Пари

Свою жизнь Сяо Синчэнь считал размеренной и спокойной — в ней всё продумано, и нет места неожиданностям. Такая жизнь была ему по душе: преподавание в одном из ведущих университетов страны, посиделки с лучшим другом и его племянницей за чаем и настольными играми по субботам, воскресные прогулки по парку и чтение книг в любимом кафе за чашечкой какао. В своём старательно отстроенном уютном мире Синчэнь плыл строго по течению, полагая, что отклонение от привычного уклада не приведёт ни к чему хорошему, а любые развилки на жизненном пути созданы с одной единственной целью — запутать и расстроить. Простой быт. Практичный минимализм во всём, так непрактично сочетающийся с бездумным количеством белого в уютной квартире. Мягкие светлые ковры и мягкие тёплые кардиганы. С течением жизни он всё больше склонялся к одному ему понятному стилю — на удивление гармоничное сочетание объёмных тонких рубашек с широкими рукавами, застёжками и лентами, широких, призванных скрыть фигуру, но в итоге лишь выделяющих её, брюк, рискованно-светлых уютных пальто, и полное отсутствие в гардеробе среднестатистической одежды. Самому Синчэню доставляло истинное удовольствие выбирать и носить подобные вещи, тогда как редкие знакомые и многочисленные студенты нередко подтрунивали и подчёркивали его схожесть не то с древним заклинателем, не то с фарфоровой куклой. Будучи от природы обделённым тщеславием, он никогда бы не признался даже себе, но ему даже приходились по душе подобные сравнения. Единственное, что, быть может, расстраивало Синчэня — личная жизнь. К своим двадцати восьми он всего пару раз бывал в отношениях. Отношения эти из раза в раз заканчивались одним — девушки смотрели ему в глаза настолько плаксиво, что делалось тошно, долго описывали, какой он хороший, ласковый и заботливый, чтобы закончить тем, как рядом с ним они чувствуют себя комфортно, словно с хорошенькой подругой, а не с парнем. Сдержанному и хорошо воспитанному, ему всегда не хватало небольшой искры страсти, чтобы привязать к себе кого-то надолго и привязаться самому — именно по этой причине эту тропинку он перекрыл лавиной будничных дел и даже оставил в качестве напоминания яркую памятку «проход закрыт». Снова попадаться на чужие уловки совсем не хотелось. Верный и единственный путь, своеобразное Дао — строго по течению и никак иначе. К счастью, преподавание и научная деятельность занимали достаточно времени, чтобы выкинуть из головы всё лишнее. История Древнего Китая таила в себе множество открытий и тайн, и Синчэнь отдавал себя полностью, увлечённо вчитываясь в старые книги и выискивая новое в старом и даже древнем. Именно за возможность заниматься любимым делом Синчэнь и любил университет. Ещё со времён учёбы он знал здесь каждый уголок, и когда его позвали преподавать — с радостью согласился. Это место подходило ему как нельзя лучше, предоставляя возможность со всем усердием делиться накопленными знаниями, дискутировать со студентами, мотивировать подрастающее поколение учиться на ошибках прошлого, и самому узнавать что-то новое в процессе. От осознания, что он делает что-то значимое — сердце наполнялось счастьем. *** Рабочий день на сегодня подошёл к концу, и он как раз направлялся в кабинет за вещами, с улыбкой размышляя о приятном вечере за чашкой чая и любимой книгой. Сессия пока не маячила на горизонте, заваливая нудными отписками студентов, которые те гордо именовали рефератами, и можно было позволить себе расслабиться после работы. К сожалению, у вселенной явно были на него другие планы. Проходя мимо библиотеки, Синчэнь краем уха уловил бурные обсуждения стайки студентов. Похоже, мало того что местный массовик-затейник и по