Сорокопут

Пар, насыщенный и перегретый, заполнял собой практически все пространство медицинского модуля, клубился уродливыми фигурами и бесцеремонно проникал в глотку. Тусклого света, исходившего от бакта-камеры, едва ли хватало для того, чтобы разглядеть границы помещения. Звуки снаружи, казалось, не просачивались сюда, проигрывая в схватке с толстыми каменными стенами. От запаха мертвечины, сырости и гнили судорожно сжимался желудок. Рвотные позывы, так настойчиво поднимавшиеся к горлу, приходилось сдерживать силой. Казалось, что не только это место, но и вся эта планета пропахли смесью смерти и серы. Некогда красновато-прозрачная, теперь же — мутная и потускневшая, бакта лениво бурлила и пульсировала, запертая между прочными стеклами аппарата. Было слышно лишь шипение пара, клокотание жидкости и тяжелое дыхание живого трупа. Адепт-генерал стоял там, прямо у грязного стекла, вглядываясь в водянистое, расплывшееся лицо мерзкого создания. Собранное из нескольких кусков, это существо напоминало жуткую ритуальную куклу. Этот монстр, созданный как будто в насмешку над живой природой, был нагим, скрюченным и опухшим. Его закрытые глаза потонули среди складок бледной, липкой кожи, а в рот и нос были проведены длинные темные трубки. Безумный плод извращенного сознания, патологический образ саморазрушения, пазл, собранный из неподходящих кусков, — вот чем был тот человек, плавающий теперь в застоявшейся жидкости. Все в нем указывало на то, что он уже давно был мертв. — Вас смущает мой внешний вид, генерал Прайд? Тот же голос, что и всегда. Будто скрип колес, под которыми тебе суждено умереть — тяжелый, властный и насмешливый. Прямо в голове, словно чужой разум — это орешек, который можно расколоть двумя пальцами. Он проникал в каждый уголок сознания, срывал все оболочки и не позволял ничему уйти незамеченным. — Вовсе нет, господин, — вслух ответил мужчина. Он был немолод, этот человек, и за долгие годы жизни, всецело посвященной Темной стороне, успел повидать многое. Он видел, как возвышались и падали режимы, как зажигались и гасли звезды, как восходили и умирали легенды, и теперь, после всех тех событий, случайным свидетелем которых он стал, он думал, что ничто больше не могло его удивить. Однако сейчас он был удивлен. Он смотрел, как существо, которое по законам природы не могло выжить, восстанавливалось, залечивало свои раны, потихоньку возвращая себе к жизни. Он привез его сюда, в давно заброшенную обитель древних Ситхов, несколько месяцев назад, и за это время оно практически восстановило свою первоначальную форму. Противоестественно, но чертовски занимательно. Адепт-генерал не мог объяснить, почему он решил сделать это. Спасая тело Сноука, подменив перед кремацией его труп на останки каких-то штурмовиков, он рисковал своей жизнью, своим званием, всем, чего он добивался долгие годы упорным трудом. Ведь он даже не знал, теплится ли еще жизнь в искромсанном Верховном лидере, возможно ли это вообще — выжить после такого ранения. Но Прайд жил слишком долго и слишком сильно связал свою жизнь с адептами Силы, чтобы не понять — его просто использовали. Тем не менее он не был против. Верная служба может быть хорошо вознаграждена. — Вы задаетесь правильными вопросами, адепт-генерал. Именно поэтому вы мне всегда нравились, — тягучий, потрескивающий голос снова проник в разум Прайда, без труда подчиняя его своей воле. — Природа Силы — великая тайна. Боюсь, никому не суждено постичь все ее секреты, но я вас уверяю, мой дорогой друг, Сила открывает удивительные возможности тем, кому, кхм, хватило храбрости избавиться от предрассудков. Прайд едва заметно кивнул, как бы соглашаясь со словами Сноука. Неожиданно тело в бакта-камере, до того момента остававшееся неподвижным, пришло в движение. Оно расправлялось, вытягиваясь в полный рост. Коричневая корочка, появившаяся в местах ранения, начала трескаться от неосторожных манипуляций. Кровь лениво вытекла из трещинок, смешиваясь с затхлой жидкостью. — Удивительно, не правда ли? Люди до сих пор верят в эти глупые сказки. Темная сторона, Светлая сторона… Будто бы есть разница. В конечном итоге — это всего лишь еще одна причина снова и снова восставать друг против друга. Тело Сноука расправило плечи и подняло голову. Встревоженная неожиданными движениями, бакта закручивалась в беспокойные завитки. Адепт-генерал внимательно, практически не моргая, следил за Сноуком. — Глупые мальчишки… Боятся признать правду. Мир ведь гораздо сложнее, чем они думают, верно, Прайд? Мужчина лишь слегка поклонился. Уже тогда он понял, что его ждет большая роль в грандиозном плане Сноука. Уже тогда он был готов сделать все, что потребуется. — Я никогда еще не был так близко, — Прайд услышал, как Сноук медленно втянул воздух, бегущий по трубкам аппарата, и что-то в его груди гулко и омерзительно забулькало. — Но это тело уже порядком износилось. Адепт-генерал нахмурился. — Господин? — вопросительно сказал он. Сноук засмеялся лающим смехом. Его веки задрожали. Мелкие пузырьки воздуха, плавающие в бакте, заходили вверх-вниз. Он распахнул свои глаза, уставившись прямо в гулкую темноту помещения. Глазные яблоки были подернуты толстой белой пленкой. Было непонятно, видит ли он что-нибудь сквозь эту склизкую субстанцию. — Вы многого не знаете, адепт-генерал. Но, к сожалению, у нас и так слишком мало времени. Пора привести мой замысел в исполнение. Над всеми забытой маленькой планетой, спрятанной так глубоко в Неизведанных регионах, что ни один сигнал не мог долететь туда, сгущались тучи. Молнии уже пронизывали небосвод, заранее готовя место для ужаснейшего из ритуалов.