой взглядом, Арсений Сергеевич вопросительно сдвинул брови. Янка покачала головой. Попов ловко сорвал с шампанского фольгу и скрутил проволоку.       Раздался хлопок, и Некрасова отдёрнула руку, когда на её кожу приземлились капли шампанского. В голове снова помутнело, и Яна осознала, что больше всего на свете сейчас бы хотела вылить себе на голову ведро холодной воды, чтобы сознание хоть немного прояснилось.       Тем временем компания хранителей и одного человека довольно загудела, и все потянулись со своими бокалами к Попову. Тот грозно погрозил пальцем, галантно забрал из рук Яны её фужер. Погруженная в собственные мысли Некрасова не сразу поняла, что случилось. Она смутилась, когда Арсений Сергеевич вернул бокал, и притворилась, что не увидела внимательный взгляд Шеминова, который видел все нежные чувства насквозь.       Стараясь отвлечься от дурных мыслей, спохватившись, что и Попов при желании мог почувствовать её эмоции, Яна сжала в руках свой бокал и оценила их разномастную компанию.       Стас и Паша, сидевшие на среднем диване, оба были облачены в тёмную одежду. На Воле была чёрная футболка, Шеминов остановил свой выбор на чёрной толстовке. Благодаря разной внешности и кардинально различным друг от друга аурам единственным, что объединяло двух нейтралов, была их истинная природа. Серёжа, единственный из компании человек без ауры, надел тёмно-серую рубашку, по цвету идеально подходившую ауре поисковика, который сидел по правую руку от Матвиенко. Попов, не изменяя своим традициям, был облачен в чёрную футболку и чёрные джинсы с вырезами на коленях.       Яна улыбнулась, когда Ирка, сидевшая рядом с ней, обеспокоенно посмотрела на Некрасову.       — Всё нормально, — проговорила девушка. — Я справлюсь.       Кузнецова кивнула. Все поднялись из-за стола и двинулись к столу, что стоял в углу комнаты. Воспользовавшись своим одиночеством, Яна извлекла из кармана пиджака, висевшего на спинке дивана, телефон. Новых оповещений не было. Ощутив неприятную горечь разочарования и навернувшиеся на глазах слёзы, Некрасова переборола желание проверить, был ли Шастун в сети.       Она натянуто улыбнулась, когда все вернулись за стол, наконец, разобравшись, где чей подарок. Ей было неловко от внимания к своей персоне. Больше всего ей хотелось сейчас остаться в одиночестве и дать волю чувствам, которых в ней было через край.       — Итак, — громко проговорил Арсений Сергеевич, привлекая к себе внимание, — у Яны сегодня День рождения. Знаете, что это значит? — улыбнувшись, он осмотрел всех присутствовавших. — Время устроить вечеринку! — крикнул Попов, и все хранители — и один человек — присоединились к нему.