Поколение Т

Очнулась Сара только когда все подавно видели сны. Было совсем темно и бесшумно, вокруг ни души. Только Дэмиэн находился с ней на бархатном диване и смотрел в окно, наблюдая за лунным сиянием. Его глаза, карие и с лёгким блеском, приятно освещались ночным светом. Девушка с упоением наблюдала его таким спокойным и поражённым красотой ночи. Ощутив на себе взгляд, мужчина посмотрел на своё плечо, на котором лежала голова его возлюбленной. Краешки его губ приподнялись. - Чего не спишь? – спросила дева, не отводя взгляда от любимого. - Ты красивая даже когда спишь, а я не знаю, может я болтаю во сне или вошкаюсь, - ответил сдержанно он, полный любви, аккуратно убрав свободной рукой непослушную прядь девушки за её ухо, в то время как вторая его ладонь не пошло придерживала ведьму за талию. - Дурачок, - Сара хихикнула, слегка улыбнувшись. Только сейчас она поняла, что лежала на шатене. От осознания слегка покраснела. Дэм заметил это и, постаравшись сохранить спокойствие, пояснил: - Ты так внезапно задремала, и чтобы тебя не будить пытались перенести на подушки, но ты начинала плакать спросонья, так что… Ты ещё и ворочалась… - Нет-нет, всё в порядке, - Тёрнер спрятала лицо за волосами своего мужчины, крепко обняв его. На её памяти за ней впервые так ухаживали. Тёска её нынешнего молодого человека игрался с ней, флиртовал, таких нежностей и заботу не проявлял. Более того, бывший, если его можно было назвать таковым, в своё время вынудил, заставил девушку сблизиться с ним в постели. По Тарино-младшему же было видно, что он и сам ещё не совсем готов к сексу, ибо не хотел торопить события. Как говорили, «быстро началось, быстро и закончится», а ему хотелось долгих и счастливых отношений. Сара не была похожа ни на одну его бывшую: такая искренняя, наивная, сильная, любопытная, умная, сопереживающая, интересующаяся всем подряд она быстро завоевала его сердце. Внезапно обоим принёс дискомфорт твёрдый массивный рельеф, проступивший между ними. Кареглазый шатен и сам не ожидал, что столь тёплое и приятное дыхание любимой девушки, которое он ощущал на своей шее, так сильно его возбудит. Обычно такое с ним не происходило, ибо любое порно он считал отвратным, но тут почувствовал в себе желание, хоть и не особо выразительное. Смущение перебороло его, и чтобы не запугать колдунью Дэм выпалил, сняв Тёрнер с себя, перевернув набок, положив рядом и слегка отстранившись: - Это колено, извини! - Я так и подумала, - сказала Сара Тёрнер, не успев должным образом вовремя среагировать на эрекцию. По своему опыту она прекрасно знала, что то уж точно было далеко не колено, но не стала показывать своих знаний в этой области, ибо не желала вспоминать, как её «бывший» заставлял её снимать ему штаны, приносить удовольствие самостоятельно. Да, Дориан Грей был тем ещё бревном до смены имени, и ведьма была уверена, что и после ничего не изменилось. Конечно, он и сам что-то пытался сделать, но удовольствия Саре сие не приносило. Тем не менее, она была даже рада отчасти, что случился такой конфуз, ибо она была уверена, что агрегат её нынешнего молодого человека заставит её напрочь забыть обо всём плохом опыте, что был до него. Как бы то ни было, от слов своих она не отказывалась, ибо побаивалась вмещать в себя исполинского здоровяка вместо дохлого одноглазого змея, от которого она уже успела отвыкнуть, а противные воспоминания о нём и его владельце пробивали на озноб. - Тебе холодно? – встревоженно спросил Дэм, вновь прильнув к своей леди, крепко обняв её и ещё больше укутав в одеяло. Живот неприятно забурчал, внезапно стало слегка подташнивать, но девушка незаметно и быстро подавила это в себе. Крепко обняв Дэма, она снова отправилась в царство Морфея. Они всё ещё носили ту же одежду, что и в Сентфоре. Через пару часов из оконцев запрыгали рассветные лучи солнца. По крайней мере, Саре казалось, что прошло столько времени. Когда же она посмотрела в телефон, то поняла - прошло более суток. Она посмотрела на Дэмиэна Тарино. Тот спал всё так же рядом, но уже в другой одежде, да и она сама была одета по-другому. Внезапно в память врезались воспоминания, как Мэдди переодевала её в зеленоватую, мятного цвета пижаму. Шатенчик спал крепко, одетый в чёрные футболку и штаны. Поцеловав его в щёку, ведьмочка молча встала и прошла в комнату, в которой она должна была спать вместе с его сестрой. Как ни странно, но та спала не одна, а в обнимку с Леммом. Они были также одеты и просто тихо-мирно сопели в объятиях друг друга. Хоть голова у Сары и побаливала, она преодолела себя и через силу собрала вещи, чтобы потом в спешке никто ничего не забыл и не перепутал. Закончила она как раз к завтраку, к которому все и проснулись, но к еде Тёрнер не притронулась. Ей совсем не хотелось есть. - Шара, ты шего? – с набитым ртом спросил у неё Глен, заметив у подруги поникший взгляд. Та лишь натянуто улыбнулась и покачала головой. Тогда Биитарт решил насильно покормить её, развеселив. Быстро прожевав свою «болтунью», он взял розовый кекс с синей посыпкой и стал играться с ним – кекс танцевал в его руке, медленно «подходя» к деве, и смешно говорил исковерканным голосом: - Ну же, Сара, еда, как и движение, - это жизнь! Сожри уже меня! Ведьма лишь коротко посмеялась, прикрыв рот ладонью. Дэмиэн понимал, что насильно человека лучше не кормить, но вид у его девушки был слишком болезненный. - Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно поинтересовался молодой мужчина, в сосредоточении нахмурив брови. - Если честно, не очень, - искренне ответила она ему, отодвинув от себя тарелку с гречневой кашей. - Оно и понятно, ты проспала очень много времени с тех пор, как мы уехали с родины твоего дедушки, - Мэдс приобняла подругу. – Говоря о нём, он и твоя мама этим тоже обеспокоены. Может, ты съела что-то не то, или это ты ещё не отошла после слишком насыщенных последних дней? - Наверное, но мне всё ещё непривычно существовать без бабушки, - Сара всплакнула, но тут же стёрла слёзы с лица. – Да и с мамой я только-только увиделась, а уже пришлось расстаться. И дедуле я столького не рассказала, забыла снимки показать… - Не волнуйся, успеешь, - постарался приободрить её Лемм. – В плане смены обстановки прекрасно тебя понимаю. Мне было тяжело без наших ребят, особенно когда люди сторонились меня, так как боялись, что раз я генетический клон своих родителей, то могу напасть, покалечить или и того хуже. - Брехня! – надув щёки и губы выдала Мэдэлин, притянув к себе своего парня за ворот рубашки и чмокнув. – Ты это ты, и ты тоже человек! Просто ты более развитая форма жизни, нежели мы! - Я бы сказал немного иная форма жизни, но всё тот же человек, - сказал Дэмиэн, не сводя глаз с Сары. - Вот-вот! – одобрительно закивала Мэдс, отпив грушевого сока. За разговорами обо всём и ни о чём ведьме Тёрнер немного полегчало, она почти забыла о боли в желудке и во всём остальном теле. Покончив с трапезой, они вышли из ресторанного вагончика и ушли к себе, чтобы всё перепроверить. И одежда, и документы, и электроника были на своём месте. Сара Тёрнер пыталась отвлечься дневником, что подарил ей её парень, разглядывала его электронные страницы, которые она уже успела исписать и часть информации даже отправить в облако, скрытое хранилище в обложке, как-то скооперировать, уменьшить какие-то части текста, украсить для полного понимания. Однако, голова всё ещё кружилась, а от вида пищи воротило. Сойдя с поезда, они вернулись на парковку, где оставили машину Лемма. Как узналось за разговором в дороге, одну из многих. Сын Бёрдов обожал коллекционировать разного рода машины, особенно раритетные. Среди современных автомобилей у него также были любимчики, но эстетическое удовольствие ему доставляли авто, созданные именно руками людей ещё до двухтысячных годов. Своих отполированных красавиц он хранил в стальном ящике, и если ему хотелось прокатиться на какой-то из них, то он просто вбивал номер машины, находящейся в определённой ячейке, и устройство в виде кейса, в котором и хранился весь ручной и передвижной гараж, выдвигало нужный автомобиль сбоку или снизу (как было удобно их владельцу), и после увеличивало крохотную машинку до обыкновенных размеров. Как же тогда Лемм оставил машину на парковке? Такое объяснить оказалось проще пареной репы – он остановился у обочины, помог друзьям выгрузить вещи, а после проехал чуть дальше, уменьшил машинку, поместил её в кейс, оставил его в хранилище, пока все ждали Лемма с вещами у офиса, где хранились все машины в подобных кейсах и ждали своих владельцев с дальних поездок. Отсюда и вытекал существенный минус таких инноваций – далеко такую «личную парковку» возить нельзя без особых письменных разрешений, заверенных у таможенников и нотариуса, особенно за пределы города или страны, поэтому, пока девушки гуляли по парку, а парни торчали в туалете, Лемм оставил свой чемодан в «Парковке». Такой офис и был парковкой нового поколения – владелец просто оставлял свой личный гараж на хранение надёжным людям, у которых были все проверенные документы и сертификаты в данной сфере. Сара, Глен и двойняшки Тарино были в шоке и даже сначала не поверили, но потом заметили чемоданчик перед сидением водителя и их сомнения тут же улетучились. Ещё больше их поразило то, что оказывается у каждого из его родителей есть подобный девайс, и у Николаса таких чемоданчиков было аж 8 штук, и все были заполнены до предела. На вопрос о целостности авто он ответил также с энтузиазмом – устройство само создавало благоприятные условия для каждой ячейки, игравшей роль гаража. Таким образом даже самые дорогие машины, сделанные из «вредного», привередливого металла находились в отличном состоянии. Пчелолюб уже стал подумывать подарить такую магическую коробочку родителям на годовщину их свадьбы, а брат и сестра прекрасно понимали, что их родителей