Город Алхимиков

Джен
PG-13
В процессе
4
автор
Размер:
планируется Макси, написано 16 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
4 Нравится 0 Отзывы 0 В сборник Скачать

Глава 1 "Путешествие на комету Астерлайт"

Настройки текста
Пять тысяч сороковой год. Пятьдесят первое столетие. Человечество сделало множество важных открытый, создало миллионы изобретений, нашло лекарства почти от всех известных науке болезней. Земляне поселились на других, далёких от нас планетах и даже на некоторых в меру пригодных для жизни звёздах, ведь, благодаря особым технологиям, в атмосферу любого небесного тела возможным стало добавить необходимое для жизни количество кислорода. Всего лишь за три тысячи лет великие учёные из сотен разных стран и тысяч городов значительно изменили мир и все представления человека о нём, существенно облегчили жизнь людей на земле, под землёй, в воздухе, под водой и даже в космосе. И все жители Лунной системы - так теперь называли Солнечную систему, в которую за последние годы добавилось сто астероидов, десять созвездий с новейшими стеклянными автомобильными дорогами, соединяющими звёзды между собой, и пять небольших планет – наконец-то могут жить долго и счастливо… Хотя, может быть, и не все… Итак, наша история начинается. Это повесть о нескольких разных мирах, по-своему понимающих слово «идеал», о похожих обществах, выбравших абсолютно разные пути развития, и, конечно же, о самом ценном в жизни каждого человека, о том, с чего должен начинаться и чем обязан заканчиваться любой рассказ: об искренней любви и неподдельной дружбе. И начинается эта повесть с того, что Николетта Мейл, милейшая светловолосая десятилетняя девочка, обожающая розовые стилизованные под скафандры платья с флуоресцентными полосками и зигзагами, летит с планеты Земля на родную Луну в космическом корабле своих родителей. К слову, у семьи Мейл был довольно неплохой космический дом с броским названием «Стелла-Галакта 110». Всего на судне было десять помещений: кухня, в которой за столом пили чай и с ностальгическими улыбками вспоминали те времена, когда люди ещё не победили невесомость, мистер и миссис Мейл, родители Николетты, ванная со специальным уничтожающим микробов покрытием на полу, сантехнике и стенах, гостиная с пятью видами голографических обоев, небольшая библиотека с электронными книгами известных венерианских, земных и марсианских авторов, кабинет мистера Мейла с мягким голубым диваном, столовая с десятью левитирующими стульями за столом, в которой обычно собирались подружки миссис Мейл, чтобы обсудить новости из свежего выпуска «Вестей Новой Галактики», зал управления ракетой, обычно настроенный на режим автопилота, кладовка с летающими полками, большая спальня с круглым рифлёным матрасом на кровати и детская, принадлежавшая, как вы, скорее всего, уже догадались, маленькой Николетте. Николетта – или Николь, как звали её родственники и друзья – лежала на висящей почти под потолком овальной кровати и, болтая ногами, смотрела в иллюминатор с чудесными розовыми занавесками, особое покрытие на которых расправлялось с пылью за считанные секунды. За толстым прозрачным стеклом виднелись созвездия, планеты и соединяющие их кольца, зигзаги и нити стеклянных дорог, по которым носились реактивные автомобили с голубыми, белыми и красными треугольными лампочками. «Интересно, куда так спешат все эти люди? – думала Николетта, проводя пальчиком по запотевшему от её тёплого дыхания стеклу. – Может быть, в круглые парящие над землёй рестораны, как тот, где мы с папой отмечали мой десятый День Рождения? Или в кинотеатры, где, точно в обычном театре, можно пожать руку любимому актёру и подарить ему букет плутонских ромашек? Нет! Я знаю! Так спешить можно только домой! К электронному камину с белым огнём, который даже не жжётся, к меняющему свой цвет дивану с тёплым пледом, к большому парящему столу, за которым соберётся вся семья…» Николь, думавшая об этом, заулыбалась. Она закрыла глаза и стала представлять свой родной город на Луне, Пас. Николетта воспроизводила в памяти летающий в воздухе серебристый дом Мейлов, трехэтажную теплицу на заднем дворе, небо и облака, ставшие ярко-розовыми и изумрудными из-за запущенного в атмосферу Луны кислорода, домик на дереве с белой верёвочной лестницей, собранный из крупных стеклянных плиток кузеном Николь, двенадцатилетним Бенджамином Мейл, мамину отделанную сверкающим металлом кухню с секретным ящичком для специй, в котором обязательно есть банка с лунной малиной, найденной в саду, пойманной сачком, посаженной в коробку с непрозрачными стенками и только после всего этого тщательно высушенной и мелко нарезанной. Больше всего из этих мест Николетту привлекал домик на дереве, который она много лет делила с кузеном. Внутри «Астродеи» - так Бен назвал свой штаб на деревце со стволом и ветками из тёмно-фиолетового стекла – стояли стул, ящик с игрушками Николетты, в котором Бенджамин прятался каждый раз, когда наступала его очередь мыть посуду, кресло, всегда закрытый на ключ старый железный шкафчик из папиного гаража и белый квадратный столик, на котором дети оставляли школьные тетрадки с нарисованными на полях звёздочками, инопланетянами из мультфильмов и космическими кораблями, мраморные и стеклянные шарики из автомата с сувенирами и журналами на соседней улице, видимого из единственного окна домика, пачки присоединяющихся к технике и работающих вместо принтера фломастеров, полупрозрачные коробочки с десятками мелких пятиугольных ячеек, куда Бен и Николь складывали разноцветные кристаллы и малюсенькие метеориты, найденные во время долгих школьных экскурсий по заповедникам внутри лунных кратеров, беспроводные зарядные устройства для мобильных телефонов, работающие на солнечных батареях, и прочие мелкие вещицы, которые так нравятся детям. Вторым по важности местом в доме Мейлов для Николь была её собственная комната с подвесной кроватью, на которой всегда лежали круглые подушки с розовыми звёздочками, тёплый плед из отталкивающей воду и грязь ткани и десять плюшевых игрушек-химер Николетты, одетых в скафандры с разноцветными принтами в виде следов от звериных лапок: рогатый пёс в леопардовых пятнах, черепаха с пышной зелёной львиной гривой, в которой сидели пять красных семиточечных гекконов, персидский кот с блестящей голубой чешуёй вместо шерсти, макак-резус с хвостом и ушами мышки, крыса со светящимся в темноте рогом единорога, полосатая фиолетово-изумрудная лягушка с рыбьими плавниками и зазубренным хребтом ящерицы, морская свинка со спинкой и усиками таракана, пушистый перепел со светящимся рожком рыбы-удильщика, жёлтая с похожими на панцири улиток рогами овечка фирмы «Долли» и самая любимая игрушка Николь – джекалоп, кремового цвета заяц с белоснежными оленьими рогами. Под кроватью находились парящее над полом полукруглое кресло, комод с выдвижными ящиками, оклеенными светящимися в темноте наклейками в виде созвездий и планет Лунной системы, круглый рабочий стол, за которым Николетта решала заданные в Десятой Межгалактической школе задачи, и круглый книжный шкаф с вертящимися полками, заставленный игрушками, привезёнными из путешествий на другие планеты сувенирами и книгами об освоении космоса. А третьим местом, которое Николетта намеревалась посетить сразу после прибытия в родной дом на Луне, был папин гараж для летающего автомобиля семьи Мейлов. В нём к железным щиткам, прикреплённым ко всем четырём стенам, с помощью магнитов крепились гаечные ключи, остроносые паяльники, тяжёлые молотки, стеклянные банки с