***
Скалл вообще-то праздновать не собирался. Ни Рождество, ни Новый Год — ну не было у него такой привычки. Отмечать нужно дома. С близкими людьми. В безопасности и радости. А он… Перекати-поле. В бытность каскадёром сплошные выступления, гастроли, съёмки; в бытность Аркобалено было совсем не до того — задания, выживание, да и не любил никто из них праздники, кажется; Каркасса занимались примерно тем же — мафия как есть, разве что ранг куда меньше. Какие уж тут праздники. А теперь Аркобалено, считай, не стало. Проклятье сняли. От Каркасса он ушёл: тошно стало. И вернулся туда, где всё (почти) началось. Вернулся… Домой?***
«Здравствуй, Луче. Давно не виделись».***
Старый дом Аркобалено пустовал. Тихо, заброшено, пыльно. Скалл вздохнул, собрал силу воли в кулак и рванул в город, в ближайший супермаркет за всевозможными средствами для уборки, которые только выдумало человечество. Шутка: взял по бутылке разных средств — для стекла и посуды, для дерева, отдельно для мытья полов, — прихватил швабру, пару пластиковых вёдер, полотенец и продуктов побольше, отыскал ёлку и украшения; поймал удивлённые взгляды продавцов на кассе, с ответной профессиональной улыбкой пожелал хорошего праздника и умчался обратно. Сгрузил продукты на спешно вымытой кухне, вылизал остальной дом (спасибо Пламени: без него пришлось ещё раз пять бегать за моющими средствами, а так увеличил Облаком количество жидкости в бутылке — и готово), расчистил дорожку. И обратился к чуду под названием «память», дабы понять, что делать дальше. Память предложила подборку моментов из книг и фильмов: ёлка в гостиной, горящий камин, полный вкусной еды стол, всё сверкает, горит, шуршит, за окном лежат сугробы; в доме много-много людей — и все важные, близкие, семья. Идеальный праздник… Создать который будет трудно. Или даже невозможно. Но Скалл решил попытаться. Он ведь ничего не теряет. Надо отметить, Рождество он уже пропустил. А вот Новый Год был, как говорится, на носу. Его-то Скалл и решил отпраздновать.***
Первой проблемы вручила погода. Мелкий, колкий, тающий на лету снежок совершенно не походил на правильный праздничный снег. Правильный — частый, мягкий-мягкий, красивыми крупными хлопьями ложащийся на землю. Сказочный. А это… Это так. Огорчение одно. Застывший на только что убранной от слякотной грязи дорожке Скалл задумчиво хмыкает. Кажется, в какой-то стране был персонаж из легенд, способный мгновенно призвать зиму ударом посоха о землю. У него, Скалла, посоха, конечно, нет… Да и не герой национальных мифов он. Но кто мешает немного поиграть? Сказано — сделано. Вместо посоха берётся лопата, вместо магии — Пламя. Пафосное «Явитесь, зимние духи!» завершает работу. «Увеличить количество снега», «увеличить размер снежинок», «увеличить скорость выпадения», «увеличить вероятность длительных осадков» — верное Облако послушно отзывается, окрашивает мир фиалковым. Уже в следующую секунду фиолетовый исчезает, сметённый белой пеленой. — А-апчхи! Кажись, перестарался немного… — Скалл спешно сбегает домой. Греться. Пока не замело.***
