Носитель

      Тейлор бежала.       Ну, насколько вообще возможно бежать с тяжёлым рюкзаком за плечами, когда ты тощая девочка-подросток, которая из дома выходит только в магазин и школу, а твои единственные друзья — это пластик, клей и банки акриловой краски.       Так что Тейлор не бежала, а очень быстро и энергично шла. Ныряла в переулки, неожиданно сворачивала, проскакивала в двери, старалась затеряться в толпе — словом, всеми силами пыталась сбросить погоню. У неё была веская причина для такого поведения — погоней было Чёртово Трио, которому, видимо, было недостаточно дежурных насмешек в школе и они захотели продолжить веселье.       Не то чтобы Трио заходило дальше обзывательств и порчи одежды — но тем было обиднее, поскольку дать им сдачи было почти невозможно, да и не вызвало бы ничего, кроме смеха, а те, кому вроде бы положено пресекать подобное, регулярно отворачивались и словно не замечали проблем. И хорошо ещё, что не замечали — хотя бы за испорченную форму оправдываться не приходилось. Не то чтобы от этого было легче.       Поэтому оставалось только бежать.       Впрочем, сегодня не помогало даже это. Чёртова София Хесс вместе со своей прилипалой Медиссон Клементс шли за ней по пятам, не давая расслабиться и передохнуть. Заходящая чуть со стороны Эмма (Тейлор поправила себя — Барнс. Чёртова Барнс. После всего этого она точно не та Эмма) своей кажущейся дистанцированностью делала только хуже.       Петляя, словно уходящая от охотников дичь, Тейлор оказалась в старых доках. Это был дряхлый заброшенный район, с обшарпанными, позеленевшими от дождей и влажного ветра зданиями, с полными ям и выбоин дорогами, с кучами мусора по углам. Старые кирпичные здания и склады населяли безработные, бездомные, наркоманы и бандиты — самое дно общество Броктон-Бей, не нужные никому, даже самим себе.       Трио всё не отставало, загоняя её к потемневшему от времени бетонному пирсу.       Заходящее солнце бросало косые лучи сквозь щели внутри и между зданий, тенями скрывая одни пути и светом обнажая другие. Тейлор от усталости было уже сложно выдерживать маршрут домой и хотелось просто оторваться — и она нырнула в тёмный переулок и побежала.       Три минуты бега — и её вынесло прямо на открытый ветру бетонированный пирс. Высокие кирпичные стены, разрисованные дрянными граффити и похабными надписями, окружили её, и единственный выход остался позади. Тейлор обернулась.       На залитой оранжевым светом стене резко выделяется чёрный прямоугольник выхода. Из темноты выходит Хесс, вслед за ней — Клементс и Барнс.       нужнапомощьнужнапомощьнужнапомощь       Трио окружает её, перегородив собой выход. Тейлор отходит к самому краю.       бежатьсражатьсябежатьсражатьсябежатьневозможносражатьсясопротивлятьсясопротивляться       Ветер дует в спину, принося с собой запах соли и влажности, продувая вспотевшую от бега спину. Волны внизу шумят, разбиваясь о ржавый металл старых конструкций дока.       бежатьпоморюсражатьсянаморебежатьпоморюсражатьсянаморе       Трио приближается. Молча. Ни слова из обычных издевательств. Жуткие, полубезумные улыбки на перечёркнутых тенями лицах.       врагврагврагвраготступитьнесражатьсявосстановитьсявернутьсядраться       Хесс подходит почти вплотную, оттесняя Тейлор к самому краю, запах дешёвых духов Софии забивает нюх до тошноты.       Отступать некуда.       Тейлор бросается вперёд, вцепляется в Софию. Та инстинктивно хватает её саму, отталкивает от себя, разрывая дистанцию.       отступитьотступитьпоморюкорабльдратьсянаморебоевойкорабльвернутьсясподмогойнужнапомощь       Шаг, ещё шаг — нога соскальзывает, не находя опоры.       Тейлор падает. Господи, она же просто хочет домой. Домой, к себе, к пропахшему акрилом подвалу, к длинной, с руку, масштабной модели, к клею, пластику, акрилу и справочникам.       опастностьводанельзятонутькорабльнельзятонутькорабль       Тейлор падает. Спустя семь метров тёмные воды расходятся, принимая женское тело, заливая его волнами.       нужнапомощьподдержкаспасениеспасениесвоздухасводыспасение       Темнота.

***

      Тёплый, яркий, немного ветренный сентябрь. Она лежит на мелкой сетке деревянных подпорок, пока тысячи мелких букашек ползают по ней с маленькими инструментами — но ей не страшно и не противно. Она спит, нерождённая.       В какой-то момент букашки покидают её, но она не успевает испугаться — букашки возвращаются, с новыми силами приступая к работе.       Блеск, фанфары и яркое солнце. Начало апреля. Одна из букашек разбивает что-то о её крепкий, начищенный металлический бок — и под звонкие крики радости она соскальзывает с деревянной колыбели в свежие воды залива.       Она отправляется вперёд. Её ждёт славная служба, полная опасностей, подвигов и наград. Она дрожит, выпуская из себя наружу стаи железных птиц, несущих огненную смерть, и с яростным восторгом настоящего бойца принимает удары.       Она идёт, наносит удары, получает удары, восстанавливается, получает пополнение и снова идёт.       И даже покинутая всеми, кроме старых врагов, она с гордостью приветствует смертельно-яркую вспышку новой мощи её создателей.