совместительству заведующий кафедрой химии профессор Вэй сам разгуливал по университету в крайне возмутительном наряде, так ещё, очевидно, подбил на это одного из своих студентов. Синчэнь устало вздохнул. Кажется, тёплый чай и хорошая книга откладываются на неопределённый срок — если на пресловутого Усяня уже нашлась (или вскоре непременно найдётся) управа в виде преподавателя этики и эстетики профессора Лань Ванцзи, то на буйных студентов управы, зачастую, не находилось. Долгом преподавателя было бдеть за студентами, поэтому ведомый чувством справедливости, Синчэнь отправился на поиски нерадивого студента. Если очень повезёт — он отделается пятнадцатиминутным чтением нотаций, и не слишком задержится на работе. Завернув за угол, Синчэнь понял, что не повезло. Прямо у входа в его кабинет среди группки студентов стоял Сюэ Ян. *** В преподавательской (и не только) жизни Синчэня Сюэ Ян стал своеобразной занозой. Казалось, юное дарование профессора Вэя нашло высшую цель в том, чтобы всячески тыкать и изводить преподавателя даже не профильного предмета. С момента, когда Ян впервые переступил порог его аудитории — не было больше пары, которая бы не началась с его эпичного опоздания, и не закончилась — пространной дискуссией на абсолютно отвлечённую тему. За это Яна буквально боготворили остальные студенты — пока он из раза в раз забалтывал преподавателя, остальные спокойно занимались своими делами, а у несчастного Синчэня просто не хватало внимания и сил на замечания. Ян был достойным учеником Вэй Ина — болтать мог, казалось, бесконечно, на всё имея своё зачастую нестандартное мнение. При этом нормы морали и его успешно обошли стороной, отчего дискуссии нередко заканчивались за гранью добра и зла. Бесконечные диалоги выматывали, но Синчэнь, к своему удивлению, скорее испытывал симпатию к настырному студенту — предмет тот знал хорошо, а информацию умел подавать в шутливом ключе, обильно приправляя шутками и просто забавными выражениями, что невольно вызывало улыбку. Единственное, что в Яне напрягало, так это бесконечные странные намёки. Синчэнь часто ловил на себе пронзительный взгляд, выхватывал в толпе хищную улыбку, а стоило им остаться наедине — Ян расчехлял такой арсенал двусмысленностей, что становилось откровенно страшно. Часть из них сразу же обращалась в шутку, другая — повисала неловкими удушливыми паузами, от которых хотелось поскорее спрятаться. Дело было не в том, что Синчэня сами по себе не интересовали отношения, и даже не в возрасте Яна или том, что к Синчэню впервые, как это, поржав, обозвал Вэй Ин, «подкатывал», другой мужчина. Для себя Синчэнь всё ещё активно прикрывался такими высокими понятиями, как преподавательская этика или моральные устои, но наедине с собой, изредка соглашаясь, что намёки вызывают в нём некое больное любопытство, он признавался, что в Яне пугала недосказанность. Все его шутки так и оставались одним — шутками. Сложно было отделить выдумку от правды, а желание поиграться с легко тушующимся преподавателем, от неподдельного интереса. Именно поэтому на любые намёки Синчэнь предпочитал краснеть, бледнеть и глупо непонимающе хлопать глазами, уходя в глухую оборону. *** Сейчас эта самая «заноза» болтала с одногруппниками прямо у кабинета Синчэня. Из плюсов — поиски нарушителя спокойствия можно было объявлять законченными. Из минусов — в пятнадцать минут его нотации вряд ли уложатся. Студенты, с которыми стоял Ян, не переставая оглядывали весьма неординарный наряд и в открытую смеялись. Сам виновник торжества вёл себя так, будто ничего необычного не происходило и, казалось, ничего не замечал, всецело увлёкшись разговором. Наряд этот, стоило отметить, был непозволительно