Как феаноринги Новый год отмечали

В полдень двадцать девятого декабря сыновья Феанора собрали семейный совет, чтобы на нем экстренно решить, как будет отмечаться Новый год. Близнецы на совет вполне ожидаемо опоздали, и пришлось начинать без них, а Карантир пришел очень угрюмый и принес с собой большой огнетушитель. - А это еще что такое? – нахмурившись, спросил Маэдрос. - А это чтобы не вышло, как в прошлый раз, - загадочно пояснил Темный, пристраивая огнетушитель на стену. - А что у нас было в прошлый раз? – отважился спросить Маглор. Карантир мрачно хмыкнул и ухмыльнулся. - А ты что, не помнишь? – спросил он с ехидцей. - Не обращайте внимания! – прошептал Келегорм. – Он тоже ничего не помнит. Карантир бросил на брата угрожающий взгляд, но возразить ему было, к сожалению, нечего, поэтому пришлось промолчать. - Так! А где младшенькие? – спохватился Куруфин, отвлекаясь от созерцания золотых колец на собственных руках. - А младшенькие это, того… В лес убежали, - легкомысленно отмахнулся Келегорм. – На елку, значит, охотиться. - Понятно, - промычал Маэдрос. – Дай Эру, чтобы в этом году елка была без рогов… - Дай Эру, чтобы в этом году Маглор ничего не написал! – язвительно ввернул Карантир. - Что? Я? Ах ты!.. – обиженно отозвался Менестрель. – Да я, если хотите знать, вообще от вас на море уеду! К тэлери! - Завидую, ой завидую! Вот веселье у вас там будет… - хохотнул Келегорм. Маэдрос поднял вверх левую руку и, не сдержавшись, рявкнул: - А ну цыц! Мы здесь не ругаться собрались, а к празднику готовиться! Так... По поводу елки, значит, все ясно – ее близнецы достанут. Салаты режет Карантир... Украшение комнаты на Куруфине с Келегормом. Маглор отвечает за культурную программу – не дуйся, Кано! А я… Я буду следить за порядком. Чтобы никто нигде никак не накосячил. Возражения имеются? - Да! – тут же вскочил Куруфин. – Не буду я с этим идиотом ничего украшать. Он все игрушки поколотит, а после гирляндой удушится. - Да я скорее тебя удушу, воображала несчастный! – мгновенно оскорбился Келегорм. – А игрушки поколотить нельзя – они же кованые, ну, забыл, что ли? - Никто никого душить не будет! – повысил голос Маэдрос. – Куруфин, если хочешь, поменяйся местами с Карантиром - будешь готовить. Только аккуратнее с холодным оружием, кхм, то есть с ножом. - Вообще-то я кузнец… - начал Куруфин очень занудным тоном, но тут в комнату ворвались Амрод и Амрас – всклокоченные, грязные, сердитые и без всяких признаков елки. - Что это такое, я вас спрашиваю? – Строгим Голосом Самого Старшего спросил Маэдрос. - Это все он виноват! – хором ответили Амбарусса, сердито пихаясь локтями. - Виноват в чем? – осторожно спросил Маглор, которому надоело дуться на всех в углу. – Только давайте говорите по очереди. И близнецы немедля затараторили: - Я ему сразу сказал, что надо рубить самую большую елку… - …А я ему сказал, что надо самую пушистую! - А он топор в снегу потерял! - Да это ты меня чуть не задавил этой елкой! Нахал! - Надо было тебе еще снегу за шиворот запихать, зараза! - Заткнись! - Сам рот закрой! - Ти-ши-на! – громовым голосом перебил Маэдрос, вконец потерявший терпение. – Значит, планы меняются. Близнецы украшают комнату в качестве наказания за свое поведение, а Куруфин и Карантир идут за елкой. Шапки надеть только не забудьте. - А я? – жалобно спросил Маглор, про которого все опять забыли. - А ты напиши ВЕСЕЛУЮ новогоднюю песенку. Веселую – это значит не про убийства и проклятия, а праздничную, - устало сказал Маэдрос. – Все, приступаем! Братья немного поворчали, пару раз ругнулись друга на друга нехорошими словами и неохотно разошлись.