шурупами, болтиками и крошечными разноцветными лампочками, солнечные батарейки и прочие всевозможные инструменты, запчасти и устройства, которые Бенджамин и Николетта, выудив из коробки приготовленных тётушкой Эрикой на выброс вещей старенький механизм для больших часов, пытались незаметно от мистера Мейла стащить, чтобы впоследствии собрать маленького простенького робота и удивить своим изобретением всех взрослых. Николь лежала перед иллюминатором ракеты на своей удобной мягкой кровати с пушистым розовым одеялом, тихонько смеясь и уже представляя, как она будет отнимать у кузена Бена большие белые с флуоресцентными оранжевыми вставками наушники, чтобы заставить его хоть пять минут послушать её удивительнейший рассказ о путешествии на третью от Солнца планету, как она будет дарить своей лучшей подруге Бриттани привезённые с Земли сувениры в блестящем пакетике из серебристой голограммной бумаги и как она будет показывать тётушке Эрике фотографии различных земных достопримечательностей, сделанные на папин сенсорный фотоаппарат с выдвижным треножным штативом. Но внезапно сбоку от Николь, в месте, где секция с её комнатой соединялась с другим помещением ракеты, стало что-то шипеть и гудеть. Николетта прислушалась… Звук постепенно усиливался, и это не сулило ничего хорошего. Стены её комнаты вдруг задрожали, летающая мебель затряслась, как серебристое желе из школьной столовой, всё вокруг зазвенело, а кровать стремительно полетела вниз. Николетта ахнула, вцепилась в металлические бортики и пригнулась поближе к подушкам и одеялам в надежде, что они смягчат падение. БА-БАМС! Овальная кровать с грохотом, похожим на громовой раскат, рухнула на гладкий металлический пол, оставив на нём несколько вмятин. Сердце испуганной Николь забилось чаще. Что произошло?! Где мама и папа?! Поломки случались и раньше, ракета не была новой, но что, если на них упало что-нибудь из кухонных шкафов?! Тряска была такой сильной, когда кровать Николетты упала! Даже комната, кажется, немного покосилась… Ах, а если мама и папа… - Господи! – воскликнула Николь и вскочила с постели, ступив прямо в лужу с плававшими в ней ромашками: всем, что осталось от вазы с букетом для тёти Эрики. – Мамочка, папочка! Вы в порядке?! Николетта бросилась к двери, соединяющей все отсеки ракеты с коридором. И вот Николь, дрожа от беспокойства и игнорируя громкие стуки задрожавшего в груди сердца, подбежала по железному полу к двери с розовыми непрозрачными стеклянными окошками, схватилась за холодную дверную ручку, толкнула дверцу вперёд… И замерла, ахнув от изумления. Перед глазами Николь было место, каких она никогда раньше не видела. Ей даже подумалось, что она попала куда-то в прошлое, куда-то… Куда-то в то время, которое её кузен Бен называл эпохой дам в длинных и пышных платьях, зеркал в позолоченных рамах и обшитых деревом дирижаблей с развевающимися на них бордовыми лентами. За порогом космического корабля Николь – а точнее, лишь того отсека, в котором находилась её комната, - начиналась и уходила вдаль, многократно разветвляясь, выложенная серыми каменными и разноцветными, но поблекшими, стеклянными полуразбитыми ромбиками дорога. По разные стороны от неё были раскиданы разрушенные и почти превратившиеся в руины чёрные, серые, коричневые и потемневшие от времени дома с покосившимся остроконечными башенками, с крыш которых за Николь наблюдали статуи крылатых животных и чудищ, потрескавшимися и выцветшими витражами в окнах и обвалившимися черепичными крышами, на останках которых ржавые флюгера согнулись в пугающие фигуры. Под развалившимися ступеньками деревянных крылечек, на овальных и квадратных клумбах, в наклонившихся в разные стороны цветочных ящиках за окнами и в выбитых в каменной дорожке ямках из покрытой трещинами сухой земли торчали клочки болезненно-жёлтой, рыже-зелёной и грязно-коричневой травы, стонавшей при лёгком дуновении ветерка. По жёлто-бежевому небу, к которому поражённая Николетта подняла свои глаза, медленно ползли грязные бурые облака. И как было безлюдно на земле, так было пусто и безжизненно над ней: в воздухе не пролетело ни одной птицы, ни одной бабочки, ни одной даже самой крохотной мошки. - Здесь совсем никого нет… - два слышно пробормотала поражённая Николетта, ещё раз окидывая взором покинутое всеми место, в котором ей случилось оказаться. Пусто. Одиноко. Бесконечно пугающе и печально. Крыши с круглой грязной черепицей, обшитые досками стены, похожие на вампирские клыки зазубрены на окнах и острых верхах башенок, пустые клумбы… И сероватые щупальца дыма, проступавшего в щёлке между полом и створкой массивной двери одного из покинутых домов. Там кто-то есть! Там кто-то есть! Да! Шанс всё изменить появляется именно тогда, когда угасает последняя надежда! Николетта обрадовалась, но сделать первый шаг из комнаты на каменную дорожку у неё получилось не сразу: всё выглядело таким старым, что, казалось, и земля вот-вот обрушится под ногами. Заставив себя ступить на дорогу, выглядевшую так, точно она осыплется пеплом и обвалится в бесконечный чёрный космос, как только каблучок розовой туфельки коснётся её истерзанного временем покрытия, по-прежнему немного дрожавшая Николетта двинулась к домику, из-под двери которого на улицу вырывался дым. Она поднялась на поскрипывавшее под каблучками крыльцо, на всякий случай держась за перила, чтобы не провалиться в дыры под дряхлыми ступеньками, взялась за круглую дверную ручку с застывшим в её стекле бутоном ириса, символом надежды, и потянула её на себя. Дверь, к счастью Николь, оказалось незапертой. Дым, оказавшийся горячим паром, мощным потоком хлынул из распахнутой двери в лицо Николетты. Николь, ахнув, втянула губами горячий и влажный воздух с отчётливым привкусом металла, и закрыла слезящиеся глазами руками, чтобы, преодолевая облака нагретого воздуха, войти в дом, потому что отойти и ждать снаружи, пока пар рассеется, времени у неё, как ей самой в тот миг казалось, не было. Николетта сделала три осторожных шага по каменному полу, спустилась – точнее, чуть не упала, и это заставило её стереть капли с глаз рукавом и скорее открыть их. – по одной ступеньке, по второй, по третьей… И очутилась в тёмном помещении с помрачневшей от грязи жёлто-чёрной мраморной плиткой на полу. Приглушённый свет, пыль на полах, незажженная хрустальная люстра с подвесками из потемневшего жемчуга высоко-высоко над Николь… Николетта уже не надеялась отыскать кого-нибудь в этом доме. Но тогда, когда весь пар покинул погружённый в полумрак зал через входную дверь, Николь увидела в глубине комнаты – примерно в десяти широких шагах от того места, где она на тот момент стояла, - лежащую на полу маленькую фигуру. Николь подошла к фигурке и остановилась в шаге от неё. Это была странно одетая девочка того же роста, что и сама Николетта. - Она… Она мертва? – подумалось Николь. Она встряхнула головой, пытаясь выбросить эту мысль из головы, и медленно приблизилась к незнакомке. – Эй, девочка! Как тебя зовут? У тебя всё в порядке? Девочка не отвечала. Но Николь заметила, что её грудная клетка с большими тихонько тикавшими часами то слегка приподнималась, то снова опускалась. - Она без сознания! – догадалась Николь и села на пол, чтобы подождать, пока неизвестная очнётся. – Ах, знала бы я, что нужно делать, если человек упал в обморок! Для своего возраста Николь была достаточно образованной девочкой. Благодаря папе и кузену Бену, она уже знала, чем ядерный двигатель отличается от электрического, как лучше хранить посуду из уранового стекла и чем чистить