Вторым препятствием на пути к идеальному празднику оказывается, как ни странно, ёлка. Вкусно пахнущее хвоей дерево грустно стоит в коридоре, небрежно прислонённое к стене. Уже успевший отряхнуться от снега и глотнуть горячего чая Скалл ёлку понимает: ему тоже немного грустно и одиноко. Но давать хандре время разгуляться не собирается. — Ничего, милая. Сейчас мы тебя нарядим — будешь первой красавицей в Италии, поверь великому каскадёру. — успокаивающе шепчет он, поднимая дерево. Нести его неудобно: ёлка выше него, объёмная, пушистая, колется иголками; ничего из-за неё не увидеть, и в дверной проём Скалл попадает чудом. — Упс… Извини, деревце, я не хотел. Ставит осторожно в углу. Теперь ведь нужна какая-то тара с землёй, куда можно ель воткнуть, да? Вряд ли он найдёт сейчас цветочный горшок… Эх, не подумал, а ведь в магазине они были. Ну и ладно, горевать о несделанном времени нет. Где там было ведро побольше и посимпатичнее… Земля — есть. Мёрзлая и в небольшом количестве. До которой пришлось докапываться, как Вайпер до оплаты за очередное задание. Зато есть. С количеством поможет Пламя. Разморозить? Тоже Пламя, оно же огонь. Ведро — есть. Весёленького жёлтого цвета. Реборн бы оценил. А в остальном совершенно прозаичное ведро. Непорядок. Строительный клей, прихваченный по ошибке вместе с разными чистящими «зельями», твоё время пришло. Намазываем… А теперь в дело вступают опавшие иголки. Милое Облако — увеличение!.. Новогоднее ведро готово. Ель в ёмкость и засыпать землёй. — Ой-ой, только не падай! Попытка вторая. Участники, приготовились… Ведро, ель, земля! — Я понял: ты за тот косяк мстишь. Но я ведь уже извинился. Пожалуйста, перестань меня бить! Попытка третья. — Ох, наконец-то… — Скалл облегчённо выдыхает и осторожно отходит, готовый в любой момент ринуться обратно и поймать несчастное дерево. Ничего не происходит. Минута. Две. Скалл перестаёт сверлить ёлку подозрительным взглядом и уходит на кухню. Заедать стресс приготовленным на скорую руку бутербродом с сыром. Ель начинает медленно, но уверенно крениться вправо. По сантиметру. Раз. Скалл вспоминает, что забыл закрыть клей. Пытается решить, стоит ли идти за ним прямо сейчас, или несчастные пять минут ожидания прикончат и клей, и пол, на который тот вытечет. Два. Ёлка коварно шелестит, сползая в сторону. Скалл всё же думает вернуться. Три. Скалл появляется на пороге гостиной. Ель злорадно скрежещет обрубком ствола по ведру, заваливаясь окончательно. «Не-е-ет!» — проносится в голове у каскадёра вместе с пониманием: не успеет. Всё заново, ещё и землю с пола убирать… Он малодушно зажмуривается, ожидая звука удара. Его нет. Скалл считает до тридцати. Всё ещё нет. Осторожно приоткрывает левый глаз. Светящаяся фиолетовым ель едва ли висит в воздухе, словно опутанная невидимой леской, опираясь колкой макушкой на стенку. Почти упавшее ведро опирается на злосчастный клей. Конструкция навевает мысли об Апокалипсисе, бренности человеческой жизни и хрупкости новогодних атрибутов. Скаллу, если честно, даже смотреть на неё страшно. «Может, так и оставить?» — мелькает малодушная мысль, но бывший Аркобалено решительно отбрасывает её. Великий каскадёр будет побеждён каким-то бревном? Ну уж нет. Установка ёлки не сложнее «поцелуя смерти», и если Скалл легко может выполнить этот трюк, значит, и с деревом справится! Бодрость духа — это отлично, пора переходить к физической части вопроса. Есть ель, есть клей, есть ведро с землёй. Нужно заставить объект Е — то есть ель — удерживать равновесие в вертикальном положении. Внимание, вопрос: а как? Это не мотоцикл, с которым всё просто и понятно… Может, залить в ведро клей? Ёлку жалко. Да и кто гарантирует, что ствол приклеится нормально и не навернётся снова вместе с тарой? Не пойдёт. Если бытовая логика пасует перед трудностями, всегда есть вариант обратиться к физике и механике. Что способно помочь… Нет, не так. Что не должно стоять, но стоит? Что угодно, если