hyung, so what do you do?
– Хён? В душной маленькой комнате в воздухе летают большие хлопья пыли, слетевшие с верхних полок под потолком, оседая на все гладкие поверхности ровным серым слоем. Окна закрыты и жалюзи тоже, чтобы свет от холодной луны не проникал в студию и не отвлекал. Вместо нее полку у противоположной стены от двери освещает мелькающий экран старого компьютера, за которым сейчас и сидит хён. В куче одежды и каком-то коричневом пледе посреди комнаты лежит парень, лениво перекатившийся с живота на спину несколько минут назад, чтобы наблюдать за бликами от экрана на потолке. Белый – белый – тоже какой-то светлый – потух – снова белый – белый. – Намджун-хён? – Мм? – Так чем ты занимаешься? Вздох. Намджун-хен отодвигается от заляпанного экрана монитора, чтобы взглянуть на тело, лежащее на полу посреди комнаты. Такой ребенок… Не может найти себе занятие, поэтому просто надоедает занятому старшему. – Я еще раз попробовал переписать музыку для заглавной дебютной песни. – И как успехи, хен? – Все так же плохо. – Не расстраивайся. – Парень встает с пола и подходит к хену, чтобы ярко улыбнуться ему. Он разворачивает Намджуна на кресле обратно к столу и облокачивается сзади, чтобы наблюдать за работой. – Ты же покажешь мне? – Там почти ничего нет, Чонгук… – Пожалуйста, хен? И Намджун-хен поддается и включает эти сырые наброски песни, которые стыдно кому-либо показывать. И Чонгук смотрит горящими глазами на экран, где движется полоска проигрывателя в музыкальной студии, пока хен на секунду обернулся посмотреть на донсэна. Может быть, именно ради этих блестящих глаз не хочется бросать группу и уходить в сольную карьеру, а все продолжать работать над дебютной песней? Именно этот парень пришел в их агентство совсем недавно, стал частью группы и стал частью жизни лидера. И слова Чонгука о том, что он невероятно восхищается Намджуном только подталкивали работать ради бангтан и ради макнэ.♡♡♡
Тепло. Вот, что разливается в груди, когда ты видишь, что Чонгук веселится так же, как и его сверстники, абсолютно забывая на несколько минут, что они серьезные люди и будущие музыканты и артисты, а не просто обычные подростки. Чьи-то кумиры и надежды. Или уже чьи-то кумиры и надежды. Лидер. Потрясающий рэппер. Красивый юноша. Добрый хен. "Отец" группы. Неподражаемый идеал для Чонгука. Надежда? Чонгук кидает кучу снега в Намджуна, и тот, честно, старается вести себя спокойно первые несколько минут, пока его забрасывают снегом, но все же не сдерживается и хватает младшего сзади за талию, чтобы оттащить и повалить в огромный сугроб белого снега. Холодно. Снег забирается под куртки, шапки, шарфы и перчатки, забивается в обувь и застревает там, тая и растекаясь, пока два серьезных человека и будущих артиста и музыканта пытаются окончательно повалить друг друга, загребая все больше и больше снега к себе. Признаться честно, никто не хотел сдаваться и быть побежденным, но в какой-то момент хен просто лег и стал разглядывать ночное звездное небо. Чонгук еще некоторое время пытался закидать Джуна снегом, но никакой реакции не следовало, поэтому он остановился, чтобы лечь рядом звездочкой. – Хен? – Кажется, именно так обращаются маленькие дети к родителям, чтобы задать странные вопросы или просто чтобы отвлечь их от серьезных дел. Кажется, Чонгук для Намджуна маленький ребенок и почти что брат. – Что? – О чем ты думаешь? О звездах, вселенной, пустоте и наполненности, процессе наполнения, процессе становления, будущем, об их дебюте и об их карьере, о закате карьеры, о старости и смерти… О мемберах, о каждом отдельно, об их будущем и настоящем, об их прошлом. И о Чонгуке он думал тоже? Наверное. Может быть. – Я ни о чем не думаю. - Чонгук поднялся на локти из положения лежа, и снег начал хрустеть под ним. – Я смотрю на звезды. – Я тебе не верю, хен. Намджун оборачивается на младшего и видит ухмылку на его лице. Сгребает несгибаемой рукой снег и кидает горсть в Чонгука, а тот радостно хихикает и его смех разносится по всему парку около их общежития. А Чонгук хватает старшего за запястье и придавливает к земле, еще кидает снег на куртку, размазывая его собой, пока забирается на хена. И просто сидит на его бедрах, прижимая к земле, а Намджун даже и не шевелится, не сопротивляется. Тишина и слышен только хруст снега за кустами, потому что там пешеходная тропинка, и может быть, кто-то только что прошел, но сейчас нам нет абсолютно никакого дела до этого, потому что сейчас есть только добрый и красивый хен, лежащий под сидящим на нем донсэне. Он склоняется над лицом старшего, закрывая его собой от падающего хлопьями с неба снега, рассматривает каждую черту спокойного лица с закрытыми глазами. Он красивый, очень красивый.♡♡♡