далёк от стандартов университета. Укороченная кожаная куртка заканчивалась сразу над рёбрами и была расстёгнута, открывая вид на тонкий тёмного цвета топ, выгодно обтягивающий узкую грудную клетку, и контрастируя со светлой кожей. Всё это было бы даже терпимо, если бы снизу подобный выбор одежды не дополняли короткие опять же кожаные шорты. Противозаконно короткие. Шорты сидели как влитые, и ложились ровно по каждому изгибу тела. По сравнению с этим сетчатые чулки, обтягивавшие ноги и заканчивающиеся на середине бедра лёгким кружевом, уже не казались чем-то пугающим. К такому слишком-правильного-мальчика Синчэня жизнь явно не готовила. Это Вэй Ин и компания периодически пропадали в различных злачных заведениях и приносили красочные истории, от которых хотелось сбежать из преподавательской куда глаза глядят. А его будни проходили под просмотр новостного канала и прогулки в парк с лучшим другом. Синчэнь сглотнул, резко втянул воздух через нос и, не успев подумать, оказался возле Сюэ Яна. Схватив того за безопасно прикрытое рукавом предплечье, под нескрываемые даже широким расписным веером смешки одного из однокурсников Яна, Синчэнь потащил нарушителя дисциплины к себе в кабинет. *** — Могу я поинтересоваться, что это — полным негодования взглядом окинул Яна Синчэнь — такое, господин Сюэ? — Обычно он старался быть вежливым и спокойным в любой ситуации, но сейчас столь возмутительный вид студента вызывал в душе слишком противоречивые чувства. Настолько противоречивые, что некоторые из них активно кричащее сознание даже отказывалось обрабатывать. — А что такое, профессор? Что-то не так? — Даже в подобной ситуации не теряя обычного нахальства, Ян принялся крутиться и придирчиво оглядывать себя, будто его внешний вид ничем не отличался от обычного. Явно не обнаружив ничего предосудительного, Ян одёрнул куртку, смахнул с длинных рукавов невидимые пылинки и, с любопытством склонив голову набок, выжидающе посмотрел на преподавателя. — Вы себя точно видели? В таком виде появляться в учебном заведении... — постепенно сходил на нет запал Синчэня, в то время как Ян в задумчивости направился к его столу и лениво прислонился, от чего на пол посыпались неудачно лежавшие записи и конспекты. В ответ на негодование, Ян лишь широко улыбнулся, нарочито стыдливо опуская взгляд. Длись их знакомство чуть меньше, Синчэнь даже поверил бы в искренность. К счастью, он уже хорошо был осведомлён, что обычно скрывается за напускными эмоциями. Пока Синчэнь пытался подобрать достойные и, что немаловажно, вежливые аргументы, Ян, заметив свою «оплошность», повернулся спиной, демонстрируя новые, ещё более неслыханные горизонты кожаных шорт. Со спины те выглядели откровенно неприлично — из-под ткани выглядывали округлые ягодицы. Словно не понимая, как это выглядит со стороны, Ян неторопливо наклонился за упавшими предметами. Тонкая блестящая кожа обтягивала зад, дразня и оголяя нижнюю часть, подчёркивая округлые половинки. К своему ужасу, Синчэнь почувствовал, как от подобного зрелища по позвоночнику словно пробежал разряд электричества, а в горле мгновенно пересохло. Нужные слова категорически отказывались находиться. — Профессор Сяо? — с огромным трудом Синчэнь поднял взгляд от шорт обратно на лицо Яна, который с излишним усердием поправлял стопку на столе. — Между прочим, в уставе университета строго не прописано, кто и в чём должен ходить. Вот, например, Вы — ходите же в своих противозаконных рубашках! — юноша хищнически улыбнулся, — Может, Вас тоже следует…наказать? — с придыханием практически промурлыкал он. От взгляда Синчэня не укрылось, как на последней фразе Ян облизнул нижнюю губу, и, пытаясь в очередной раз