вероятность долгого нахождения предмета в таком состоянии увеличена. Скалл осторожно подходит к зависшему дереву. Пламя приветливо вспыхивает ярче, словно говоря: «всё хорошо, хозяин, я его держу, мы справимся». — Спасибо, Облачко. — ласково шепчет каскадёр, касаясь одной из веток. Но это было бы нечестно. И неудобно. Исключается. А что насчёт палатки? Но привязывать ёлку к колышкам было бы странно. И выглядело бы… Некрасиво, мягко говоря. Вот если ель будет чуть ниже, земля — плотнее, ведро прочно закреплено, тогда должно держаться. Дерево вытащить (иголки в лицо — больно), уложить на пол. Бегом на кухню; догрызть-таки несчастный бутерброд, прихватить нож — вместо топора будет, спасибо Пламени. Укоротить ствол ели… Тридцати пяти сантиметров вроде хватит. Высыпать землю на пол. Донышко ведра с внешней стороны обильно намазать клеем, установить, сбегать к мотоциклу за парой гаечных ключей, разместить внутри ведра. Ёлку к ключам и засыпать землёй. «Увеличить плотность»! Плавно отпустить ель. На всякий случай добавить ещё Пламени: на вероятность, что дерево будет стоять прямо и долго. Наверно, стоило брать искусственную… Проблем точно было бы меньше. Но настоящая правильнее, а Скалл хочет сделать праздник идеальным.***
Мало ель поставить, нужно ещё и украсить. Это, к счастью, куда проще: всего-то открыть все коробки с игрушками и подобрать гармоничный образ. Последнее совсем не обязательно: ёлка даже без следования какому-нибудь стилю будет красивой. Но Скалл ведь решил сделать всё по правилам, да? Гирлянды, мишура, шарики, фигурки, дождики и главное украшение — лучистая звезда. Можно превратить ель в настоящую Снежную Королеву от мира деревьев: завернуть в белую шубу из мишуры, вручить хрустальные серёжки-сосульки, развесить серебряные и синие шары. Можно придать ей облик пылающего феникса: накинуть оранжевые перья-дождики, расставить плошки со свечами по ветвям, украсить алыми и солнечными бусами. Можно выбрать игрушки наугад, чтобы наряд ели избрал слепой случай. Скалл тщательно сортирует украшения по цветам, откладывая часть в сторону: ему ещё дом привести в праздничный вид нужно. Каждый… Рубиновая звезда гордо занимает своё место на макушке дерева. Верхние ветки обвиваются крупными бусами: алый, карминовый, гранатовый. Словно стая маленьких птичек, присевших на дерево передохнуть. Охотник… Янтарные полупрозрачные шары занимают свои места чуть ниже. С ними соседствуют четыре дождика цвета абрикоса и тонкая персиковая мишура. Желает… Гирлянда из золотистых звёздочек, развешенные в шахматном порядке бледно-жёлтые полумесяцы и лимонные колокольчики — Реборну понравилось бы. Знать… Ёлочные игрушки в виде небольших украшенных ёлочек? Почему бы и нет. Разнообразить изумрудной мишурой и парой-тройкой нефритовых капель. Где… Следующий ярус — голубой. Сосульки, серебряные бусы и гирлянда из небесных и матово-белых снежинок. Сидит… Паутина из всевозможных гирлянд. Индиго, лазурь, кобальт — кристаллы, монетки, собранный в причудливые узоры бисер и ленты — мешанина любимых оттенков Тумана. Фазан. Несколько хрупких лавандовых балерин, уложенная волной пушистая пурпурная мишура — и хватит. Тяжеловато. Он обходит ёлку, поправляя украшения. Эту игрушку передвинуть левее, эту чуть выше; вон те две лишние, а гирлянда на этом ярусе должна лежать по-другому… Всё ещё тяжёлая, но теперь куда лучше. Радужная ёлка для Аркобалено готова!***
