На каблуках

      — Чимин, у меня к тебе будет просьба, — надевая пиджак и складывая бумаги в портфель, начал Юнги. — Сможешь отвезти договор в офис SG.Ent.? Подписать должны уже сегодня, а я спешу на встречу.       — С каких пор я подрабатываю посыльным? — выгнул бровь Чимин, недовольно глядя на мужчину. — И куда это ты собрался без меня ехать?       — Мама попросила с ней зачем-то встретиться, а ты сам знаешь, как она к тебе относится, — вздохнул Мин и, подойдя ближе к своему парню, приобнял того, чмокнув в щеку. — Так что, завезешь бумаги?       — А куда я денусь? — фыркнул тот, недовольно поведя плечами.       Упоминание матери Юнги подпортило и так не слишком радужное настроение. Казалось бы, уже прошло пять лет, и можно было бы смириться с выбором сына, но она все так же презрительно кривилась, стоило Чимину оказаться в ее поле зрения. А уж первую их встречу, что закончилась битьем посуды, грозящим перейти в банальный мордобой, Пак старался не вспоминать. С отцом Юнги было, на удивление, проще: он, конечно, тоже не был в восторге, но в итоге выбор сына принял и невест тому не подсовывал, в отличие от своей супруги.       В таких невеселых мыслях Чимин и добрался до офиса деловых партнеров, дождался, пока ответственный директор подпишет контракт, и снова сел за руль. Прикинув примерно расстояние, он понял, что домой доберется дай боже чтобы через час, если пробок не будет. Помянув незлым тихим словом своего босса, Пак завел мотор. Вот приедет и обязательно напомнит Юнги, что он к нему перешел на должность личного телохранителя, а не мальчика на побегушках. От мыслей, как и в каких позах он это будет напоминать, Чимина отвлек звук клаксона — красный свет сменился зеленым, а он все еще стоял на светофоре. Встряхнувшись, мужчина постарался выкинуть похабщину из головы и сосредоточиться на дороге.       Несмотря на ухищрения и петляние по узким улочкам в надеждах избежать заторов на дорогах, Пак все равно добрался домой только к восьми вечера, уставший и голодный. Уже стоя в лифте, он вспомнил, что утром холодильник был пуст. Учитывая, что Юнги вряд ли успел вернуться со встречи, Чимину предстояло либо ждать того с продуктами — предварительно попросив их купить, сам ведь не вспомнит ни в жизнь —, либо заказать доставку и все равно ждать. Тяжело вздохнув, он провел ключ-картой по электронному замку, открывая дверь в квартиру.       — Я дома, — по привычке сказал мужчина, не надеясь, впрочем, на ответ.       — А ты быстро, — с улыбкой в голосе произнес Юнги, забирая у Пака куртку и вешая на крючок. Он появился незаметно, тихо проскользнув из кухни.       — Ты тоже, — удивился Чимин, что даже не заметил своего парня, сосредоточенный на развязывании шнурков на ботинках. — Не думал, что твоя мама так быстро тебя отпустит.       — Так получилось. Мой руки и проходи в столовую.       Последовав указаниям старшего, Пак быстро смыл с рук уличную грязь и, пройдя в глубь квартиры, так и замер на пороге комнаты: на стол были выставлены явно ресторанные блюда, своего часа ждали бокалы и бутылка его любимого вина, а окружающее пространство освещалось лишь пламенем двух свечей. Сев напротив Юнги, он спросил:       — По какому поводу празднуем? — не то, чтобы Чимин был против, просто организация подобного сюрприза требовала некоторых усилий, учитывая, что вместе пара находилась почти двадцать четыре на семь, и вряд ли Мин стал бы так заморачиваться без достаточных оснований.       — Хм…       Юнги выглядел несколько нервозным и не торопился отвечать. Сначала он открыл вино, разлил по бокалам и, только пригубив его, нарушил тишину:       — Знаешь, Чимин, несмотря ни на что, ни на родителей, ни на общественность и СМИ, что полоскали нашу личную жизнь, мы с тобой вместе уже больше пяти лет. И, смею надеяться, ты столь же счастлив со мной, сколь и я с тобой, — перекатывая между пальцами тонкую хрустальную ножку бокала и не смотря на собеседника, говорил Юнги. Голос подрагивал, и речь стала витиеватой, но Чимин не пытался вмешаться и поторопить, понимая, что по какой-то причине его парню сейчас трудно выразить мысль. — Поэтому… я надеюсь, ты согласишься и дальше делить со мной жизнь, радости и горести, и все, что пошлет судьба, но уже как мой законный супруг, — и достал из кармана брюк бархатную коробочку темно-синего цвета.       — Это… то, что я думаю? — ошарашенно спросил Пак, совершенно не ожидавший подобного. Взяв коробочку в руки, он открыл крышку и увидел достаточно скромное золотое кольцо с гравировкой, но большего и не надо было. — Но ведь в Корее запрещены однополые браки? — недоумевал парень.       — Я оформил билеты до Лос-Анджелеса и… если ты согласен, мы можем уже завтра вылететь в штаты, чтобы расписаться, — напряженный, ответил Юнги. — И… мы могли бы остаться жить там… если захочешь.       — Господи, Юнги, — воскликнул Чимин, совершенно растерянный. Заметив, наконец, неуверенность и беспокойство на лице Мина, он быстро добавил: — Конечно же, я согласен. И был бы рад переехать вместе с тобой. Но… что с корпорацией? Я тебя знаю, ты не сможешь так просто с ней расстаться.       — Передам управление брату. К тому же, я давно хотел открыть филиал в Америке, — мужчина наконец расслабился, и его глаза наполнились внутренним теплом.       — Ты, как всегда, все продумал до мелочей, да? — улыбнулся Чимин и, передав бархатную коробочку обратно уже будущему мужу, протянул тому свою руку, не желая надевать кольцо самостоятельно. Юнги принял правила игры и, оставив легкий поцелуй на тыльной стороне ладони, окольцевал жениха. — Но! — предупредил Пак, — мы не будем спешить с росписью. Я хочу нормальную свадьбу, поэтому в штаты мы завтра полетим, но с целью разведать обстановку и начать готовить торжество. Согласен?       — Все, что пожелаешь, — заверил Мин. — Правда, если все будет масштабно, маму нужно будет пригласить.       — Один вечер уж как-нибудь переживу, — фыркнул Чимин и притянул мужчину к себе для поцелуя.       Спустя полгода они расписались в кругу семьи и друзей. И пусть мать Юнги, так и не смирившись, на торжество не приехала, ограничившись открыткой с сухими поздравлениями, праздник это не омрачило. Пара была счастлива…