Carol of the Bells

      Снег красивыми хлопьями падал на припаркованные по обеим сторонам улицы автомобили. Черные одежды прохожих сливались в одну темную массу, широким потоком движущуюся в сторону городского центра. Редкие из снующих вдоль бродвея жителей Нью-Йорка отличались яркими цветами курток и широких пуховиков. Эти «избранные» время от времени появлялись в толпе подобно переливающимся огонькам на новогодней гирлянде. И хотя внимательно наблюдавшему за всеми этими людьми Питеру казалось, что он слишком часто натыкался на невеселые и почти хмурые лица, в действительности же ничто не могло омрачить охвативших всех дух захватывающей предрождественской суматохи. И если бы Питер чуть дольше задерживал взгляд на лице каждого случайного прохожего, он бы увидел, что за нечитаемыми масками серьезных и деловых взрослых людей: целеустремленных и трудолюбивых работников крупных компаний, врачей, учителей, юристов, механиков, продавцов, бизнесменов и еще множества представителей других профессий, стремящихся реализовать свои амбиции и «добиться чего-то в жизни», на самом деле рвалась наружу плохо скрываемая улыбка от переполняющего предвкушения долгожданного глотка свободы в затянувшейся серости трудовых будней Нью-Йорка.       В этой атмосфере надвигающегося праздника, охватившей буквально всех вокруг, не заметить одинокую юношескую фигурку, стоящую у дверей главного входа в легендарную Башню Старка, было проще простого. Забавная шапка с помпоном то и дело сползала на глаза, потому что растянувшаяся от немалого времени носки резинка уже не удерживала широкий вязаный ободок на месте. Это сильно раздражало и без того порядком уставшего от нервного напряжения парня. Питер понятия не имел, как ему в голову вообще пришла такая дурацкая идея – сделать рождественский подарок для Тони Старка практически «своими руками».       Хотя, это конечно было не совсем так. Просто пару недель назад, как раз с наступлением первых ощутимых холодов, все вокруг вдруг будто бы опомнились, и вмиг оказавшиеся заснеженными улицы вечно кипящего жизнью мегаполиса, наполнились всплывающими то тут, то там меховыми воротниками и длиннющими шарфами самых разных цветов и фасонов. Питер и сам вновь примерил на себя любимую вязаную шапку красно-синего цвета, которую связала для него Мэй на прошлое Рождество. Паркеру эта милая вещица действительно пришлась по вкусу, а вот его наставник, завидев его в таком умилительном виде, чуть не подавился глотком горячего кофе из своего бумажного стаканчика с фирменной эмблемой в виде длинноволосой русалки, который Питер услужливо принес ему из ближайшего Старбакса.       – Паучок, ты выступал на каком-то детском утреннике, где одним из пунктов программы был конкурс на самый нелепый рождественский прикид? – Старк прищурился, охватывая пристальным взглядом сразу всего Питера, буквально с головы до ног, а потом вдруг так расхохотался, что у парнишки чуть уши не сгорели от прилившего к ним жара, и он поспешил стащить с головы злополучный предмет гардероба. – А этот твой красно-синий шлем достоин отдельной оценки. Неужто сам вечерами вяжешь? – миллиардер все никак не унимался, а Питер, оставшись без своего «шлема», вдруг понял, что его предательское смущение теперь выставлено напоказ, и захотел провалиться сквозь землю прямо на этом самом месте, чтобы больше никогда не краснеть перед своим кумиром так же, как он это делал в эту самую минуту. – Я думал, ты хотя бы со своей подружкой время коротаешь, а у тебя, вон, как я погляжу, есть более интересные занятия, – издевательские нотки в голосе и озорные смешинки в карих глазах все никак не исчезали.       Питер, все это время сохранявший стыдливое молчание, почти по-детски поджал нижнюю губу, но до конца своей внезапно накатившей обиды выдать не успел.       – Эй, парень, расслабься. Это шутка такая, слышал о подобном? Не так уж и плох твой шлем, – мужчина хохотнул в последний раз, а потом просто пригласил Питера присоединиться к проектированию новой модели его паучьего костюма.       Очередной нелепый случай в исполнении юного Паркера так и остался бы просто смущающим и одновременно смешным воспоминанием, но именно в тот зимний вечер Паучок вдруг осознал, что дело стремительно близилось к рождественским каникулам, а значит ему было необходимо придумать хотя бы более-менее достойный подарок для своего наставника. Ведь тот собирался подарить ему на Рождество новую и полностью усовершенствованную модель костюма Человека-Паука, а что же мог преподнести ему в ответ сам Питер?       В этих размышлениях он провел всю ночь, а уже на следующий день сделал для себя второе открытие – Тони Старк мог быть самым предусмотрительным и гениальным изобретателем всех времен и народов, но когда дело касалось его повседневной жизни, то вся его гениальность разом куда-то испарялась, не оставляя места даже банальному здравомыслию. И потому, когда какая-нибудь крайняя нужда или банальная скука вынуждали его все-таки покинуть свое жилище в Башне Старка, то по погоде он не был одет никогда. Даже в приличный минус Железный Человек ходил в совсем легкой куртке, без шапки, шарфа и прочей сезонной атрибутики, а в один особенно морозный день все-таки заболел. И всю следующую неделю Питер без всякого зазрения совести пропускал уроки и даже свои вечерние патрули, только потому что мисс Поттс была крайне занята и даже не подозревала о временном недуге своего жениха, а больше о больном Тони Старке заботиться было некому. И потому, очевидно, Питер самолично возложил на себя эту неблагодарную работу.       – Мистер Старк, это просто лекарство. Выпейте вы эту несчастную таблетку, вам же лучше станет, – Питер уговаривал его как мог, но каждый день на протяжении недели ему не удавалось «накормить» больного Старка больше, чем одной таблеткой, что значительно усложняло процесс выздоровления.       – Я сказал, что здоров. И кто вообще разрешил тебе прогуливать уроки, чтобы нянчиться со мной, совершенно в этом не нуждающимся, – Старк буквально капризничал и выводил юношу из себя всеми возможными способами, а ведь тот просто переживал за него. Его этому Мэй научила – волноваться за тех, кто был ему не безразличен.       И все-таки терпения не хватило, и уже через пять дней упорных попыток Паркера загнать изобретателя под теплое одеяло, заставить исправно пить микстуру и съедать по тарелке куриного бульона собственного приготовления, терпение самого терпеливого человека в окружении Тони Старка переполнилось и тот просто ушел, напоследок демонстративно натянув ту самую веселившую Старка шапку и бросив напутственное: «Если уж Вы так не любите лечиться, тогда хотя бы шапку носили, а то тоже мне – гений». И больше ничего не сказав, оставил упрямого наставника один на один с подгорающим бульоном и аккуратно разложенными на столе таблетками.       Это было целых три дня назад, по меркам ответственного Питера прошла уже вечность, и за это время Тони мог уже отдать концы из-за своего глупого нежелания тратить время на бесполезное валяние в кровати. Однако на календаре было уже двадцать четвертое декабря и тянуть с рождественским подарком было больше нельзя. Питер не считал их ссору с наставником серьезной, но понимал, что первым тот точно не объявиться, а входить в Новый год со старыми обидами Питер не хотел, так что решил поубавить свой пыл и первым вступить на путь переговоров.       Теперь он стоял у главного входа в Башню и уже представлял себе выражение лица Железного Человека, когда тот развернет подаренный сверток. Точно ведь до конца жизни будет припоминать ему столь наивное и детское проявление привязанности. Еще и подумает, что Питер сам эту шапку связал, будь она не ладна.       