memento

Даша вышла на пустую улицу, осматриваясь. Несмотря на то, что прошёл уже год, навязчивые мысли, что в развалинах домов по краям дороги таятся те, кто при случае убьют её за милую душу, не исчезли. Иногда они заполняли голову настолько, что тревога превращалась в животный страх. Воспоминания о том, как раньше выглядели города, начали постепенно стираться. Казалось, эта пустошь, уныние, разруха, нищета и беспорядки сопровождали её всю жизнь. Обходя лужи, девушка мысленно молилась о том, чтобы дойти до клуба спокойно. Она, несмотря на агрессивность современного мира и его обитателей (едва ли и половину из них можно было назвать людьми), не любила причинять вред другим, ведь человечество и без того почти полностью вымерло. То, что случилось в августе прошлого года Даша помнит, возможно, лучше, чем любое событие в своей жизни. Что произошло, так толком никто и не понял. На деле процесс шёл не столь быстро, но правительство упорно поддерживало иллюзию спокойствия, скрывая информацию, отчего человечество повергли в шок последствия этого замалчивания и для многих конец света настал фактически за день. Даша помнит, как город разрушался на её глазах, как кричали все вокруг, даже того странного деда на улице, который уверял всех в том, что это наказание господне. Девушка никогда не считала себя верующей, но в тот день молилась о лишних минутах жизни и о том, чтобы близкие были в порядке. Помнит, как бежала домой, и как в коридоре неожиданно собственное тело отказалось функционировать, и как она, лёжа на полу, за несколько секунд перед погружением в темноту прохрипела отчаянное «мне так жаль» в пустоту. Но, вопреки ожиданиям, на следующий день Даша всё-таки открыла глаза. Съемная квартира была далеко не в лучшем состоянии, но это едва ли волновало девушку. В тот момент мысли крутились только вокруг вопроса как, и тогдашняя она даже не подозревала, что спустя некоторое время будет жалеть о собственном спасении. Вселенная, однако, не бросила выживших на произвол судьбы, и каждому после того случая досталось по суперспосбности. Как только это ни пытались объяснить, все было тщетно, но задача была обрисована относительно чётко: людям был дан урок, и они должны на обломках цивилизации создать новое общество, уважающее планету, на которой оно живёт. Принцип крайне простой: либо апгрейд, либо окончательное исчезновение как вида. И хоть девушка старалась сохранять гуманность, ей всё чаще казалось, что человечество заслужило то, что с ним произошло. Неспособность учиться на собственных ошибках была будто заложена в генетическом коде. Но сама Даша отнюдь не делала ситуацию лучше, работая на местных наркоторговцев. Её умение кристаллизировать жидкости оказалось им очень кстати, ведь оно в разы ускоряет процесс приготовления веществ. Получая за свои услуги еду и вещи первой необходимости, девушка убеждала себя, что её положение временно, и как только она наберётся достаточного количества знаний и навыков выживания, то бросит «работу» и отправится на поиски друга. Единственным, что осталось у неё от Егора, было сообщение «не унывай» и когда-то давно подаренный кулон. Если бы не то смс, она бы после первых же трёх недель пустила себе пулю в висок. Оно пришло в первый день после апокалипсиса, и, учитывая разруху вокруг, Даша посчитала, что к факту работы мобильной сети причастна магия, не иначе. Девушке с помощью знакомого удалось даже узнать координаты места, где был в последний раз активен телефон Егора. Благо интернет не покинул их так быстро, вопреки сценарию разного рода фильмов и книг про постапокалипсис. Кабеля лежали под землёй и не сильно пострадали, другой разговор, что генератор, обеспечивающий их работу, выдохся буквально за пару дней. Но Даша успела найти достаточное количество информации о том, что из себя представляет теперь окружающий мир. Сильнее натянув капюшон видавшей виды толстовки, девушка свернула вглубь квартала и через несколько минут оказалась перед железной дверью на удивление относительно уцелевшего здания. Даша осмотрела вход на предмет звонка или чего-то подобного, ведь долго снаружи в этих районах ей задерживаться не хотелось. Многие люди, узнав, что привычный мир пал, начинали действовать неадекватно в условиях полной безнаказанности. Их называли «изгоями». Если бы Дашу спросили, кто хуже: наркоторговцы или тот парень, который не так давно напал на неё с ножом, пребывая при этом в абсолютной трезвости сознания, — она бы ответила, что второй. Наживаться на людском горе плохо, но это можно хоть как-то оправдать отсутствием альтернативного источника прибыли, а убийство людей пачками, ради чего бы то ни было, с какой стороны ни глянь — херня, которую даже в нынешних условиях нельзя оправдать ничем. Найдя всё-таки злополучный звонок, девушка с силой надавила на него. Через пару секунд из-за двери послышалось глухое «куда попадёшь, следуя за крокодилом?», Даша ответила: «в страну изгоев», и тяжёлая дверь со скрипом открылась. На пороге стоял жилистый высокий мужчина со строгим взглядом и упорно ждал, пока девушка зайдёт. На попытку представиться он лишь ответил, что знает, кто она такая, и указал, как попасть в нужную ей комнату. Девушка прошла, куда было нужно, и уже на входе в основной зал клуба её поприветствовало хриплое: «О, Мать Солей». Даша, стиснув зубы, покосилась на обладателя низкого голоса, сидящего за стойкой бара. Парень (в