— Он что? — сдавленным голосом переспросила Яна, уставившись на Попова, втянувшего голову в плечи. — Ты сейчас шутишь? — её голос резко перешёл в крик. — Арс, скажи, что ты сейчас неудачно пошутил, — умоляла она бывшего начальника, но тот отвёл глаза в сторону. — Как
это могло произойти? — растерянно пробормотала девушка, сделав шаг назад и опустившись по стене.
Попов не двигался с места. Некрасова запустила пальцы в волосы и покачнулась вперёд. Шастун тихо простонал на кровати. Яна вскочила на ноги, порываясь подойти к парню, но сильные руки Арсения неожиданно остановили её.
Некрасова непонимающе уставилась на Арса. Тот покачал головой.
— Ты что, не видишь, что ему плохо? — возмутилась девушка, попытавшись вырваться из рук Попова.
— И что
ты можешь сделать? — резонно поинтересовался Арсений. — Такие приступы будут продолжаться время от времени, пока эссенция полностью не покинет его тело, — равнодушно пояснил мужчина, как будто на кровати лежал посторонний для него человек. — Ты ничего не сможешь сделать, — грубо повторил солитёр, когда Некрасова постаралась избавиться от его хватки. — Оставь его пока что. Ему станет легче, — Попов понял свою ошибку и стал разговаривать с Яной мягче.
— Слушай его, — еле слышно прохрипел Шастун. — Арс у нас умный, — болезненно усмехнулся парень.
Девушка с опаской покосилась на Попова и покорно кивнула. Солитёр разжал руки. Яна заглянула за его спину. Антон сосредоточенным взглядом изучал потолок, что при других обстоятельствах можно было решить, что парень просто решил строить из себя обиженку. Некрасова скользнула взглядом по его мерцавшей ауре и закусила губу, чтобы не заплакать.
— Ян, иди, — вымученным голосом попросил Шастун.
Девушка кивнула и медленно развернулась, не видя перед собой ничего из-за затуманенного взгляда. Руки Попова опустились на её плечи, и он помог ей выйти из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.
— Ты знаешь, сколько ему
осталось? — девушка всхлипнула и прикрыла рот рукой.
— Эссенция покидает ангела-хранителя за месяц. Плюс-минус, — Попов старался сохранять самообладание, но Яна заметила, что солитёр всё-таки пребывал в шоковом состоянии. — Это первый такой приступ? — спросил он у девушки.
Некрасова кивнула:
— Его руки всегда были горячими. А сегодня первый раз стали такими холодными.
— Судя по его состоянию, эссенцию забрали больше недели назад, — Арсений прислонился к стене и измученно потёр виски. — Блять, Шаст, ну нахера? — не выдержал солитёр.
Яна молчала. Она смотрела перед собой. Её взгляд зацепился за бумажник Попова, валявшийся на полу. Девушка осторожно двинулась с места, наклонилась и подняла портмоне, из которого неожиданно выпало фото, плавно опустившееся на пол.
— Стой, я сам, — сорвался с места Попов.
Но Некрасова опередила его. Она взяла фотографию, на которой был запечатлен, без сомнения, сам Арсений. Он трепетно прижимал к своей груди маленького ребёнка, скорее всего, девочку, которую держала за руку девушка с длинными тёмными волосами. Попов нежно кусал ту самую девушку за нос, а она красиво улыбалась. Вся фотография была пропитана уютом и семейным счастьем.
Яна задумчиво провела пальцем по сгибам, из-за которых снимок потерял свой первоначальный вид. Фото выглядело потрёпанным, из-за того, что его владелец всегда носил его с собой и, по-видимому, часто доставал из бумажника, вспоминая своё потерянное счастье.
— Он меня обманул, — хладнокровно произнесла Некрасова, вернув фото растерянному Арсению. — Он показал мне нашу семейную фотографию, но она была новенькой, словно её сделали только вчера. Разве так должна выглядеть фотография, которую с трепетом хранит мужчина, лишившийся жены и разлучившийся с дочерью? — с горьким осознанием признала Яна.
Попов потерянно смотрел на девушку. Та странно улыбнулась и сделала шаг назад.
— Что ты собираешься сделать? — ужаснулся Арсений.
— То, что нужно было сделать с самого начала, — пугающе усмехнулась Некрасова. — Поговорить со своим отцом по душам.