Ведь и правда, какой взрослый будет тратить несколько дней жизни на создание «подарка своими руками», когда этих самых подарков и так полно в магазине. Но времени искать что-то другое у Питера уже все равно не было, так что он решил, что в крайнем случае всегда может подарить теплую вещицу Нэду, для которого по легенде Паучка Мэй и вязала головной убор.       – Питер Паркер в здании, – искусственный голос Пятницы раздался в просторном помещении, оставляя неприятное эхо. Было очевидно, что Башня пуста, и вероятно, кроме его наставника, накануне Рождества здесь точно никто не объявиться. Разве что Пеппер Поттс вернется из Майами, однако, Питеру почему-то казалось, что на это Рождество его наставник действительно остался один в огромном Нью-Йорке. От таких мыслей сердце юноши болезненно сжалось, и ему отчаянно захотелось сделать хоть что-то, чтобы исправить эту ситуацию, которая толком-то никак от него не зависела.       Поднявшись на пару этажей, Питер прошел по знакомым коридорам, удивляясь тому, что некоторые элементы новогодних украшений все-таки присутствовали в обители главного супергероя его детства.       Он сразу прошел к мастерской и остановился у двери, не решаясь поднять руку и постучать.       – Пятница, – Питер по-привычке поднял глаза к потолку, как если бы мог увидеть там лицо ИИ, – мистер Старк точно у себя? Если он занят, я бы не хотел его беспокоить.., – он замялся, сам не понимая, отчего так разнервничался.       – Да, мистер Паркер, – ИскИн отозвалась мгновенно, – мистер Старк у себя и ожидает Вас.       – Ух ты, ожидает.., – Питер зачарованно кивнул и нажал на кнопку, позволяя сенсорам мгновенно идентифицировать его личность и заставить тяжелые металлические двери бесшумно разъехаться в стороны.       Он сделал пару шагов вперед и внимательно окинул взглядом святая-святых своего наставника, но его самого нигде не увидел. Казалось, что в мастерской никого нет, но внезапно из дальней комнаты послышался оглушительный грохот чего-то тяжелого и металлического, из-за чего все паучьи рефлексы моментально среагировали. Питер помчался на шум и едва растерялся, застав великого и могучего Железного Человека на импровизированном кухонке в его мастерской, чертыхавшегося через каждые пять секунд и пытавшегося укротить бурно кипящий бульон, который выглядел уже порядком подпорченным.       – Эм, мистер Старк? – Питер наконец решился оповестить о своем присутствии, отчего на этот раз вздрогнул сам Тони.       – О, Паучок, привет, – Тони обернулся к нему через плечо, одним глазом все еще недоверчиво поглядывая на остывавшую кастрюлю с мутноватым содержимым. Его голос был ниже, чем обычно, и даже с такого ракурса темнеющие круги под глазами так и кричали о продолжающейся болезни. – Ты как тут? Решил проведать больного старика? А я ведь отлично справляюсь, беспокоиться тебе не о чем, так что можешь возвращаться домой или куда ты там собирался на...       Питер перебил его, возмущенно сверкая светло-карими глазами, пытаясь передать все свое негодование от поведения казалось бы взрослого мужика.       – Мистер Старк, что вы тут устроили? Да вам же стало только хуже, пока меня не было. Я вам все лекарства оставил, ну неужели было так сложно выпить несколько таблеток?! – с каждым словом в голосе Питера все больше сквозило беспокойство, чем реальный гнев, но просто промолчать он никак не мог.       Тони уже полностью развернулся к нему и теперь его болезненно осунувшееся лицо стало еще выразительнее в неправильном свете искусственного освещения. Он навалился поясницей на высокую, каменную столешницу, и его плечи непривычно опустились, будто под сильной тяжестью.       – Прости, карапуз, я тут совсем расклеился, ты, кажется, был прав, мне бы полечиться немного, – он все не отходил от столешницы, но теперь смотрел на Питера своими болезненно блестящими глазами.       