Случайности не случайны

Привет. Прости, я слишком долго не писала тебе. Снова в лечебке оставили на несколько дней. Порой мне кажется, что им нравится меня мучить. Вены истыканы уколами так, что сгиб локтя изнутри превратился в один сплошной жирный синяк. Они, наверное, смотрят на мои шрамы и думают, что мне не больно. Это не так. Мне очень больно. Но я радуюсь этой боли. Если больно — значит живая. *** Очнулась в своей палате. Часто сюда попадаю, поэтому мою кровать никому не отдают. Приятно, наверное. Не особо различаю свои эмоции. Заходит приставленный ко мне медик. Говорит про указания врача, но я не слушаю его. Если не слышать о болезни, она исчезнет. Всё равно его голос доносится будто бы сквозь пелену. Смеюсь. Он качает головой. Читаю по губам: «Завтра». Киваю, а он тепло улыбается и уходит. *** Сижу по-турецки на кровати, пытаюсь вытащить из памяти ценные моменты и записываю их в толстой-толстой тетради. Иногда кажется, что она тяжелее меня. Без стука заходит Паша. Сейчас примерно пять вечера. Его время. Наше время. Сегодня он в чёрной рубашке. Не случайно. Он садится напротив и ждёт моего взгляда. Когда дожидается, шепчет: — Мира вчера умерла. Он продолжаем смотреть друг другу в глаза. — Ты говорила, что случайности не случайны. Киваю. — Это как раз тот момент. Я просил у Бога исцеления для Миры. Ей было больно, я слышал её ужасный хрип позавчера. А вчера она умерла. Паша замолчал, отвёл взгляд и слез с кровати. Я вернулась к тетради и начала записывать происходящее. — Знаешь, я не буду просить у Него исцеления для тебя. Болей долго. Не бросай меня, пожалуйста. Он вытаскивает из нагрудного кармана рубашки маленькую шоколадку и протягивает мне: — Прячь внутрь скорее. Киваю. Он уходит, а я распечатываю вкусняшку, показываю средний палец камере на потолке и кладу вкусный кусочек на язык. Затем цепляю телефон и включаю рандомный поток песен. Воспоминания захлёстывают меня в тот же миг. *** Школа-интернат. Тогда мне было лет двенадцать. Кошмарный возраст. Вспоминаю детали. Портфель валялся распахнутым где-то в стороне. Его внутренности повсюду. Кажется, по нему успели потоптаться. Рубашка висела на мне без пуговиц. Пуговицы тоже валялись. И клочья моих длинных волос тоже. Я стояла в углу, окружённая ими. С губ стекала струйка крови. Я смеялась. По-своему. Беззвучно. Я видела страх в их глазах, а они продолжали кричать на меня: — Страшная! — Ты никому не нужна! — Уродка! — Жирюга! — Сдохни, тварь! Тогда я думала: «Так надо. Я виновата. Заслужила своим молчанием». Через некоторое время бумеранг ударил в обратную сторону. На Ринку случайно напали собаки. Лиза случайно сломала ногу. Настя и Аня случайно обгорели при пожаре. Андрей при падении случайно лишился глаза. Юрку случайно избили до полусмерти. Соньку случайно задушили её же шарфом. Но моей вины не было. Я стала такой, какой вы хотели меня видеть: худой, почти без волос, умирающей. Случайно ли? *** У него дома было красиво во многих смыслах. Красиво и чересчур богато. И его родители были добры ко мне, и он сам был учтивым. В тот день он меня часто обнимал, не сводил с меня глаз. Так было надо. Казалось, зачем я ему нужна? У меня нет голоса, нет денег, нет друзей, нет богатых родителей, нет ничего и никого. «За что мне такое счастье?» — Спрашивала я в пустоту. Ни за что. А потом он случайно исчез. Как будто его и не было. Я долго пыталась понять, существует ли он вообще? Но слишком пусто было внутри. Пусто было всегда, но в то время особенно. Через несколько недель кожа на