***

Карантир, как существо вполне себе ответственное, принес елку вовремя, но без Куруфина – тот заперся в кузнице, потому что взялся упаковывать подарки. Келегорм, на которого в итоге легло бремя семейного повара, приготовил огромную селедку под шубой и пересоленное оливье – целое ведро, но на этом его кулинарные таланты закончились. Близнецы чуть не запутались в длиннющей гирлянде, но в последний момент распутались и сделали все довольно сносно. А вот Маглор пропал. Нигде его не было. Маэдрос начал беспокоиться. - Если у него опять творческий кризис, то всем нам хана… - озабоченно бормотал он, меряя шагами комнату. - Запакуем его в коробку и отошлем к Финроду! – бодро предложил Келегорм, вытирая майонез со щеки. - В прошлый раз они очень даже неплохо пообщались. - В прошлый раз мы полночи его баллады слушали, - угрюмо напомнил Карантир, водружая на макушку ели кованую звезду Феанора. - В этот раз все будет иначе! – решительно сказал Маэдрос. – В конце концов мы – одна семья, а новый год – это праздник, когда в доме воцаряется мир и согласие… Раздался страшный грохот и невнятное хлюпанье. Это Амрод упал со стремянки и расхохотался. Маэдрос посмотрел на него с укором, а после вздохнул и сам тихо фыркнул. Кажется, он и правда сказанул что-то не совсем правдоподобное…

***

Маглор вернулся только под вечер тридцать первого - с двумя ящиками отменного вина и балладой на пяти листах, но был в таком состоянии, что и двух строк из этой баллады спеть не смог. Его заботливо уложили спать в относительно тихом мягком месте, потому что Маэдрос сказал, что творческую натуру надо уважать. И потому что вино и правда было очень хорошим. Елка, наряженная Карантиром, выглядела вполне себе празднично, но огоньки зажигать на ней не стали – да ну его к Мандосу, загадочно сказал Куруфин. Сойдет и так. Подарки, к слову, он куда-то потерял, но зато заранее выковал для всех братьев новые, серебром искрящиеся, мечи – для всех, кроме близнецов, потому что они вели себя в этом году особенно плохо и заслужили только большой пакет имбирных пряников. Амрод и Амрас тут же едва не подрались из-за них, но Маэдросу удалось вовремя их успокоить – мол, сладкого на всех хватит. Да и вина тоже. Вино, кстати, в тот вечер имело бешеную популярность – не хуже песен лорда Финрода. Даже Маэдрос позволил себе выпить два бокала. А потом еще два. И еще один. А дальше все отключились, и никто ничего не помнил…

***

Очнулись они белым днем первого января. Первым проснулся Маглор и, не разбирая обстановки, сразу стал петь. И этим перебудил всех остальных. Головы у всех раскалывались страшно, но Менестреля было не унять и не заткнуть – наверное, его тоже мучило похмелье, и он таким замысловатым образом мстил всему белому свету. Пришлось смириться и терпеть, хоть это было и не вполне в характере лордов Первого дома. После исполнения ВЕСЕЛОЙ новогодней песенки (в которой было всего три упоминания о проклятии Мандоса) вся компания вышла на улицу – продышаться и поглядеть на новогодний снег (который от прошлогоднего совершенно не отличался – но все же…) У близнецов болели животы – они объелись имбирными пряниками. Келегорма мучила страшная жажда, и он украдкой ел снег. Куруфин в обнимку с Карантиром обсуждал грандиозные и маниакальные творческие планы на наступивший год. Маглор наконец-то успокоился и тихо насвистывал, ловя на свою полосатую варежку узорные снежинки. А Маэдрос тихонько пошел и обменял новенький огнетушитель на пару бутылок дориатского красного вина. Все-таки он был самым разумным в этой сумасшедшей семье. Когда стаканы опять весело зазвенели, никому не хотелось оспаривать этот совершенно очевидный факт...