Солитёр хотел её остановить, но Яна ловко увернулась от его руки. Арсений ошеломлённо наблюдал, как малиновая аура порывисто, но заботливо укутала девушку, растворившись в воздухе какими-то вспышками. Последним, что увидела Некрасова, был по-настоящему испуганный взгляд Попова.
Она была уверена, что всё получится, хоть и миграция в этот раз была дольше обычного. Голова стала тяжелой и начала кружиться, а к горлу подступила тошнота, но Некрасова списала всё на накрывшую её злость. Прикрыв глаза, Яна начала мысленный отсчёт. Одна мысль о том, что Антон,
её Антон, умирал, раздирала её изнутри, превращая в кровавое месиво все её органы. Тревожные молоточки застучали по черепной коробке, а кровь прилила в мозг.
Некрасова сжала руки в кулаки, пытаясь совладать с этой панической атакой. Сейчас бы успокоительные были кстати.
— Какого…
До сознания девушки донёсся перепуганный мужской голос. Она открыла глаза. На неё уставились обалдевшие мужчины, сидевшие за столом, во главе которого восседал Игорь Юрьевич Громов. Мужчина и ухом не повёл при появлении Яны.
— Что ты ему предложил? — зло спросила девушка.
Голова по-прежнему кружилась, и картинка перед глазами расплывалась. Но ей было наплевать. Было всё равно, что сотрудники Громова только что узнали о существовании хранителей. Она ненавидела этого человека всем существом. А его её ненависть и презрение только забавляли, судя по лёгкой ухмылке, появившейся на его губах.
— Совещание окончено, — спокойно объявил он. — Все свободны, — подогнал он подчинённых. Мужчины начали подниматься со своих мест, испуганно поглядывая на разгневанную Яну. — Дмитрий Темурович, а вам что, отдельное приглашение требуется? — удивлённо проговорил Громов.
Услышав знакомое имя, Некрасова вопросительно повернулась на Позова. Даже эта простая манипуляция отозвалась болью в висках. Дима облизал сухие губы и поправил очки на переносице, словно принимая сложное решение, на чью сторону он должен встать. Его взгляд метнулся к Игорю Юрьевичу. Тот не смотрел на Позова, его вниманием целиком и полностью владела Яна.
— Позов, не заставляй меня хватать тебя за шкирку и выкидывать из моего кабинета, — криво ухмыльнувшись, сказал Громов. — Я сказал: «Пошёл вон!», — леденящим голосом добавил солитёр, и его тёмные глаза засветились ярко-синим оттенком.
Дима заторможено кивнул и попятился к двери, за которой скрылись его остальные коллеги. Девушка проводила мужчину взглядом и развернулась на своего отца:
— Чего ты наобещал Антону?
— Я? — искренне удивился Громов, подавшись вперёд и сцепив руки в замок. — Я ничего ему не обещал. Он сам пришёл ко мне и попросил месяц счастливых отношений с тобой.
— Что? — не поверила Яна. — О чём ты? Как ты мог это устроить для него?
— Ты ещё ничего не поняла? — изумлённо поинтересовался Игорь Юрьевич, откинувшись к спинке своего кресла. Он поправил пиджак. — Я всё могу, — он театральным жестом выкинул руку в сторону. — Ты была моей подстраховкой. Твою эссенцию никто бы не посмел украсть… Да, это я запретил Журавлёву трогать тебя, — кивнул мужчина, заметив, как лицо его дочери напряглось. — Журавлёв ловко вычислил слабое звено среди твоих коллег. Им оказался… как его там? — издевательски щёлкнул пальцами мужчина. — Антон! Я запомнил, — широко улыбнулся он. — Я давно следил за тобой, Ян. С того самого дня, как каллиграфическое «Яна Громова» появилось в Книге Хранителей.
— Так ты знал? — потерянно прошептала девушка.
— Конечно, я знал. И один наш общий знакомый нашёл тебя для меня. Подсказать его имя? — хмыкнул Громов, когда Некрасова разочарованно опустила взгляд.
— Воля, — выдавила из себя Яна. — Он не мог… — Некрасова не желала верить в предательство Паши.
— Почему? Он же
серый хранитель, он должен придерживаться нейтральной стороны, — напомнил Громов. — Ну ладно, хватит о нём. Бумеранг «добра», — Игорь Юрьевич изобразил в воздухе кавычки, и Некрасова вспомнила, как любил этот жест поисковик, — обязательно к нему вернётся. Всё это время ты была моим рычагом воздействия на Антона. Мой одновременно запасной и основной план.
