Там, где пьют

Конкуренция рождает чудовищ. Можно завлекать посетителей дополнительными плюшками, можно сулить им бесплатные орешки. Можно первое время отчаянно демпинговать и наливать текилу по закупочной цене буквально себе в ущерб. Можно позиционировать себя как элитное заведение, куда стремятся попасть буквально все вокруг. В «Нечистой Юдоли» пошли по другому пути. Бар, в котором пьют. И всё. Поэтому в «Нечистую Юдоль» ходили пить бармены из «Облачных Глубин», официанты и повара из пафосной «Башни Золотого Карпа», весь персонал «Пристани Лотоса», включая хозяйку. Даже из «Безночного города» всё равно приходили, пусть и надменные, но настолько измученные круглосуточным графиком, что на ссоры сил у них уже не хватало. Не Хуайсан за стойкой обычно просто беседовал с посетителями. Создавалось впечатление, что бармен ничего не делает всю смену — только слушает, как кто-то над стаканом изливает ему душу, иногда вставляет пару слов, смеётся или молча сочувствует, а напитки наливаются как-то сами собой под прикрытием белого веера. Иногда оказывается, что это вовсе и не веер, а полотенце, которым до блеска натираются бокалы. Первыми из конкурентов-посетителей в «Нечистой Юдоли», как ни странно, появились хозяева «Пристани Лотоса». Не Хуайсан тогда ещё был просто официантом, за стойкой безраздельно царствовал Не Минцзюэ. На следующий же день после того, как чету Цзян поздравляли с очередной годовщиной свадьбы в «Пристани Лотоса», они пришли сюда обсуждать развод. Юй Цзыюань очень старалась не повышать голос, и ей это не удавалось, а Не Хуайсан из шкуры лез, стараясь рассадить посетителей таким образом, чтобы вокруг ругающихся супругов оставалось хотя бы узкое кольцо приватности. Цзян Фэнмянь любил жену. Это Не Хуайсан увидел сразу, и никак не мог понять, зачем они вообще разводятся. Да, она резкая и властная, а он мягкий и уступчивый, но разве противоположности не притягиваются? — Когда я вернусь, сделай так, чтобы я тебя не увидела, — госпожа Юй поднялась с места, испепелила мужа взглядом. Не Хуайсан попался ей на глаза случайно, когда она как раз с недоброй усмешкой изучала стихийную зону отчуждения вокруг зоны боевых действий. Цзян Фэнмянь тогда никуда не ушёл. Упрямо дождался жену, говорил с ней тихо, но настойчиво. Она слушала, раздражённо постукивая по столу ногтями, поймала за рукав проходящего мимо Не Хуайсана и прошипела: — Принеси мне коктейль Бася, пока я его не...… — Уже несу, — Не Хуайсан правильно понял просьбу, опрометью кинулся к стойке. Уже через несколько минут перед изумлённой Юй Цзыюань появился высокий бокал с пышной шапкой из взбитых сливок, политых густым фиолетовым сиропом. — Я что заказывала?! — Это первый и последний такой случай в «Нечистой Юдоли», — Не Хуайсан взмахнул белым полотенцем. — Этот коктейль, он вообще уникальный. Он раньше не готовился ни для кого. В самом деле, не вызывать же полицию лишь из-за того, что уважаемая гостья опасается не удержать гнев под контролем и решила перестраховаться. Обманчиво хрупкая ладонь Юй Цзыюань легла на стол, коротко цокнуло тяжёлое кольцо. Не Хуайсан почему-то прикипел взглядом к этому кольцу. Казалось, что сейчас как полыхнёт электрическим разрядом, захлестнёт всех окружающих. Предгрозовое ощущение сгущалось в воздухе. Госпожа Юй оценивающе повернула бокал, так же придирчиво смерила взглядом Не Хуайсана, попробовала коктейль и тихо хмыкнула. Длинная пауза тянулась и тянулась. Не Минцзюэ за стойкой лирично протирал идеально прозрачный стакан, наблюдал за дегустацией напитка через стекло. — Но я заказывала коктейль Бася, — голос утратил как минимум половину строгости. — Это эксклюзивная рецептура. Не Минцзюэ отставил стакан в сторону, перекинул полотенце через плечо. Только он