одёрнуть куртку, будто бы случайно провёл по подтянутому животу, дольше, чем нужно, задерживая руку на коже прямо над поясом пресловутых шорт. В голове медленно что-то перегорало. А Ян, пользуясь его растерянностью, по-хозяйски уселся на заранее расчищенное место на профессорском столе, закинул ногу на ногу и теперь шаловливо покачивал в воздухе носком высокого ботинка. Затмив собой любую адекватность, первой в голове оказалась мысль о том, что Синчэнь сейчас с удовольствием сдёрнул бы со стола этого мелкого засранца, перекинул бы через свои колени и.... Что «и...», Синчэнь? Жар опалил лицо осознанием того, что только что промелькнуло в его голове, и он прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Пара глубоких вдохов помогла немного прийти в себя. К сожалению, за то время, что он приводил нервы в порядок, Ян никуда не испарился и сейчас хитро и с прищуром глядел на него в ответ тёмными омутами, в которых разве что не плясали черти. — Вы меня совсем не слушаете и даже не поучаете, профессор Сяо, — с напускной обидой протянул тот, подаваясь вперёд, елозя, разводя ноги и используя руки в качестве опоры. — Если мне так и не доведётся выслушать Ваши праведные речи, то я могу идти? Или Вы хотите меня... задержать для более продолжительной дискуссии? Я, в принципе, только «за», но скоро начнётся пара, а мне в другой корпус, — он с грустью опустил глаза, — Но если за меня потом поручится кто-то настолько ответственный, как Вы, то я буду абсолютно спокоен. Намеренно сделанная пауза естественно не укрылась от Синчэня, а услужливый мозг не к месту подкинул красочные картины того, как они могли бы «подискутировать». Пришлось пару раз встряхнуть головой, чтобы выкинуть из головы неуместные видения. Если «намёки» станут ещё прямолинейнее, то даже он уже не сможет притвориться, что ничего не понимает. Жар от лица перетёк ниже, разливаясь под кожей. Он сам себя загнал в тупик. И сейчас было самое время остановиться, пока их дискуссия не переросла в неожиданную плоскость. — Слезь-, слезьте со стола, — получилось не так строго, как хотелось и как-то задушенно. Он, однако, надеялся, что его слабина останется незамеченной. Взгляд сам собой упёрся в изгибы оголённой кожи, жадно впитывая то, как под ней перекатываются мышцы, и в пояс шорт, под которыми, кажется, не было белья. Эта мысль почему-то не давала покоя больше всего, и он из последних сил отгонял подобные догадки, от которых гуляющий по венам жар прочно стягивался в тугой узел внизу живота. — Идите…домой, я Вас отпускаю. Всё верно — пронеслось в голове. Стоило отослать Яна домой. Серьёзно поговорить с ним можно и в другой раз. Лучше всего, когда нерадивый студент переоденется во что-то менее…откровенное. К его удивлению, Ян послушно и без промедления грациозно стёк со стола, не забывая при этом лишний раз эффектно выгнуться и подчеркнуть все прелести наряда. И даже направился к выходу. Когда они разминулись, Синчэнь с облегчением выдохнул, прежде чем услышать, что чужие шаги замерли. С неохотой, но он всё же обернулся только чтобы наткнуться на Яна. Тот уже успел приблизиться и из-за разницы в росте поднять голову, чтобы заглянуть прямо в душу. — У Вас всё хорошо? Выглядите каким-то… напряжённым, профессор, — участливо поинтересовался он. — Всё нормально, спасибо за беспокойство — он успел вовремя перехватить руку Яна, которую тот бесцеремонно протянул к пуговицам его рубашки. — Идите. Ваше поведение обсудим в следующий раз. — Ну, уж нет, — лицо Яна озарила хищная улыбка, — лучше сразу закончить…и не бросать дело на полпути, не находите? Не Вы ли как-то упоминали, что лучше закончить начатое, а не тянуть до самого конца, — голос так и