устраивает и их роскошный лимузин, который очень часто проверялся и обновлялся вот уже на протяжении 25-30 лет. При всём этом друзья не забывали наблюдать за Сарой, которой становилось всё хуже и хуже. Она сама по себе была ужасно бледной, а тут, когда казалось, что бледнее она уже стать никак не сможет, пугала всех одним лишь своим видом, вызывая бурю беспокойства. Лемм довёз свою леди, её братца и школьную подругу до особняка Тарино. Пока Дэм брал на себя все сумки, не давая Тёрнер и притронуться хотя бы к одной из них, Лемм Бёрд и Мэдэлин Тарино всё никак не могли отлипнуть друг от друга, беспрестанно целуясь. Биитарт хотел бы притвориться спящим, но решил помочь Дэмиэну. Ему было всё ещё больно видеть и осознавать, что Сара счастлива не с ним, но и портить дружбу из-за невзаимной любви ему крайне не хотелось. - Мэдэли, мы же ещё увидимся, - ласково и нежно шептал Бёрд-младший, гладя по волосам девушку, которая спустя много лет ответила ему взаимностью. - Но я не хочу прощаться. Может зайдёшь в гости? – кокетливо спросила Мэд, накручивая прядь на свой палец с длинным алым ногтем. - Только если твои родители будут не против, - сказав сие, он закрыл машину и уже было хотел помочь парням с багажом, но те были далеко впереди и уже зашли с ним в дом, пройдя вверх по тропинке из белого мрамора. Оставив автомобиль на обочине дороги, счастливый пошёл к дому. Он не боялся, что его машину могут зацепить, так как территория частного поместья была обнесена забором. Мэдэлин приняла его ухаживания и галантно взяла его под руку. Зашли они вовремя, ибо их вышли встречать владельцы имения, супруги Тарино. Выглядели они как никогда прекрасно, и как всегда при параде. Хоть Дэвид и улыбнулся дочери и её спутнику, кивнув им, по нему было видно – он был обеспокоен и пытался это скрыть. Эмма же почти не пыталась как-либо скрывать своего беспокойства – грызла ногти и нервно поглаживала руку мужа. - Как отдохнули? – не сумев сдержать страха в голосе спросила миссис Тарино; её, как и Дэва, очень напугало то, что Сара была крайне нездорова, а Дэмиэн не пытался скрыть себя за кучей тканей. - Замечательно, - сказал пчелолюб, посмотрев на Мэдс и её патлатого темнобрового возлюбленного. - Всё прошло просто потрясающе! Видели наши видео? – воодушевлённо спросила Мэдди. - Да, солнышко, мы с папой так плакали и гордились вами, - улыбка матери стала чуть менее болезненной. – И Томас с Ником вдоволь нарыдались. - И Бин с Эриком, - дополнил её слова великий режиссёр, слегка подуспокоившись. Все смотрели на шатена и его любимую, и лишь четверо из присутствовавших знали о её природе ведьмы. Сара не смогла не заметить тишину, взяла любимого за руку, шепнула с хитрой улыбочкой ему что-то на ухо, отчего и у Дэмиэна на лице возник румянец. Он легонько отстранился от своей девушки, подошёл к родителям, вновь приобнял Сару. - Мам, пап, вы же не против, если Сара будет теперь жить с нами не только как подруга Мэдди, но и моя девушка? – спросил он, понимая, что вопрос риторический. Тарино испытали цунами облегчения и, вместе с тем, неимоверный восторг. Не успели они что-либо ответить, как из шкафа в прихожей вывалился мужской силуэт и громко завопил: - Да! Да! Да! Томас! Они теперь вместе, Томас! - Попс? Папай тоже тут?! – Лемм впал в шок. - Ну куда ж я без него, пупсик, - Николас расплылся в улыбке и разлёгся на полу, изображая морскую звезду. – Кстати, привет. - Чего? – из-за дивана встал недовольный высокий блондин с шарфиком на шее; точнее, он напрыгнул на спинку дивана, повиснув на ней. – Кто тетерь в тесте?! - Говорю Дэмиэн и Сара теперь вместе, дурачок! Глаза Тома округлились и, казалось, увеличились в размерах. Его взгляд упал на новоиспечённую пару, о которой все так страстно и громко говорили. Он радостно заверещал, подняв руки к потолку и смотря за софу, на которой зависал: - Юху! Бин, Эрик, вы это слышали?! - Что слышали? – недовольно пробубнила темноволосая женщина, выпивавшая прошлым вечером со своими старыми друзьями. Томас повторил грандиозную новость и Бин, радостно улыбаясь, устало протянула: - Ееее, наша девочка! - Какая Сара? – недоумённо спросил Эрик, приподнявшись с пола на локтях. - Которая подруга Мэдэлин, со школы, - поясняла ему его супруга, с которой он прожил много счастливых лет, но до него так и не доходило, и тогда мать любителя пчёл выговорила: - Которая ещё в клипе снималась у нашего сына, за которой сталкерил Дэмиэн, которая ещё помогла Лемму и Мэдди сойтись… - А! Эта Сара! – Эрик наконец-то прозрел, кое-как встал, чтобы поприветствовать молодых, но тех уже не было; оператор со стажем вновь впал в недоумение. – А где все? - Саре стало совсем плохо, её отнесли в комнату, - кратко пояснил Дэвид, помогая вместе с женой своему другу встать с пола. Пока старики приводили друг друга в чувства, Сара лежала в постели и дрожала. Очередной обморок, тряска, озноб. Холод бил до самых костей. Её еле-еле отогрели и успокоили, и то без помощи врачей скорой помощи ничего бы не вышло. Пришла в себя дева в очередной раз в абсолютно незнакомой комнате. Дежавю. Тёрнер попыталась встать, но всё ещё слабое тело ныло. Она упала на подушки и негромко застонала. На звуки тут же кто-то спустился. Дэмиэн сел рядом с Сарой, заспанный. - Что-то случилось? – шатен взял её длань в свои ладони, внимательно наблюдая за состоянием любимой. - Ничего, я просто хотела встать, - слегка дрожа ответила она, перенеся взгляд с потолка на него. - Лучше не стоит, врач сказал, что тебе нужен постельный режим. - Что произошло? - Как оказалось, у тебя проявились аллергические реакции на алкоголь и мясо. Мы все были так встревожены, еле-уговорил всех спокойно оставить тебя и ехать на работу. - Ты взял отгул ради меня? - Ну кто-то же должен был остаться с тобой, - кареглазый юноша мягко и легко поцеловал деву в горячий лоб. - Я, наверное, долго лежу. Ещё и выгляжу страшно. - Для меня ты всегда красивая. Что касается времени, то… - Дэмиэн слегка помедлил, нахмурив брови, но врать не стал: - Ты лежишь уже неделю. - Сколько? Неделю?! Целых семь дней?! – Сара попыталась вскочить, но головная боль вновь одолела её, дав о себе знать и заставив девушку заплакать. - Тише-тише, милая, всё будет хорошо, - Дэмиэн гладил её по голове и рукам, успокаивая. – Не волнуйся, найдёшь себе другую работу. Главное, что тебе уже лучше. Сентфорских предупредил, заезжал Вишня, привёз тебе гостинцев из дома. Представляешь, оказывается он знаком с моим отцом. Работали раньше вместе в кинотеатре по молодости. Конечно, слабо верится, так как отец был уж слишком напряжён и обескуражен его появлением, но всё же им нашлось что вспомнить. Может, у них старые счёты, старые обиды, но они их, кажется, забыли, помирились. - Это радует, - Сара прильнула к груди Дэмиэна, уткнувшись носиком в его ключицу. – Расскажи мне ещё что-нибудь, у тебя такой приятный голос. Тронутый её словами, шатен с карими глазами рассказал ей о том, как он успокаивал её маму, болтал с Майклом о «Звёздных Войнах», как их пчелолюб поил всех медовухой, как родители радовались за своих детей, что всё в большинстве своём прошло хорошо... Под его заботливые поглаживания она и уснула вновь. Проснулась на следующий день, здоровая и в объятиях дорогого сердцу человека. Ведьмочка дала себе слабину, ещё немного подремала, но, очнувшись снова, уже не обнаружила рядом Дэма. «Наверное заметил, что мне полегчало и пошёл на работу», - подумала с благодарностью она и пошла в душ. Волшебница поздно поняла, что в ванной могло не оказаться её банных принадлежностей. Тем не менее, каким-то странным образом в бордово-чёрной хорошо освещённой ванной они всё же присутствовали. Не став терять времени, Сара хорошенько вымыла тело, голову, подмыла впадины, умыла лицо, почистила зубы. Бросив грязную одежду в корзину с бельём, надела громоздкий халат рубинового цвета. От него пахло до боли знакомым одеколоном. «Пхех, тут живёт Дракула?» - усмехнулась она и, обернув голову малиновым полотенцем, вышла из ванной. Как раз в это же время в огромную двухэтажную комнату, отделанную тёмно-коричневым деревом и приглушёнными оттенками красного, вошёл её darling с подносом в руках. Их взгляды вновь встретились. - Доброе утро, - сказали они друг другу одновременно и, засмеявшись, сели вместе за прикроватный столик, за которым Дэмиэн обычно сидел, когда было слишком лень вставать с постели или если всё было заставлено вещами. За утренним какао с пабаной у них завязалась милая беседа на ложе. - Получается, это твоя комната? Такая большая, даже больше чем у Мэдэлин, - Сара задавала ему кучу вопросов, осматривая взглядом пространство вокруг. - Она свой второй этаж под гардероб в шкафу переделала, - отвечал Дэм, с упоением наблюдая любопытство в глазах любимой женщины. - Так вот откуда там ступеньки с горкой! И давно так? - Не помню, вроде это была её личная просьба ещё когда комнаты нам только делали. - А ты, по всей видимости, любишь лофт с примесью викторианского стиля? - Да, есть такое. Мне понравилось, когда на плане моей комнаты показали широкие окна от потолка до пола. Они раздвижные, через них как через двери можно попасть на лужайку заднего двора. На втором этаже я обычно держу свой компьютер с широким монитором. Он обычно заменяет мне и кинотеатр, и телевизор. Но домашний кинотеатр у меня также имеется, причём там же. Ну и я держу здесь ещё кое-что, помимо кучи техники на первом и втором этаже. Дэм протянул руку своей даме, приглашая её на мини-экскурсию по своей обители. Она согласилась, с удовольствием вложив свою ладонь в его. Обойдя стороной двухмаршевую лестницу, они подошли к залитой светом зоне отдыха, находившейся как раз у панорамных окон с длинными шторами, раздвинутыми как будто бы специально по такому случаю. Сердце девы облилось кровью, когда она заметила множество растений, усаженных во дворике и в красивых