— Ты лжёшь, — покачала головой Некрасова, сделав шаг назад. — Я не пешка в твоей игре, — перешла она на крик.
Громов пожал плечами и наклонился к стационарному телефону. Он нажал кнопку:
— Оксана, солнышко, можешь зайти ко мне в кабинет?
— Да, конечно, Игорь Юрьевич, — ответил ему женский голос.
Дверь за спиной Некрасовой хлопнула, девушка непроизвольно поморщилась от неприятного звука. За её спиной раздался цокот женских каблуков. Девушка, окруженная жемчужной аурой купидона, прошла мимо Яны, перекинула длинные волосы на одно плечо и грациозным жестом развернулась на Некрасову, остановившись рядом с Громовым.
Яна отважно пыталась сохранить лицо, когда узнала в секретарше своего отца девушку-купидона из клуба, в котором она отмечала свой день рождения. Именно из-за неё Некрасова споткнулась и оказалась в объятиях Антона, когда Шастуну её духи показались самым сладким запахом на всей планете. Это Оксана просила у Антона сигарету и стремительно удалилась из тесного коридора, а Шастун потом растерянно смотрел перед собой.
— Это Оксана Фролова, — представил своего секретаря Игорь Юрьевич. — Но я думаю, что вы уже знакомы, — хмыкнул мужчина. Девушка оценила шутку начальника. — Оксана, как ты могла заметить,
купидон, — Яна брезгливо покосилась на жемчужную ауру вокруг Фроловой, — и это ей ты обязана, что твой бывший коллега разглядел в тебе девушку.
Яна почувствовала, как внутри неё что-то загорелось и резко обратилось в пепел. Этот пепел заполнял собой всё пространство внутри неё, увеличиваясь в размерах. Девушке казалось, что если она сейчас что-то скажет, то вместо слов перед ней на этот бежевый ковёр упадут кусочки сажи.
Антон никогда ничего
не чувствовал к ней. Всё было подстроено благодаря удачной хранительско-купидонской манипуляции. У неё никогда не было ничего
настоящего. Ей управляли, как марионеткой, заранее прописав сценарий.
— И всё это ради эссенции Антона? — ошарашенно покачала головой Яна, взглянув на солитёра и купидона.
Громов и Фролова молчали. Они упивались победой, и Некрасова по их взглядам поняла, насколько жалко она сейчас выглядела со своей решимостью всё исправить. И самое гадкое, что ничего нельзя было исправить. Антон отдал эссенцию ради отношений с ней. Ради отношений, которые изначально подстроил Громов. Ради чувств, которых у Антона к ней никогда не было.
— Надеюсь, что вам понравилось, — тихо прошептала Некрасова.
Малиновая аура забрала её в свои объятия, и Яна вновь ощутила головокружение и тошноту. Образ Громова и Фроловой постепенно расплывался перед её глазами, пока полностью не растворился.
Некрасова прикрыла глаза и дала волю чувствам. Выступившие слёзы обожгли ей щёки, и девушка расплакалась. Всё, во что она верила, было иллюзией, созданной грамотным манипулятором.
— Янчик, ты вернулась, — услышала она голос Антона. Девушка стыдливо утёрла слёзы. — Я так испугался за тебя, — парень притянул Яну к себе. — Арс сказал, что ты мигрировала. Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Шастун, отстранившись. — Голова не кружится? Не тошнит?
Некрасова шмыгнула носом и растерянно посмотрела на Шастуна. Его недавно бледные щёки покраснели, и только ледяные руки, касавшиеся её щёк, напоминали, что ангел-хранитель терял эссенцию. Она вытянула руку и, улыбнувшись, провела ладонью по щеке Антона, заставив его успокоиться.
— Всё хорошо? — насторожился Шастун. — Ты что, плакала? — запоздало спохватился он, и его лицо стало виноватым.
— Антон, — тихо позвала его девушка по имени, — зачем ты на это согласился? — вымученно поинтересовалась Яна, и на кончике её носа повисла слеза. — Оно того не стоило, — покачала она головой. —
Я не стою таких жертв.
— Прекрати, о чём ты говоришь? — Шастун пытался скрыть растерянность за неуклюжей усмешкой. — Ты сама не понимаешь, о чём говоришь, — затараторил он, словно пытаясь соврать, но в следующую минуту понял, что Яна обо всём знала. — Стоишь, — твёрдо произнёс он, его голос стал серьёзным и решительным. — Ещё как стоишь. Я бы отдал тысячу эссенций, чтобы быть с тобой, — нежно добавил он, накрыл ладонями щёки девушки и начал целовать их. — Потому что… потому что
я люблю тебя, Ян, — выпалил Антон.