принципе подстать голосу) был тоже низким, но оттого крайне ловким, поэтому его и выбрали как доставщика товара и так называемого разведчика. Глупо было предполагать, что верхушка сама сунется узнавать ситуацию в отдалённых районах города, а этого шатена с большими глазами, странной речью и способностью телепортации было не жалко. — Я просила себя так не называть, — буквально прошипела она, но резко дёрнулась и, будто завороженная, уставилась на предмет, что крутил в руках парень. Послышался звон стекла, и в воздухе вокруг Даши хаотично повисло с десяток острых кристаллов, концами направленных в сторону собеседника. — Откуда это у тебя? Тот посмотрел на неё с плохо скрываемым удивлением, а затем вопросительно дёрнул бровью: — Да так, налутал тут во время прогулочки по Тихому… А что, настолько нравится? В руках у парня слабо поблёскивала подвеска на цепочке. — Отдай, — практически рыкнула Даша. Фигура напротив хитро прищурила глаза и криво улыбнулась. — А иначе что? Изуродуешь меня этими осколочками так, что никто не захочет ебаться? Ну, ты, наверное, знаешь что Дедпулу в аналогичной ситуации всё равно перепадало. — Не нарывайся, Артём. Ты прекрасно знаешь, что я могу не только «осколочками» тебя заарканить, — девушка натянуто улыбнулась в ответ, но продолжила все так же внимательно смотреть на парня. — Ох, да… Кристаллизация крови, — надменно выдохнул тот, после показательно закатив глаза. — На, чего уж. Мне она все равно не так была нужна. Артём бросил девушке подвеску, попутно наблюдая, как кристаллы вокруг той падают на пол и тут же превращаются в оранжевую жидкость. — Могла бы просто попросить, зачем было портить мне напиток, — девушка садится рядом и будто не слышит его, то и дело осматривая злополучную подвеску. — Или… «Пафос! Пафос! Больше пафоса»? Она отвлекается и поворачивается в его сторону, а затем, вопросительного щурясь, спрашивает: — Это ты мне пытаешься предъявить за излишнюю пафосность? В ответ Артём лишь закатывает глаза, признавая полную капитуляцию в этой битве остроумия. — И всё-таки, что это за покемон такой? Я посмотрел, ну, прямо скажем, на глаз так себе, не думаю, что она стоила моей жизни. — Не стоила, — просто ответила Даша. — Но я решила, что ты в последнее время как-то слишком подраслабился. — Ах, так это профилактика, чтобы я не забывал, что меня могут тут прихлопнуть буквально все? Отлично, давай как-нибудь повторим?! — Повторим, — спокойно ответила Даша, не обращая внимания на фальшивые интонации восхищения в голосе знакомого. Тот в ответ обречённо выдохнул. Спустя несколько минут тишины Даша окончательно убедилась, что это именно та подвеска, и решила объяснить Артёму всю ситуацию: — Это вещь моего близкого друга. Когда я очнулась после — ты сам понимаешь чего, — мне на айфон пришло от него сообщение. А позже оказалось, что в тот день его телефон был активен, значит это точно не задержка. Знаю, глупо вот так надеяться, ведь есть куча причин считать, что он умер, но я всё же… — Да, — неожиданно серьёзно ответил парень, — я понимаю. Это хорошо, когда есть надежда. Лучше, чем быть вообще нихуя не в курсе, где твои друзья. Даже не смотря на Артёма, Даша могла сказать, что он сейчас часто сглатывает и моргает, смотря влажными глазами в пустоту. Даже спустя год воспоминания о друзьях вызывали у парня такую реакцию, и девушка отлично его понимала, потому как, помимо Егора, никто из близких на связь так и не вышел и, она уверена, уже не выйдет никогда. — Я бы не сказала… Что если это всё зря? Ну, мои надежды. Что если окажется, что всё это время зря я мучилась? Сейчас, если я сдохну, меня даже никто не похоронит нормально, а тогда был хоть какой-то шанс умереть в нормальном мире, а не в окружении объедков катастрофы и воспоминаний о былых временах, — голос Даши был ровным и совершенно спокойным. Артём смотрел на неё растерянно, не представляя даже отдалённо, что можно ответить на такие речи подруги. Казалось, она принимает такую действительность и совершенно не испытывает никаких эмоций, но на деле девушка сама не понимала, что она чувствует и что должна чувствовать. Однако было ясно одно: она устала. Устала от эмоций, от тревоги, постоянного стресса. Как бы там ни было, надо что-то делать, а не бездарно проёбывать этот шанс найти Егора. — Говоришь нашёл её в Тихом… Сможешь меня туда завтра перекинуть? Обычно в таких случаях Артём думал над ответом, прикидывая соотношение шансов умереть к шансам выжить, но тут обошлось без длительных пауз и каких-либо колебаний: — Всё будет. Только захвати побольше ножей, хоуми там, судя по всему, вообще не дружные. Да и буйные пиздец. И всё-таки девушку волновало ещё кое-что. Артём, при желании, сможет съебать от этих барыг на раз-два, и даже если они его станут искать (в чём Даша очень сомневалась), то вряд ли найдут. Но вот её ситуация не такая радужная, ибо зависимость есть зависимость, какая бы она ни была. Но даже если у неё получится в одиночку добывать себе всё необходимое, что насчёт перспективы скрываться ещё и от мафиозных отпрысков? К тому же, откидывая все эти условности, что ей делать дальше? Нет, сценарий на случай обнаружения факта смерти Егора она уже продумала, но если он окажется жив? Чёткого ответа на этот, как и на другие подобные вопросы, у девушки не было. Но одно она знала точно: раз уж внешний мир разрушен, человечность нужно попытаться сохранить хотя бы в себе.