горшочках возле окон. Она опустилась на колени и погладила совсем зелёные листики Традесканции. - И это ты всё сам вырастил? – с восхищением спросила ведьма, обратившись к своему мужчине. - Да, было тяжело, особенно когда первые цветы увядали от того, что я их «перекармливал», - пояснял он, не останавливаясь только на этом, и Сара продолжала его внимательно слушать, нешумно восхищаясь. В какой-то момент Дэмиэн заметил её улыбку и, покраснев, окончил разговор на тему цветов, предложив ей пройтись по остальной части его комнаты, и та согласилась. Стены украшали старые портреты, фотографии и рисунки, сохранившиеся ещё с тех времён, когда из обыденного обихода не убрали бумажные листы. Да, существовала качественная переработанная бумага, но такую найти было крайне трудно; подобное расходилось как горячие пирожки. Сара с интересом рассматривала и выслушивала рассказы своего любимого про проекторы, старые видео, фильмы и музыку, к которым его пристрастил отец, а также старые странные шутки и каламбуры, любовь к которым в нём с Мэдс воспитала мать. - Сегодня выходной, можем спокойно полежать, - сказал Дэмиэн, плюхнувшись на широкий и мягкий диван, на котором дремал раннее, пока болевшая Сара спала на его постели; деву поняла сие по клетчатому пледу и свежей подушке. - Я бы рада, но работа, - Сара поджала губу, неловко отводя взгляд в сторону. - Не переживай, с этим уже тоже разобрались. Отец возьмёт тебя в качестве ассистентки. С другом нашей семьи, дядей Микаэлем, он обещал тоже поговорить. - Опять утруждаю тебя и твою семью, - девушка осела и виновато положила голову на плечо Дэма. - Ничего не утруждаешь, не беспокойся, - одной рукой молодой Тарино листал списки фильмов и сериалов, другой гладил голову любимой. – Вспомни что ты сделала для нас: не единажды спасла мою сестру, её личную жизнь, Глена, меня… От одиночества… Исправила, по сути…Наставила на верный путь… Вспоминать прошлое было неловко, особенно учитывая то, что у них с Сарой только-только начались серьёзные отношения. Сара и сама это прекрасно понимала, и потому, кончиками пальцев повернув лицо возлюбленного к себе, мягко, а затем более настойчиво поцеловала его. Они вновь надолго заигрались языками. Настолько, что экран мини-кинотеатра потух. И это отвлекло их не особо сильно. Какое-то время продолжали наслаждаться поцелуем, пока лёгкие не стали неистово требовать воздуха. Только тогда, потёршись носиками, они перестали поясничать и посвятили свой оставшийся день совместному просмотру любимого сериала, новый сезон которого вот-вот вышел и, на их удачу, сразу целиком. Они смотрели его весь день напролёт, а после уснули вместе на диване во время финальных титров, даже не заметив этого. На следующий день они вместе поехали на работу. Эмма и Дэвид уже воспринимали Сару как члена своей семьи, а теперь ещё и не только как «третьего ребёнка», но и потенциальную невесту своего сына, причём они ничуть не сомневались, что всё сложится наилучшим образом и свадьба с внуками не заставят себя долго ждать. Особенно этого желал Дэв. Как бы он ни говорил всем, что сына и дочери ему вполне достаточно, но внуки – это совсем другое. Ему хотелось понянчится с теми, кого породили те, кого породил он со своей любимой женой. Особенно учитывая то, что пенсия и старость уже шли с ним рука об руку, и, как и любому семейному старику, ему очень хотелось понянчить внуков, поиграть с ними, научить чему-то новому. Эмма же относилась к этому равнодушно, будут внуки или нет её не колышело. Для неё главным было спокойствие и мир в семье на данном этапе, наслаждение счастьем в данный момент времени. Да, для Дэвида это было также важно, но всё же грёзам о потомстве он предавался так часто, что порой отключался от «здесь и сейчас». В нём проснулся тот старик, которым он по молодости и думать не думал, что когда-нибудь станет. Раньше он жил развлечениями, но последние 30 лет он жил своей любимой женой, и 25 из них – своей семьёй. Он ещё помнил тот восторг от появления двойняшек и как сильно его бесили их стычки в подростковом возрасте. Теперь, как настоящий старец, он радовался, что его дети повзрослели. В студии их встретили сменивший имидж Лемм и помолодевший Эрик. - Воу, к чему такие радикальные смены имиджа? – поразился Тарино-младший, лицезрев своих друзей. - Это мужская солидарность, - выпалил гордо и с улыбкой до ушей Эрик и по его голосу вся семья поняла, что муж Бин не помолодел, зато её сын состриг свои длиннющие дреды и африканские косички, заодно перекрасив свои волосы в свой натуральный цвет. - Дураки! Зачем?! – выпалили Сара и Дэмиэн в один голос. - Как и сказал наш мозговитый друг, это сила мужской дружбы, - пояснил Бёрд-младший, пригладив свою причёску в стиле гранж набок. – Не один ты должен страдать, Дэм. Тем более мы тоже провинились тогда, и… - А ещё Мэдди волосы перекрасила, - перебил его известный музыкант, отчего все побледнели и посмотрели на Мэдэлин, что всё ещё носила свой натуральный цвет волос. Та лишь вздохнула и сняла парик, продемонстрировав всем свои огненно-рыжие локоны. - А это как, по-вашему, называется? – строго спросил Дэвид. - Эм… Сестринская забота? – с натянутой лыбой ответила вопросом на вопрос Мэдс. - Я бы назвал это домашним арестом на месяц, - проговорил пожилой шатен, и, увидев ошалевшие глаза дочки, тут же добавил чуть менее строго: - Но назову «носи парик на съёмочной площадке или перекрашивай волосы обратно немедленно». - Да ладно тебе, им же идёт, - задобрила его Эмма, приласкав, погладив мужа по руке; она всегда обожала ходить с ним под руку, прижиматься к ней, когда он злится, а он, в свою очередь, безмерно любил, когда она находилась рядом и вытворяла подобное. - Ах, чёрт с вами, молодёжь, - пробубнил Дэвид себе под нос и, поцеловав жену, ушёл на съёмочную площадку с большей частью взрослой детворы. Пока Лемм снимался вместе с Мэдди на ведущих ролях, Глен у себя дома продолжал черпать вдохновение для своих новых альбомов посредством алкогольного опьянения, привезённом из Сентфора, а сладкая парочка, Дэм и Сара, помогали великому и ужасному Дэвиду Тарино с его очередной картиной. Ведьма была предупреждена, что мистер Тарино на площадке совсем другой, более строгий и требовательный, но, как оказалось, к членам своей семьи он был более мягок и не так жесток, как к другим, даже если у него было откровенно плохое настроение. Старость сделала этого изюмчика более добродушным и мягким как снаружи, так и внутри. С годами он ругался всё реже, но изматывался куда быстрее, чем прежде, из-за чего во время съёмок происходили короткие, но частые перерывы. Во время одного из таких у него заболело сердце. И опять на выручку пришла потенциальная невестка. Приступы у Дэвида были редкими, но из-за бурной молодости и в силу возраста ему уже было пора выходить на пенсию и больше себя щадить. Дэмиэн, беспокоившийся за отца, вызвал скорую ещё когда Сара пыталась спасти почти лысому режиссёру жизнь. Врачи, убедившись, что на площадке со всеми всё хорошо, уехали. Однако Мэдди не прекращала истерить и постоянно спрашивать папу о его самочувствии. Поняв, что та просто так от него не отстанет и уже не сможет настроиться на нужный лад, Тарино перенёс съёмки на следующий день. Эмма узнала обо всём как всегда самая последняя. Она, как и дочь, ужасно волновалась за мужа. К их беспокойству подключились и остальные, в том числе и его друзья, с которыми он не только растил детей, продолживших их традицию дружить семьями, но и пил незадолго до приезда этих самых детей. Всё тогда, в тот злополучный вечер, за несколько часов до приезда наследников, началось с того, что Дэвид не мог больше сидеть на месте и спокойно ждать возвращения Мэдди и Дэма. Тем более с ними была Сара. Он и его жена очень много, долго и бурно обсуждали планы действий: если Сара отказала бы Дэму, она бы всё равно осталась другом их семьи, но было бы крайне неловко видеться с ней, так как с одной стороны она лучшая подруга их дочери, но с другой самой Тёрнер было бы неловко из-за того, что та отказала когда-то их сыну. Теперь же, когда Сара согласилась быть второй половинкой их милого мальчика, они не хотели казаться слишком навязчивыми. Особенно Дэвид, который видел в Саре самую достойную партию для своего сына, который чуть ли не под копирку был весь в него. Теперь же, когда она его спасла, он боялся казаться обузой в их взаимоотношениях. Тем не менее, даже это удалось сгладить. Дэмиэн быстренько перекинулся парой слов с отцом, и они согласились, что неплохо было бы прогуляться на свежем воздухе. Всей дружной группкой они двинулись загород, чтобы отдохнуть от суеты ещё один неполный денёчек, чтобы к следующему дню набраться сил и уже с ними продолжать, идти и выкладывать путь к новым свершениям. На следующий день все были бодры и полны оптимизма. Однако Дэвида Тарино в какой-то момент вновь стало что-то не устраивать, и самое ужасное состояло в том, что он не знал, что именно. Он бурчал, недоумевая, что не так в его кадрах. Тогда он обратился за помощью к своей помощнице, что давно переименовала себя в Инстаграме (из шуточного «Грязная Шапочка» Сара сделала себе ник «Дракошек-барашек» ещё задолго до того, как они с Дэмом стали нормально встречаться, без масок и всяких там недомолвок). Когда Тёрнер подошла к боссу, что являлся также папой её молодого человека, тот, погладив подбородок большим и указательным пальцами своей правой руки, задумчиво спросил у своей ассистентки: - Что-то мне кажется странным в данной локации. Мэдди, вроде как, хвасталась, что ты хорошо знаешь историю, увлекаешься архитектурой и искусством. Что бы ты поменяла на моём месте? Сара слегка задумалась и неловко начала: - Не хочу показаться невежей, сэр, но могу я сделать парочку замечаний насчёт некоторых деталей? - Да, конечно, - ответил он не без интереса. - Декоративный забор для