Он смущённо опустил глаза, затем также резко выпрямился и поцеловал Некрасову.
— Это они сделали, — покачала головой девушка и мягко отстранилась. — Они сделали, чтобы ты
любил меня, — пояснила Яна, заметив, как помрачнело лицо Шастуна, когда она не отреагировала на его признание.
Антон молчал. Его желваки нервно заходили, пока он переваривал сказанное Яной. Он взял девушку за руку и повёл за собой в спальню. Ничего не говоря, он опустился на кровать и усадил Некрасову рядом.
Девушка внимательно посмотрела на Шастуна. Он наверняка ещё плохо себя чувствовал, а она заставила его переживать.
— Ты была у Громова? — наконец, сказал Антон, взяв девушку за руку. Яна кивнула. Шастун переплёл свои пальцы с пальцами девушки. Некрасова опустила тревожный взгляд на ледяные руки парня. — Он что-то сделал тебе? — пальцы ангела-хранителя крепко сжали хрупкую руку Яны. Она ойкнула, и Антон нежно провёл пальцем по ладони. — Он сделал тебе больно?
— Нет. Во всяком случае, не физически. Антон, он всё это время следил за мной. И за тобой, — Некрасова высвободила руку из хватки Шастуна и накрыла его руки своими ладонями. Антону этот маневр не пришёлся по душе, и он посмотрел на девушку с тревогой. — Тот парень, Дима Журавлёв, он не случайно предлагал
тебе сделку. Антон, — растерянно прошептала она, взглянув на напрягшегося Шастуна, — зачем ты вообще согласился на это?
— Я боялся, что ты меня не простишь, — пожал плечами парень. — Я… я сам не знаю. Столько времени был уверен, что смогу добиться тебя сам. Но ты… То Попов, то Щербаков. Потом этот твой бывший. Я не знаю, Янчик, — Шастун наклонился вперёд и коснулся губами рук Яны. — Наверное, любовь мне голову вскружила, — хмыкнул Антон.
У Яны в сердце всё защемило от одного только взгляда этих печально-зелёных глаз Антона. Столько преданности и готовности умереть
за неё в них было, что не верилось, что это всё стало результатом чьего-то приворота, что всё было ненастоящим. Что Шастун, который переживал, что чувства Нины к нему будут фальшивыми, сам влюбился
не по-настоящему.
— Нет никакой любви, Антон, — мягкий голос Некрасовой совсем не соответствовал тем словам, которые она говорила. — Это
он всё подстроил, понимаешь? — пыталась достучаться она до парня. — Помнишь, в клубе на моём дне рождения была девушка-купидон? Она стреляла у тебя сигарету.
— Это же проверка, да? — нервно рассмеялся Шастун. — Ты нарочно спрашиваешь у меня про других девушек, — пригрозил он пальцем.
— Антон, я серьёзно, послушай меня, — голос Яны переходил в плач. — Она стояла рядом с тобой, когда я тебя искала. Ты дал ей сигарету, а потом она толкнула меня, и я оказалась в твоих руках. Помнишь?
— Помню, — внезапно улыбнулся парень. — Ты же сама сказала, что ты в тот момент всё поняла.
— Она
приворожила тебя, Антон!
— Ян, что за бред? — снисходительно улыбнулся Шастун.
— Вспомни, ты же до этого ничего ко мне не чувствовал, — настаивала Яна. — Всё же изменилось после клуба, да? Эта девушка — секретарь Громова. Она…
— Так, стоп! — громкий голос Антона заставил Яну вздрогнуть. Он резко перехватил руки Некрасовой до того, как она начала колотить его в грудь. — Если хочешь верить в приворот, твоё право. Но это всё глупости, Ян! Ты мне давно нравишься. Если эта девчонка что-то и сделала, то только подтолкнула меня к осознанию своих чувств.
— Но, Антон…
— Прекрати, пожалуйста, — грубо попросил Шастун.
Некрасова вдруг послушно кивнула и затихла. Антон отпустил её руки.
— Прости меня, — тихо проговорила девушка. — Наверное, мне не стоило тебе об этом говорить, — она обняла себя за плечи.
