Тёмно-голубые волосы, жёлто-зелёные глаза, холодные кончики пальцев. Эшли холодно, Холзи — не совсем, а точнее всё равно. Одна видит клубы серого дыма, другая — ничего. Эшли чувствует одиночество.
Мир приобрёл краски или не терял их никогда. Дверь на балкон открылась, как будто сама по себе, и всё, что увидела Эшли, — силуэт девушки с хвостиками, так как источник ярко-розового света находился за спиной незнакомки. Голубовласка потянулась к ней. Её рука была мягкой и тёплой.
Когда они оказались на балконе, Эшли могла ясно видеть её лицо. Большие тёмные глаза, длинный рот, ямочки на щеках (она улыбалась), яркий макияж, кудрявые волосы, в одном хвостике розовые, в другом переходят в чёрный цвет. На ней было милое розовое платьице с белыми манжетами и нежно-голубые балетки с бантиками. Вообще она источала этот ненавистный Холзи розовый цвет и, наверное, поэтому вокруг всё повторяло её, но Эшли нравилось. Куда бы девушка ни ступила, всё старалось ей соответствовать.
Пойдём.
Франжипани не слышала её слов, но незнакомка имела в виду это, оборачиваясь. Эшли не задавалась вопросом, каким образом они могут выйти через окно, но ответ пришёл быстрее, чем она могла бы это спросить. Розововолосая уже бежала, и голубовласка решила не останавливаться: при разбеге лучше такое не практиковать. Как-то слишком долго они мчались, а Эшли не заметила даже, как остался её огромный пустой дом позади.
Она остановилась.
Закрой глаза.
Эшли почувствовала, как её ткнули в руку. Она открыла глаза. Парк аттракционов, который мерцал в темноте. Истинное лицо он показывал днём. Белый, он был непривлекателен. Эшли отчётливо помнит, что толпы людей валились сюда именно вечерами. Но почему-то сейчас они были совсем одни. Ни единой души.
Эшли чувствует, как от небольшого испуга замирает сердце, когда их со всей силы несёт вперёд, в небо. Розововолосая безмолвно улыбается.
Через некоторое время они кружатся, и перед глазами Эшли пролетает целый парк, весь как он есть. Огни сливаются в один непонятный, а перед глазами это лицо довольного ребёнка, от которого не хочется отрывать взгляд.
Момент, и они уже сидят на скамейке между колесом обозрения и каруселью. Девушка с хвостиками протягивает ей две руки, в которых она держит леденцы.
«Интересно, почему она не произнесла ни одного слова?» — когда они остановились, Эшли заметила, как в её голову начали лезть странные мысли. Но не менее странно было поведение розововолосой, с которой она сейчас проводит время как с подругой и не знает её имени.
Она смотрит на свои колени. Даже джинсы кажутся в её свете розовыми. Всё, к чему её спутница ни прикоснётся, становится её частью. Это так необычно.
Может ли быть, что это самое яркое, что видела Эшли? Тогда она тоже хочет повторять её свойства.
***
С тех пор Эшли полюбила ночи, ведь теперь она не страдала от бессонницы. Она не помнит, ни сколько прошло времени, ни имя этой незнакомки.
С одной стороны говорить что-то глупо, когда знаешь, что словами не сможешь выразить, что ты чувствуешь. Да и Эшли предугадывала её действия. Они действовали синхронно и между ними была какая-то связь.
Не то чтобы Франжипани нравились эти интриги, но она боялась сказать хоть слово, потревожить её улыбку и была лишь благодарна за то, что эта девочка с хвостиками не даёт ей заскучать. Одно лишь её присутствие уже согревает. Необдуманный поступок мог всё испортить, прямо как камень, который бросают в неподвижную воду.
Один раз, когда они катались на чёртовом колесе, голубовласка решилась произнести свои мысли вслух.
— Я бы, — голос зазвучал хрипло, и пришлось откашляться, — очень хотела знать причину, по которой ты не говоришь своё имя. Возможно, ты назовёшь меня неблагодарной, но как я могу быть уверена, что ты придёшь ко мне в следующий раз? Я не смогу найти тебя.
Эшли не могла поверить, как могла столько времени держать свой рот на замке. Но та смотрела мимо голубовласки, как будто её здесь не было. Франжипани начала жалеть, и лёгкость, которую она получила оттого, что её терзания были зазря, перешла в тяжесть.
Они шли к выходу из парка. Медленно, очень медленно. Казалось, розововолосая чего-то ждала и растягивала томительную тишину между ними. Огни остались позади и уже не были такими красивыми, как когда они были там. Скорее всего из-за расстояния, которое увеличилось между молчаливой девушкой и этим местом.
Та посмотрела вверх. Эшли тоже метнула взгляд туда. Из-за деревьев пробивался еле заметный свет. Неужели уже утро?
Рядом стоящая девушка с хвостиками повернулась.
— Ты не знаешь моё имя — это не повод для беспокойства. Я не сплю до рассвета и держу рот на замке. Я ночной мим, — эти слова были сказаны с той же улыбкой. Одной из догадок Эшли было то, что у неё грубый голос, который неприемлем для такой внешности, и эта мысль тут же отпала.
***
Эшли вдохнула и посмотрела по сторонам. Снова её огромный дом, но уже отнюдь не пустой. Совсем рядом, в нескольких сантиметрах, лежит Мелани. Она видит, как её ресницы дрожат, и чувствует её мерное дыхание. Темно, а на балконе не теплится розовый свет.
Но больше не нужно беспокоиться о том, что это розововолосое чудо исчезнет.
Ночной мим.