данной картины в викторианском стиле, но стиль рококо подошёл бы лучше: более изящный, извилистый, ветвистый, яркий. Тем более картину можно снять в одном из небольших дворцов, в котором данный стиль сохранился. Как я заметила, для многих студия стала как дом, поэтому они испытывают уют по полной программе. - Согласен, даже более чем согласен, - Дэвид одобрительно закивал. – Я тут ещё вот над чем задумался. Заклятие в фильме на латыни, но почему этот язык понимают демоны? Будет очень типично, если не объясним. Нужно добавить изюминку. - Но хронометража не хватит для того, чтобы объяснить! – внезапно возник второй режиссёр, что всегда был мрачен, но при этом носил яркую одежду, и которого родители нарекли при рождении Микаэлем. - Может тогда оставить подсказки на фоне в качестве пасхалок? – предложила тут же Тёрнер. – Нестареющая классика, публика такое любит. Режиссёры переглянулась, поразились такому складу мышления. - Сразу видно, в школе была лучшей из лучших, - Мик благодарно пожал девушке руки. – Теперь вижу все косяки и буду исправлять. Спасибо огромное. Далее работа закипела с новой силой. Точнее даже по прихоти режиссёров пришлось переснимать добрую часть отснятого материала, из-за чего большая часть работников невзлюбила школьную подругу Мэдэлин. Однако обиды были быстро забыты, когда сменилась локация для съёмки. Дворец в стиле рококо пришёлся всем по душе – уютный, роскошный, царственный… Однако и извинятся за предвзятость никто не торопился. Все притворились, будто ничего и не произошло. Мэдэлин, её брат и возлюбленный видели, что дева старается держаться, но руки её дрожали сами собой. Нервы сдавали из-за перешёптываний за спиной. Этого ужаса ей хватило и в школьные годы, а тут, во взрослой жизни, такого она никак не ожидала встретить. Нервы совсем сдали, когда одна из актрис, позавидовав внешности молодой и перспективной девушки и промолчав об этом, вылила на неё графин с лимонным соком, назвав его таким же отвратительным, как и Сару. Дэвид прощал до сей поры выходки чопорной мадмуазели, но это был уже перебор. Тёрнер не могла ничего сказать. Одно дело в школе с кем-то собачиться, а совсем другое – на работе. - Я не собираюсь находиться на одной площадке с этой оборванкой! – вспылила чокнутая мадам средних лет. - Ну тогда и катись отсюда, Шерил! – гаркнул Дэвид, после чего обернулся к остальным. – Если у кого-то ещё есть претензии, пусть выскажут их прямо сейчас, либо катятся к чёртовой матери! Все присутствовавшие остолбенели и поникли. Босс напомнил им, кто тут главный, и на чьих людей нельзя бросать косые взгляды. Если раннее Дэв давал им спуску, то сейчас, когда одна из актрис совсем распустила руки, он не намерен был терпеть такого отношения. Сразу все стали как миленькие пытаться помочь Саре, но она, плотно закрыв глаза, свернулась калачиком на земле и плакала, закрыв лицо. Тут же вызвали врачей. Благо, те приехали быстро и успокоили всех тем, что в глаза девушке сок не попал. В очередной раз Дэвид наказал всех переносом съёмок, что означал троекратную отработку на следующий рабочий день. Сара вымылась и легла на одной из кроватей в трейлере своей подруги. К вечеру все уже искренне извинялись перед Тёрнер, аргументируя своё поведение перенапряжением и банальной завистью. Мэдэлин не желала кого-либо подпускать к ней, так что общаться с пострадавшей пришлось через окно. Сара видела, люди действительно не желали ей зла, на них действительно негативно сказалась изматывающая работа. По крайней мере на большинстве из них. Ту самую Шерил она так и не увидела, так как ей надоело находиться в одном окружении с девчонкой из приюта. Тем не менее расположение Дэвида уже никто не мог вернуть. Он был суров и строг со всеми ещё больше чем обычно: любая промашка означала прокол во всей сцене, которую приходилось переснимать. Ситуацию портило то, что замену высокомерной актрисульке нашли не быстро. Дэвид долго и тщетно уговаривал Сару заменить Шерил, аргументируя свой выбор тем, что он видел её на школьных выступлениях с Мэдэлин, видел как она тренируется с Эммой, но Тёрнер была словно запуганный зверёк, наотрез отказывалась от всякого предложения начальника. Слишком долго настаивать и уговаривать её никто не стал, ибо нервы девушки уже были на пределе. Микаэль не понимал, старается Дэвид для своих детей или дева была действительно крайне талантлива. Во всяком случае, съёмочная группа продолжила работу сразу на следующий же день, как только все убедились, что со всеми всё в порядке и могут работать, а также когда из агентства приехала замена живой силиконовой куклы Шерил, о которой все уже подавно позабыли. Отсняв материал к концу октября, все вернулись домой. Работа за городом да ещё и на свежем воздухе, в богатом старом памятнике архитектуры, сказалась на всех благоприятно. Хвала технологиям, работа не растянулась на годы, как то было раньше, когда-то давно. Эмма, ожидавшая членов своей семьи дома и уставшая от бесконечной череды вечеринок, была чрезмерно рада, что наконец-то всё окончилось. По крайней мере с конца августа она находилась в поместье не одна, а с сыном, Дэмиэном, которому пришлось уехать из пригорода в родное гнездо из-за учёбы. Одна часть семьи связывалась с другой посредством видеосвязи, подолгу общалась, переписывалась. Ведьме было особенно тяжело, поскольку ей приходилось разрываться между работой, общением с любимым и поддержкой связи с семьёй, оставшейся в Сентфоре. Майкл хоть и был стар, но возраст не сказался на его зрении и мозгах. Благодаря опыту работы в ФБР, он по одному только виду своей внучки понял – она плакала и при этом неумело пыталась замазать синяки под глазами и опухшее от слёз лицо косметикой. Тем не менее, он также понимал, что навряд-ли дочке его дочери понравится вспоминать причину испорченного настроения, так что он переводил тему, расспрашивал о впечатлениях в Сентфоре, рассказывал как Аарон начал увлекаться вырезанием по дереву и вырубкой старых мёртвых растений, как Мардж бросала пить и курить ради неё, а Вишня, присматривавший за ним, вечно лез в кадр и спрашивал как у неё дела. Конечно же Сара врала, что у неё всё отлично. Вишня порой замечал грусть в глазах Сары и рассказывал ей о молодости её деда, о бабушке, о их друзьях, даже о прабабушках, мамах Майкла и Сары. В такие моменты она особенно обожала жизнь. Дэмиэн не виделся с сестрой, лучшим другом и своей девушкой совсем недолго, но ужасно по ним соскучился, равно как и по отцу. Биитарт также не мог сдержать счастья от возвращения своих друзей. По возвращению они всю ночь провели в караоке, поедая пиццу и попивая безалкогольные коктейли. Когда съёмки были окончены, Дэвид придался своим мечтам о внуках, лёжа в своей постели с любимой женой, в то время как Микаэль продолжал вовсю работать и работать, но уже над новым проектом. Точнее, он корпел над ним параллельно с их с Дэвом совместным фильмом, но всё же ремейк «Потомков», возложенный на него корпорацией, купившей «Тод Пикчерс» ещё задолго до беременности Эммы, был для него тяжкой, но желанной ношей. Большая ответственность и море идей побуждали его отбирать лучших из лучших, но за годы он не нашёл никого подходящего на самую главную роль – дочь самой коварной злодейки мультивселенной «Гифней». Из-за долгих поисков старые составы актёров становились неактуальными, так как те менялись, взрослели, теряли интерес к долгострою. Однако, не без помощи кармы, Сара стала помощницей Микаэля в данном вопросе. К счастью, благодаря ей он почти полностью набрал весь состав актёров. Он и сам не ожидал, что в Сентфоре найдётся куча талантливых ребятишек. Мик ничуть не пожалел, что Сара уговорила его на небольшое приключение до забытого всеми городишки. Заодно отдохнул от всего, расширил кругозор и познакомился с родными девушки. Сара и сама не ожидала, что ради приезда популярного режиссёра её мама снимет косуху и нарядиться в платье, Аарон наденет джемпер и притворится культурным другом семьи, а Вишня повторит его подвиг и, выучив правила этикета наизусть, представится своим настоящим именем. Тем не менее, актрису, на которой и должен был держаться весь сюжет и без которой фильм не имел никакого смысла, они так и не нашли. По возвращению за неделю до Хэллоуина Микаэль позаботился об общежитии для юных талантов, а Сара тут же принялась за другую работу, пока появилось хоть какое-то свободное время. Дэвиду было досадно оттого, что такая талантливая девушка остаётся без работы, так что всячески впихивал в какие-то проекты своих коллег. Однако далеко не каждый был готов взять к себе малоизвестную девушку даже учитывая то, что за неё замолвил словечко сам Дэвид Тарино: для кого-то она была слишком бледной, слишком невзрачной, для кого-то же по каким-то причинам она была чересчур живой, полной жизни, энергичной. Сару словно бы прокляли и брали то на третьестепенные роли, буквально на пять секунд засветиться в кадре для общего антуража, то просто для того, чтобы носить кофе. Дэвиду данная ситуация вообще не нравилась, так что он лично продолжал подыскивать девочке работу, а та была только «за» быть незаметной да кофе таскать. Конечно, могли засмеять за то, что у наследника самой известной семьи Лос-Анджелеса такая неизвестная пассия, и лишь это заставляло Сару стесняться своих сбывшихся мечт. Ей не хотелось быть знаменитой, она всегда мечтала вести тихую, мирную и спокойную жизнь. И теперь, когда её мечты и надежды, по сути, сбылись, она шла против самой себя, чтобы стать известнее – ради семьи и любимого человека. Канун Хэллоуина. Биитарт листал журнал «Большие азиатские сиськи», которые купил на барахолке в Сентфоре. Стоил он на удивление недорого и отвлекал от нежелательных мыслей, хоть и немного. Хоть он и активно помогал Саре и Микаэлю, пока Дэмиэн был занят учёбой, а Мэдди и Лемм продолжали сниматься в корометражках и