– Хен, кинь эту перчатку на батарею тоже. - Перед Намджуном пролетает мокрое черное существо, названное младшим перчаткой, никто в этом до конца не уверен, но хен все-таки подбирает ее с закиданного вещами пола и вешает на батарею, чтобы она высохла быстрее. – Спасибо большое. Ты чудесный. – Я знаю, Чонгук. – Намджун лишь улыбается на эту ложь во благо всего хорошего, потому что все на самом деле не так. Пока для донсэна он самый чудесный человек, другие люди не признают его. И остается только верить, что Чонгук говорит это искренне. – Я знаю, о чем ты думаешь. - Простите, что? Намджун вопросительно оглядывается на улыбающегося Чонгука, но тот уже ждал такую реакцию, поэтому продолжает: – Ты думаешь о том, что чудесным тебя считаю только я. Так, хен? Абсолютно так. В самую точку. – Нет, Намджун-хен, ты умный, красивый и ты лидер нашей группы. Разве неудачники становятся лидерами великих групп? – Надеюсь, ты говоришь сейчас это искренне. – Я всегда искренен с тобой, хен. – Чонгук неожиданно замолкает, в комнате повисает тишина. Компьютер чуть гудит и снова светит своим экраном на потолок. Все также, как и всегда. Окно закрыто и жалюзи тоже. Правда, только пыль уже вся давно осела. – Ты мне нравишься, хен. – Слишком искренен. – Намджун чуть улыбается и ничуть не удивляется привычному признанию во вселенской любви от младшего. Совсем не удивляется, пока не смотрит в темные глаза младшего. Они всегда были такими темными, когда он говорил это? Разве… Не блестящими? – Как мужчина. – Чонгук встает с пола и поправляет за собой одеяло, садится рядом с хеном на диван. – Ты нравишься мне как мужчина, как парень. Я влюблен в тебя и твою доброту, Намджун-хен. – Ха-ха, Чонгук, это… – Я хотел бы встречаться с тобой? Целовать тебя, обнимать длинными ночами, пока мы спим вместе. Я хотел бы быть всегда рядом. – Мы не можем, Гук-и… Все это переходит границу дозволенного в тот момент, когда Чонгук перекидывает одну ногу через бедра сидящего на диване Намджуна, чтобы удобно устроиться у его уха и тихо прошептать «Прошу, хен, просто выеби меня.» И Намджуну на секунду сносит крышу и он оставляет свои ладони на бедрах Чонгука, чуть поглаживает выступающие косточки через одежду и наклоняется так близко к его лицу, смотрит в бездонные темные глаза и они отрезвляют его. Разве он готов сделать это с его милым мальчиком? – Нет, Чонгук. – Хен, прошу тебя. – Чон разочарованно смотрит на старшего, ожидая от него объяснений, но не получая их, начинает ерзать на его бедрах. И после тяжелого вдоха снова просит то же самое. – Намджун-хен, пожалуйста, просто выеби меня. – Гук-и, ох… - Чонгук не останавливается ни на секунду, продолжая поглаживать открытую шею старшего и пытаясь возбудить его. – Ты представляешь себе последствия этого? Но сейчас совсем без разницы на последствия, поэтому Чонгук затыкает своего слишком умного хена. Кусает по очереди губы, ожидая ответа от Намджуна, и тот сдается, отвечая на поцелуй. Углубляя его, Чонгук начинает сильнее ерзать на бедрах Намджуна, и кажется, все это приводит к тому, что у Джуна встал, а это только приближает их с Чонгуком к необратимому. Необратимому ли? Гук тянется своими руками к кофте Джуна, и он послушно поднимает свои руки вверх, чтобы младший снял ее и откинул куда-нибудь подальше, чтобы он, холодный после вечерней прогулки, прижимался к нему все теснее и теснее, тоже снимая с себя кофту, чтобы они сидели лицом к лицу, целуясь и чувствуя тепло и холод друг друга своей кожей. – Давай я… - Намджун не успевает договорить, как Чонгук слезает с его колен, падая на пол перед ними и смотрит так чувственно снизу, ведет руками вверх по крепким бедрам старшего к ширинке и пытается стянуть с него штаны. И снова Намджун поддается этим темным глазам, помогает ему, оставаясь в одних боксерах перед младшим. Который кладет свою руку на вставший через белье член и медленно поглаживает его. – Можно я? – Ох, черт... Да, Гук-и. У Чонгука нет совсем никакого опыта, но есть огромное желание отсосать старшему, поэтому он стягивает с него и боксеры и