сочился мёдом, — Неужели я вёл себя недостаточно плохо? *** Ян наступал с вызовом, пристально глядя в глаза и не оставляя ни малейшего шанса отстраниться или отвести взгляд. Приходилось отступать, но через пару шагов стало понятно, что больше некуда — позади оказался собственный стол. Ловкие пальцы мягко поймали его запястья, направляя ладони к себе на талию. Горячее тело прижалось настолько тесно, что от чужого жара начала кружиться голова. — Я не для того старательно одевался, чтобы Вы выгнали меня вот так, ни с чем, профессор Сяо, — Ян прижимался бесстыдно. Синчэнь даже не заметил, как чужие ладони легли на грудь, во всю лаская сквозь тонкую ткань рубашки, растирая, задевая пальцами соски. Голос Яна завораживал — сладкий и тягучий как патока, а прикосновения были лёгкими, но требовательными. Зажатый между горячим телом и столом, Синчэнь потерялся в собственных эмоциях. Он непроизвольно зашарил руками в последней попытке деть их куда угодно с оголённой кожи, но стало хуже — ладони спустились ниже, и теперь под кончиками пальцев ощущалась прохладная шершавая поверхность шорт. А ещё — пара упругих округлых ягодиц. Ладони сжались сами собой, отчего сделалось окончательно неловко и душно. В такой ситуации он не оказывался ещё никогда, и сейчас, Синчэня медленно, но верно вело от ощущений. В голове было пусто, а внутри всё замерло, словно он оказался на американских горках, вагончик кренится на самой высокой точке, и вот-вот рухнет вниз на полной скорости. Ему никогда не забыть ранее незнакомое чувство паники, при котором чётко понимаешь, что сейчас произойдёт, но ничего не можешь и, наверное, не хочешь изменить. Ласки тем временем становились всё более ощутимыми, и он прикрыл глаза, сдаваясь и отпуская всю неправильность ситуации. Сам подаваясь вперёд, он сперва нерешительно провёл пальцами по краю шорт, а затем, помедлив, всё же забрался руками под ткань, касаясь голой кожи, и на пробу несильно сжал. Ответом послужил довольный полувыдох-полустон, а Ян прогнулся в спине, сильнее подставляясь под ладони, утыкаясь лицом в плечо и несильно прикусывая. До мозга всё же дошёл смысл сказанного: — То есть Вы — получалось как-то неуместно в сложившейся ситуации и Синчэнь, в очередной раз покраснев, тут же поправил самого себя — ты оделся так намеренно? Для меня? — Под шортами белья не оказалось, иначе бы он давно почувствовал под пальцами другую ткань, и осознание взорвалось ярким оглушающим фейерверком — происходящее и отдалённо не напоминало ни одни отношения, которые ему довелось пережить. — Вообще я решил совместить не очень приятное — с полезным, — Ян уже распахнул рубашку, жадно исследуя рельефы чужого тела, и теперь по-хозяйски разбирался с застёжкой на брюках. — И мне очень захотелось, чтобы Вы, профессор Сяо, непременно увидели меня в этом. — Ты поэтому оказался у моего кабинета? — по коже расползался жар, и, стоило опустить взгляд, как его тотчас затянуло в практически чёрные глаза. Несколько секунд они неотрывно смотрели друг на друга. Немного бешеный взгляд гипнотизировал. — Кто знает, — рассмеялся Ян и, не отводя глаз, одним плавным движением опустился на колени. Синчэнь обхватил край столешницы и сжал, чудом удерживаясь на ногах. «Это неправильно» — в который раз попробовал убедить себя Синчэнь — стоило бы поднять на ноги зарвавшегося студента и отвести прямиком к ректору, но отчего-то впервые поступать «правильно» совершенно не хотелось. Было сладко, а предвкушение чего-то совершенно непотребного прокатывалось по позвоночнику лёгкими искорками удовольствия. В отличие от Синчэня, заполучив долгожданную добычу, Ян явно не собирался метаться в раздумьях, он высвободил член и накрыл