крылья летающих автомобилей, но она не имела даже представления, что нужно делать, когда кто-то теряет сознание. В продвинутом, нанотехнологичном мире, где лекарства двадцать первого века кажутся не менее пугающими, чем кровопускание девятнадцатого, это просто не было таким необходимым. Вдохнув, Николетта поставила локотки на колени и кулачками подпёрла голову. Чтобы хоть как-то скоротать время, Николь стала осматривать причудливый наряд лежавшей рядом с ней девочки. Он, признаться, сразу бросился Николетте в глаза, но у неё только тогда появилась возможность его изучить. А облечена незнакомка была действительно необыкновенно. Во-первых, её каштановые волосы чуть длиннее плеч увенчал тёмно-коричневый ободок, к которому железными пластинами с проржавевшими гайками было прикреплено запотевшее увеличительное стекло, нависавшее над одним глазом девочки, подобно моноклю. Во-вторых, одета неизвестная была в платье из десятков разных шестерёнок, так сочетавшееся по цвету с её кожаными перчатками. Сверху же был длинный бархатный плащ цвета корицы с вытянутыми и немного загнутыми вовнутрь золотистыми плечами. Этот плащ больше походил на тонкое изящное пальто с рукавами до локтя, застёгивавшееся спереди на три пуговицы, точнее, на тройку крохотных часиков, показывавших разное время: на одних было десять часов дня, на вторых – десять вечера, а стрелки третьих безостановочно крутились в обратную сторону. Над этими пуговицами, прямо под воротником плаща, от которого поднимались на плечи высокие позолоченные горы, тикали уже замеченные Николеттой ранее большие часы с трещиной на циферблате, едва способные уместиться на ладони взрослого человека. В-третьих, обута девочка была в тёмно-кофейные сапоги до колен с небольшими вогнутыми, как ножка бокала, полосатыми каблучками. Сапоги незнакомки были зашнурованы светло-шоколадными атласными лентами через обшитые золотыми ниточками дырочки в виде шестерёнок. - Это… Это очень красиво, хотя и слегка причудливо, - улыбнувшись, заметила Николетта и тихонечко хихикнула. – Наверное, мне бы даже хотелось, чтобы у меня было такое же платье. Тут незнакомка, видимо, услышав голос Николь, застонала и потёрла рукой неприкрытый стеклом глаз. Когда бледное веко девочки приподнялось, и она смогла увидеть перед собой Николь, неизвестная в платье из шестерёнок молниеносно вспрыгнула с полов, схватила лежавшую рядом с ней на полу кочергу и, держа её в правой руке, точно меч или шпагу, приняла позу фехтовальщика. - Ты кто такая?! – вскричала незнакомка, глядя прямо на вскочившую с пола Николь. – Ты от Миранды?! Убирайся сейчас же, пока в твоём теле не появилось дырок от моей смазанной гамлетовским ядом кочерги! Николетта почувствовала, как бледнеет. Её едва успокоившееся сердце снова чаще забилось от волнения, а голова, кажется, уже начинала кружиться. К такому недружелюбному приёму она точно не была готова. - Чёрт возьми, и до чего меня довела эта жизнь? – лицо незнакомки внезапно стало менее яростным и воинственным. Видимо, она разглядела Николь и поняла, что та не представляет никакой опасности. Негромко смеясь, девочка опустила руку с зажатой в ней кочергой. – Передо мной невинный птенец, а я на него с силком орлиным... Прошу извинить меня за такую бестактность, - смущённо приподняв уголки губ, неизвестная завела облачённые в перчатки руки за спину. Она пожала плечами, и за её спиной на пол с громким стуком упала кочерга, которую девочка аккуратно оттолкнула от себя каблуком. – В моей жизненной ситуации мне простительна чрезмерная осторожность, но меня учили, что гостей при любых обстоятельствах принимают должным образом... А, впрочем, знаешь, мне уже давно не до королевских манер, - девочка горько усмехнулась и покачала головой. – Как тебя зовут? – она подняла глаз на Николь. - Ты не из Астерлайта? Почему на тебе нет плаща с эмблемой Миранды? Плащ с какой-то эмблемой, Астерлайт, Миранда!.. Все эти неизвестные слова перемешались в одну бесформенную и обжигающую от одного прикосновения, как расплавленный в кузнице металл, смесь в голове Николетты. Она приняла решение начать отвечать на первый – самый понятный – вопрос и добавлять кое-какую информацию, надеясь, что она и является правильным откликом на оставшиеся два. - М-меня зовут Николетта. Я возвращалась с родителями домой, но каким-то образом оказалась здесь, - сказала Николь, которая ещё не была точно уверена, в прошлом она или в настоящем, поэтому не ставшая добавлять ничего про небесные тела, стеклянные дороги и упавшую ракету. - Николетта? – переспросила девочка. – Значит, коротко Колетт? - Нет… Николь. Мама и папа зовут меня так, - ответила Николетта. - Приятно познакомиться, Николетта. Меня зовут Джулианна, - девочка сделала реверанс, затем подошла к Николь. – Но, судя по всему, - Джулианна стащила с себя перчатку и протянула новой знакомой руку, и та, кивнув, пожала её. – мы ровесницы, и у меня не будет возражений, если ты назовёшь меня сокращённым именем. Можно просто Жюли, - проговорила она, пожимая руку Николетты. - О-очень п-приятно… А можно я теперь кое-что спрошу? – немного растерянно поинтересовалась Николь. - Да, разумеется, - кивнула Жюли, снова натягивая на руку перчатку после рукопожатия. - Так… Ну… Я… Я даже не знаю, как это спросить… Во-первых, какой сейчас год? Скажи мне, пожалуйста. - Год? – заулыбалась Джулианна и подбоченилась. – Прошу прощения, ты в самом деле спрашиваешь у меня, какой сейчас год, или мне это лишь послышалось? Не знаю, считаешь ли ты меня, затворницу, сумасшедшей или просто поражена всем, что в доме моём увидела, но я отвечу, что сейчас пять тысяч сороковой год. Ноябрь. Девятое число. Да, как бы бедно я ни жила, у меня всё-таки имеется вечный календарь... Осень, поздняя осень, прекрасное время, - шепнула себе под нос Жюли. – раньше в этот самый день зелёные флаги поднимал над замком в честь своего Дня Рождения мсье Вель Джеллианор де Рейв со своими друзьями. Сначала это было одной из проделок этого авантюриста в кружевном жабо, а потом стало красивой традицией… Ведь осенью всегда не хватает цвета свежей травы. Она даже сейчас слишком красная, хотя ни на одном дереве нет листьев, которые могли бы поалеть… - Так, хорошо… А яд? – Николетта спросила это, и Жюли, удивившись, побледнела и приоткрыла ротик, но понимающе кивнула, когда Николь добавила: - Ты что-то говорила про яд Гамлета… Это было так… Так страшно… - Яд для Гамлета, - закивала Джулианна. – На самом деле это была самая обыкновенная старая кочерга. Никакого яда у меня нет и никогда не было, они у нас запрещены, если, разумеется, нужны не для приготовления лекарств. Точнее, были запрещены… Гм, - она опустила взгляд, задумавшись, и вдруг снова подняла его на Николь. – Честно говоря, я сказала это, чтобы напугать тебя. Извини ещё раз, пожалуйста. У меня не бывает гостей. Я одинока, как призрак в заброшенных холлах. - Н-ничего страшного… Можно ещё вопрос? - Спрашивай, что угодно. Но, пожалуйста, не из области алхимии: мои крайне неглубокие познания кончаются на десятой странице «Фауста», - сказала Жюли, подняв указательный палец и ещё раз кивнув. - Мне… Мне нужна твоя помощь. Ты знаешь, что такое «ракета»? - Да. А ещё я прекрасно знаю, что такое «самолёт», «компьютер», «субмарина», «принтер» и «катер», - перечислила Джулианна. – Не волнуйся, уроки истории у меня были. Так ты летела домой на ракете? - На ракете, но она упала… Точнее, не вся. Только тот отсек, в котором находилась моя комната. - Какой кошмар, - Жюли побледнела ещё сильнее. – С твоими родителями всё в