рекламах, он чувствовал себя опустошённым. Конечно, при всех он улыбался, старался делать вид, что всё хорошо, но осознание того, что Сара не с ним било его кнутом по самым чувствительным точкам души. И та, в которую он был тайно влюблён, всё-таки увидела это, но, к сожалению, восприняла не так, как он бы хотел. Да, он был счастлив получить свою первую роль да ещё и роль гнома, которого он мечтал сыграть ещё после первого просмотра «Хоббита» и последовавшим за ним ознакомлением с «Белоснежкой», но ему было больно от осознания, что Сара даже и не подозревает о его чувствах. «Быть может, если бы я сказал ей тогда… Побежал за ней, несмотря на её попытки остаться в одиночестве… Может, я ей нравлюсь, но она не знает о моих чувствах?» - на мгновение на его лице возникла улыбка, которая тут же пропала. – «А как же Дэм? Она врёт ему из-за чувства ответственности и долго перед его родителями? Или она действительно его любит? Если бы она хотела, то могла бы переехать ко мне. Но тогда бы это ранило чувства Дэмиэна. И это бы пошатнуло нашу дружбу. И Мэдди бы навряд-ли не испытывала бы неловкость. И Лемм бы смотрел на всё это, как порочный круг предательства. Она жертвует собой ради других? Она не…» Череду его мыслей прервал взвывший ветер. Глен и забыл, что находился не дома, а у входа в студию. Только теперь заметил презрительные взгляды проходивших мимо людей. Он боялся, что случайно проболтался вслух о чём-то сокровенном, совсем позабыв, что в руках его был порно-журнал. Опёршись на стену, сполз на пол, притворившись увлечённым чтением. Глаза бегло скакали от одного изображения к другому. Он поймал себя на ужасной мысли – засмотревшись на пикантных красоток он думал о Саре Тёрнер, о своей подруге, не специально представлял её на их месте. Сглотнув, пчелолюб успокоил себя тем, что он стоял за каменным фигурным столбом, при этом на нём были вещи, в которых бы никто и не подумал, что он какой-то извращенец. Однако блондин на всякий случай пулей заскочил в туалет, который, на его счастье, оказался буквально в шаге от него. Он прекрасно знал, что не умеет врать самому себе. Приведя себя в порядок, угомонив свои собственные эмоции, он отвлёк себя мыслью, что пора настраивать всё к вечеринке в честь Хэллоуина. Как всегда, все рассчитывали на него одного. Он бежал стремглав вверх по лестницам, пытаясь думать, что те прохожие подумают «он всегда был сам себе на уме» или «может показалось, это не мог быть он, я знал его ещё ребёнком». Во всяком случае, тех людей было немного, буквально 2-3 человека, и он надеялся, что под влиянием алкоголя они об этом забудут, как и те, кому они могли об этом проболтаться. Он всячески гнал прочь мысли о том, что об этом могли подумать мама или папа. Ему не хотелось ещё больше позорить их своим существованием. Преодолев последнюю ступеньку, он скользнул на крышу со стеклянной оградой. Никого не было. Лишь он и она, его мечта, о которой он грезил каждые пять минут своей жизни. Сара была такой красивой в золотом платье с полупрозрачными, широкими, воздушными рукавами до плеч, жемчужными длинными бусами на шее, шёлковыми голубыми лентами в волосах и на поясе. Её волосы, что когда-то давно были крайне короткими, отрасли, став волнистыми и мягкими. Жемчужные серёжки в ушах были такими же белоснежными, как её улыбка. На голове красовалась блестящая золотая корона с редкими алмазами, отдалённо напоминавшая кокошник. Он не мог оторвать от неё взгляд, просто стоял как истукан, открыв рот. Опомнился лишь когда та, расхохотавшись, подошла к нему вплотную и, приподняв подбородок тонкими бархатными пальчиками, осторожно сомкнула ему челюсть. - Всё-таки Мэдди не зря попросила Ника и Тома помочь с образом, - сказала она, закружив солнечный подол по полу. - Воистину, ты очень похожа на принцессу, - с тёплой улыбкой произнёс он, залюбовавшись её одиночными танцами. - Кстати, она отошла предупредить всех, что скоро всё начнётся. - Как обычно, не спрашивает подготовился ли я. - Она знает, что ты всё уже сделал. - Не совсем. Я не проверил ровным счётом ничего. Голова ужасно болела, а теперь ещё и торопиться придётся. Ещё и этот вечер караоке. - Давай я тогда помогу? - Ну, - Биитарт замешкался, почесав затылок. – Если ты не против, конечно. Сара с радостью принялась за работу. Ей было не тяжело, скорее даже приятно помочь хорошему другу. А тому было приятно нюхать её парфюм, запах акаций, созерцать ещё ближе блеск на её теле… - Готово! – воскликнула Сара, обескуражив Глена; она так и не заметила его увлечения ею. - Д-да, - немного нерешительно ответил он, быстро усевшись за ноутбук. – Только осталось проверить микрофон и аппаратуру. Пока никого нет, споёшь пару строк? - Ну, если это действительно нужно… - Сара колебалась, но, увидев подбадривающего её друга-музыканта, более уверенно уставилась в экран, выбрав любимую песню её учительницы и женщины, что стала ей словно вторая мать. – Find light in the beautiful sea, I choose to be happy… Ведьма и сама не заметила, как с каждой строчкой уверенность в ней разливалась бурным океаном. Голос становился мелодичнее, громче, сильнее. Глен еле оторвал от неё взгляд, продолжив настройку оборудования. В какой-то момент голос Сары стал слышен ещё с лестницы, с самого первого этажа. Все быстро вспомнили про мероприятие, закончили сборы и направились наверх, чтобы лицезреть владелицу столь мощного и в то же время сладкого голоса. Даже Мэдэлин была в шоке от увиденного. До этого она слышала лишь краем уха попытки своей подруги в пение. Она и не думала, что столь замкнутая в себе девочка сможет преобразиться словно прекрасный лебедь. Эмма же была полностью горда ею и самой собой. Хоть она практически насильно заставила Сару заниматься с ней, актриса уже давно видела в ней скрытый талант, который наконец-то стал раскрываться у всех на виду словно чудесный цветок, лепесток за лепестком. Никто не смел прерывать Сару Тёрнер от её увлекательного занятия. Все были слишком поражены тем как скромная, хоть и сильная, девушка скрывала в себе такие таланты. Она же никого не замечала. От собственного пения и музыки не слышала ничего, кроме себя самой. Наконец, она закончила. - Дорогая, это бесподобно! – Микаэль разошёлся в овациях вместе со своими коллегами, вместе с которыми слушал пение Сары Тёрнер; среди них также был отец её второй половинки. – Почему ты не пошла на пробы? Ты так чудесно поёшь! Всё, решено, я нашёл Берту Драгон на экранизацию «Потомков»! Сара шире раскрыла глаза и тут же, раскрасневшись от всеобщего внимания и аплодисментов, выпалила, судорожно маша руками: - Нет-нет, Микаэль, я не подхожу вам! Я не актриса! Я далеко не актриса! - Чепуха, - отмахнулся Мик, подбежав к деве и взял её руки в свои, посмотрев прямо в глаза. – Эмма и Дэвид так нахваливали тебя, я и не думал, что в такой серой мышке кроется такая красавица. Ты просто обязана сыграть эту роль. Я прошу… Нет, я умоляю тебя, Сара. Ты как никакая другая девушка подходишь на роль дочери Малефисенты. Я знаю, ты ужасно переживаешь, боишься, но не стоит ломать комедию. Тем более твоя наставница будет помогать тебе и наставлять, если ты всё же будешь где-то недоигрывать или наоборот переигрывать. Тёрнер уже хотела вновь осыпать пожилого режиссёра отказами, но тут вспомнила, что у дедушки сломалась нога и начало отказывать сердце. Хоть родители и говорили ей, что они его поднимут на ноги, ей не хотелось оставаться в стороне, словно бы дедушка Майкл был для неё чужим человеком. С тяжёлым сердцем, она согласилась, но её тут же бросило в дрожь и истерию, ведь она видела концепты одежды героини, которой ей предстояло играть. Тут же вновь вмешался Дэвид, заметив слёзы на щеках красавицы, что успела стать ему словно второй родной дочерью; он заговорил с Микаэлем тихо и до боли холодно, профессионально, отчасти задумчиво: - Мик, я думаю, что тебе всё же стоит переработать образ Берты. Как-никак, а сериал-то семейный. - Но она же дочь ведьмы-драконши! Иначе просто нельзя! – активно начал отрицать пухлый старый мужчина. - Да, но не кажется ли тебе, что более подходящим будет совместить современную одежду и средневековую кожаную броню? Допустим, кружевной узор на кожаной броне в виде дракона уже будет выглядеть солидно. Да и не стоит ударяться в азиатские мотивы, они сейчас где только не играют. Небольшие вырезы там, где надо, и… - Согласен-согласен! Друг мой, да ты как всегда выручаешь меня! – известный режиссёр, чьи тёмные волосы уже давно полностью стали седыми, унёсся прочь, пока Дэв провожал его взглядом. Когда Мик скрылся за дверью, старший Тарино посмотрел на любимую своего сына. Она ничего не могла сказать, только благодарить взглядом и кивком. Дэвид понял сей жест и кивнул в ответ. Весь вечер Сару нахваливали за столь красивый и дивный голос, а порой и осуждали за то, что сразу не демонстрировала его на кастинге, не претендовала на главные роли. Сама же она старалась держаться друзей, пока Эмма и Дэвид отвлекали всех от неё пустой болтовнёй, переводя разговор на другие всевозможные темы. Наконец, Лемму и Мэдди удалось вывести её на балкон. Теперь, не сдерживаясь, Сара Тёрнер рыдала, положив голову на кисти рук, а те, в свою очередь, на перила. Биитарт не мог оторваться от работы, поэтому всякий раз, когда кто-то пытался найти Сару, он отвлекал всех какой-нибудь шуткой или танцем, интересным фактом и прочими вещами, тем самым помогая супругам Тарино. - Солнышко, всё будет хорошо, не волнуйся, - успокаивала её Мэдс, поглаживая по спине. - Ничего уже не будет хорошо! – внезапно закричала Сара; не ожидая этого от самой себя, она взревела с большей силой. Жестом руки Мэдс попросила своего парня принести им немного воды. Лемм отошёл, позволив Мэдэлин наедине дать справиться с душевной болью их общей подруги. Она знала ведьмочку куда дольше него, так что такая поддержка была как