Live and let die

Сколько себя помню, я всегда боялась умереть. Хотя, пожалуй, теперь мне лучше использовать слова «прекратить существование». Ведь я мертва уже много лет. Я вампир. Кто, когда и как меня создал, не имеет теперь никакого значения. Сколько мне было лет, когда я умерла, тем более. По нашим меркам, я еще молода, да и по человеческим тоже. И я красива, как и любой представитель моего вида. Я сижу в этой комнате без окон, стены гладко-металлические, и, наверное, выдержат прямое попадание ядерной ракеты. Меня привезли сюда милые люди в одинаковых серых костюмах. Некоторые из них и сейчас тут, за стеной – наблюдают. Я чую двоих: мужчину и женщину. «Скалли, говорю тебе – мы имеем дело с вампиром! – Должно быть рациональное объяснение, Малдер» - и так целый день. Они такие забавные. Остальные, наверное, пытаются предотвратить утечку информации в прессу - зря стараются. «Сан», «Дейли миррор» и несколько более серьезных газет уже опубликовали снимки странного существа с блестящей, будто бы усыпанной крохотными бриллиантами кожей и ярко-красными глазами, обнаруженного сидящим на крыше склепа новоорлеанской королевы вуду Мари Лаво. Да и свидетелей на кладбище Св.Луи рядом с главной достопримечательностью было предостаточно. Много раз я приходила сюда, даже оставляла небольшие подношения в надежде, что дух великой королевы сжалится и исполнит мое заветное желание. Наивно, но мне хотелось верить, поэтому я с почтением отнеслась к чужим просьбам. Бережно сдвинув в сторону свечи, четки, мелкие деньги и прочую дребедень, принесенную верующими, я подпрыгнула и уселась сверху на святая святых новоорлеанских вудуистов. Изрисованные крестами белые камни, из которых был сложен склеп, сияли на ярком солнце, как и моя кожа. Проглядеть меня было трудно. Сначала меня заметила группа туристов, вторая, третья... Кто-то позвонил в полицию, а затем появились они - милые и вежливые в одинаковых костюмах. Мне ничего не стоило расправится с ними, но я этого не сделала. Я осознанно позволила увезти себя и запереть. Так же, как я позволяю им просвечивать себя рентгеном и ломать шприцы в попытке сделать укол. Интересно, как скоро им захочется разрезать меня и посмотреть, что внутри? Проверить, как усваивается выпитая кровь и есть ли у меня сердце? Вы удивитесь, но есть. Оно давно мертво, но оно тоже любило. И сейчас любит. Именно поэтому я здесь. И знаете, страх смерти прошел. Как я тут оказалась? Я в здравом уме и твердой памяти нарушила закон, выйдя на улицу в солнечный день и открыв смертным свою сущность – ФБР, равно как и Волтури, не остались равнодушными. Кто такие Волтури? О, мне почему-то кажется, что у вас будет шанс познакомится лично. Я подняла достаточную шумиху, чтобы королевский клан захотел меня ликвидировать, и я не сомневаюсь, что это скоро произойдет и они придут за мной. Ах, первый вопрос был поставлен по-другому? «Как» - в смысле, почему? Это долгая история. Все началось, когда я, только-только переросшая возраст новообращенных, прибыла в Новый Орлеан. Я была не одна: случайно, во время охоты, судьба столкнула меня с тремя кочевниками. Их звали Лоран, Виктория и Джеймс. Связывали ли нас близкие отношения? И да, и нет. Мы стояли друг за друга, пока были одной группой, но мы и года не провели вместе, а по нашим меркам это не более, чем одно-два свидания для людей. С Джеймсом было интересно, примерно так же интересно, как курить, сидя на бочонке с порохом – в любой момент можно взлететь на воздух. Мы могли вместе прыгать в Большой каньон, проверяя, выживем ли после этого, или подкараулить и остановить – просто выйдя на середину дороги, движением руки – школьный автобус и устроить пир после аварии. Или веселится на концерте в Вудстоке: охотится на пьяных или наркоманов очень смешно, да и музыка там была замечательная. Чего вы удивляетесь, я люблю музыку! Рок-н-ролл – самое лучшее изобретение человечества в двадцатом веке. В общем, почти год мы были не разлей вода. Джеймс мне нравился, хотя я всегда знала, что, что бы он ни делал, он все равно вернется к Виктории. Он мог флиртовать в ее присутствии, мог исчезать, мог закрутить подобие романа со мной – она была спокойна. Джеймс всегда возвращался. Эти двое сходились во мнении, что совместное убийство сближает намного сильнее, чем совместный оргазм, и раз за разом переживали и то, и другое. Я не была опасна для Виктории. Но я отвлеклась. Мы пришли в Новый Орлеан, и там я увидела Его – он читал книгу на скамейке в парке. Бледный, темноволосый, лет, может быть, девятнадцати. Типичный прилежный студент. Он поднял глаза от книги, и в этот момент я пропала. Никогда, ни до, ни после, я не видела таких темных, таких завораживающих глаз. Даже у меня после самой жестокой голодовки они не становились настолько бездонно-черными. А потом ветру надоело играть в кронах деревьев, он спустился пониже и донес до меня самый соблазнительный запах, который я когда-либо ощущала. К сожалению, моим друзьям он тоже понравился. Вечерело, на улицах зажигались фонари. В парке было безлюдно, и Джеймс захотел поиграть с парнем: погонять его по парку, а когда выдохнется, перекусить им. Я не собиралась этого допускать. - Ты его не тронешь. И никто из вас, - я выскочила на пути приготовившегося к прыжку Джеймса. Виктория и Лоран хотели придти ему на помощь, но он жестом остановил их и обратился ко мне: - Хочешь первой начать охоту? Давай, детка, - он ухмыльнулся, - только и нам немного оставь, не жадничай. Джеймс приглашающим жестом показал на скамью, где сидел мой красавец. - Нет, - я немного припала к земле и расставила руки – так удобнее будет защищаться, – Я не собираюсь убивать его. А если кто-то из вас попытается, будет иметь дело со мной. Ничего личного, но он - мой, - краем глаза я заметила передвижение Виктории и резко повернулась к ней. Рычание вырвалось само собой. Вообще-то я не агрессивна. - Что на тебя нашло? – голос рыжей вампирши напоминал перезвон серебряных колокольчиков, – Пахнет, конечно, приятно, но не настолько. - Вы обе о чем? - озадачился Джеймс. - Такое случается, - подал голос стоящий в отдалении и наблюдающий за нами Лоран, - Я слышал о подобном. Иногда чей-то запах оказывается таким привлекательным, а зов крови - настолько сильным, что с ним невозможно бороться, и вампир влюбляется в смертного. Вспомни себя и Викторию. - Мы – это другое, - проворчал Джеймс, но его запал прошел. Виктория легко, будто не касаясь земли, подошла к нему и обняла за пояс, положив голову на плечо. Я нервно переводила взгляд с одного на другого. Если нападут все трое, я не смогу защитить моего... любимого? Да, любимого. Именно так. - Черт с тобой, забирай себе своего человечка. Мы уходим и завтра покинем город. Ты остаешься? - Да, – опасность миновала, и я расслабилась, – Я задержусь здесь. - Тогда пора прощаться. Я пожала руку Лорану, обняла Викторию, а Джеймс – ну это же Джеймс! – прощался со мной добрых несколько минут. По-французски. - Мой тебе совет – обрати его и как можно скорее, - шепнул он мне на ухо, и громче добавил: - Прощай. Может, еще увидимся лет через двадцать-тридцать. Они ушли, а я осталась. Парень, конечно, не слышал нас и понятия не имел, что смерть прошла буквально в нескольких метрах от него. Он торчал в парке со своим учебником, пока не стало совсем темно, потом неохотно запихнул его в рюкзак и отправился домой. Я пошла за ним. Следить за людьми легко. Как правило, наши жертвы не замечают ничего вокруг себя и, даже если мы не осторожничаем, не слышат и не видят нас. Я дошла до студенческого кампуса и проводила его до двери в комнату. Я почти с самого перерождения не жила среди людей, так что мне пришлось постараться, чтобы снова вжиться в их мир. Снять квартиру так, чтобы мои окна