порядке?.. А ты? Ты нигде не поранилась? Не ушиблась?.. У меня где-то были остатки медовой мази и бинты, так что я… - Н-нет-нет, спасибо, со мной всё в порядке, - заверила Джулианну Николетта. – Почти всё. Всё, кроме того, что я не знаю, где я оказалась, и как теперь найти моих маму и папу… Они были в другой части нашего космического корабля, так что я здесь совсем одна. Ты можешь как-то помочь мне? – осторожно поинтересовалась Николь. – Не могла бы ты хотя бы сказать, где мы находимся?.. Я не знаю, что мне делать. - Пожалуйста, не волнуйся. Ты на комете Астерлайт, - ответила Джулианна, подходя чуть ближе к Николь. – В королевстве прошлого в настоящем. И я рада приветствовать тебя здесь. Наша комета раз в десять лет пролетает через Лунную систему, к которой мы неофициально приписываем и Астерлайт. Я так понимаю, это снова произошло, раз уж ты попала к нам в королевство… И, знаешь, почему-то мне кажется, что это не просто случайность, - опустив подбородок на грудь, пробормотала Жюли и замолчала. – Николь, последний мой вопрос к тебе, может быть, бестактный, но ответ на него мне жизненно необходим… Каков именно был маршрут твоего корабля? – спросила она, подняв тёмный глаз на стоявшую напротив неё Николетту. – Прошу тебя, ответь мне. - Это имеет сейчас значение?.. - Огромное значение. Ты упала именно сейчас, именно на эту комету и именно около моего убежища. И я хочу узнать, откуда. Скажи мне, пожалуйста. У меня всё трепещет в груди, странное предчувствие… Это не просто встреча. - Я волнуюсь не меньше, чем ты… Ты хочешь рассчитать, где моя ракета сейчас?.. Мы с Земли летели в Пас. Это город, где я родилась… Но раньше он назывался по-другому. - Разве это не на Земле? В Боливии? - Нет. Это одна из новых столиц на Луне. - На Луне! – воскликнула, пошатнувшись от неожиданности, Джулианна, и тёмный глаз её широко раскрылся. – На Луне, - повторила она и заулыбалась. Эта её реакция абсолютно обескуражила Николетту. – А знаешь ли ты, что Луна – это камень в диадеме Судьбы, главного символа власти того божества, в которое верит каждый на нашей комете? – смеясь, Джулианна снова сняла перчатки и на одном пальце из-за золотого воротника вытянула цепочку с полумесяцем, показала его Николь и тут же спрятала обратно. – На Луне!.. Не может быть… Нет, это Судьба услышала мои молитвы и мне тебя послала, клянусь! Клянусь! Не бывает и не может быть таких совпадений!.. Я знаю, знаю, знаю, что ты мне поможешь, Николь! Ты должна мне помочь! – Жюли подошла к Николь и взяла её ладонь в свою руку. – Ты же поможешь мне, Николетта? Спасёшь меня? Верно же, Николь? Даже имя ты носишь, как у Николя Фламеля, учёного, который раскрыл все тайны алхимии! - Помочь… С чем? – свела свои светлые бровки Николь. – Я н-не посланница богов. Меня вообще никто не посылал. И я, если честно, впервые слышу про эту Судьбу… Я надеялась, что ты мне поможешь, а не я тебе… Прости, я так… Я до сих пор не до конца понимаю, что со мной произошло. Джулианна замолчала и отпустила руку Николь. Выражение её бледного лица снова стало серьёзным и немного опечаленным. - Прости меня, - прошептала Жюли и замолчала, прикусив губу. Замерев и приняв закрытую неестественную позу, она напряжённо думала о чём-то, лишь её брови иногда хмурились, отяжелённые думами, или приподнимались, как бы отбросив их от разума девочки. - Далеко ли до ближайшего города? – слабо спросила Николетта, надеясь разрядить обстановку. - Мы в десяти минутах ходьбы от ворот Вэелза, столицы королевства. - От столицы! – звёздочки надежды засияли в глазах Николь. - Там есть телепортатор, компьютер или телефон? Мне там помогут? - Сомневаюсь, - процедила Жюли, прикусив совсем сухую и потерявшую естественный розовый цвет губу. – Николь, - она посмотрела Николетте прямо в глаза. – Можно я кое-что тебе покажу? Это действительно важно для нас обеих сейчас. Только, прошу тебя, не волнуйся. - Ну… Если это мне поможет, то я не могу отказаться. - Тогда пойдём, - Жюли взяла Николетту за руку и куда-то её повела. – После всего того, что ты мне рассказала, я ещё больше уверилась: тебе нужно показать, что случилось в Астерлайте почти пять лет назад. Жюли скорее повела Николь к одной из двух длинных расширявшихся к основанию лестниц, справа и слева соприкасавшихся с почерневшими от времени стенами просторного готического зала, потолок которого украшала хрустальная люстра. - Я точно не знаю, с чего мне начать… Возможно, мой рассказ часто будет терять нить, потому что я попытаюсь уместить в него всё, что я помню, - говорила Джулианна, поднимаясь с Николеттой по ступенькам, устланным рваным тёмно-синим ковром. – Может быть, тебе даже далеко не всё будет ясно. Но, надеюсь, я смогу объяснить хоть какие-то детали. Вот, садись, пожалуйста… Джулианна кивнула на десятую, среднюю ступеньку лестницы, а сама подошла к наполовину скрытому в стене справа длинному резному столику с тремя ящиками. Из одного ящичка, разорвав обвившую его кружевную салфетку паутины, она вытащила небольшую книгу в кожаной обложке. - История Астерлайта, - пояснила Жюли, кивком указав на книгу. – История – далеко не самая точная из наук, но раньше я часто листала эту книгу, пытаясь вспомнить то, что произошло, когда в наше королевство прибыла Миранда Лейт. - Ты, кажется, уже называла её имя, - вспомнила Николь. – Кто это? - Тише, пожалуйста, - Жюли приложила палец к губам. – Я сейчас всё расскажу. Джулианна села на вторую от Николетты ступеньку и положила на ту, что оказалась между ними, учебник. Она полистала его, нашла разворот с большим портретом семьи, украшенный когда-то вложенными в книгу и забытыми там листьями, цветами и ленточками-закладками. - Это королевская семья. Десять, как и положено по старой традиции, правителей консервативного Астерлайта. Король Эдвард и королева Арианна Виктория, - Жюли показала пальцем на стоявшую в середине портрета пару, предварительно – то ли для того, чтобы не замарать портрет, то ли в знак особо почтения, - сняв свои перчаточки. – Три сестры короля, - Джулианна показала на трёх женщин, стоявших по правую руку от монарха. – И три брата королевы, - по левую руку от королевы стояли три мужчины, и Жюли указала на них ноготком. – Длани короля Эдварда лежат на плечах его старшей дочери, принцессы Аманделии. А королева Арианна держит на руках… -…Тебя, - вдруг продолжила за Джулианну Николетта, узнав на портрете свою новую знакомую. – Это ты, но только маленькая? – спросила Николь, подняв голову от книги. – Ты принцесса? Это какая-то шутка?.. Принцессы ведь живут в замках, я знаю! Принцессы живут в замках. Точка. А если дом, где Николетта Мейл оказалась, и напоминал какой-то замок, то лишь тот, в котором обитают привидения. - Я и не была принцессой. Я так ею и не стала, - со вздохом сказала Джулианна. - На этом портрете мне три, а титул правители Астерлайта обретают, когда их коронуют в десятый День Рождения. Поэтому я просто Джулианна Дицентра Веййер. Без титулов. Без званий. Без приставок. Просто одна из рода Веййеров… И, скорее всего, последняя из рода Веййеров. - Последняя?.. - Я всё тебе расскажу, Николь. Это случилось, когда мне исполнилось пять лет. Хм… Да. Да, именно тогда, - кивнула самой себе Джулианна. – Я должна была начать изучение химии, физики, математики и прочих наук, главной из которых была, есть и будет алхимия, наука метаморфоз и чудес. Знание хотя бы азов алхимии – вот обязательное условие, без соблюдения которого ни один из правителей Астерлайта не смеет получить свой титул, - Джулианна перелистнула три страницы, и Николь увидела