никогда кстати. Лишь через полчаса колдунья выдавила из себя все слёзы и угомонилась. За всё это время к ним не только никто не подошёл, но и Мэдди не проронила ни слова. - Ты же согласилась ради своего дедушки, верно? – наконец спросила Мэд, отчего Сара вздрогнула и посмотрела на неё уставшими глазами. – Я случайно подслушала твой разговор утром с Вишней. Он что-то привёз тебе? Что, если не секрет? - Вишнёвый пирог, - слегка нервно хихикнув ответила она сквозь слёзы. - Только вишнёвый пирог? - Вишнёвые пирожки. - А ещё? – слегка приподняв уголки губ переспросила дочь Дэвида и Эммы Тарино. - Отпраздновали скромненько в кафешке его прошедший день рождения. - Неужели пропустили? Почему нас не позвал? - Ну, он занятой человек, и мы тоже. Ещё он очень хочет подружиться со мной. Я, в принципе, и не против. Тем более он сказал, что слишком молоденькие, как я, его уже не интересуют. Его уровень – это бизнесвумэн и милые старушки, которые так же хороши как дорогое вино. - Ты же не рассказала ему про вишнёвые платья, которые мы присмотрели на ярмарке для такого случая? - Нет уж, он самолично должен заценить эти пышные подъюбники! Просто представь, как он будет лакать капли от переизбытка эмоций, когда увидит вишенки даже на них! - Ага, а вспомним ещё, что Глен купил кожаные туфли и купальник с шипами специально для этого случая! Девушки не удержались и залились смехом, забыв про неудобный случай. За разговорами он и вовсе забылся, а после Сара просто приняла такое своё везение как должное. Тем более все её поддерживали и любили. В какой-то момент плечи объяла тёплая ткань пиджака, а чьи-то большие заботливые руки пригладили её предплечья. - Здесь становится холодно, вам так не кажется? – громко прошептал столь родной и дорогой сердцу голос; Саре даже оборачиваться не надо было чтобы понять хотя бы по одному хитрому и заговорщическому выражению лика своей подружани, кем являлся для неё его владелец. Ведьмочка легонько коснулась спиной груди возлюбленного, а после откинула голову, чтобы посмотреть на него. Слова были излишни, по одним лишь расширенным зрачкам она поняла, что её кавалер был сражён наповал. Лемм как раз подошёл с напитками. - А вы, ребята, видно специально нарядили нас как Дмитрия и Анастасию? – с нотками благодарности и интереса спросил младший Тарино, приобняв за талию свою пассию. – Кстати, ваши наряды тоже ничего. - Вообще-то, во-первых, это была идея Николаса и Томаса, - подметила ехидно сестричка Лжедмитрия, поправляя своего братика. – А во-вторых Лемму и так играть в этом костюме сына Капитана Крюка. Ну а мне в моём – дочь Злой Королевы. Которую, между прочим, если ты не знал, играет наша дорогая мама. - Она мне об этом не говорила, - удивлённо ответил в кой-то веки подстриженный шатен. – Во всяком случае, она либо опять забыла, либо же просто пока не успела сказать. - Всё-же извините, не могу не подметить, что в образ Попс и Папай попали ну просто замечательно, - вежливо вклинился в разговор темнобровый Лемм Бёрд, поправляя свой красный мундир. – Изумрудный жилет, салатовая рубашка, каштановые брюки, ботинки, даже часы прям как в мультфильме… - Да и в целом подстриженный Дэмиэн похож на Дмитрия, даже той же формой носа, - совершенно внезапно встрял полный самолюбия и алкоголя Николас Бёрд в длиннющем золотистом платье со стразами, чем страшно напугал молодёжь. – А задница-то какая, ради Сарочки нашей спортом занялся небось. Дэмиэн неловко прокашлялся, покраснев. Сара, ощутив нараставшую неловкость, вставила свои слова, чтобы затмить тишину меж ними: - Ну а ещё на Джима Хокинса похож из «Планеты Сокровищ». - Это да, тоже верно! – согласился Ник, нарядившийся в этот чудесный вечер Кончитой Вурст. – Мы подумывали сначала его Питером Паркером сделать, но потом Том сказал одну очень мудрую вещь… - Человек-Паук стрелять белой полупрозрачной хёрней должен только в свою Мэри Джейн, - закончил за него Томас Бёрд в костюме Капитана Америки, такой же внезапный и перепивший. - Попс… Папай… - Лемм смеялся и одновременно стыдился всей этой ситуации, в том числе и своего смеха. - Между прочим мне бабка в красном тюрбане сказала, что у него в личной жизни будет всё просто отлично, - возразил мужчина с наичудеснейшими тёмными волосами, усами и бородкой с хитрой улыбкой, но после резко задумался, стоило ему только закончить предложение. – Или это она сказала Эмме, а Эмма сказала мне? Я уже не помню. Да и, в принципе, не страшно, я старый, мне можно запамятовать. - Слушайте, а чего вы тут киснете, может пойдём танцевать? Там как раз все старпёры уже ушли, - сказав это, Том слегка хихикнул. – Ну, мы же ушли, значит другие тоже, в принципе, уже того. - Надеюсь, что не всё так плохо, - с немного грустной улыбкой прошептал Дэмиэн, приглашая жестом руки свою даму на танец; она вложила свою руку в его, соглашаясь на приглашение, и они тут же пустились в медляк. Лемм и Мэдэлин повторили подвиг своих друзей, на танцполе были они одни. И им абсолютно не мешало то, что Алекс и Саманта кричали в микрофон, фальшиво исполняя, не щадя голосовых связок, «Du hast». Однако, когда к ним присоединились Эмма и Бин, они уже не могли сдерживаться и нормально танцевать дальше. Они кружили медленнее, в такт немецкой песне, подбадривая молодых душой старушек. Такое веселье продлилось всю ночь. Наутро все разъехались по домам. У всех был заслуженный выходной. Парочки воспользовались этим и поехали на свидания. Первую часть дня друзья провели вместе, а после Лемм и Мэдс уехали к океану, в то время как Дэмиэн решил побаловать свою даму пикником на природе, вдали от всех, но с видом на весь сумеречный Голливуд. Через пару дней все были в строю. Микаэль учёл недостатки, которые он заметил благодаря Дэвиду и Саре, и поручил художнику по костюмам придумать что-нибудь новенькое и снять мерки с новоиспечённой актрисы первого плана. Мик также решил, что можно будет сразу подготовить наряды для такого персонажа, как Берта, на все последующие сезоны. Однако молодой дизайнер не пощадил себя и предложил выкроить наряды сразу для всех персонажей на сезоны вперёд. - Лишь бы душа радовалась, трудяга ты мой! – обрадованно восклицал пухлый старикашка с безумной причёской, отрабатывая на площадке сцены с актёрами. Пока Сара Тёрнер должна была помогать художнику по костюмам с его работой, давая ему простор для воображения и снятия мерок с неё, Микаэль не мог работать как с ней, так и с Мэдди и двумя сентфорскими выпускниками, коих зарекомендовали Биитарт и он сам, поскольку они четверо были на самых главных ролях, и их персонажи чётко переплетались, опирались друг на друга. Мик отправил ещё утром Саре сообщение, чтобы она поспешила по адресу к этому самому художнику по костюмам. Встав с постели и собравшись, она ускакала из дому ещё до того, как все проснулись. Криса, телохранителя семьи Тарино, сие очень сильно удивило, но он доверял Саре как своей близкой подружке, ведь Мэдди он знал ещё маленькой принцессой Тутси, с которой он когда-то, будучи принцессой Чаинкой, пил чай на лужайке заднего двора огромного дома. «Западная Третья улица, возле рынка», - прочитала Сара, вспоминая первую встречу с незнакомым парнем, с которым ей предстояло работать. Она не знала ни его имени, ни фамилии. Знала лишь профессию и внешность – крашеные золотисто-рыжие волосы, голубые глаза, веснушки по всему лицу, слегка болезненный облик, добродушный на вид и немного скованный. Она знала, что в тихом омуте черти водятся, так что не торопилась вести с ним дружбу. Ведьма выучила заранее парочку приёмов и заклинаний на случай, если что-то пойдёт не так, так что она была готова к встрече. Однако произошло нечто странное – она заблудилась. В городе было до жути много рынков, и даже благодаря карте Тёрнер не могла найти нужную постройку. Паника и истерика почти овладели ею, как вдруг она услышала знакомый голос: - Сара, постой! Обернулась. Это был тот самый веснушчатый паренёк-художник, которого она искала. - Ты шла в правильном направлении, просто повернула не туда. Не волнуйся, такое бывает в этом районе, путеводитель тут волей-неволей заглючит. Дева с облегчением вздохнула и кивнула. Парниша чувствовал себя неловко, поэтому постарался вести себя более непринуждённо: - Ну-с, пошли за мной. Он не брал её за руку, просто посматривал назад, чтобы удостовериться, что девушка не отстаёт. Саре стало немного легче от осознания, что они приблизительно одного возраста и роста. Телосложение у него было куда более скудным, чем у неё. По сравнению с ней он был хилым и щуплым. Шли недолго, буквально пару кварталов. Зашли в подъезд, затем в лифт. Всё же что-то внутри подсказало ей, что он не такой уж и странный или опасный, так что она решилась на отчаянный шаг и заговорила первой: - Меня зовут Сара. Сара Тёрнер. Ну, ты уже в курсе. А тебя? Парень слегка нервно засмеялся, а потом сказал: - Да, знаю. Я Арнольд, но ты можешь звать меня Арно. - Арно, а почему ты не сказал своей фамилии? – дева прищурилась. - Ну… Есть причины, - парнишка заметно заволновался. - Что-то личное? – Сара начала что-то подозревать, тревожиться, но нечто внутри неё продолжало кричать, что он хороший. - Ну-с, думаю раз ты тоже из детского дома, то, думаю, мне не стоит стесняться, - сдался он, поразив своими словами колдунью. – Моя мама бросила меня, когда я был ещё в начальной школе. Биологическому отцу было плевать на меня. Меня приютил очень хороший человек, благодаря которому я полюбил солнечную Италию и её жителей, а также культуру. К сожалению, мы уже год как не общаемся. - Сильно поссорились? – уже с сопереживанием спросила Тёрнер, сожалея нелёгкой судьбе Арно. - Я признался ему, что у меня… Немного иные вкусы. Если ты понимаешь о чём я. Сара приобняла его поняв, что бояться ей нечего. Какая-то часть её всё ещё бунтовала и не принимала его, но то была ничтожная крохотная её