были напротив его, придумать какую-то легенду о том, кто я и где работаю, запастись современной одеждой и деньгами, чтобы не вызывать дурацких вопросов – все это потребовало усилий, но оно того стоило. Если подумать, то самым простым оказалось замаскировать мои странные, с точки зрения людей, глаза и кожу. Я покрасила волосы под цвет глаз, и никто не обращал на меня внимания, мало ли сумашедших в большом городе. Волосы и глаза красного цвета – это еще безобидно, бывает хуже. И у нас свободная страна: каждый имеет право, если хочет, выбрать такой стиль одежды, который позволяет закрыть все ниже шеи, и выходить на улицу только в пасмурные дни. А в солнечные – прятать якобы слишком чувствительную к солнечному свету кожу под огромным зонтом. Подумаешь, мало ли что может прийти в голову нынешней молодежи. Можно сказать, я хорошо устроилась. Я могла наблюдать за ним каждый день. Я выучила наизусть его расписание, друзей, распорядок дня. Уже заранее ждала у окна, когда он проснется в шесть утра и отправится на утреннюю пробежку. А после нее в мокрой от пота футболке ненадолго исчезнет в душе и, жуя на ходу сэндвич, побежит на занятия. Жаль, что в его душе не было окон. Спортом, увы, он не увлекался, и я ни разу не видела его в раздевалке бейсбольной команды. Мой мальчик предпочитал работать головой, а не мускулами. Поэтому и получил стипендию имени кого-то там, позволившую ему учиться здесь. Зов его крови и правда был необыкновенно силен. Мне стоило большого труда справиться с собой, чтобы не накинутся и не выпить ее до капли. Живой я не отличалась никакими особыми добродетелями, разве что, всегда была очень спокойна и терпелива. Став бессмертной, я не потеряла эти качества, скорее, они усилились. Как бы мне ни хотелось напасть, я справилась с собой. Я не хотела убивать его. Более того, я думала над словами Джеймса. Если я обращу его, то мы сможем всегда быть вместе. Но было кое-что, что мне мешало. Когда я говорю, что красива, это не бахвальство. Все вампиры красивы, я не исключение. Но... когда меня обратили, мне было несколько больше лет, чем ему. Для людей эта разница в возрасте могла считаться значительной, и я подумала: а вдруг ему это не понравится? И решила подождать, пока мы не станем хотя бы ровесниками. Когда ты думаешь, что у тебя впереди вечность, что значат какие-то жалкие десять лет? Я могла потерпеть. Некоторые из нас обладают особыми способностями. Джеймс мог выследить кого угодно и гениально запутывать следы, Виктория умела находить безопасные убежища и выпутыватся из неприятностей и раз за разом спасала наши задницы. У меня тоже есть дар: я умею лечить, и людей, и вампиров. В том числе и нейтрализовать действие нашего яда просто наложением рук. Только благодаря моему дару я отважилась на довольно рискованный шаг. Как я уже сказала, я решила подождать, пока он станет старше. Чего уж теперь стесняться – кроме уже названной причины, мне было любопытно, каким он станет в двадцать пять, тридцать, сорок лет. Меня всегда привлекали мужчины постарше, кроме него. Ждать оказалось тяжелее, чем я думала, и однажды я не выдержала: ночью, когда его сосед по комнате уснул, я прокралась к нему и сделала то, о чем мечтала с первого момента нашей встречи. Я укусила его. О... это ни с чем не сравниться. Никогда не пробовала ничего лучше. Божественный нектар, дарящий жизнь и силу. Я будто попала на небеса. Секс – это ничто по сравнению с этим. С большим трудом я обуздала себя и залечила ранку на его шее. Чтобы не причинить вреда и не ослабить моего избранника, я не приходила к нему чаще, чем один-два раза в месяц. Увы, но после его крови любая другая казалась мне отвратительной. Все равно, что питаться крысами – тошнотворно. Так что уже очень скоро я пила только его кровь. Сначала было тяжело, потом я привыкла к постоянному голоду. И я ждала, наблюдая за ним каждый