После всех проблем с ёлкой (он и не думал, что это будет так выматывающее!) Скалл благоразумно решает отвлечься. Благо, дел у него ещё море: например, еда. Наконец что-то, в чём он смыслит. Первым делом Скалл моет виноград. И нет, не потому, что это легко и быстро. Просто он себя знает: не разберётся с фруктами и овощами в начале кулинарного припадка — забудет о них напрочь. За виноградом следуют мандарины: вымыть, чуть надрезать кожуру, чтобы появился яркий приятный запах, уложить пирамидкой на блюдо. Груши почистить, красиво порезать и уложить цветочком. Отнести все три блюда в гостиную, дабы не мешались под руками и не соблазняли видом. Будь здесь Лар, половина мандаринок как испарилась бы. Мирч любит цитрусы. «Витамины и жизнерадостность», как она говорит… А Фонг умеет готовить вкусные цукаты из апельсиновых корок. С шоколадом просто объедение! Скалл мотает головой, отгоняя воспоминания. Быстро подготовить яблоки для начинки. Хорошо, что прихватил в магазине тесто — времени на самостоятельное приготовление нет. Разморозилось? Отлично, ваяем штрудель. Параллельно достаём панеттоне — к сожалению, покупной, — и отправляем в красивую тарелку. Штрудель в духовку (точнее, её странный аналог — жизнь с Верде накладывает отпечатки на любую технику; спасибо, что после стольких лет работает ещё), пирог к фруктам, овощи из пакетов в мойку. Волшебными взмахами ножа образуется классический холостяцкий салат с высокопарным названием «Огурцы-помидоры», получивший праздничное дополнение в виде маслин. Чистится морковь и картофель, чтобы аккуратными кусочками упасть на противень. Фонгу нравятся печёные овощи. — La cucaracha, la cucaracha ya no puede caminar, — мурлычет Скалл слова старой привязчивой песенки, старательно нарезая дольки апельсинов. Сейчас нужно отварить яйца, после порезать, закинуть к апельсинам, добавить орегано и залить бальзамическим уксусом и оливковым маслом. Посолить-поперчить и забыть на полчаса. — porque no tiene, porque le faltan las dos patitas de atrás. Это любимый салат Колонелло. Дальше просто нарезать ветчину, колбаски, сыр, солёную рыбку — всякие закуски, словом. Реборн обожает солёные оливки. Можно переходить к более сложным блюдам. На очереди дзампоне — фаршированная колбасами и сосисками свиная ножка. Скалл её никогда ранее готовил. Но, наверно, это не очень отличается от привычных фаршированных блюд? К дзампоне необходима чечевица. Чем больше, тем лучше. И куда же без пасты с морепродуктами? Хорошо, что её любят все (кроме Верде; Скалл всегда готовил для него порцию с грибами; сейчас тоже делает её - чисто чтобы было). Так, а убрал ли он тирамису в прохладное место? Хотелось бы, чтобы торт дожил до нужного времени… Фух, убрал. Вайпер бы обиделся за испорченный десерт. От воспоминаний избавиться не получается.***
Когда всё порезано-разложено-расставлено, наступает время второй битвы с украшениями. Пора принарядить дом! Игрушек осталось достаточно; ещё бы, Скалл ведь с запасом брал. Может, даже на двор хватит. А если не хватит, всегда есть вариант помочь себе Пламенем. Он решает начать со второго этажа. Там всего-то дел — прилепить на двери мини-венки из хвойных веточек и увить перила лестницы мишурой. С первой частью проблем не возникает. А вот мишура на лестнице держаться не хочет. Приходится наматывать очень-очень плотно и в некоторых местах сажать на клей. Зато результат симпатичный: белая и золотая мишура делают перила похожими на полосатый леденец. И блестит красиво. На каждый стул в гостиной по цветастому шарику, на часы накинуть толстую гусеницу радужной мишуры (с