изображённый в книге замок со множеством флагов и знамён с изображением геральдических лилий, башенок и разноцветных витражных окон. Над воротами, ведущими на территорию дворца, висела фигурка единорога – мифического животного, издревле ассоциировавшегося с алхимией, зельями и лекарствами. – Королевских учителей к тому моменту, когда я должна была начать изучение алхимии, в замке уже не было: они, десять лет отучив мою сестру и детей слуг и придворных, отправились в положенный им по закону трехгодичный отпуск. Мои родители, дяди и тёти тоже не могли обучить меня: они все были слишком заняты государственными делами. И тогда мама и папа приняли решение, оказавшееся для каждого из нас роковым: они отправили в земли, с которыми мы поддерживали связь, объявления, где говорилось, что замку Астерлайта, Имперскому опавшему листу, требуется всего один – так как я осталась единственным во дворце готовым к обучению ребенком – учитель алхимии. В королевство съехалось сто учителей, мама и папа выбрали для меня десять из них, но в день, когда должно было состояться собеседование, в замок почему-то – и только теперь я начинаю догадываться, почему! – пришла только одна девушка из десятка вызванных преподавателей. Миранда Лейт, - голос Джулианны, когда она произносила это имя, звучал, точно обжигающий язык и дёсны яд. – Она была нежной, как бутон розы. Но это оказалось маской. У неё, как и у любой розы, были острые шипы. Только их никто не заметил. - Почему? – полюбопытствовала Николетта. Джулианна молча пролистывала книгу, пока не нашла вложенную в неё фотокарточку с прекрасной девушкой, волосы которой были длинными и чёрными, как ночная мгла, тонкие расплывшиеся в усмешке губы – красными, точно густая кровь, а холодные глаза – голубыми, словно чистый лёд. - Потому что она ведьма, - ответила Джулианна и, бросив на снимок презрительный взгляд, протянула его Николь. - Ведьма? Но ведьм же не бывает! – воскликнула Николетта. Она отлично знала, что ведьм нет. Ей об этом сказал кузен Бенджамин, когда они вдвоём читали какую-то старинную сказку про средневековый замок в прекрасном зачарованном лесу и трёх запертых в каждой из его башен принцесс. - Ведьмы существуют, - возразила Жюли. – Храни Судьба твои земли, если все в них колдовство считают занятием устаревшим и не достойным ни малейшего внимания. Но магия существовала и будет существовать, хотя в нашем королевстве она всегда была под строжайшим запретом: колдовство неразрывно связано с тёмными силами, а тот, кто верит в Судьбу и поклоняется ей, присягать тьме не может. Не знаю, как относились к колдовству в тех землях, откуда прибыла Миранда, но она, кажется, занималась чародейством долгие годы. Потому что чёрной магией она владела в совершенстве. Все были влюблены в неё и выполняли любую из её просьб. - Она всех заколдовала? Зачем? - Миранде не нужно ничего в этой жизни, кроме власти и денег. Но ведь… Душу покупают не за деньги. Она - низкое, порочное и чёрствое подобие человека! Для того, чтобы получить всё, что ей было нужно, она даже… Она даже… Она, - голос Джулианны дрожал. Она опустила глаза и еле держалась, чтобы не заплакать. И всё-таки по щеке её от карего глаза покатилась одна слеза. Жюли зашептала, нервно потирая руки: – О, Небо… Судьба, молю, сокрой от их душ слёзы мои: они огорчат их, напомнив тётушкам вдовьи жемчужины на чёрных платьях, а дядюшкам – прощальные лепестки последних цветов в их руках… Миранда… Миранда, - чуть успокоившись и сжав одну руку в кулак, надеясь тем самым при себе держать свои чувства, продолжила Джулианна. - убила мою семью. Убила. Она выдавала их смерти за несчастные случаи. Тётушки, дядюшки, моя дорогая сестра… И, должно быть, мама и папа, - пробормотала Жюли, найдя в себе силы окончить предложение. – Королевство лишилось стольких светлых людей из-за этой ведьмы… - Какой ужас, - пролепетала Николетта, и плечи её приподнялись и опустились от вздоха, а сердце снова забилось, сотрясая грудную клетку. – Прими мои… Мои соболезнования. Мне очень жаль… Мне… - Д-да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Извини, что я всё это рассказываю, но ты должна знать, я ещё объясню, почему… Она… Последней она убила мою старшую сестру, Аманду. И это произошло прямо на моих глазах, - опустив взгляд, рассказывала Джулианна. – Мне плохо запомнились последние слова, сорвавшиеся с губ, подаривших мне столько поцелуев… Я помню лишь, что она просила меня бежать как можно дальше от дворца, от столицы, от Миранды. Я послушала её, быстро собрала в какую-то сумку всё, что смогла бы унести, убежала, оставив в когтях ведьмы Имперский опавший лист... Так я и оказалась здесь, в этом доме. Он, как и все остальные дома на этой улице, уже пустовал к тому времени, и я поняла, что могу в нём остаться: больше никто не придёт сюда. И, знаешь, - Жюли остановилась и стала жестикулировать одной рукой, вспоминая что-то. – дверной ручке на дверях этого дома отдал свою красоту ирис, замерший в её прозрачном стекле. Чудесная работа какого-то мастера! Союз неживого стекла и цветущего растения. Я посмотрела на него и подумала, что здесь я точно всегда буду в безопасности: Ирис – это второе имя моей старшей сестры. Поэтому я живу здесь уже пять лет, - сказала Джулианна, всхлипывая и теребя в руках от волнения свою перчатку. – Совсем одна. Без тётушек. Без дядюшек. Без сестры. - Я очень сожалею, - выразила свои соболезнования Николетта. – Жить столько лет одной, без поддержки тёть, дядь, сестры… Погоди! А твои родители, Джулианна? Они тоже мертвы?.. - Я… Я не помню, - призналась Жюли. – Я возненавидела Миранду, когда она оказалась на троне, и решила ей отомстить и попытаться вернуть всё на свои места. Я смотрела на ирис в стекле и вспоминала, что этот цветок – символ мести… Не знаю, как именно я бы сводила с этой ведьмой счёты, но мне было ясно, что тут не обойтись без алхимии: клин клином вышибают, а алхимию много тысяч лет назад принимали за колдовство. Я хотела сама всё изучить по книгам, которые я успела забрать, но… - Но что?.. - У меня, - Джулианна помедлила, восстанавливая в памяти все события прошлых лет. – У меня в сумке, которую я собирала перед побегом, было стимулирующее память зелье. Я не обратила внимание на его тёмный цвет и приняла его. Только потом, столкнувшись с последствиями, я вспомнила, что любая жидкость, которой касалась Миранда, обретала чёрный цвет. Из-за зелья я потеряла память… И зрение, - Жюли, встряхнув волосами, стащила с головы ободок. Николь увидела, что в скрытом под стеклом глазу Джулианны отсутствовали радужка и зрачок. Он был полностью белым. – Видишь?.. Полностью белый. Белый, как снег. Видимо, кара за ненависть. Я поняла, что все мои попытки исправить ситуацию бесполезны. Да и что я могла сделать, если я была совсем одна? - Бедная Жюли, - пожалела Джулианну Николь и взяла принцессу-алхимика за холодную худую ручку. – Тяжело, наверное, видеть мир вокруг лишь одним глазом?.. - Нет, нисколько, - загадочно приподняв уголки губ, Жюли помотала головой. – Может быть, я не очень хорошо вижу, но всё-таки лучше, чем ты. - Почему же? – не поняла Николь. – Я… Я, кажется, одинаково хорошо вижу обоими глазами. - Ты смотришь на окружающие тебя вещи только двумя своими очами, а я… Ещё и своим воображением, - улыбнулась Джулианна. – Это похоже на то, как обыкновенный белый луч света, преломляясь через призму, окрашивается во все цвета радуги. Всё, что я вижу, я вижу таким, каким оно было до прихода Миранды в наши земли. Если у меня есть на то настроение, конечно. - А если его