день: как он учился, окончил колледж, выехал из кампуса, вернулся в тот же университет, но уже преподавателем. Его запах и его кровь стали чем-то вроде моего наркотика. Иногда к нему приходили женщины, но я не ревновала. Пусть им достанутся одна или две ночи, вечность все равно будет принадлежать мне. Надо только подождать. Один... ну, может, два или три раза, в самом начале, я сорвалась и пообедала некоторыми из них – тогда я еще не научилась справляться с голодом, а его крови мне было мало. Ничего личного, просто несчастные случаи. Пришло время, и наш человеческий возраст сравнялся, а затем он обогнал меня на несколько лет. Я приготовилась к самому значительному событию в моей жизни, начала планировать, как мы вместе будем охотиться и путешествовать с места на место. Может быть, с Джеймсом и его друзьми. За свою выдежку я не беспокоилась – была уверена, что остановлюсь вовремя. В конце концов, я делала это раз за разом уже много лет. Мне осталось дождаться, пока он вернется из деловой поездки – его не было в городе примерно неделю. Я скучала, но в это же время в мой город прибыло двое незнакомых мне вампиров, и я сосредоточилась на том, чтобы отстоять свою территорию. После опустошительных войн девятнадцатого века в Новом Орлеане не проживало больших семей, так что я де факто захватила его. Нас, вампиров, немного, и новости быстро разносятся от одного к другому. Чужие знали, что я здесь одна, и думали, они легко выбьют меня из города. Они упустили из вида, что у меня была причина победить любой ценой – мой будущий любимый. Все обошлось малой кровью, чужаки ушли. Он вернулся, но не один. Одна из женщин, приходивших раньше, поселилась вместе с ним в его квартире. Я никогда не обращала внимания на его женщин, они все были на одно лицо, но я вспомнила, что эта рыжая приходила чаще остальных. Первым порывом было растерзать ее, разорвать на куски, уничтожить – но в комнату вошел он и обнял ее. В его глазах было столько любви, что я не решилась сделать его несчастным. Он обожал эту никчемную, не заслужившую подобной любви смертную, это было видно по его глазам. Не знаю как, но я справилась с собой. Почти. На следующий день в газетах появилась статья о странных убийствах: кто-то уничтожил несколько семей нелегальных эмигрантов-латиносов. Тела были обескровлены, у некоторых переломаны руки и ребра. Что я могу сказать? Я была голодна и обижена, а они оказались не в то время и не в том месте. Одно дело, когда шлюхи появлялись переночевать, и совсем другое – когда одна из них начала жить с ним. Он разве что пылинки с нее не сдувал. Как можно... С годами он стал еще лучше, чем в молодости. Собственно, красавцем он никогда не был, скорее очень интересным и харизматичным. А она не представляла из себя ничего особенного. Ноль. Среднестатистическое смазливенькое личико, тощие ножонки и мозги не больше куриных – хотя, наверно, чирлидеру больше и не требуется. Я навела справки: она была чирлидером, пока училась, потом стала тренером по аэробике. Я взяла себя в руки. В конце концов, он такой умный, он не может не заметить, что она типичное не то и ему не подходит. К тому же, человеческие страсти скоротечны. Я подожду еще немного, пока он не разочаруется в ней. Подумаешь, еще несколько лет. Он, c моей точки зрения, в самой поре, а женщины старятся быстрее мужчин, так что все в порядке. По-прежнему навещая его по ночам, я могла продержаться еще долго. Рассуждая подобным образом, я упустила из виду нечто очень важное. Его жена(она стала через некоторое время женой) уехала на несколько месяцев – как я подслушала, навестить пожилых и больных родителей в Нью-Мексико. Когда она возвратилась, размер ее талии увеличился по меньшей мере вдвое. Рыжая блядь ждала его ребенка. Вы не думайте, когда она только появилась в его жизни, я не сразу сдалась. Время от времени я думала соблазнить