десятого раза). Кухню украсить зелёными и красными лентами; аккуратно всё закрепить, чтобы при готовке в еду не попадали и не мешались. Приклеить в коридоре на стены красивые снежинки. Игрушки в руках кончаются. Скалл возвращается к коробкам, чтобы прихватить ещё, и понимает, что остались только светящиеся гирлянды и восемь розовых шариков. И куда это богатство приткнуть — большой вопрос. Шарики пока убрать на стул — до идеи, куда их повесить. Гирлянды распутать, разложить на полу. Проверить, все ли огоньки мигают, как меняются режимы, что с пультом переключения. У одной перегорела пара ламп. Заменить. Работает? Отлично. А что дальше-то? Пять гирлянд. Допустим, одну можно повесить над лестницей. Вторую, самую длинную, как-то прикрепить снаружи. У двери, например. А что? Мерцающий проход — и красиво, и удобно. Этакий указатель. Третью, самую светлую — с частыми-частыми маленькими лампочками, из-за которых гирлянда походила на ожерелье или ветку, на которой расположились светлячки, — можно уложить вокруг ёлки. Только придётся быть очень осторожным, чтобы случайно не наступить на неё. Четвёртая неплохо бы смотрелась в конце коридора на втором этаже: светящаяся сетка немного развеет мрачность дизайна, которую не удалось исправить венками. А вот пятая… Над ней стоит подумать. Клей и скотч в руки и вперёд. Трудности возникают лишь со второй гирляндой, которая временно откладывается, становясь четвёртой. Она никак не хочет держаться: скотч отрывается, клей перестаёт течь, попытка исправить ситуацию путём вбивания в стену шурупов проваливается — Скалл попросту теряет их в снегу. Приходится цеплять за наличники, увеличивая вероятность, что гирлянда не упадёт и не помрёт от снега. Когда она после всех манипуляций не включается, каскадёр готов взвыть. К счастью, ответ на вопрос «да что опять не так» появляется быстро: он просто забыл подключить гирлянду. — Другие Аркобалено справились бы лучше… Интересно, что они делают... — сокрушённо бормочет он, используя Облако в качестве фонарика, чтобы найти шнур с вилкой. Пламя сочувственно урчит, на пару секунд вспыхнув ярче и словно потеряв в размере. — Облачко? Что-то случилось? Я опять должен был пораниться, а ты спасло меня? Спасибо! Скалл осторожно гладит огонёк в ладони, будто котёнка. — Идём в дом. Нужно открыть окно и протянуть шнур. Это срабатывает. Правда, теперь в комнате немного снежно и прохладно… Но это мелочи.***
И вот наконец пришёл её черёд — пятая гирлянда печальной волной лежит на полу. — Ну и куда мне тебя повесить? — Скалл задумчиво смотрит на неё. Гирлянда, в общем-то, симпатичная. Разноцветная, с пятью режимами мерцания огоньков и милыми лампочками в форме звёзд. Самая что ни есть настоящая праздничная гирлянда. В отличном, между прочим, состоянии — только что проверил! Всё светится, всё мигает, всё работает, как надо. Только вот что с ней делать? До праздника ровно час. Идеи кончились. Места, куда можно было бы гирлянду прицепить — тоже. Повесить на себя? Глупо. Убрать? Самый логичный выход, но… Скалл выключает весь свет и опускается на пол возле гирлянды. Эта особенная: она может работать и без подключения. Пять обычных режимов, требующих электричества, и один уникальный — фосфоресцирующий. Таких в магазине целая полка была. Нетронутая. Продавцы сказали, что эти гирлянды не пользуются популярностью как раз из-за шестого режима. Звёздочки-лампочки тусклые, светло-зелёные. Но всё же светятся: да, неярко, но уверенно. Симпатично. Скалл чувствует себя этой