умел так улыбаться, когда губы почти не двигаются, только глаза загораются теплом. Не Хуайсан обожал сдержанную улыбку старшего брата. — Молочный коктейль с лошадиной дозой ликёра, взбитые сливки, ежевичный сироп, — Юй Цзыюань рассмеялась и сделала ещё один глоток. — Как назовёте шедевр? — Если позволите, то в вашу честь. Не включая в меню. Не Хуайсан был точно уверен, что у его брата ничего не было с Юй Цзыюань. Не просто уверен, он это знал так же точно, как и тот факт, что владельцы «Пристани Лотоса» так и не развелись ни в тот день, ни позже. Коктейль назвали Цзыдянь, и это персональное предложение готовилось исключительно для госпожи Юй, и исключительно руками Не Минцзюэ. Даже сейчас, когда Не Хуайсан занял его место за стойкой, и посетители считают его старшего брата просто туповатым вышибалой и варваром, не подозревая что он, вообще-то, владелец «Нечистой Юдоли». Цзян Фэнмянь тогда сделал прекрасную рекламу для «Нечистой Юдоли», аккуратно упомянув несколько раз в деловых переговорах. Это выяснилось случайно. — Поговорите с Не Хуайсаном, и всё решится само собой. Так мне сказали. Не Хуайсан только учился быть барменом и некоторой оторопью смотрел на совершенно неожиданного посетителя. Лань Цижэнь, владелец «Облачных Глубин» — пафосного и очень дорогого заведения с претензией на белую кость и голубую кровь — сидел за стойкой «Нечистой Юдоли» и неодобрительно морозил юного бармена строгим взглядом. — Тебе тоже так сказали? — почти рядом с ним сел Вэнь Жохань. Не Хуайсан до сих пор помнил, как тогда пытался сглотнуть сухим горлом и отчаянно таращился на старшего брата поверх голов посетителей. Заведение Вэней «Безночный Город» в который раз порывалось поглотить конкурентов, объявляя это выгодным сотрудничеством. — Не знаю, что вам и посоветовать, — бледно выдавил Не Хуайсан. Он до сих пор понятия не имел, с какого перепуга принялся заваривать чай вместо того, чтобы предложить виски. Оба ничего не заказали, сразу принялись культурно ссориться. Лань Цижэнь холодно отбивал агрессивные наскоки собеседника, подчёркнуто вежливо прерывался на глоток чая. Вэнь Жохань так же прерывался на поставленную перед ним чашку чёрного кофе, сваренного с острым перцем и никакого сахара. Никто не понял тогда, что такого сделал юный бармен, и почему заклятые конкуренты ушли почти трезвые и почти в обнимку, но разговоры о слиянии заведений прекратились на следующий же день. Да он и сам этого не понял. — Сходи в «Нечистую Юдоль», поговори с Не Хуайсаном. Этот совет давали друг другу по любому поводу. Никто не умел так внимательно слушать, как он. Никто не умел так убедительно и вовремя сказать «я ничего не знаю», чтобы разговор свернул в сторону конструктива. На стойке подписывались контракты, мирным путём и в досудебном порядке расторгались спорные договора, решались личные конфликты. Не Хуайсан много слушал, много болтал, но вытянуть из него хоть слово о ком-то из посетителей было абсолютно невозможно. Вот и сейчас, когда назревала пьяная ссора, он только меланхолично улыбался, варил кофе, натирал стаканы и посматривал на младшего сына Вэнь Жоханя, который умудрился докопаться до собственной родственницы, явно позабыв о том, что она ему родственница. То пытался схватить за плечи, то поцеловать в щёку. — Мне одну Губительницу, а ей — что ты будешь? — ей коктейль «Золотая канарейка». И быстро! Вэнь Чао в «Нечистой Юдоли» не любили. Хамоватый, наглый, но ради Вэнь Цин его терпели. Лань Чжань из «Облачных Глубин» даже голову не повернул. Он приходил раньше других, ничего не заказывал, сидел за стойкой почти рядом с кофемашиной и пил воду без газа. Не Хуайсан иногда мечтал, чтобы хотя бы однажды стряслось чудо, и все посетители взяли с него пример. Это был бы