частичка, в то время как большая часть её самой хотела обнять такого же отвергнутого приёмыша, как и она сама. Ей не довелось прочувствовать ту же самую боль на себе лично, но она понимала её, как и ужасное чувство чуждости и одиночества. - Прекрасно тебя понимаю. Моя мама отдала меня в приют, когда мне не было и года, меня растили амиши с той же фамилией, потом они намеревались выдать меня замуж за деньги и имущество, так как они наотрез отказывались жить хотя бы как мормоны, за что платили огромные деньжища, потом их не стало, и благо на тот момент мне помогли Мэдди и её семья, благодаря которым я и нашла свою настоящую мать. - Это одновременно ужасная и потрясающая история о «бумеранге», - ошарашенно произнёс Арнольд. – И как твоя матушка? - Она потрясающая, мы общаемся каждый день. На самом деле она искала меня очень долго, но не могла найти, так как нигде не могла раздобыть информацию хотя бы о семье, что меня приютила. Зато сейчас я могу спокойно гулять с друзьями, работать и разговаривать с дедушкой и мамочкой. - У тебя и дедушка есть?! - Да, папа моей мамы. Он… - слегка осеклась и продолжила: - Не мог её найти после отъезда на фронт. Понимаешь, уехал на службу, его сочли пропавшим, после – погибшим, а когда он вернулся, то в их доме уже жили другие люди. И, словно по воле судьбы, они нашли друг друга только тогда, когда я приехала в их родной город. Точнее, родной город моего дедушки, в котором моя мама начала жить с тех пор, как умер её дядя, брат дедушки, и я даже успела пожить в том самом доме, что достался ей по наследству, но, как понимаешь, совсем недолго. Да и как бы иронично не звучало, но ребята сняли дом как раз у моего деда. Они вышли из лифта, но разговор продолжался. Они также непринуждённо продолжили общение за снятием мерок и примеркой. Конечно, местами приходилось врать, но общей сути её история не теряла. Она умалчивала про ФБР, «Драконов» и магию, но история всё равно показалась парню захватывающей. - Здорово, - воодушевлённо произнёс юноша спустя час такого рассказа. – Мне аж захотелось простить биологического отца. - Он пытается помириться с тобой? - Да, но мне кажется, что он мутит воду. Он как был второсортным актёришкой, так им и остался, а я вот, работаю на дому, но при этом получаю заказы из «Тод Пикчерс». Не говорю, что я красавчик весь из себя, на ЗОЖ да за ГринПис, «Ноль отходов» и всё такое. Нет, и у меня грехи за душой есть, и это всё меня гложет, но мне слабо верится в его «я хочу исправить наши взаимоотношения, хочу быть тебе другом, если не папой». - Я своего папу вообще не знаю. Точнее… Ну… - Сара запнулась, Арно был весь во внимании. Неловкое молчание сломило их обоих. - Знаешь, если тебе не хочется, то ничего страшного, - произнёс он, не настаивая. - Однако если захочешь, то я весь во внимании. Не волнуйся, умею держать секреты. Да и некому мне, у меня всего один друг. - Серьёзно? И кто же он? - Не поверишь. Лемм Бёрд. - Да ладно! - Да-да. Сложно поверить, но в детстве мы, мягко говоря, не ладили, и то было из чистой зависти по отношению к нему и его родителям. Меня так не любили, как его, а родители были так счастливы, как я никогда не буду. Но нас помирил как раз-таки мой приёмный отец. На моё счастье он знал Бёрдов, какое-то время мы даже дружили семьями, пока папа не отрёкся от меня. - Знаешь, Арно, а я считаю, что ты достоин быть счастливым. Несмотря на то, каким ты был раньше, я думаю, что мы подружимся. Тем более учитывая то, что я тоже «Зелёная». Даже своего парня, его сестру и друзей к этому приобщила. - Правда? Здорово! Я правда очень рад! Представляешь, я настолько «Зелёный», что у меня аллергия на табак, алкоголь и мясо! - О, брат, тофу и бобы – наше с тобой спасение! Так и нашли друг друга два одиночества, приобретших друг в друге лучших друзей. Они очень много разговаривали, делились впечатлениями, и даже на работу потом пошли вместе. Рыжик научил Сару пользоваться навигатором, порекомендовал самый лучший из существующих, а также признался, что он действительно красит волосы, и на самом деле он зеленоглазый шатен, которому на самом деле не нравится его внешность. Смена цвета глаз у него произошла опять же благодаря технологиям – смена цвета радужки глаза была одной из самый дорогостоящих, но желанных для него операций. Волосы же он красил той же краской, какую Сара видела у Мэдэлин – не особо стойкую и не вредящую окружающей среде. Даже баночка разлагалась сама собой в день окончания срока годности. В студии их были рады видеть, особенно Бёрды и Мик. Тарино и семья чёрно-жёлтых чудаков была в замешательстве. Они стояли в стороне, пока первые мило разговаривали с рыжим парнем. Дэмиэн же буквально кипел от ревности. Его раздражало то, как некий Арнольд щебетал обо всём на свете с его девушкой и понимал её намного лучше, чем он. - Успокойся, Лемм же сказал, что мы с Сарой не подпадаем под его интерес, - тихо осадила его сестра, которой Арнольд также не нравился. – Хотя кого-то он мне напоминает. - Арнольд Милс, - процедил сквозь зубы Глен, который редко когда был настолько сильно зол, чтобы походить на быка на корриде. - Тот противный мальчишка? Что он тут забыл?! – Дэвид не скрывал своего гнева. - Дорогие, он был маленьким, - успокаивала всех Эмма, сочувствуя судьбе Арни, которого знала ещё малышом, брошенным матерью. – Дэв, хотя бы ты заступился бы! Дети злые, а он не получал должной любви от Эллен! - Зато наши дети в полной мере получали от него тумаки, - шикнула Бин, свирепо смотря на рыженького «ангелочка». – Тебе напомнить, Эммочка, кто твоему сыну нос постоянно ломал, пока тот защищал Лемма, который ему ничего не сделал? А как он Мэдэлин грабли под ноги бросал, и ими же потом дубасил её? Я уже молчу о том, что он Глена в канализационный люк толкал! - Ну не знаю, мне тоже кажется, что он уже вырос из этого, - поддержал Эмму Эрик, искренне соболезнуя юному дизайнеру. - Такие как он не меняются, - прошипел Дэмиэн и двинулся в сторону болтавших с Арнольдом, источая озлобленность всеми своими фибрами души. Лемм заметил его ещё издалека, и потому поспешно встал перед ним, как бы невзначай закрывая собой своих родителей, подругу и друга. От этого Дэм ещё сильнее взбесился. Пока Лемм отводил в сторону Арни и Сару, поспешно попрощавшись с Микаэлем, Бёрды подхватили Дэма и отошли вместе с ним поговорить к толпе, из которой чуть раннее Дэмиэн и вышел. Разговор был очень долгий и крикливый, но всё же им удалось переубедить Дэвида и Бин, а также подуспокоить детей. Однако те не теряли бдительности даже несмотря на душещипательную историю детства и взросления ненатурального рыжика. Арнольд и сам прекрасно понимал, что его деяния, совершённые в детстве, будут преследовать его ещё очень долго, но он не терял надежды и желания стать лучше, чем он был когда-то. Ему и Лемму пришлось-таки рассказать Саре, что конкретно произошло тогда, когда они были детьми. Он боялся потерять подругу, но та не отвернулась от него, понимая, что нелепо оценивать его по тому прошлому, которого он искренне стыдится. Он настолько проникся добротой Тёрнер, что даже заплакал, положив голову ей на плечо. Он был безмерно рад, что у него появился ещё кто-то для кого он так же важен, как для Лемма. Однако, когда пришло время возвращаться домой, все молчали. Мэдэлин считала поведение подруги неким актом предательства, но пыталась ей простить это. Дэмиэн же был вне себя от всего происходившего, и хоть он также молчал в салоне лимузина, по нему можно было понять, что его не устраивает дружба его девушки и пацана, который раньше активно избивал его и других. Дома Сара не знала куда деться, так что она осталась в гостиной. Поджав ноги под себя, она смотрела в стену, а потом, оставшись одна ночью, втихомолку заплакала. Тогда же Дэму эта ситуация надоела окончательно и он решил цивилизованно поговорить со своей девушкой об этом. Ему разговор на такую довольно щепетильную тему давался с трудом, но он признал, что ему обидно и больно видеть их вместе, что он боится за любимую, что Арнольд, некогда носивший фамилию Милс, может ей навредить… - Милый, я же дала тебе шанс, хоть ты и был, мягко говоря, не из тех, кому стоило бы доверять, согласен? – спросила она, взяв его лицо в свои руки, в то время как он сидел перед ней и кивал, внимая её словам. – Почему я тогда не могу дать шанс ему? Он одинок, его никто не понимает. Даже Лемм говорит, что он так не может помочь ему, как помогаю ему я. Мы с ним оба пережили утрату, мы оба перенесли детский дом, мы оба воспитывались в приёмных семьях, и у обоих есть определённые проблемы с семьёй сейчас… Также у нас с ним много общего, но мы не более, чем друзья с ним, понимаешь? Дэмиэн легонько обнял её ноги, Сара аккуратно положила его голову к себе на коленки и погладила по волосам, приговаривая: - Мой хороший, мой ревновашечка… Невольно Дэм уткнулся носом в коленки возлюбленной, ощутив чувство вины. Они, наконец, вновь помирились. После недолгих таких посиделок ушли в свою комнату. Там Сара еле-еле уговорила Дэмиэна не спать отдельно. Ему не хотелось нарушать личного пространства девушки, но она сказала, что ей удобнее спать, когда он рядом. Так у них возникла привычка засыпать вместе. При всём этом они всё ещё не занимались выпечкой кексов. Во всех смыслах этого слова. Просто тихо и мирно спали в обнимку. На следующее утро Сара Тёрнер уехала на работу с Мэдди, когда за ними приехал Лемм. В дороге они как раз и помирились, и выяснили ситуацию. Мэдэлин хорошо подумала и осознала, что ей тоже его очень жалко. Когда в диалоге родителей она услышала имя «Эллен», то сразу же, по возвращению домой, решила его проверить и впала в шок. Рассказ дочери Тарино местами дополнял её темноволосый бойфренд. Фотомодель Эллен Милс залетела от бывшего, что был актёром, но решила родить ребёнка, чтобы попробовать его вернуть, а после, когда