нет? – предположила Николь. - А если его нет, то я пользуюсь одной штукой, - Джулианна встала со ступеньки и снова приблизилась к наполовину ушедшему в стену столу. Она выдвинула другой ящик и достала из него маленькую подзорную трубу. – Вот, смотри. Волшебные очки Коппелиуса, как из оперы! Этот монокуляр - изобретение одного из мастеров, живших когда-то в столице. Я представить не могу, по какому принципу оно работает, но мне кажется, что раньше это было что-то вроде видеокамеры. Хочешь увидеть старый Вэелз? – обратилась Жюли к Николь и протянула ей подзорную трубу. – Попробуй. Калейдоскоп соберёт из осколков старых событий картинку и покажет тебе то, что он видел на этом же месте много лет назад. - Хм… Ладно, - немного неуверенно сказала Николь. – Я попробую. Николетта взяла подзорную трубу, встала со ступеньки, на которой она сидела, и, немного перегнувшись через перила, поднесла подзорную трубу к правому глазу, предварительно зажмурив левый. Она увидела тот же зал, в которым они с Жюли находились, но ещё чистый и не потемневший от пыли и грязи: белые обои с синими узорами, похожими на причудливо закрутившиеся ветки деревьев, визуально делали комнату более светлой и просторной, а мраморная плитка на полу, которая, оказывается, была жёлто-синей, просто сияла. В дом через двери с красивыми разноцветными витражами вошёл молодой человек в белой рубашке, синих брюках и жилетке цвета электрик, усеянной вышитыми серебристыми нитками крохотными звёздами, похожими на розы ветров. Одна из прядей его длинных рыжевато-каштановых волос была заплетена в тоненькую косичку с бусинами в виде звёздочек по всей длине косицы и полумесяцем над кисточкой у её конца. - Поехали смотреть второй этаж, Сандер! У тебя там будет кабинет, да? А чья спальня самая большая: твоя, моя, Ванды или гостевая? А если моя?.. Я так надеюсь, что в моей новой комнате будут розовые обои... О! Нет! Голубые! Голубые с белыми, как в стихотворении, парусами над нарисованными лодочками! Мы же поклеим там такие обои, правда, Сандер?.. Санни, ну же, поехали! Поехали наверх! Мне не терпится всё тут посмотреть! На спине Сандера ехала, обхватив его торс ногами, девушка с волосами того же цвета и той же длины. Она была одета в синее со звёздами пышное платье до середины икр, из-под которого выглядывали широкие штаны из той же самой материи, украшенные над концом по-клоунски присборенных штанин тонкой белой горизонтальной полоской. В своём причудливом наряде она напоминала фарфоровую куколку. - Сандер, Сандра, вы будете помогать мне вносить наши вещи? Или я должна сама всё делать? – на пороге появилась девушка в мексиканском длинном бело-синем платье с крупными красными цветами из лент на краях ворота, украшенного большой брошью в виде черепа, и пышного подола. В руках у неё были какие-то мешки и круглый коричневый чемоданчик, оклеенный марками со всех сторон. – Так, дорогие мои, - приказным тоном, но с любящей улыбкой, точно мама к расшалившимся детям, обратилась она к Сандеру и Сандре. - оставляем конкур на вечер и дружно идём разгружать ландо. - Сейчас, дорогая. Уже бегу! – улыбнулся ей Сандер. – Так, Санди, спрыгивай, лошадка устала, - обратился он к оседлавшей его девушке и легонько подбросил её. – Я должен помочь Ванде разобрать наши чемоданы. И твои, кстати, тоже! Ты мне объяснишь когда-нибудь, почему их всегда получается больше, чем у меня и Ванды вместе взятых, хотя одна сумка Ванды стабильно уходит под вышивки с лентами? - Нет, - улыбаясь, громким шёпотом сказала Сандра, нагнувшись к уху Сандера. - Тогда спрыгивай. Мы приехали. - Тоже нет. - Слезай-слезай, я и так тебя от соседнего дома до нашего сарая провёз! Дальше я тебя катать не буду. Столько даже мои механические лошади не ездят… Ну, может, что это оттого, что я потерял три шестерёнки от них, - посмеялся Сандер. - Шестерёнки, кстати, надо купить новые, - заметила Ванда, приподняв указательный палец. – Я во всём этом не разбираюсь, так что завтра ты сам идёшь в мастерскую. Найди хоть пару минут на это, Сандер! Пожалуйста! У меня сердце не на месте, когда я вижу, как ты запрягаешь этих поломанных лошадей… Мало ли, что может случиться в дороге! - Обязательно, свет мой… Санди, ну-ка вниз, - снова игриво подкинул Сандру катавший её Сандер. - Ну-у-у Санни! – протянула расстроившаяся Сандра, спускаясь со спины Сандера на внутренние ступеньки. – Если бы Судьба, создавая меня, предложила мне самой выбрать для себя старшего брата, то это точно был бы не ты! – она обиженно сморщила носик и скрестила на груди руки. - А кто же тогда? – спросил, уже заглядывая в дом из-за приоткрытой двери, вышедший на крыльцо Сандер. – Владелец карусели с лошадками в зеркальных попонах? - Не угадал! Мсье Вель Джеллианор де Рейв, – мечтательно вздохнула Сандра и заулыбалась, легонько покачиваясь, накручивая рыженький локон на длинный, как у брата, красивый пальчик и тихонечко хихикая. – Мне так нравятся его три веснушки на переносице! - Почему-то я сразу знал, что именно это имя будет твоим ответом. - Ох, - выдохнула Ванда, уронив на внутренние ступеньки ещё несколько забитых сумок и чемоданов, в одном из которых находился полосатый серо-голубой шарф, о чём свидетельствовал его вырывавшийся наружу край с длинной бахромой. – Всё, я устала, честно. Санни, - Ванда взглянула на Сандера, внёсшего в дом целую стопку книг и астролябию. – зачем мы доверху загрузили своё ландо устройствами из твоей обсерватории? Ты же всё равно будешь иногда приезжать в столицу и посещать её. - А вот и не буду, - сказал Сандер, ставя гору книг на пол. – Я специально перевёз все вещи сюда, чтобы у меня даже никакого соблазна не было вернуться в обсерваторию. Помню я, как ты и Сандра постоянно ревновали меня к Кассиопеям, Андромедам и Девам, даже зная, что это просто созвездия, - посмеялся он и подхватил Ванду на руки, и та от неожиданности ойкнула. – Теперь я не буду надолго пропадать из дому, чтобы полюбоваться звёздным небом. Я постараюсь как можно больше времени уделять двум самым важным в моей жизни женщинам... Ты сильно устала? Я донесу тебя до второго этажа на руках. Сандер понёс Ванду к лестнице противоположной той, на которой стояла Николетта. - Эй, а как же я?! – воскликнула Сандра и бросилась за братом и его невестой. Изображение стало расплываться, и Николетта убрала от глаза подзорную трубу. - Как здорово! – восторженно проговорила она, обратившись к Джулианне. - Да-а, - кивала Джулианна, ностальгически улыбаясь. – Нет-нет, оставь себе, - Жюли оттолкнула от себя руку Николь, когда та стала протягивать ей подзорную трубу. – Это подарок от меня. Всё равно я видела эти события через трубу десять десятков раз. Считай, что это… Ну, что-то вроде сувенира из Астерлайта. Если я не могу позволить себе подобающе принять гостя, то я должна хоть чем-то другим его порадовать. - Спасибо, но я… Я даже не знаю… - Бери-бери, - настаивала Жюли. – Я всё равно не позволю тебе вернуть мне её. - Здесь раньше жил астроном, да? – спросила Николь, складывая трубу в карман платья. - Да, господин Сандер Мистергартен с младшей сестрой и невестой. Он достаточно долгое время работал в королевской обсерватории недалеко от центра Вэелза, а потом переехал с семьей сюда, за городские стены. Сандер всегда говорил, отсюда звёзды лучше всего видно, а ему это было важно: в свободное время он составлял гороскопы. На последнем этаже башенки дома он устроил свой собственный пункт наблюдения за звёздами: мощный телескоп, синие и чёрные карты созвездий – больше всего было карт Волос Вероники, самого любимого