— Тебе не стоило в это
верить, — не согласился с ней Шастун. Яна потупила взгляд. — Но у меня нет времени на тебя обижаться, — он обнял девушку за плечи и одним рывком прижал к себе.
— Даже не смей шутить на эту тему, — предостерегла его Некрасова. Антон измученно улыбнулся. — Тебе не стоило этого делать. Всё можно было бы решить разговором.
— Я пытался с тобой поговорить, — напомнил ангел-хранитель. — Ты меня слушать не стала.
— Это я во всём виновата.
Антон был прав. Яна спрятала лицо в ладонях, и пальцы парня крепко вцепились в её плечо.
— Перестань. Давай будем честными, Янчик. Вряд ли у меня бы вышло красивое признание в любви. Я бы всё равно накосячил. Потому что я порчу всё, к чему прикасаюсь.
Девушка выпрямилась и посмотрела на парня, на лице которого сияла дурацкая ухмылка.
— Зачем ты это делаешь?
— Делаю что? — опешил Шастун.
— Делаешь вид, что всё нормально. Воспринимаешь всё, как шутку. Словно ты и не умираешь вовсе, — почти прокричала девушка.
— Ян, — выдохнул Антон и взглянул на девушку. Возможно, впервые Яна увидела такого,
взрослого Антона, который смотрел на неё снисходительно и совсем не ругал за детскую наивность, — я знаю,
что я сделал. Я знаю,
ради кого я это сделал. От того, что я сейчас начну переживать, думать о том, что кто-то влез в мою голову, моя участь
не изменится.
Услышав последние слова, Яна всхлипнула. Шастун прижал её к себе, убрал непослушную прядь за ухо и поцеловал девушку в щёку.
— Ты же понимаешь, как это эгоистично, подарить счастье и забрать его
таким образом.
— Я знаю, — тихо ответил Антон. Он развернул Некрасову к себе, заставив взглянуть на него. — И надеюсь, что ты меня простишь.
Он наклонился и поцеловал девушку. Яна ответила на этот поцелуй. Это был самый горький поцелуй в её жизни. Она знала, что Антон пока рядом, но понимала, что теперь каждый поцелуй
прощальный.
Некрасова отстранилась и уткнулась лбом в лоб Шастуна.
— Ты не должен погибнуть, — девушка мотнула головой, не желая мириться с происходившим. — Не так, — опять всхлипнула Яна. — Не из-за меня.
— А, то есть, при других обстоятельствах прям пожалуйста? — усмехнулся парень. Некрасова отшатнулась и строго посмотрела на него. — Прости.
— Мы должны что-то сделать, — Яна вскочила с кровати и начала мерить комнату шагами. — Я позвоню Стасу. Арс свяжется с кем-нибудь из своей питерской ассоциации хранителей. Я уверена, что есть какая-нибудь лазейка. Что-то должно тебя спасти…
— Ян.
— Если ты думаешь, что я буду сидеть и смотреть, как ты умираешь, то ты глубоко ошибаешься, — раздражилась Некрасова.
— Нет, я просто… — растерялся Антон, и Яна догадалась, что он и впрямь собирался высказаться по поводу её затеи. — Это же может подождать до завтра, правда? — улыбнулся парень. Девушка неуверенно кивнула. — Иди ко мне, — поманил он Некрасову к себе.
Он взял девушку за руку и откинулся на спину, увлекая Яну за собой. Догадавшись о его намерениях, девушка помедлила. Антон приподнялся на локте и изумлённо посмотрел на Некрасову. Та потупила взгляд.
— Да ладно тебе, прекращай! — расхохотался Шастун. — Я не хрустальный. Я же не беременный. Я всего лишь умираю.
— Шастун, я тебя сама сейчас убью, — не выдержала девушка и накинулась на Антона с кулаками.
Парень неожиданно ловко увернулся от удара и подмял раскрасневшуюся Яну под себя. Она попыталась вырваться, но Антон крепко прижал её к кровати. Поняв безвыходность своего положения, Некрасова сдалась. Парень улыбнулся и потянулся к девушке, но в последний момент увернулся и игриво куснул её за мочку уха.
— Не дёргайся, — приказал Шастун, когда девушка потянулась к нему. — Не усугубляй ситуацию, — с невозмутимым видом посоветовал он.