ладонью, отчего Синчэнь резко выдохнул и зажмурился. — Ого, профессор, я не представлял, что Вы прячете такое, — Ян приблизился, целуя косточку на бедре, легко потираясь о чувствительную кожу щекой. — Длинный и просто идеально подходит под мою ладонь. Если Синчэню казалось, что он не сможет покраснеть сильнее, то он ошибался. Щёки горели, а жар спускался к шее и горячим солнцем сворачивался в груди, перетекая ниже, накатывая возбуждением. Довольно оглядывая результат своих трудов, Ян медленно-медленно провёл рукой по всей длине, посылая волны дрожи по разгорячённому телу. Он был так близко, что Синчэнь ощущал чужое дыхание. Окончательно теряясь в ощущениях, он сглотнул вязкую слюну и закрыл глаза, замерев в ожидании. Загнав добычу, Ян и не думал торопиться: коротко лизнул головку члена, размазывая первую каплю смазки, сжал пальцы на основании, большим пальцем обводя нежную кожицу, и только услышав сдавленный вздох, взял в рот, посасывая, сразу опуская голову ниже, заглатывая глубже. Синчэнь не сдержал стона, и тот отзвуком разлетелся над аудиторией. Опасно и так будоражит кровь. Возможность быть застуканным пугала и добавляла остроты одновременно. Пришлось прикусить кулак, чтобы заглушить рвущиеся из груди звуки. Все рациональные мысли казались неважными, ушли на второй план, оставляя лишь чистое неподдельное удовольствие. Всё, что его волновало — теснота и жар чужого рта. Сам того не замечая, Синчэнь отпустил край стола. Рука легла на голову Яна, зарываясь в волосы, пропуская сквозь пальцы чёлку — вовсе не чтобы перенять инициативу, скорее в попытке зачесать назад, открывая лицо и любуясь открывающейся картиной. По меркам не слишком опытного Синчэня здесь было чем любоваться. Ян прогибался в спине, выставляя на обозрение задницу, от чего шорты ещё сильнее задрались, в подробностях демонстрируя упругие половинки. Он явно вошёл во вкус — то, широко и влажно лизал от основания до головки, обводя шершавым языком выступающие венки, то вбирал в рот, беззастенчиво лаская. Насадившись особенно глубоко, Ян застонал. Добавившаяся к и так переполнявшим его ощущениям вибрация, окончательно сорвала любые запреты, оставляя единственное желание — сильнее подаваться вперёд бёдрами. *** В следующий раз Синчэнь открыл глаза только, когда Ян отстранился, не переставая двигать рукой, но очевидно пытаясь отдышаться. Он поднял потемневший, затуманенный взгляд и улыбнулся, обнажая ряд белых зубов, облизывая опухшие покрасневшие губы. Не отдавал себе отчёта, Синчэнь подался вперёд и ухватился за ворот проклятой куртки, резко дёргая на себя и целуя жарко, жадно, обводя контур губ, чтобы потом резко проникнуть внутрь, переплетая языки и ощущая едва пряный вкус. Ян откровенно стонал, прихватывая зубами нижнюю губу, зализывая и посасывая, сильнее вжимая Синчэня в стол. — Профессор Сяо, Вы...Вы..., — когда Ян отстранился во второй раз, вид у него был ещё тот: куртка сползла к локтям, оголяя худые плечи и открывая вид на острый разлёт ключиц. И Синчэнь чуть не взвыл — так хотелось прикоснуться губами к коже, попробовать на вкус, пометить, оставить свой след. Грудная клетка Яна бешено вздымалась и опадала, он тяжело дышал, осоловело и как-то бешено глядя, будто сквозь Синчэня. — Потерпите немного, я... сейчас... Он вновь с глухим стуком опустился на колени — наверняка останутся синяки — вспыхнула и пропала в голове мысль. Словно в замедленной съёмке Синчэнь наблюдал за тем, как Ян снова широко облизал член, обхватил губами, сжимая, вбирая почти до основания, и кто бы подумал, что Синчэню действительно может понравиться такое. Прежде ни одна близость не вызывала у него того спектра эмоций, который всколыхнуло наблюдение за