Майк всё же отвернулся от неё и сына, она оставила Арнольда, чтобы никто не порицал её. Тем не менее, её мягко говоря не уважали за то, что она не воспитывала ребёнка, а просто предоставляла его самому себе, в то время как она из кожи вон лезла, чтобы попасть обратно в модельный бизнес. На предложения друзей попробовать себя в иной сфере она отвечала отказом. Нигде ей не было так хорошо, как на подиуме. Ей не хотелось верить, что из-за одной её крошечной ошибки всё полетело в тартарары. Никто не хотел брать Эллен в качестве модели, разве что академии искусств, но то было совсем не то и студенты смеялись над её телом, шепчась о том, какой она стала безобразной. Реакция на всё это была соответствующая – она вымещала злобу на сыне, что напоминал ей его отца, много пила, уходила не пойми куда и на сколько. Доброты Арно тогда не знал, поэтому общался так, как его мать общалась с ним. В какой-то из дней мальчик-беспризорник даже не заметил, что его мать пропала. Целую неделю он жил один в квартире, питаясь тем, что осталось в холодильнике после матери, пил воду из-под крана. После решился на отчаянный шаг и украл на рынке яблоко. Первый раз успешно, на второй, последовавший сразу следом, его тут же словили и поехали с ним разбираться в участок. Арнольд боялся своей мамы словно скелета в балахоне и с косой. Однако он и сам не ожидал, что в ходе поисков Эллен и допроса мальчика бывшую фотомодель найдут мёртвой в придорожном мотеле. Мальчишку тут же оформили органы опеки. В детском доме ему пришлось несладко, далеко несладко. Он был объектом издевательств и высмеиваний, пытался драться, но другие дети были куда сильнее него. В один прекрасный день его забрал добрый, замечательный человек – итальянец с большой буквы, известный на весь мир своими творениями. Обуздав нелёгкий характер мальчика, он стал ему роднее, чем биологический отец. Десять лет он воспитывал Арнольда, но после устроил скандал, поскольку не терпел таких как он. Особенно в своей семье. Тогда он сбежал и обратился за помощью к Бёрдам, которые приютили его на первое время, а после помогли осесть и обустроиться в самом лучшем районе Лос-Анджелеса, в Голливуде. - Его опекун и в самом деле очень хороший человек, просто с другими взглядами, - заканчивал Лемм; они вышли из машины и направились в студию. – Просто он дизайнер, тонкая натура со своими интересами и взглядами на жизнь. Попс и Папай говорили, что их родители похожим образом отвернулись от них. После, узнав побольше о них, он перестал общаться и с ними. - Так кто этот самый опекун? – задалась вопросом Мэдс, заинтересовавшись данной темой. Не успел Лемм ответить, как их тут же встретил рыжеволосый костлявый парниша, о котором они говорили. Он был ужасно встревожен: - Нет времени объяснять! Мик торопит меня, нужно срочно снимать мерки, вы оба мне нужны! С этими словами он взял под руки Бёрда-младшего и дочь Эммы Тарино и, не заметив Сару, ускакал куда-то прочь. Сара Тёрнер, ничего не поняв, ушла туда, куда и планировала идти изначально, в третий павильон. Там её ждал фотограф на пару с толстым режиссёром. - О, Сара, наконец-то ты здесь! – обрадованно воскликнул Микаэль, расцеловав обе щёки девы. – Одевайся скорее, костюм уже в гримёрке. Я с остальными буду ждать тебя здесь. Ведьма послушно выполнила указания и убежала в комнату. Когда стилист, визажист и другие привели её в порядок, одели и украсили как надо, она вышла из гримёрной на площадку для съёмок, где её ждали все, даже голубоволосая принцесса-модница с аксессуарами в виде яблок Мэдс и пират с крюком по имени Лемм. Обрадованные началом съёмок, все сделали коллективное фото, а после разошлись по разным местам студии, чтобы сделать наилучшие фотографии для электронных плакатов и постеров. Ближе к полудню Мик уехал со всеми актёрами на другую площадку, уже под открытым небом. Старая бухта из досок была отличным местом для съёмок, особенно когда всё уже было подготовлено заранее. Курт Обейн и Ким Ли Паркс немного нервничали, и хоть первый был типичным спортсменом-задирой, но из него сочилась точно такая же неуверенность, что и из неказистого заучки Кима. Это были первые роли в их жизнях. Для них, обычных сентфорских детей, это было живое воплощение мечты. Киму было особенно страшно. Если бы сын Эрика и Бин не увидел его скрытый талант к хип-хопу и брейк-дансу, его навряд-ли бы вообще заметили и взяли. Однако за совместными репетициями с Сарой, Мэдэлин и остальными они ощущали себя раскованно, чувствовали себя настоящими пиратами и детьми злодеев, идущих по их стопам. Лемму пришлось уйти в самый конец площадки, чтобы там с ним отсняли другие кадры для фильма. Львиную долю мюзикла продолжали снимать в заброшенном порту до самого нового года с перерывами только на обед и сон. Микаэль стремился снять многосерийный фильм, сериал с хронометражем каждой серии по часу; не хотел возвращаться по сто раз на одно и то же место. За месяц до нового года в самую солнечную часть порта приехал партнёр Сары по фильму, с которым Мик также успел наснимать материала. Этот партнёр также был важен для сюжета, ведь он должен был сыграть возлюбленного Берты Драгон, которую играла Сара Тёрнер. Судьба сыграла с ней злую шутку. Вновь он, тот самый заносчивый упырь, которому она когда-то отдала себя, и который так нещадно растоптал её на глазах у всех, разослав на неё компромат. Он, конечно же, был рад видеть Сару и Мэдс, но те ничуть не были рады видеть его. Ведьма, лишь завидев его издали, сбежала вниз по дощатому настилу и, чуть не навернувшись, спряталась в своём фургоне. Её трясло. Она отказывалась иметь что-либо общее с ним вновь, но контракты были подписаны, а материал уже был отснят, целая треть всего сериала. Ей ничего не оставалось кроме как принять действительность как должное и игнорировать Дориана Грея вне съёмок. Однако судьба решила потрясти её ещё больше. Хезер Стелс играла дочь морской ведьмы-каракатицы. К её счастью, работа заставила их поменяться социальными ролями. Теперь Хезер была ущемлённой овцой, а «Берта» - королевой бала и всего города, населённого злодеями. Хоть то и было понарошку, Сара испытывала нереальный кайф от вида озлобленной морды девки, что когда-то над ней издевалась. Конечно, в какой-то момент и ей пришлось вновь стать грушей для битья, но то было не по-настоящему и её персонажка боролась за любимого, на месте которого Сара активно представляла своего Дэмиэна Тарино, по которому ужасно скучала и с которым виделась только поздно вечером или рано утром из-за плотного графика. Навещать свою фаворитку, приезжая на работу, Дэм не мог. Точнее мог, но не так часто, как ему бы того хотелось. То было из-за учёбы и частых стычек с Дорианом. Сам он с ним в драку не лез, хоть тот и любил провоцировать. Однако всякий раз у Грея ничего не выходило и, сдавшись, он сам бросался на Тарино-младшего с кулаками. Никому это не нравилось, так что Дэму запретили посещать съёмки, а Грею – поднимать руку или голос на кого-либо или домогаться. Все видели, что Дор пытался вернуть Сару, но никто не верил в то, что он делает это не для своей выгоды. Даже его бывшим в это не верилось. За неделю до Нового Года сменили локацию на более торжественную – съёмки переехали в тот самый замок, в котором относительно недавно снимали фильм про мистику с Леммом и Мэдди в главных ролях два лучших режиссёра Голливуда. Конечно, косметически его немного переделали и приукрасили, чтобы локации не были уж слишком идентичными. Гобелены и ковры с кисточками этому особенно поспособствовали, как и громоздкие позолоченные доспехи, колбы с бутафорскими мечами, волшебными палочками, другими «экспонатами», иного рода декор. Наконец, отсняв пару пробных кадров на новом месте, Микаэль разрешил всем уехать на заслуженный двухнедельный отдых. Сентфорские дети сдружились и уже не делили друг друга на лузеров и самых крутых в школе, они были единой дружной командой, что вместе ехала на каникулы обратно домой. Мэдэлин радовалась, что в кой-то веки наконец-то сможет не ревновать Лемма и не бесится из-за того, что к нему клеились его бывшие и нынешние коллеги. Им всем он повторял из раза в раз, что если они хоть раз посмеют обидеть или довести его девушку до слёз, он самолично начнёт разбираться. Одной из таких была его коллега по съёмкам Маргарет, игравшая Мию в сериале «Рождённая бедой». На неё слова Лемма почти не возымели эффекта, так что, когда она прямо при нём сказала Мэдди, что та его недостойна, прилюдно полила словесными помоями, он сдержал слово и подал на неё иск за нарушение личных границ и оскорбление личности. На примере Маргарет все конкурентки убедились, что Лемм и Мэдс пойдут ради друг друга на всё. Конечно, Мэдэли ужасно нервничала из-за того, что в порыве неистовой злобы она перевернула стол прямо при возлюбленном, но тот лишь обнял её и нежно прошептал на ухо: - Ты такая красивая когда злишься. Твоё зверство пробуждает во мне зверя. При всём этом они тоже так и не отважились на первый секс. Даже когда уехали в Мексику с Ником и Томасом. По сути они являлись одной из причин, почему они не решились на это. Глен, Бин и Эрик уехали в горы, чтобы покататься на сноубордах, лыжах и встретить Рождество в уютной хижине. Дэвид и Эмма хотели уехать с детьми и друзьями на Гавайи, чтобы отпраздновать свою очередную годовщину в кругу семьи и близких, но смогли забронировать всего 2 билета. Судьба словно бы недвусмысленно намекала, что им следует побыть вдвоём, чтобы отдохнуть от всего и всех. Таким образом Дэмиэн и Сара остались дома одни. Даже Крис уехал к родне на праздники. Конечно, Тарино планировали воссоединиться ко дню рождения Сары, но рейсы отменяли и переносили из-за непогоды. Таким образом Мэд праздновала в кругу семьи Бёрд в Мехико, Глен и его родители в Альпах, а супруги Тарино – отдельно ото всех, наедине среди пальм и кокосов.