самой гирляндой. Что делать? Гореть для самого себя? Глупо. Он так не может. Спрятаться на дальнюю полку, забыть о мафии и никогда к ней не возвращаться? Не вариант. Пламя. Да и привык уже. В рамки обычных гражданских вписаться будет очень сложно. Получится ли у него найти дорогу? Получилось ли у него создать настоящий праздник? Ёлка — есть. С украшениями, кажется, всё-таки переборщил. Снег — есть. Еда — на столе. Не хватает только семьи. Тех, кому это понравится. Интересно, где сейчас остальные? Что делают? Им весело? Скалл надеется, что да. В коридоре слышится шум. Как будто что-то упало. Скалл настораживается. Он всё закрепил надёжно (если не намертво). И Пламенем заклял, чтобы держалось. Нечему там падать. Он медленно сдвигается к стене, увеличивая свою незаметность. В ладонь привычно падает небольшой метательный нож, который обычно прячется в простейшем креплении на предплечье. Забытая гирлянда остаётся лежать посреди комнаты. Дверь открывается. В проёме появляется тёмная фигура. Щелчок выключателя. Свет. — Кажется, я запоздал. — в голосе вошедшего слышна лёгкая печаль и растерянность. Скалл прищуривается. Голос-то знакомый. Даже очень. Только зачем его обладателю появляться здесь в новогоднюю ночь? У него есть, с кем отпраздновать. С учениками, например. — Фонг-семпай? — негромко окликает, подходя поближе. — Скалл? Доброго вечера. Извини, я не заметил тебя. — виновато — и чуточку радостно — улыбается Ураган. — Вижу, ты улучшил свои навыки скрытности? Нож возвращается в крепление. — Да нет, семпай, просто ты Пламя не использовал. — неловко отвечает он, выдвигая для себя и товарища стулья. — Как ты здесь оказался? — Захотелось прийти. В полном составе мы не собирались целый год… С того момента, как сняли проклятие. — Фонг благодарит кивком, аккуратно опускаясь на деревянное сидение. — Мир подсказал, что можем встретиться сегодня. Сперва вероятность подобного исхода была ничтожно малой — настолько, что я даже посмел усомниться, стоит ли приезжать. Но недавно она наполнилась силой и расцвела в реальности, как хрупкий бутон под солнечным дыханием. — Медитации, да? Никогда не понимал, как тебе это удаётся. Фонг на ворчание Скалла лишь улыбается. Он знает: каскадёр пробовал медитировать, но каждый раз только засыпал или скучал. Сам помогал ведь. Но Скалл — непоседливое Облако, и этим всё сказано. Его силе усмирение не нужно. — Медитации и полная гармония с миром. — Или хорошие аналитические навыки и богатое воображение. — раздаётся из тени. — Вайпер-семпай! — подпрыгивает на стуле Скалл. Вот уж чьего появления он ожидал ещё меньше. У Вайпера есть Вария; там наверняка празднуют и Новый Год, и Рождество. Как минимум из-за традиций. Так почему же?.. — Здравствуй, Туман. — Не скажу, что рад тебе, Ураган, — недовольно отзывается иллюзионист, выходя к столу. — Сколько тебе повторять, Скалл: теперь моё имя — Маммон. И что за филиал Сибири ты устроил на улице? — Снегопад? Когда в книгах описывают зимние праздники, всегда идёт снег. — Лёгкий снег, позволь уточнить. А не тот буран, который ты создал. Накрыло весь город. — Пламя Вайпера выползает змейками из рукавов балахона хозяина и любопытно осматривается, расползается по сторонам, заставляя елочные игрушки блестеть ярче, формирует ряд квадратных свечей в красных плошках. — Научись наконец дозировать силу. Ёлка перестаёт казаться перегруженной. Валяющаяся на полу гирлянда поднимается в воздух, чтобы зависнуть над столом своеобразным светильником. — Гирлянды положено