его, заставить забыть о той женщине. Это было бы легко: хоть я и не суккуб, но даже живой я была хороша собой. А уж теперь-то у нее не было ни одного шанса. Меня останавливало то, что он действительно любил ее. Возможно, он поддался бы мне, а потом моего любимого мучала бы совесть. Я сомневалась, тянула время и дотянула до того, что потеряла свое преимущество. Ведь я не могу дать жизнь. Поделиться своим бессмертием – да, но создать новое существо, родить ребенка – нет. А она, слабенькая смертная замухрышка, могла. Она победила. Ребенок – единственное, чего я не могла ему дать. Мы не можем плакать, но в ту ночь я выла на луну, как оборотень. Ничего нельзя было изменить, его ребенка я бы не тронула. Мой любимый так наслаждался своей новой ролью – ролью отца. Я решила оставить все, как есть. С тем исключением, что, оторвавшись от его горла и залечив все следы, я на несколько минут подходила к детской кроватке полюбоваться на малыша. Все, что мне осталось - смотреть, слушать, прикасаться тайком и украдкой, осторожно воровать его кровь. Постепенно весть обо мне распрастранилась по всем штатам. Соплеменники считали меня помешанной, но не совались в мой город. Только один из них решился – Джеймс, конечно. Как-то вечером я сидела на краю крыши дома напротив и смотрела в окна квартиры моего любимого, прячась в тени мансарды. На душе – грусть, в наушниках – любимая песня Пола Маккартни. Я отвлеклась и не сразу поняла, что мое одиночество нарушено. - Что тебе нужно? Выходи, не прячься, - позвала я. - Я шел из Мексики на север и решил навестить тебя, - Джеймс вышел из-за трубы вальяжной походкой, засунув руки в карманы. Но его расслабленность была напускной. Я чувствовала, что он напряжен: не знает, насколько я изменилась за эти годы и чего от меня можно ожидать, – Лоран и Вики передают тебе привет. Как ты? О, а это уже что-то новенькое. Неужели мне послышалась забота в его голосе? - В порядке, - резко, чтобы прекратить дальнейшие расспросы. - Ни фига не в порядке! – быстрое движение Джеймса, всколыхнувшее воздух вокруг, взъерошило мои волосы. – Я слышал, что о тебе рассказывают. Почему ты не обратила его? Почему сейчас не обратишь? Вместо ответа я указала пальцем на окно напротив. В комнате на стене видел большой семейный портрет: рыжая с ребенком сидит в кресле, а отец маленького семейства стоит сзади, положив руки ей на плечи. - Убей их, - пожал плечами Джеймс. - Не могу... – я держалась из последних сил, чтобы не закричать, – Неужели не понятно – мне теперь не тягаться с ней?! Она – мать, родила ему сына, и он любит их обоих. А я бесплодна, я труп! - Ты можешь подарить вечную жизнь, это куда больше, чем какой-то младенец! – возмущенно заявил он, – Не думай об этом. Лично я всегда был рад, что не могу плодить маленьких полукровок, - Джеймс ухмыльнулся. - Заткнись, - я попыталась встать и уйти, но он крепко схватил меня. - Вот что, подруга. Тебе надо развеятся. Где сейчас твой любимчик? - Они уезжали на выходные, должны вернуться ближе к ночи. - Отлично. Чем сидеть здесь, пошли поохотимся. Ты ужасно выглядишь. - Раз ты слышал обо мне, должен знать, что я редко пью чужую кровь. Я подсела на него, - возразила я. - Можно не охотиться, просто прогуляйся со мной, - он протянул мне руку, – Ну же, решайся! Боги, ну почему я влюбилась не в него? Насколько проще мне было бы разбираться с Викторией, чем с рыжей и ее ребенком! Я согласилась. Это были самые беззаботные три часа за последние двадцать лет. Мы гуляли по городу, охотились и пугали людей. Джеймс, видимо, заразил меня своим азартом, и я не выдержала и напала на мальчика, которого он первоначально приглядел для себя. Тот был высоким, белокожим и темноволосым. Немного утолив голод, я решила вернутся. Мой любимый скоро должен был быть дома. Держась за руки, дурачась и толкая друг друга, мы бежали по крышам, как вдруг я увидела