проблемным студентом, который в добровольно-принудительном порядке навязался отсасывать ему, потому что... а, собственно, почему? Пора было хотя бы себе признаться, что все его «проблемы и трудности», которые он приписывал общению с Яном, являлись надуманными. Он настолько давно зарёкся рисковать, что всеми силами старался оградить себя от давно и, как он полагал, раз и навсегда забытой развилки на жизненном пути. Кто бы мог подумать, что у взрослого и, казалось бы, повидавшего всё Синчэня, обнаружится фетиш на плохих мальчиков, что поначалу ходят вокруг да около, примеряясь, чтобы потом привлечь внимание вот таким нестандартным способом... Словно почувствовав, как отвлёкся любовник, Ян широко провёл языком по уздечке, капризно акцентируя на себе утраченное внимание. Мягко улыбнувшись, Синчэнь протянул руку, ласково оглаживая подушечками пальцев чужую щёку и, с небольшой долей сожаления и паники, осознавая, что горки заканчиваются. Он попытался, было, мягко отстранить Яна, но тот как-то отчаянно вцепился в бёдра, упрямо набирая темп. Сдержаться не получилось — хрипло застонав, он кончил, выплёскиваясь в чужое горло. Вместе с яркими искрами удовольствия под веками вспыхивали и догорали так долго и скрупулёзно выстраиваемые фасады убеждений. Проглотив всё до последней капли, Ян отстранился, сыто наблюдая за тем, как любовник пытается успокоить дыхание. Сердце Синчэня отбивало бешеный ритм, глухими ударами отдаваясь в голове. Сознание не торопилось разгонять приятный туман в голове. Ян, тем временем, уже поднялся на ноги, с упоением оглаживая ладонями живот, поднимаясь к грудной клетке и задерживая ладони у сосков, чтобы обвести и игриво царапнуть ногтем. Руки Синчэня сами собой сомкнулись на чужой талии, спускаясь к пресловутым шортам, чтобы поднырнуть под ткань и устроить ладони на заднице. Тяжело дыша, он склонился, губами прихватывая оголившуюся шею юноши и вырывая довольный стон. — Знаете, профессор, — начал Ян, совсем бесстыже прижимаясь и в ответ едва касаясь губами его кадыка, — мне начинает казаться, что не только Ваш член идеально мне подошёл, но и под Ваши ладони нашлось нечто... идеальное, что скажете? Синчэнь не нашёлся с ответом — сознание прояснялось, а с ним накатывала волна паники. Он судорожно вёл внутренний диалог с самим собой, совершенно не представляя, что делать дальше в подобной ситуации. Зато, кажется, всё прекрасно знал сам Ян — он мягко высвободился из хватки Синчэня, чтобы затем, под удивлённый и вопросительный взгляд, вернуть на место чужие брюки и застегнуть, почти любовно приглаживая пальцами, на все пуговицы рубашку. — Было приятно… поболтать, профессор Сяо, — он вновь облизнул губы, прикрывая глаза, пряча за густыми ресницами разгорячённый взгляд, — надеюсь, я могу идти, пока не закончилась пара, а то сами понимаете — после подобных бурных… нотаций не очень удобно разгуливать по переполненным коридорам. От природы не в меру сильное чувство ответственности мгновенно загасило разгоравшуюся панику. Синчэнь опустил глаза на злосчастные шорты, которые сейчас не то что не скрывали — откровенно подчёркивали возбуждение их обладателя. — Стоять, — вышло двусмысленно, да и командные нотки в голосе были ему не привычны. Ян с интересом склонил голову набок, но с места не сдвинулся. Недолго думая, Синчэнь схватил со стула свой пиджак, накидывая на плечи, недоумевающего студента. Из-за разницы в росте предмет одежды как раз доходил до середины бедра, прикрывая большую часть неприличного наряда. С этим можно было работать, промелькнуло в голове, пока Синчэнь, ухватив Яна за запястье, широким шагом направился к выходу из аудитории, на ходу набирая в смартфоне вызов такси.