вешать на рождественскую ель, — поучительно сообщает Туман, отряхивая ладони, — Но так как её ты завесил украшениями, как Бельфегор ножами жертву на прошлой миссии, придётся сымпровизировать. — Спасибо, семпай! Вайпер едва уворачивается от объятий. И больше потому, что Скалл вспоминает о нелюбви иллюзиониста к физическому контакту. — Совсем забыл. Извини, пожалуйста! — Несносный мальчишка… — бурчит Вайпер, отворачиваясь. — Это будет дорого тебе стоить. — А я тирамису припас. Семпай, как насчёт оплаты десертом? — коварно (по собственному мнению) улыбается Скалл. Фонг откашливается, давя смех: — Пожалуй, я отправлюсь на кухню. Скалл, апельсины ещё остались? — А? А, да. И не только апельсины. Вайпер-семпа-ай, ну не сбегай от ответа в свою комнату!.. — Я Маммон, невыносимое ты существо! Ураган качает головой. Как дети… А ведь считается, что Облака и Туманы куда более жестоки, чем остальные элементы. Посмотрели бы люди сейчас на эту парочку, ни за что не поверили. А ещё, кажется, Вайпер слаб к нахальным мальчишкам. Бельфегор, Скалл… Почти статистика. Может, он хотел младшего брата? Впрочем, не стоит гадать о желаниях скрытного Тумана и лезть в его личный мир. Лучше приготовить побольше цукатов в шоколаде. Сладкоежек у них хватает. В том, что остальные Аркобалено присоединятся, Фонг не сомневается. Где-то снаружи слышится треск. Характерный такой треск и металлический звяк. Скалл замирает, прислушиваясь; Вайпер, пользуясь моментом, сбегает на второй этаж. Каскадёр провожает его взглядом, но догнать не пытается. Вместо этого он открывает пошире окно (то самое, в которое просунут шнур от гирлянды под номер два-четыре) и выбирается через него на улицу. Слух его не обманывает — рядом с верным мотоциклом, спрятанным от снегопада под импровизированным навесом и чехлом, находится неопознанный объект, похожий на сон писателя-фантаста. Он издаёт очередное потрескивание, более громкое, вздрагивает; по корпусу пробегает кислотно-зелёная молния; в этот же момент все лампы и гирлянды в доме вспыхивают ярче. — Верде-семпай?.. — неуверенно зовёт Скалл, обходя эту странную штуку, напоминающую яйцо на лапках. У его сомнений есть основания: с равной вероятностью аппарат может принадлежать как Верде, так и Реборну с Колонелло, решившим, что свистнуть экспериментальный прибор у подопечных или у того же Верде на время будет хорошим уроком (развлечением). — Какая восхитительная снежная аномалия. Твоих рук дело, Скалл? Владелец обнаруживается на третьем повороте. Стоит, быстро-быстро записывает что-то себе в блокнот и совершенно не беспокоится о залепляющем очки снеге. Действительно, Верде. — Впрочем, неважно. Использовать её в практических целях не получится. Хотя… Прикрытие? Создать снежную гранату, которая… — Семпай, идём в дом. — Скалл уже по опыту знает, что задумавшегося Верде звать и просить о чем-то бесполезно, поэтому аккуратно берёт за плечи и ведёт к дому так. Пусть пишет в тепле и с чаем. Хоть бы не заболел… Больные гении — жутко капризные существа. До полуночи остаётся ровно пятнадцать минут, когда в дом вваливается клубок из Лар, Колонелло, Реборна и увесистого даже на вид мешка. Минуты две они распутываются и отряхиваются; выглянувшие на шум Скалл и Фонг переглядываются, пряча смех, но не помогают. Когда запоздавшая троица наконец приводит себя в порядок, становится понятно, что Реборн одет в наряд Санты, даже красный колпак вместо привычной шляпы натянул, у Лар в волосах красивые голубые ленточки, а Колонелло напялил ободок