Яна закатила глаза, но повиновалась. Антон немного ослабил хватку, бросив недоверчивый взгляд на девушку. Та дала понять, что готова подчиняться. Шастун довольно улыбнулся, ласково поцеловал девушку в лоб, мазнул губами по её ресницам и опустился к губам. Подарив ей короткий, но чувственный поцелуй, парень очертил пальцем линию подбородка Яны и подался вперед, щекотнув шею девушки носом. От этого простого прикосновения Некрасова вздрогнула, и парень строго на неё посмотрел.
— Прости, — прошептала она одними губами.
Антон кивнул. Он провёл рукой по груди девушки, потянув вниз молнию её толстовки. Расстегнув её, Шастун наклонился к девушке и закрепил дорожку влажных поцелуев на шее Яны. Его рука скользнула под спину Некрасовой. Девушка послушно поменялась с парнем местами и оказалась сидящей на нём. Ангел-хранитель медленно стянул толстовку с плеч девушки, и Некрасова осталась в белой майке.
Рука Шастуна легла на спину девушки, и он прижал её к себе. Его губы вновь оказались на шее Яны, но теперь его поцелуи были страстными и жадными. С каждым новым прикосновением, Яна была уверена, на её тонкой коже оставались красные отметины. Антон отстранился и выложил дорожку коротких поцелуев на подбородке девушки. Некрасова запустила пальцы в волосы парня и притянула его к себе, утянув в поцелуй.
Антон стиснул зубы на её нижней губе, и Яна от неожиданности покачнулась, упершись рукой в стену позади Шастуна. Парень тяжело дышал, и Некрасова чувствовала напряжение в его джинсах, что только ещё больше распаляло её. Антон тем временем стянул лямки майки девушки вместе с бретельками бюстгальтера с её плеч, нежно проведя по рукам Яны пальцами. Его горячие губы коснулись ключиц девушки, и всё её тело отозвалось на это прикосновение. Пальцы Шастуна легли на грудь, опустив ниже кружевную ткань её бюстгальтера. Губы парня плавно спустились к груди. Некрасова вздрогнула, когда Антон игриво провёл языком по её возбуждённому соску. Девушка тяжело выдохнула, и Шастун отстранился и поцеловал Яну.
Воспользовавшись тем, что Антон больше не принимал никаких активных действий, Некрасова ухватила футболку парня за края и стянула её с него. Она приподнялась над парнем и мягко толкнула его в грудь, заставив опуститься на подушку. На лице Шастуна скользнула лукавая ухмылка, но он всё-таки послушался. Яна зависла над ним, коснулась губами его щеки, опустилась ниже к шее, затем к груди парня, с особой нежностью выцеловывая те синяки, что ещё были на теле парня, словно прося прощение за них.
Парень тихо позвал Яну по имени, когда её губы коснулись его живота, выпрямился и поцеловал Некрасову. Девушка расстегнула ремень на джинсах Антона, но Шастун ловко перехватил её руки, положив их на свои плечи. Яна повиновалась, позволив парню первым стянуть с неё джинсы. Она капризно надула губы, когда поняла, что Антон сам стянул и свои джинсы.
— Как-нибудь в другой раз, — возбуждающе прошептал он и нежно поцеловал её в нос. — Иди сюда.
***
Яна открыла глаза и задумчиво провела рукой по обнажённой груди Антона. Она потёрлась носом о его шею и поцеловала его в щёку. Шастун сладко простонал во сне, и его пальцы крепче сжались на её плече. Тяжело вздохнув, девушка осторожно высвободилась из его объятий, встала с кровати и надела домашнюю футболку и растянутые спортивные штаны. Убедившись, что парень не проснулся, Некрасова взяла свой телефон и тихо выскользнула в коридор.
Всё тело девушки отзывалось болезненной ломотой, а тошнота к ночи только усилилась. Голову обуревали всякие мысли, а сознание то и дело пугало какими-то страшными картинками. Взявшись за стену, Яна медленно добрела до кухни и опустилась на стул. Она разблокировала мобильный и увидела новое сообщение от Попова, которое пришло пару минут назад. Арсений интересовался, всё ли у них в порядке.
Сначала Некрасова хотела отделаться сообщением, но поняла, что будет жестоко сообщить Попову обо всём в смс. Яна бросила взгляд на часы, которые показывали два часа ночи. Решив, что вряд ли солитёр успел заснуть за такой короткий промежуток времени, девушка набрала его номер, морально приготовившись к тому, что на звонок могла ответить Ксюша Князева.
— Ян, как Антон? — поинтересовался Попов вместо приветствия.
— Уже лучше, — плохо скрыв дрожь в голосе, ответила девушка.