созвездия Сандера,- и галактик, которыми были оклеены все стены, большой шкаф с вырезанными на ящиках лунными фазами, высокая-высокая конторка, сидя за которой можно было дотронуться до крыши башенки с подвесками в виде небесных тел, и обшитый синим бархатом стул, чьи ножки больше напоминали лестницу… Там было очень красиво, и я бы даже показала тебе это место, но десять месяцев назад упала часть крыши, и половина второго этажа дома Сандера просто пропала под ней… Кстати, ты обратила внимание на украшения в его волосах? Они достаточно выделяются на его рыжих, как огонь, волосах. Ты наверняка их заметила. - Вплетённые в косу серебристые звёздочки? - И Луна. Тот, кто изучает космос, а то есть пространство, полностью принадлежащее одной Судьбе, обязан в знак уважения к Высшим силам носить в волосах их символ. - Какая интересная традиция, - улыбнулась Николетта, выслушавшая Джулианну. - Это не традиция. Это правило, которое необходимо соблюдать. Звездочётам ещё, можно сказать, повезло: глава нашей церкви, священник звезды Арнеб, или просто Ар, не может отстричь ни сантиметра своих волос, символизирующих единственный луч Луны. У Ара Модернгота длина волос составляла три метра. - Сандер тоже отращивал волосы… Где он сейчас? - В заточении у Миранды. Она, пытаясь абсолютно от всего получить какую-то выгоду для себя, превратила столицу в руины, море – в помойку, а королевский замок – в тюрьму. - Это кошмарно! – побледнела Николь. – Неужели никто не возмутился? Это же недопустимо. Так… Так нельзя. - Все заколдованы и не видят того, что происходит вокруг. А те, кто всё-таки возмутился, заточены в звериные клетки или пронзены кольями, стоящими в Вэелзе почти на каждом углу. - Миранда ужасна, - прошептала Николетта. – Но почему вас никто не спасёт? Я имею в виду другие планеты. Ты же сказала, что Миранда не отсюда. Значит, должно быть что-то ещё… Я ни разу о вашем королевстве не слышала, но, может, кто-то другой ещё знает… - Королевство Астерлайт поддерживало связь с некоторыми другими планетами. В основном, конечно, с помощью особой пневмопочты и летающих лодок… Но Миранда лишила Астерлайт возможности связаться с другими государствами, как только взошла на трон. - И вам никто не может помочь? И мне тоже здесь не помогут? – испугалась Николь и присела на ступеньку. Она посмотрела в единственный глаз Жюли, пытаясь найти в грязно-коричневом, как бескрайний океан под мостом вдалеке, крохотном море спасительный клочок суши. - Никто, но ты – наша надежда, - Джулианна взяла Николетту за руки. – Ты – последняя надежда всего Астерлайта. Я долго бездействовала, понимая, что одна не смогу справиться с Мирандой. Но теперь я познакомилась с тобой, девочкой, прибывшей с камня в диадеме Судьбы во время события, случающегося раз в десять лет. И мне кажется, что это хороший знак, - Жюли неловко улыбнулась. – Пожалуйста, помоги мне, Николь. Ты – всё, во что я могу верить. - Но как я могу помочь? – не понимала Николетта. – Разве у меня что-то получится? Я даже алхимии не знаю! - Я тоже не знаю, - сказала Джулианна. – И, кстати, ты нашла меня здесь именно поэтому: я пыталась приготовить зелье, способное вернуть мне память, но что-то опять пошло не так, где-то была ошибка. Понимаешь, Николь… Я не помню, что произошло с моими мамой и папой, и верю, что они живы. Моя семья может знать, но для этого нужно освободить души каждого из её членов, заключённые Мирандой в разные предметы по всей столице. Помоги мне, Николетта, молю тебя. Если мама и папа живы, то они моментально всё исправят, и, я клянусь, мы поможем тебе вернуться домой. Только, пожалуйста, помоги мне, - упрашивала Жюли. – Взгляни: сама Джулианна Дицентра Веййер сидит на ступеньку ниже, чем ты, выражая своё почтение. - А если… Ты всё хорошо продумала? - У меня было пять лет, чтобы всё продумать. Я почти уверена в том, что хочу сделать. - А если что-то пойдёт не так? Не по плану? - Всё уже пошло не так! Всё пошло не по плану, когда в Астерлайте появилась Миранда! О, Николь, я прошу тебя, помоги мне. Я – а, значит, и всё королевство вместе со мной! – верю в тебя, верю, что ты нас спасёшь. Не бывает таких случайностей: ты родилась на Луне и летела туда, когда твой корабль упал на комету! Николь, я не останусь в долгу, только помоги мне, согласись мне помочь, - чётко, уверенно проговаривала Джулианна, глядя Николетте в глаза. - Я представляю, какие у тебя сейчас чувства, я представляю, как сложно поверить всему увиденному и услышанному, но, пожалуйста, послушай меня. Посмотри на меня. Вслушайся в то, что я говорю. Николь, дай мне шанс. Ты – всё, во что я могу верить теперь. Крушение твоего корабля – падение звезды, исполняющей все желания. Но у меня есть только одно: вернуть Астерлайт, в котором прошло моё недолгое детство. Николетта молчала. Всё, что с ней происходило, напоминало долгий страшный сон, в котором нет ничего, похожего на правду, ничего, что было бы для неё привычным и много лет знакомым. Николь словно бы попала в другой мир, далёкий от того, в котором она жила. В нём не было летающих домов, забавных роботов с разноцветными клешнями и праздничных платьев-скафандров мятного цвета. Только руины каменных особняков с бесконечными лестницами, разбитые статуи и лохмотья кружевных шалей. Единственной крупицей той параллельной вселенной, из которой Николь прибыла в Астерлайт, одной деталью, которая казалась знакомой и понятной, была Джулианна. Культура и время меняют устройство мира, но не человека, живущего в нём. Джулианна была одета не так, как девочки в родных краях Николетты, говорила на каком-то загадочном поэтическом языке цитат из научных трудов алхимиков и символов, манеры её казались гостье чужими и удивительными. Жюли была чужачкой, инопланетянкой, не случайно они с Николь родились и выросли на разных небесных телах. Николетта даже подумала, что, наверное, и для Джулианны она была таким же пришельцем из другого мира, и, может, если бы камни тоски не сдавливали ей сердце, она могла пошутить и воскликнуть: «Да что же ты, с Луны, что ли, свалилась?!» Но под моноклем, которой Николетта до этого видела только в старом фильме, у Джулианны был один из двух улыбавшихся новой знакомой умных глаз. Но под плотной перчаткой, каких не найти в магазинах Венеры, Земли и Марса, которую принцесса сняла из уважения к своей гостье, была протянутая для приветствия нежная рука. Но под винтажными часами на груди Жюли билось доброе человеческое сердце девочки, осведомившейся, не поранилась ли Николь во время падения, и предложившей свою помощь. Чужачка Джулианна была таким же человеком, как Николетта, с такими же мыслями и чувствами. Может быть, у девочек даже нашлось больше общих черт, если бы королевство Джулианны не разрушило колдовство, если бы оно продолжало узнавать новое от других государств, меняться к лучшему, основываясь на их опыте, что-то перенимать у них, но всё это не представлялось возможным уже почти пять лет. Николь, глядя на Жюли, видела перед собой такую же маленькую девочку, как она, потерявшую в затянувшемся кошмаре родителей и родной дом, и очень сочувствовала её горю. И, вопреки всем своим страхам и опасениям, Николь решила помочь Жюли. - Я… Хорошо, я попытаюсь тебе помочь, - согласилась Николетта. - Спасибо, - Джулианна благодарно улыбнулась. – Можно я обниму тебя? Николетта слабо кивнула. Жюли крепко обняла её, выражая тем самым всю свою огромную благодарность. Николь в свою очередь обвила ручками спинку принцессы-алхимика, закрыла глаза и облегченно вздохнула: на мгновенье тревога, усиливавшаяся