с оленьими рогами. — Извините, задержались. — вздыхает Лар, выразительно глядя на товарищей, — Кое-кто решил скупить половину выпивки в магазине. — Вообще-то всю, но нам помешали. — усмехается в ответ Реборн. — Шестёрка, в следующий раз будь так добр: предупреждай заранее и человеческим языком, а не Пламенем! — Реборн-семпай? Но я ведь только немного подготовил дом. — растерянно бормочет Скалл. Колонелло включается в разговор в попытке объяснить: — Нас сюда потянуло, как магнитом. Такое ощущение, знаешь… — щёлкает пальцами, подбирая выражение. — Как натянутая струна. Помню его ещё по тем временам, когда вместе на миссии бегали. Твоё изменение вероятности. — А… Вы ведь мне не поверите, если скажу, что это вышло случайно? — Не поверим. Но идея собраться была неплохой, поэтому можешь считать себя прощённым. А теперь — где ёлка? Надо забросить к ней кое-что. — лучший киллер Италии выразительно поднимает мешок. С его нарядом смотрится это забавно, но смеяться никто не рискует: с Реборна станется запрятать напитки и довольно наблюдать за безуспешными попытками их найти. — Здесь, — Скалл уводит их в гостиную, где что-то обсуждают Верде и спустившийся с небес (второго этажа) Вайпер. Гроза при виде Лар оживляется, утаскивая её в разговор. Мирч протестов не высказывает: тема её увлекает. Колонелло таинственным образом исчезает из комнаты, хотя казалось бы, вот только что на виду стоял. Наверно, на кухню ушёл: слышно, как Фонг с кем-то говорит. Реборн укладывает мешок к праздничному дереву, едва не споткнувшись о гирлянду, и присоединяется к расположившемуся на служащему ковром махровом пляжном полотенце с изображением тигра Скаллу. — Эй. — обозначает присутствие окликом, зная, что неожиданно появляющиеся рядом из ниоткуда люди каскадёра нервируют. — Почему ты не сказал раньше? — Р-реборн-семпай! — всё равно вздрагивает Скалл. — Я не думал, что вы вообще захотите прийти. Мы так быстро разбежались после всего этого… Казалось, не хотим больше друг друга знать. Грустно было. — Ясно. Опять твоя дурная голова что-то напридумывала. Ничего, завтра мы с Колонелло всю скопившуюся дурь выбьем, не переживай. Скалл пугается: на этот раз притворно. В душе он рад: подобные слова от Реборна означают, что он останется. Скалл надеется, что все они останутся. Они с Реборном просто молчат, пока бросивший взгляд на часы Вайпер не предупреждает: — Три минуты! И начинается суета. Через пару секунд у стола материализуется Фонг с дополнительными блюдами и Колонелло с огромным чайником и парой графинов; свет спешно гасится, гирлянды и свечи — зажигаются; все рассаживаются по местам. Раз, два… Стаканы — бокалов не нашлось, никто о них не подумал — наполняются вином. Три! За окном раздаётся далёкий бой колокола. — За Аркобалено и новый год! — вскидывает стакан Реборн. — За Аркобалено! — эхом отдаётся по комнате. — Покажем новым поколениям, что нас рано списывать со счетов! — азартно ухмыляется Колонелло. — Ну, малышняк ты перепьёшь, конечно, но это не то, чем стоит гордиться. — Лар! Я не об этом, ты же знаешь. — Да-да, эту песню я столько раз слышала... — Пусть этот год будет денежным. — И богатым на материал для исследований. Найдём новые пути для развития… — И внутреннюю гармонию. — И останемся вместе. Как Семья. Близко-близко, прямо в их дворе взлетают вверх фейерверки. Снег уже не идёт, и цветные огни видно особенно хорошо. Скалл счастливо улыбается, загадывая желание. Может, не всё получилось «как по правилам»… Но этот Новый Год идеален.