Она поднялась из-за стола и открыла кран с холодной водой, подставив под струю стакан.
— Встреча с Громовым не сложилась, да? — догадался Арсений.
— Всё ужаснее, чем я думала.
Слова лились из Яны нескончаемым потоком. Она передала Попову весь разговор с отцом. Удивительно, но солитёр её внимательно слушал и ни разу не перебил. Некрасова призналась, что Антон не поверил, что его чувства спровоцированы личным купидоном Громова, но сама девушка уверена, что это было правдой, потому что самая сильная волна чувств была после столкновения с Оксаной.
— Он смирился, понимаешь? — не выдержала девушка. — Он готов умереть. Должно же быть хоть что-то. Арс, ты можешь позвонить питерским хранителям, узнать…
— Ян, эссенция не игрушка. Ты не можешь отдать её, а завтра передумать. Это выбор Шаста, — хладнокровно заметил Попов прежде, чем Некрасова перебила его. — Ты можешь быть дважды не согласна с этим решением, но его принял сам Антон, и он посчитал его верным. С твоей стороны будет некрасиво не уважать его решение.
— Но он же…
умрёт, — к горлу подступили непрошеные слёзы, и Яна утёрла их. — Он же погибает ради того, чего никогда не было.
— Ян, он хотел стать
важным для тебя, — с отеческой ноткой в голосе напомнил солитёр. — Разве Антон этого не добился?
— Но… он и так
был важен. Я же спасала его прежде. Я же спасла Нину, чтобы только он жил, — напомнила девушка и осеклась. — Арс, — она вскочила с места и прикрыла глаза, когда к горлу подступила тошнота, — Антон ведь всё ещё светлый хранитель?
— Разумеется, — подтвердил мужчина.
— А что если… если… — повторила Некрасова. — Субституция, — выдохнула она.
Девушке было сложно сосредоточиться на своих мыслях, и она сбивчиво постаралась донести до Попова посетившую её мысль.
— Ты с ума сошла? — оторопел Попов, когда услышал бывшую сотрудницу. — Ты хоть представляешь,
что ты задумала? Никто не может дать гарантию, что всё получится. Ты думаешь, что Антон сможет жить с этим?
— Это не моя жизнь, — категорично проговорила Некрасова, выйдя в коридор. — Я не хочу быть хранителем.
Яна отняла от лица телефон, из которого слышались возмущённые крики Арсения, и нажала кнопку сброса звонка. Прислушавшись к мирному сопению Шастуна, доносившемуся из спальни, Некрасова открыла шкаф с верхней одеждой и достала оттуда осеннюю куртку.
***
Для человека, который умирал, у Шастуна был слишком здоровый сон. Его, как того богатыря из мультфильма, не могла разбудить никакая сила, но странное тревожное чувство накрыло парня, когда посреди ночи он услышал приглушённый хлопок миграции. Антон поморщился и перевернулся на другой бок, решив, что сознание играло с ним злую шутку. Он предпринял попытку зарыться в подушку, когда чьи-то крепкие руки опустились на его спину и начали тормошить.
— Шаст, проснись! — потребовал знакомый мужской голос. — Шаст, твою мать! — настаивал ночной посетитель.
Шастун дёрнулся в сторону и, ловко перевернувшись, сел в кровати. Он непонимающе уставился на взлохмаченного Попова, чья синяя аура ярко светилась в тёмной спальне. Антон бросил взгляд на пустовавшую вторую половину кровати, и сердце ухнуло в бездну, почувствовав неладное.
— Она около нашего ТЦ, Антон, — дрожащим голосом произнёс Арсений.
Шастун понял — дело плохо. Он вскочил с кровати, натянул джинсы и тёмную толстовку, которую теперь часто носил из-за постоянного озноба.
— Ты точно сам сможешь мигрировать? — недоверчиво спросил Попов и покосился на мерцавшую ауру Антона.
— Справлюсь, — уверенно кивнул парень, ощутив, как в горле пересохло от страха за жизнь Яны.
Арсений коротко кивнул. Его синяя аура поглотила его, ознаменовав исчезновение глухим хлопком. Ощутив, как сердце в сотый раз сбилось со своего привычного ритма, Антон слился со своей зелёной аурой, позволив ей перенести его к торговому центру, где он когда-то первый раз встретил Яну Некрасову.
