до поры до времени.
черт бы побрал это рождество, суетливые взрослые готовящие праздник для своих отпрысков, подростки выбирающие подарки своим «вторым половинкам» и друзьям заполонили улицы и без того тесного и душного города даже в будние дни. все вокруг так и веет этим крадущимся праздником, повсюду гирлянды, от которых ночью светлее, чем днем, рождественские песни на каждом углу в исполнении пухлых мужчин в костюмах санты клауса. все это будто специально давит, енджуну вообще теперь всегда кажется, что все вокруг пытаются надавить на больное, заставить вспомнить то, чего он и без них никогда не забудет, они заставляют его думать о нем. — эй, джун, ты слышишь вообще? — бомгю сидящий напротив в который раз добивается внимания, но говорит не настойчиво, зная как это время влияет на парня. — да, прости, я опять задумался, — енджун встает из-за столика, за которым они пили глинтвейн после утомительного дня последних экзаменов, — знаешь, я так устал за сегодня, чувствую себя нехорошо, наверное пойду. не дождавшись ответа, джун уже отходит к выходу из заведения и оборачивается последний раз, ловя на себе полный сожаления взгляд лучшего друга. — дружище, не закрывайся от меня, от нас всех, — бомгю быстро хватает свой шарф со спинки стула и торопится подойти к другу, аккуратно кладя ладонь на плечо, — мы все понимаем, мы видим по твоим глазам, но разве уже не пора отпустить его? енджун никогда не рассчитывал на понимание со стороны друзей, они никогда не смогут прочувствовать полностью то, что он чувствует каждый день, каждую минуту на протяжении года. они не представляют какого это — загибаться от одиночества и мыслей об одном единственном человеке. они наверняка не представляют, как больно просыпаться по ночам от нехватки воздуха в легких и задыхаться в рыданиях при каждом взгляде на его фотографию. и сейчас, смотря на друга, в его обеспокоенные глаза, он понимает, что единственный человек, который всегда понимал его и по настоящему беспокоился, сейчас не здесь. нет смысла в который раз слушать нотации бомгю, который почему-то считает, что они имеют место быть в его то состоянии, поэтому енджун пытается с минимальным проявлением раздражения отстраниться от друга и наконец выйти из душного помещения. на улице дышится легче, и декабрьский холод чуть отрезвляет. — не начинай, прошу, я справлюсь. как и всегда. завтра будет год, уверен никто из вас не вспомнит. енджун не помнит, как оказался здесь. лишь отрывками: как садился в машину, как за окном крупные снежные хлопья переходили в мокрый снег и как стемнело. наручные часы показывают половину первого ночи. идти по сугробам совсем тяжело, слишком темно и ничего не видно, ноги болят, но сердце болит сильнее. поэтому он здесь. — привет, малыш, я сегодня с пустыми руками, прости, — парень не глядя садится прямо на землю и ладонью протирает фотографию на надгробии, — завтра ровно год, хотя уже можно считать, что сегодня. тихо, так тихо, что в ушах звенит, а тело не слушается, хочется лечь, что парень и делает. плевать на снег и холодную землю под ним, плевать на все. абсолютно все больше не имеет смысла. — знаешь, я так скучаю. ты снишься мне каждую ночь, я просыпаюсь и оглядываюсь, чтобы тебя увидеть, но не вижу, — енджун ложится так, чтобы видеть фотографию на надгробии, — и так больно становится внутри, больно от того, что я больше не увижу твоей улыбки и не услышу твоего голоса, хотя иногда мне все же кажется будто ты рядом. дрожащая рука скользит по фото, обводит контуры, а вторая сжимает ткань на том месте где больнее больше всего. на сердце. — без тебя очень тяжело, бин, я больше не могу держаться, — еле шепчет, а слезы давно уже текут из глаз нескончаемым потоком. — придурок, отпусти! — тебя не будет целую неделю, дай насладиться последними моментами. субин все же умудряется выпутаться из крепкой хватки енджуна и встать с кровати. — я просто уезжаю к родителям, джун, — парень подходит к прикроватной тумбочке и кладет на нее кольцо, секунду назад сверкавшее на пальце, — перед тем как ты спросишь меня: «зачем», я отвечу: родители. не хочу чтобы они задавали вопросов, приеду и надену снова. — какой бред, я кучу раз тебе говорил, давай я съезжу с тобой, мы познакомимся. — а я кучу раз тебе говорил, что это так не работает, их надо подготовить, нельзя просто привезти тебя с бантиком на голове и сказать «сюрприииз! я гей!». енджун тяжело вздыхает, понимая, что его парень прав и это не лучший каминг-аут перед родителями, поэтому пусть все идет своим чередом и если субин еще не готов сказать родителям о их отношениях, то пусть так и будет. брюнет тянет руку к кольцу, которое сам же подарил вчера, берет в руку и подумав, надевает себе. — это чтобы не потерять. снег прекратился, а на улице стало еще холоднее, но енджун продолжал лежать на земле, игнорируя вибрацию телефона в кармане. сейчас плевать на все. хочется закричать: «не трогайте меня! мне это не нужно! я не хочу здесь находится!». — ты ушел слишком внезапно, бин, — голос осип, — это я виноват, это моя вина, малыш. енджун резко садится и начинает искать телефон, который находится в заднем кармане джинс, руки трясутся, а глаза мечутся в поисках нужного контакта. от кого: енджун кому: тэхен в моей комнате, в нижнем шкафчике комода, там мои сбережения за этот год, немного совсем, но тебе пригодится. прости меня. я виноват перед тобой. этот год был тяжелым и я отдалился, не уделял тебе нужного внимания, думая только о себе. я никогда не был хорошим братом, которым ты хвастался бы перед друзьями. я никогда не делился с тобой ничем и мы не были близки. прости меня, я не чувствую себя живым без него. я не надеюсь на твое понимание, просто не хочу исчезать бесследно. джун. палец надолго замирает над кнопкой «отправить», в голове пусто, а на сердце чуть легче, в ушах стучит набатом и парень откидывает телефон куда-то в сторону, снова ложась на землю. енджун поднимает правую руку перед собой и смотрит на кольцо с синим камнем, которое блестит на безымянном пальце. второй рукой он снимает его и сжимает в ладони. сердце опять пробивает резкой болью, он вспоминает как это кольцо смотрелось на его руке. так красиво и так правильно. — малыш, мне сейчас так больно, ты представить не можешь как я хочу снова увидеть тебя и насколько сильно мне тебя не хватает, — енджун начинает плакать, останавливаясь на тихий шепот, а потом вновь заходится в рыданиях. он не знает сколько времени прошло с тех пор как он пришел сюда, ноги полностью онемели, голова совсем тяжелая, а голоса нет. пора. енджун с прежней дрожью тянется в карман и, выудив оттуда маленький зип, оборачивается и пристально смотрит на фотографию субина. тот улыбается. две таблетки должно хватить, так ему сказал парень в интернете, которому пришлось отдать почти всю зарплату, но это беспокоит сейчас меньше всего. капсулы уже под языком, а на душе впервые спокойно за последний год. впервые боль уходит на второй план, уступая ожиданию. ему даже ни капли не страшно, лишь слегка волнительно. глаза закрываются, голова тяжелеет, а во рту вязко. — я сделал все сам, бин, подожди еще немного.6:47. солнце уже над горизонтом. кольцо с синим камнем сверкает в утренних лучах на могильной плите. суббота. рождество. день воссоединения влюбленных.