очень невыгодный для кассы вечер, но зато как тихо было бы в баре. — У вас в карте напитков нет коктейля «Золотая канарейка», — вполголоса проговорил Лань Чжань. — Есть, — Не Хуайсан не глядя нажал кнопку быстрого набора и проговорил в трубку. — Такси к бару «Нечистая Юдоль», пожалуйста. К служебному входу. Спасибо. Положил мобильный и с тонкой улыбкой смешивал Черепаху-Губительницу. Убойное месиво из русской водки, текилы и подогретого тёмного пива. — В дамской уборной висит особое меню. Коктейль «Золотая канарейка» — такси к служебному входу и сопровождение охраны. Коктейль «Бася» — срочно вызовите полицию. Коктейль «Пучина» — спрячьте меня. Девушки должны иметь возможность отделаться от навязчивого ухажёра и улизнуть. Лань Чжаню можно было это рассказывать. Трезвым его ни разу не замечали в роли навязчивого ухажёра, а пил он исключительно с Вэй Ином. Собственно, он же его потом и уводил, заботливо придерживая на поворотах и не давая сунуть в карман пепельницу. Вэнь Цин явно сказала, что собирается припудрить носик, встала, с каменным лицом выдержала шлепок по заднице и ушла в уборную. Вэнь Чао тут же устроил свару с молодыми официантами из «Облачных Глубин» — эти отвечали на любые выходки только задорным хохотом, пили джин-тоник. Сычжуй и Цзинъи могли тут веселиться только ещё с полчаса, с ними в компании чаще всего видели Цзинь Лина — официанта из «Башни Золотого Карпа». Потом придёт владелец «Облачных Глубин», строго на них посмотрит, закажет только чай, и будет сверлить молодняк глазами, пока веселье не скиснет, и они не уберутся по домам. Это со своими племянниками Лань Цижэнь ничего не мог поделать — Лань Чжань отмалчивался, строго глядя в стакан с водой, а Лань Сичэнь своей доброжелательностью мог довести до белого каления даже Вэнь Чао. В глубине служебного помещения Не Минцзюэ вывел Вэнь Цин на улицу, усадил в такси, вернулся на своё место. Не Хуайсан ему молча кивнул, отдал официанту Черепаху-Губительницу. После этого коктейля Вэнь Чао побушует ещё минут десять, потом притихнет и будет долго смотреть в стол страшными глазами, пока за ним не придёт Чжулю и не уведёт домой. Но не в этот раз. Вэнь Чао с пьяных глаз хлопнул по заднице только вошедшего Лань Сичэня, получил по затылку пивной кружкой от уже успевшего выпить Лань Чжаня, Вэй Ин хохотал в голос и кидался жареным арахисом. Звон битой посуды, воинственные крики, яростная ругань мадам Юй, которой перевернули на платье молочный коктейль с ликёром. Не Хуайсан только горестно вздыхал за стойкой и бережно промывал порез на руке Лань Сичэня. Краснел, снова вздыхал, когда тот поглаживал его запястье длинными пальцами, проникновенно улыбался и уверял, что ему не больно. — Больно или не больно — инфекция вам ни к чему. — Верно. И снова пальцами по запястью. Не Хуайсан заклеил порез пластырем, обмахнул веером раскрасневшееся лицо, неловко зацепил стакан — только осколки брызнули по каменному полу. — Это я виноват. — Ну что вы. Зал постепенно пустел. Лань Сичэнь ушёл с дядей конвоировать молодняк к месту проживания, в дверях обернулся с улыбкой. Не Хуайсан только нервно опрокинул в рот глоток коньяка. К нему липла ещё одна улыбка — Мэн Яо смотрел и улыбался. Он всегда так улыбался, когда Лань Сичэнь обращал внимание не на него. От этой улыбки вдоль спины пробирало ледяной дрожью. — Бармену нельзя пить, — голос Не Минцзюэ над головой словно окутал незримой заботой. — Бармену можно всё, — парировал Не Хуайсан, провожая последних посетителей. Он запер дверь. Повернул табличку — «Закрыто». В окна сиренево заглядывал ранний рассвет. — Бармену можно почти всё, — поправил себя Не Хуайсан и уткнулся лицом в шею Не Минцзюэ, едва только оказался в надёжных объятиях. — Пить вот нельзя, это точно.