с каждым новым шагом в чужом мире, отступила, и Николетта поверила, что искренне обнявшая её Джулианна тоже сможет оказать ей помощь. - Ладно, хватит. Что-то я расчувствовалась, - Жюли отодвинулась от Николетты и перчаткой стёрла слезинки с единственного видящего глаза. – Ты, кажется, говорила, что твоя ракета где-то неподалёку? - Да, но не вся: только отсек с моей комнатой. Если бы упала вся ракета, у меня не было проблем с возвращением домой… Может, тогда получилось бы и найти кого-то ещё, кто смог бы тебе помочь. - У вас был встроенный в стену коридора проводной телефон, как в «Астро-10»? - Такую модель не производят уже, кажется, тысячу лет. У нас «Стелла-Галакта». Просто у меня стоял в кухне на зарядке мобильный телефон. Мы могли бы вызвать спасателей… А почему ты вообще спросила про ракету? – полюбопытствовала Николетта, отвлекшаяся от своих размышлений. – Боже, я до сих пор не могут поверить, что обсуждаю ракеты, стоя в зале викторианского особняка… - Добро пожаловать в Астерлайт, - улыбнулась Жюли, посмотрев в глаза Николь, а затем снова стала серьёзной. – Я спросила про ракету, потому что сейчас подумала… Её, наверное, нужно спрятать, - объяснила Джулианна. – Конечно, все, кого ещё не погубила испорченная заводами Миранды экология, живут в Вэелзе и почти не появляются в пригороде, но лучше проявить немного предусмотрительности и осторожности. - Я не думаю, что у нас получится, - призналась Николетта. – Отсек довольно большой… Мы вряд ли хотя бы на десять миллиметров его с места сдвинем. - Нам и не нужно ничего двигать. Мы просто прикроем твою ракету со всех сторон старой тканью и досками, чтобы превратить её в груду мусора. Подобных куч мусора здесь полно, поэтому на ещё одну никто не обратит внимания. - Ну… Тогда пойдём и спрячем её, наверное? - предложила Николетта и стала подниматься со ступеньки, на которой она сидела. - Подожди, - Жюли остановила её, взяв за руку. – Хотя здесь никого и нет, Миранда может сделать так, что уши и глаза появятся даже у полуразрушенных стен. Поэтому давай сначала найдём у меня пару чёрных плащей с эмблемами Миранды. - В них все здесь ходят? - спросила Николь, спускаясь с Джулианной по лестнице. – Это какая-то мода? - В Астерлайте нет и никогда не было моды. Ею можно было с натяжкой назвать всеобщую любовь к пижамам, ночным рубашкам и исподнему из белой кроличьей шерсти с золотой вышивкой. Но настоящей моды у нас не было никогда. Каждый носил только то, что ему нравилось… А плащи надевают по приказу Миранды. Любой, кто ослушается, будет казнён. Не носить накидки могут только солдаты Лейт и… И юноша по имени Марсель. - Марсель? Кто это? Ты о нём не говорила. - Сын Миранды. Когда-то я услышала от торговца на площади, что она родила Марселя не то от древнего демона, не то от самого Дьявола, - мрачно произнесла Джулианна. – Не знаю, правда это или нет, но, когда я была в столице, чтобы пополнить запасы провизии, мне встретился Марсель, и я, кажется, увидела два загнутых тёмных рога, сливающихся с его чёрными волосами до плеч. Если мне тогда не показалось, и у него действительно есть пара рожек, которые он скрывает в своей шевелюре, то не сомневаюсь, что под красно-чёрной крылаткой из немецкой клетчатой ткани он прячет ещё и длинный хвост, заканчивающийся пикой… Вот, по-моему, они здесь, - Джулианна наклонилась к деревянному ящику с большим подвесным замком, стоявшему у одного из прямоугольных окон, оканчивавшихся полукругом. Она открыла его ключом, найденным в кармане, и стала искать накидки с эмблемами Лейт. – Какой твой любимый цвет, Николь? Голубой, фиолетовый или розовый?.. На самом деле без разницы, потому что плащи всё равно иссиня-чёрные. Жюли встала и протянула Николь мятую чёрную накидку с вышитым на груди коричневым щитом, поверх которого лежала изобилующая шипами кроваво-красная роза. - Набрось этот плащ на плечи, пожалуйста, - попросила Джулианна, указав кивком на накидку, которая была у неё в руках. – Находиться здесь в нежно-розовом платье – не лучшее решение на сегодняшний день. Тут больше подойдут чёрный, серый или жемчужный – цвета отчаяния и страха. - Какой тяжелый, - буркнула Николь, надевая плащ из плотной ткани угольного цвета. – Эти плащи остались от Ванды, Сандры и Сандера? А разве носить их – не предательство по отношению к Веййерам? - Носить их – это выживание, которого требует вера в светлое будущее, - сказала Джулианна, пытаясь уместить острые золотые плечи своего костюма под капюшоном плаща. – Но, похоже, Миранда ненавидит всё, что связано с Веййерами и Судьбой, раз уж семья Сандера, даже нося плащи, попала в Театр Страданий. - Театр?.. Ты, кажется, говорила, что он сейчас в тюрьме или какой-то темнице… - Это и есть тюрьма, - стала объяснять Джулианна, присев на ящик, из которого она вытащила плащи с эмблемами новой правительницы Астерлайта. – Это самая страшная часть тюрьмы, в которую Миранда превратила Имперский опавший лист. Лейт приказала пристроить к одной стене замка прямоугольную башню с готической крышей. В башне пять огромных решётчатых окон и, следовательно, пять тюремных камер, больше похожих на витрины, где напоказ выставлены несчастные люди, над которыми прихвостни Миранды измываются уже долгие годы, - говоря это, Жюли от злости даже сжала кулачки. – Так… Так и выглядит Театр Страданий, - договорила она, успокаиваясь. – Иногда Лейт придумывает пытки, которые проводятся прямо в камерах. Иногда заключённых, закованных в кандалы и тяжёлые цепи, выводят на площадь перед дворцом, чтобы весь город мог увидеть их мучения. Некоторые пытки она вообще объединяет, одевает узников в дурацкие костюмы, даёт им роли и превращает всё это в театральные постановки… Я… Я ненавижу Миранду! – на глазу Жюли снова заблестели слёзы. – Она ни за что стегает людей плётками, прорезает на их телах раны, из которых потом льются кровавые реки, воплощает все страхи людей, которых она схватила, и заставляет их кричать от боли и ужаса… Чёрт возьми! Я бы прокляла эту ведьму, если бы это не противоречило моей вере, по правилам которой только Судьба вмешивается в жизнь человека! – призналась Жюли, закрыв лицо руками. – Ты понимаешь, - Джулианна снова посмотрела вверх на стоявшую рядом Николетту, пожалевшую её и приобнявшую. – ей словно бы нравятся человеческие мучения. Все эти дыбы, испанские сапоги, виселицы, мечи, кинжалы… Я не понимаю… Как можно смотреть на то, как другим больно, и смеяться, и радоваться, и кричать, что хочется увидеть ещё и ещё? - Я тоже этого не понимаю, - помотала головой Николетта. – Это так страшно… Джулианна прикусила губу и о чём-то задумалась. Может быть, она снова пыталась вспомнить то, каким королевство Астерлайт было до появления на его границе Миранды Лейт? - Так, нас ждут великие дела, - глубоко вздохнула Жюли, поднимаясь с ящика. – Пойдём же, Николь. Покажешь хоть свою ракету, а потом спрячем её под останками не менее великих изобретений наших мастеров. Мне ещё хотелось бы до заката устроить для тебя что-то вроде ознакомительной экскурсии по городу… Когда мы начнём высвобождать души моих родственников, всякое может произойти, и я хочу, чтобы ты хотя бы знала, как и куда бежать, если что-то пойдёт не так. К тому же, у меня уже заканчиваются ингредиенты для эликсиров. Как думаешь, остались ли ещё торговцы и их шатры на главной площади перед Имперским опавшим листом?.. Ха, - хмыкнула Джулианна, по внутренним ступенькам поднимаясь к входной двери. – я так редко бываю в столице своего же королевства…
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.