смотрит. Смотрит, смотрит, аккуратно подносит руку и берет член у основания, толкая локтями в бедра, чтобы Джун раздвинул их. Чтобы Чонгук вплотную приблизился, прижался близко-близко и аккуратно накрыл головку своими губами. За каждым неопытным движением младшего слышался сдержанный вздох, а когда Чонгук попытался опуститься максимально вниз, до самого основания, так, чтобы головка упиралась в стенку горла, Намджун вплел свои длинные пальцы в коричневые волосы и помог поднять голову обратно. – Ты же задохнешься… – Но Чонгук лишь поднимает глаза на него и улыбается, снова вбирая в рот головку, аккуратно поглаживая ее языком. Спустя несколько минут мучительных наблюдений за старающимся Чонгуком, хен тихонько шепчет «Иди сюда» и помогает Чонгуку избавиться от стесняющих джинс и боксеров, помогает забраться обратно на колени. – Ты правда хочешь этого, Чонгук? – Ответа не поступило, но по горящим глазам Гука было и так все понятно. Да, все движется к сексу. – Я растяну тебя, хорошо? Чонгук коротко кивает и прячет лицо в сгибе шеи Намджуна, вдыхая приятный запах и вылизывая какой-то участок за ухом, оставляя там красно-фиолетовые засосы. А когда Намджун впервые прикасается к члену Гук-а, он кусает старшего за край уха, зализывая рану и выступающие капли крови, шепча какие-то извинения. А Намджун, принимая их, собирает естественную смазку с члена и начинает растягивать младшего. Долго, больно, со слезами на глазах донсэна, но с такой заботой и аккуратностью, любовью, что на трех пальцах Чонгук сам проявляет инициативу и садится до конца, шумно выдыхая. – Хочешь чего-то побольше, малыш? И после того, как Гука передернуло от обращения, Джун подставляет головку и тихонько проникает внутрь. – Все в порядке? – В ответ слышны только тихие стоны. – Мне остановиться? – Нет, хен. Только не останавливайся. И Чонгук также спокойно садится до конца, пока член старшего не задевает тот самый комок нервов, отчего все тело скрючивает, а вместо спокойного дыхания слышен только скулеж. Каждый раз насаживаясь все глубже, стараясь оказаться почти под кожей у Намджуна, Чонгук приближает оргазм обоих. Все более беспорядочно водит руками по сильному телу старшего, по его мышцам, хватает за шею и стонет в губы, пока Джун пытается его поцеловать. – Мне кажется, я сейчас… Вдох. Выдох. Все перед глазами застилается черной пеленой, а кончики пальцев совсем не чувствуются. Все концентрируется на скользящем внутри члене Намджуна, который начинает чуть подрагивать из-за сильного давления Чонгука на нем. Почти сразу за Чонгуком оргазмом накрывает и Намджуна, он кончает в младшего, параллельно вылизывая его шею, кусая кадык и ключицы. Чонгук слезает и обессиленно валится рядом, пытаясь восстановить дыхание. Намджун находит салфетки и вытирает себя и донсэна, прижимает к себе, целует в лоб. И они засыпают в объятиях.♡♡♡
Первое, что видит Чонгук утром - сильная грудь старшего, в которую он тыкает пальцем, чтобы разбудить его. – Доброе утро, Гук-и. – Доброе. Чонгук выпутывается из длинных и сильных рук старшего, еле находит в темноте из-за жалюзи в куче одеял свою одежду и накидывает на себя половину из нее, кидая какую-то футболку и боксеры Намджуну, чтобы тот прикрылся. – Я схожу за кофе, окей? Слава богу, не встречая никого по пути, он возвращается в комнату с двумя кружками и понимает, что здесь что-то не так. Окно открыто, а жалюзи сложены, холодный ветер проникает в комнату, поднимая клочья пыли с листов бумаги и поверхности стола в воздух. Намджун-хен сидит на краю дивана, оперевшись локтями в колени и опустив голову. – Хен? – Я не буду встречаться с тобой, Гук-и Тепло. Или холодно. По щекам предательски поползли горячие слезы, мгновенно остывающие и капающие в кружку с кофе. – Давай просто попробуем забыть это и идти дальше? Это была моя ошибка, что я поддался тебе. – Джун поднимает глаза на младшего и ужасается. Он… плачет из-за него. Из-за своего любимого хена плачет. Черт. – Иди сюда. Чонгук оставляет кружки на столе, подходит к хену, а он так привычно обнимает за талию, утыкаясь лицом в живот. Чонгук аккуратно перебирает запутавшиеся волосы старшего, проводит через них пальцы и поднимает его голову. Наклоняется и целует. Глубоко, мокро, со слезами, со всеми эмоциями и чувствами. Неподражаемый идеал… Причина для влюбленности?Причина для страданий. Первый секс. Первые поцелуи и первые слезы из-за неразделенной любви.