напротив знакомого дома полицейскую машину и карету скорой помощи – санитары загружали туда носилки, прикрытые белой тканью. «О Боже...». Я бросилась туда, и Джеймс еле-еле успел утянуть меня обратно за мансарду. Пока нас не было, мой любимый и его семья вернулись из поездки, и в десяти метрах от парковки в их автомобиль врезался грузовик. Водителя и двоих его приятелей как раз запихивали в полицейскую машину – эти уроды были насколько обдолбаны, что мама не горюй. - Уходи! – закричала я Джеймсу, который пытался что-то говорить мне, утешать, – Уходи, убирайся! Я не виню тебя, но уйди, прошу! - Я не могу оставить тебя сейчас! - Да пошел ты! Ярость и горе придали мне сил. Я накинулась на него, царапала, била, пыталась перегрызть горло. Джеймса спасло то, что у него было намного больше опыта драк, чем у меня, да и питался он последние двадцать лет не в пример лучше. - Успокойся. Все хорошо. Все пройдет. Встретишь другого и еще лучше... – он прижал меня к себе, блокируя попытки вырваться. А на меня вдруг нашло такое равнодушие... Я только тихонько подвывала, уткнувшись Джеймсу в грудь. Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы принять решение. Долго ли мы так стояли? Вампиру ведь ничего не стоит несколько недель провести в одной позе, не чувствуя неудобства. Но, полагаю, это длилось не более полусуток. - Ну вот, молодец. Хорошая девочка, - он отстранился и внимательно вгляделся в мое лицо, – Пойдем с нами в Канаду. Ты не должна сейчас оставаться одна. - Нет, - я покачала головой и освободилась из его объятий, – Я останусь здесь и найду этих чертовых наркоманов. А потом сделаю что-нибудь, что привлечет внимание Волтури. - Крис... – он хотел обнять меня снова, но я предостерегающе зашипела: - Я так решила, и ты меня не отговоришь. Уходи, Джеймс. Привет Лорану и Виктории. Он неверяще покачал головой: - Ни один человек не стоит того, чтобы умирать. Подумай... - Джеймс, оставь меня в покое. Иди с миром. Живи и дай умереть*, – пропела я последнюю фразу. - Ты ненормальная, - он подал мне руку, и я пожала ее на прощание. - Я знаю. Иди. Ты нужен Виктории и Лорану. А со мной все будет хорошо. Мне удалось спровадить его: Джеймс хоть и был моим старым другом, но не стал бы защищать меня от Волтури. И никто не стал бы. Найти тех наркош и добраться до них оказалось легче легкого. Вы же не думаете, что решетки и кодовые замки могли удержать меня? Я убивала их одного за другим, всех троих, по очереди. Тех, кто был вторым и третьим, я заставила смотреть на это. Я хорошо поела в ту ночь, хотя их дурная кровь и отдавала падалью. На утро я в последний раз зашла в свою квартиру, чтобы подготовится к представлению на кладбище Св.Луи. Я уже решила, что появлюсь на могиле знаменитой колдуньи – там бывает достаточно народа. Одевшись так, чтобы подставить солнцу как можно больше обнаженной кожи – футболка без рукавов, короткие шорты – я вышла из дома. Дальше вы знаете. Хм... вы и правда так считаете? Романтичная история, понравится вашим читателям? Черт, кто вообще вас сюда пустил? Нет, ничего, спасибо. Но я не думаю, что вы закончите рукопись. Волтури уже близко, я чувствую. Похоже, вам не светят лавры Энн Райс и не напишете вы новое «Интервью с вампиром», мистер... Даже если они не голодны, свидетель, разговаривавший с бессмертным и записавший его историю, королевской семье ни к чему. Малдера и Скалли тоже жаль... и доктора с его помощниками. Волтури не оставляют следов, знаете ли. Они уберут очевидцев и уничтожат документы, а прочее можно будет списать на желтую прессу. Мне правда жаль, что так получилось. Для человека вы были вполне сносны. Знаете, я никогда не была религиозной, но мне впервые хочется, чтобы там, после смерти, что-то было. И если есть на свете справедливость, мне позволят находится рядом с ним. Пусть незаметно и неслышно, как раньше. Просто быть поблизости.