Оказавшись на месте, парень оторопел. Здание было охвачено пожаром, кругом валялись разбитые стёкла. Антон заметил на парковке три пожарные машины, а люди в форме сновали туда-сюда, пытаясь бороться со стихией. Шастун растерянно озирался по сторонам, когда его взгляд зацепился за малиновую ауру.
Это была Ирка Кузнецова. Он двинулся в её сторону. Ира, всхлипывая, невнятно бормотала что-то, глядя на невысокого подростка, растерянно кивавшего ей в ответ. Заметив Шастуна, девушка заплакала ещё сильнее, прикрыла рот рукой, а второй рукой указала Антону куда-то в сторону. На негнущихся ногах Шаст поспешил в указанном направлении.
Впереди показалась синяя аура Арса. Он сорвался с места, сокращая расстояние между собой и солитёром. Антон не обращал внимания на боль и ломоту по всему телу, он понимал, что случилось что-то ужасное. Сквозь затуманенное сознание до него долетали голоса Воли и Шеминова. Он обернулся на нейтрахранителей. Оба были заняты гипнозом очевидцев.
Ладони вспотели от страшного предчувствия. Антон видел, как Попов опустился перед кем-то. Арсений словно успокаивал кого-то. У Шастуна закружилась голова, он попытался перевести дыхание, когда Попов резко обернулся на него, метнув недовольный взгляд. Антона сковал ужас, когда он понял, что Арс стоял рядом с кем-то, у кого была
малиновая аура.
Шастун почти закричал от ужаса, когда увидел, что Арсений успокаивал Яну. Пелена слёз затуманила глаза Антона, когда он увидел осколок стекла, торчавший из груди Некрасовой. Он упал на колени и подполз к девушке, которая рвано дышала и из последних сил боролась за свою жизнь. Кровь стремительно разливалась по её бежевой толстовке, а куртка была нараспашку. Её хрупкое тело вздрагивало от мелкой дрожи, а по девичьим щекам бежали крупные слезы.
— Янчик, что же ты наделала? — потерянно проговорил Антон, схватив Некрасову за руку.
Она развернулась на него. Бледные губы дрогнули, но девушка ничего не произнесла.
Арсений отполз в сторону. Шастун спохватился и накрыл рукой грудь Яны. Он ощутил, как тепло скользнуло по его рукам, пронизывая каждый капилляр. Но ничего не происходило.
Антон ошарашенно повернулся на Попова, который потерянно наблюдал за происходившим.
— Нет, она же не умирает, — не пожелал верить в случившееся Шастун.
Он взял девушку за руку и увидел, как по её запястью начали расходиться нежно-зелёные полосы.
— Почему
разделение работает? — срывавшим на плач голосом пробормотал Антон. — Это, наверное, из-за моей эссенции… Боже, что я наделал? — пробормотал парень, заметив, как Яна прикрыла глаза, почувствовав лёгкое облегчение.
Антон услышал, как Ира вскрикнула за его спиной. Она вжалась в плечи Арсения. Оба с надеждой смотрели на Шастуна, а тот зачарованно смотрел на осколок в груди Яны,
его Яны. Он накрыл его рукой, проигнорировав громкий крик Попова, и рывком вытащил его из груди Некрасовой. В следующий миг он прижал девушку к себе.
Арсений прижал плачущую Кузнецову к груди и успокаивающе погладил её. Попов видел, что губы Некрасовой шептали что-то сломленному Шастуну. Тот медленно отстранился, осторожно поднял замершую Яну на руки и аккуратно повернулся к друзьям.
Ира снова вскрикнула и заплакала ещё сильнее. Она зарылась на груди Попова, пытаясь спрятаться от страшной правды. Пальцы Арсения сжались на её плечах, и он прикрыл глаза, уткнувшись в светлую макушку Кузнецовой. Скупая мужская слеза скатилась по его щеке.
Стас Шеминов и Паша Воля подошли к хранителям. Оба немигающим взглядом смотрели на плачущего Антона, державшего на руках бездыханное тело Яны, нежно окутанное малиновой аурой. Пожарные продолжали бегать туда-сюда, туша пожар. Им не было никакого дела до чужой трагедии.
— Что? — донёсся до сознания Попова ошарашенный голос Воли. — Какого…
Арсений открыл глаза и увидел, как две ауры, малиновая и зелёная, слились воедино. Свечение молниеносно увеличилось и вспыхнуло яркой вспышкой. Затем всё резко погасло, и обессиленный Антон упал вместе с Яной на руках. Малиновая аура Яны Некрасовой потухла.