Мальчишка сначала не на шутку испугался, но, подойдя поближе к наставнику, понял, что его затянувшаяся болезнь теперь сопровождалась еще и температурой, к чему вечно бодрствующий Тони явно не привык и теперь плохо справлялся с навалившиеся на него слабостью и ознобом.       – Тут нужна помощь, – заключил парень через пару минут осмотра имевшегося ассортимента несильных лекарств и измерения температуры у больного. – Мэй вас быстро на ноги поставит.       Питер потащил вяло сопротивляющегося Старка к его гардеробной, сказав, что тот должен выбрать самые теплые вещи, потому что красоваться ему в Квинсе все равно будет не перед кем. На что тот вяло отмахнулся, но возражать не стал.       Уже у выхода из Башни он наконец заметил, что по-прежнему сжимал в руке сверток из яркой золотой бумаги и протянул его взъерошенному Старку.       – Эм... это вам подарок, мистер Старк,.. на Рождество, – Питер передал сверток и принялся наблюдать за тем, как Тони Старк мгновенно подобравшись начал расправляться с шуршащей бумагой.       – Оу, – сначала на его лице сквозило непонимание, потом пришел черед откровенного веселья, но на Питера он поднял взгляд полный искренней благодарности. – Спасибо, Паучок, теперь понятно, где ты пропадал эти три дня. Теперь ведь мне носить ее не снимая, – из широкой груди вырвался едва ли не разочарованный вздох, но эффект тут же был смягчен громким старковским смехом, отчего Питер в конец растерялся. Но окончательный шок и неверие обрушились на него в тот момент, когда вязаная черно-серая шапка с пришитым по-середине маленьким красным квадратиком была натянута Железным Человеком на свои темные, взъерошенные волосы.       – Ну как? Мне идет? – Тони смешно поиграл бровями, а Питер не смог ответить ничего вразумительного на этот забавный жест, но широкая, от уха до уха улыбка на лице мальчишки сказала даже больше, чем было нужно. – Знаю-знаю, я как всегда неотразим, – Тони подмигнул сияющему от радости пареньку, который с гордостью натянул свою любимую шапку поверх всклокоченных кудряшек каштановых волос, усаживаясь на переднее сидение оранжевого спорткара.       – А твоя тетя знает, кому ты раздариваешь связанные ею вещи?       Питер на секунду почувствовал себя застигнутым в расплох, но тут же вновь расплылся в искренней улыбке.       – Вы сразите ее своим сногсшибательным видом, мистер Старк, а потом примете максимально больной вид, и она не сможет устоять! Но предупреждаю, что тогда это Рождество вы проведете в компании женщины с синдромом гиперопеки и ее малолетним племянником, – в ответ Старк лишь громко фыркнул и вдавил педаль газа чуть ли не до самого пола. – Я Железный Человек, приятель, со мной бывало и похуже.

***

      Весь дом сотрясался от угрожающе громких криков исходящих из обычной квартирки на окраине Квинса.       – Старк, паршивец, а ну снимай мою шапку, я ее для ребенка вязала! – Мэй гонялась за Старком в буквальном смысле и по всей квартире, не желая потакать жалобным просьбам этих двух манипуляторов.       – Да этот ребенок же здоров как бык, а я старый больной человек! Ап-чхи!       – Ах, он еще и заразу по дому разносит! Отдавай немедленно!       – Ну, Мэй! – Питеру оставалось лишь наблюдать за всей этой суматохой с плохо сдерживаемой улыбкой, ведь такого, на самом деле, семейного Рождества у них не было уже очень давно.       Снег кружил, морозными снежинками осыпаясь на рождественский Нью-Йорк, и вся ребятня из близлежащих окрестностей с восторгом осматривала роскошный автомобиль, припаркованный у окон одной из многоэтажек Квинса. Каждый их них загадывал свои волшебные желания, но все без исключения хотели бы в Новом году стать хоть чуточку похожими на величайшего героя Железного Человека и дружелюбного соседа Человека-Паука.