моих предплечьях разорвалась от моих рук в первый раз. Намеренно? Случайно? Я даже не помню, о чём тогда думала. *** Несколько лет назад ты мне приснилась: поехавшая на несчастной любви милая рыжая фурия. Через месяц после этого сна ты случайно нашла меня в сети. Я находилась на грани, а ты втолкнула меня обратно в жизнь. Ты была самым лучшим другом, ты была самой настоящей. Ты обещала ждать меня из психиатрической больницы, но сама же не дала мне в неё попасть. Спасибо, наверное. А знаешь, я ведь действительно влюбилась в тебя. Даже случайно пересекла пять тысяч километров ради тебя. Было так волнующе впервые встретиться с кем-то из сети. Помнишь нашу встречу? Я помню. Это удивительно, ибо многое стала забывать. Помню, было жарко. Я спрятала свою вязаную белую любимую шапку в твой рюкзак. Помню, мы катались в метро. Помню твою невероятную уверенность. Помню твою шрамированную кожу. Помню твои огромные бледно-зелёные глаза. Когда вернулась обратно, обнаружила, что шапка осталась у тебя. Кажется, я делала всё, что было в моих силах, чтобы спасти тебя. Разговаривала с тобой, успокаивала тебя, ценила тебя. Разве этого было мало?! Спустя несколько месяцев у тебя случайно сломался телефон. Наше общение прекратилось почти полностью. Но ты находила возможность и звонила мне от друзей, мы перешли на бумажные письма. Всё было вполне нормально. *** По моим щекам скатываются слёзы. Я не шмыргаю, не напрягаюсь: так легче переносить собственный плач. Вдруг в палату заходит медик. Как он похож на тебя… Другие медики ко мне не заходят, поэтому ты знаешь, о ком идёт речь. Он обеспокоен чем-то. Пытаюсь улыбнуться, но выходит слишком криво. Вернее, совсем не выходит. Увидев меня в таком состоянии, медик грозится принести успокоительное. Киваю, и он немедленно выходит из палаты. *** Наступил июнь. Я, чёрт возьми, была счастлива: в своём письме ты обещала прилететь ко мне к моему дню рождения. Я ждала тебя всей своей сущностью, благо что умею. Затем ты позвонила и сообщила, что рейс задерживается. У тебя был взволнованный голос. Но я продолжала ждать. Через несколько дней мне написала твоя лучшая подруга. Она сказала, что ты была в моей белой шапке. Она сказала, что записки не было. Она сказала, что ты всегда хотела полететь. Я умерла в свой день рождения. А через некоторое время у меня случайно обнаружили неизлечимую болезнь. Ничего удивительного. Это всего лишь тело приходит в состояние души. Я это заслужила. *** В палату врывается медик со шприцем. *** Он будто бы напоминание о тебе. Кажется, твоя душа прилетела ко мне в облике этого человека. Ты сдержала обещание. Спасибо. *** В синяк впивается игла шприца. Мне больно. Я кричу, но не могу издать ни звука. В руку вливается прохладное успокоительное. Я продолжаю утопать в слезах и соплях. Послушно сгибаю руку, медик подаёт мне бумажные салфетки и уходит. Всё нормально. Я сама хотела, чтобы меня оставляли в покое. Прочищаю нос и пытаюсь закончить эту писанину, пока меня не срубило в сон. *** Скажи, милая, не больно было шагать с высоты? Скажи, ты всё ещё ждёшь меня из больницы? Чувствую, тебе недолго осталось ждать. Наверное, это моё последнее письмо к тебе. Когда выйду, запечатаю его в конверт и сожгу. Кто знает, может, ты там получаешь мои записки… Прости за размазанные слёзы на бумаге. Я люблю тебя. *** Выдёргиваю наушники из ушей и выключаю телефон, закидываю всё кроме тетради и ручки в тумбу. Глаза слипаются. К чёрту такую дерьмовую жизнь. Надоела музыка. Ненавижу всё это. Хочу быстрее умере…