***

      Её будит плеск воды. Волны покачивают тело, слегка касаясь влажно-шершавого бетона — словно добрая матушка, что пытается разбудить слегка переспавшего ребёнка. Тейлор открывает глаза. Её рука и спина упёрлись в пирс, чтобы не дать ей упасть. Она цепляется за какой-то бесформенный кусок металла, выпрямляется — и тут же с плеском падает обратно на воду. Согнутый пополам кусок железа отрывается, обнажая светлое, ещё не съеденное ржавчиной нутро.       Тейлор промаргивается от попавшей в глаза воды. Её одежда промокла, рюкзак, скорее всего, тоже, в разваливающиеся от старости кроссовки натекла вода. Тейлор пытается согнуть ногу, но ставшая неожиданно упругой вода не пускает, и вместо этого нога проскальзывает по поверхности. Носки от сырости превратились в неаппетитную кашицу, Тейлор стягивает их вместе с кроссовками — и наконец до неё доходит.       Она сидит на воде. В левой руке сырая обувь, в правой руке оторванный кусок металла, а прямо под ней — несколько метров холодной воды. Тейлор задирает голову, и ставшее неожиданно острым зрение позволяет разглядеть каждую выщербинку на голом бетоне.       Она неловко встаёт, отбрасывает ржавую железку куда-то в сторону, и, с трудом удерживая равновесие, кое-как засовывает грязные ботинки в промокший рюкзак.       Ей почему-то не холодно. Мокро, но не холодно, как должно было бы быть в начале февраля. Тейлор набрасывает рюкзак на плечи и прислушивается к собственным ощущениям.       Голова — норма, корпус — норма, руки — норма, ноги — норма, наблюдатели — норма, радарный пост — нет доступа, ангар — нет доклада, палубная команда — нет доклада...       Стоп.       Какая, к чёрту, палубная команда?       Какой, к чёрту, радар? Обнаружения воздушных целей SC-1       Ну да, она помнит такой, стоял на ней модели. Тейлор вспоминает тонкую паутину радарной решётки, обещавшей изрядные проблемы при установке.       Тейлор возвращается мыслями к стоявшей у себя дома, в полуподвале, конструкции. К тому, сколько ещё ей надо сделать, какое количество мелких деталей ей нужно отшлифовать, склеить и покрасить.       Она всегда переключалась на эту задачу в трудное время. Просто чтобы не думать.       Не вспоминать.       Не вышло.       Перед мысленным взором проносились такие привычные уже воображаемые картины, как она в блеске и ярости возвращается, и Трио бежит от её неотвратимой кары.       Кара была каждый раз разной, но неизменно смертельной.       Боже, как же она устала от всего этого. От чужих слов, задевающих самое дорогое, от дурацкой боли, от отсутствия какой-либо помощи со стороны почти всех, начиная со школьных учителей и заканчивая директриссой Блеквел.       Ей нужно домой.       Тейлор оглянулась, проверяя маршрут, по которому она уже шла, и тут наконец осознала самое важное.       Она идёт по воде.       Голыми ногами по щиколотку в холодных водах залива. Причём очень странным способом — скользя ногами, словно на большом катке. Тейлор ходила туда пару раз, ей даже понравилось.       Задумавшись как она это делает, Тейлор закачалась и едва не опрокинулась.       Внезапно вспыхнувший страх утонуть резанул по нервам, заставив замереть, восстанавливая равновесие, физическое и душевное.       Она ещё раз внимательно оглядела себя. Пока она стоит ровно — ей не страшно, что под ней почти два десятка метров залива. Стоит наклониться вбок — и панический страх переворота заставил её немедленно вернуться в вертикальное положение.       И она все ещё стоит на воде.       В сознании всплыл кусок железа, который она выкинула перед тем, как дать малый ход. Теперь Тейлор вспомнила, что оторвала его собственной рукой, пытаясь выплыть наружу.       Она что, кейп? У неё теперь есть суперсила?       Тейлор знала об очень быстрых кейпах, о летающих кейпах (и даже видела пару раз — у неё в городе "Новая Волна" проживает, в конце концов), очень сильных кейпов вообще едва ли не больше всех остальных, но слышала ли она о кейпах, которые умели ходить по воде, словно Иисус?       Вопрос, был ли Иисус кейпом, оказался неожиданно забавным. Отсмеявшись, Тейлор немного покрутила эту мысль в своей голове, припоминая, какими ещё способностями он обладал. Исцеление болезней прикосновением, хождение по воде, превращение воды в вино — всё это так или иначе укладывалось в рамки способностей супергероев. Объяснить воскрешение было бы сложнее, Тейлор не знала суперсил, способных обеспечить такое, но она много чего не знала.       Иисус как первый кейп? Но общеизвестно, что люди с суперспособностями появились только после пришествия Сына в 1982 году, и Иисус жил слишком давно…       В таких размышлениях Тейлор добралась до северной оконечности пляжа, там, где железобетон и кирпич переходили в камень и грязный песок. Уже стемнело, и слабые волны лениво вылизывали неухоженный берег, создавая небольшие скопления пены.       Тейлор выходит на пляж, утопая босыми ногами в песке и ощущая разом потяжелевший рюкзак за плечами. Песок был тяжёлым, неровным, ноги запутывались, натыкаясь на камни, окурки и прочий мусор. Спотыкаясь, Тейлор крутит в сознании единственную мысль — ей нужно домой.       По пустынным в этот час улицам она идёт уже почти не осознавая этого — у неё просто нет сил запоминать дорогу домой. Даже дверь собственного дома она узнаёт лишь по трещащим от старости ступенькам. Привалившись к облупившейся доске, шарит ключом по старому замку, привычным движением проворачивает его, вваливается, уже неосознано закрывая за собой дверь и сбрасывая промокший рюкзак на твёрдый пол.       Отец бежит ей навстречу, и Тейлор, невнятно бормоча, сваливается в его руки.       Боль от падения на пол почувствовать она уже не успевает.