Общаясь с человеком, нужно обращать внимание на то, подходите ли вы друг другу, на сочетание ваших характеров, а не на то, кем вы являетесь. Если ты мне понравился, этого не изменить, будь ты хоть нищий попрошайка; и если ты мне не понравился, сделайся ты хоть императором, я буду ненавидеть тебя по-прежнему.
Мо Сян Тунсю
«И теперь, когда между нами с тобой прокрались десятилетия, я могу рассказать тебе все свои тайны, мой принц…» Удивительно, как этот человек умел говорить витиеватым языком в письме, в жизни выражаясь лишь однострочными и простыми предложениями. Чонгук всегда таким был. Одно слово — противоречие. Тэхен, улыбаясь и думая о нем, смахивает крошки имбирных пряников с тонкого пергамента, отвлекаясь на Солнце, затерявшееся где-то в пушистых, мягких, как вата, облаках. Витраж на раскрытых окнах отбрасывал в комнату множество цветных огоньков, блуждающих по мебели, спотыкавшихся тут и там, прятавшихся в углах, дрожащих словно от страха. Тэхен засмотрелся на эту красивую игру света, забыв на мгновение о письме, что все еще держал в руке. Чонгуку очень нравились витражи на стеклах Хрустального дворца, поэтому в этом доме каждое окно было расписано цветными осколками. Тэхен улыбнулся снова. Когда-то (очень давно), когда Тэхена еще называли Ваше Высочество и склоняли пред ним головы в низких поклонах; когда вместо нескольких подсохших имбирных пряников на завтрак ему подавали целый стол различных угощений; когда его берегли словно самое драгоценное сокровище, скрывая от глаз целого мира, — Тэхен всем сердцем ненавидел цветную мозаику на свои окнах и всем сердцем хотел разбить каждое, чтобы даже пылинки не осталось. А теперь он каждый день светился изнутри, разглядывая причудливые рисунки. Чонгук рисовал все сам, иногда позволял Тэхену помогать. А Тэхен… не то, чтобы умел или имел пристрастие к искусству, но он очень хотел сделать что-то вместе. Чонгук же не смел ему в этом желании отказать. Зефир в пузатой кружке успел подтаять, растекаясь пеной по поверхности, грозился вылезти за края. Обхватив двумя руками еще теплую кружку, Тэхен поднес ее к лицу, вдохнул, блаженно зажмурился, потом осторожно глотнул, раскатывая по языку вкус терпкого шоколада, корицы и гвоздики. Его собственный рецепт горячего шоколада! Тэхен посмотрел на вторую кружку, которая показалась ему очень одинокой, потому что стояла на другом краю стола, словно покинутая целым миром. Но вопреки мыслям он опять улыбнулся: — Не волнуйся, — уверенно сказал. — Он придет. Тэхен был уверен в каждом своем слове. А еще… он от начала до самого конца знал в Чонгуке все. Поэтому в отличие от кружки, он себя одиноким вовсе не чувствовал. Чонгук всегда рядом с ним. Вот же! Тэхен вдруг вспомнил о письме, что пришлось отложить в сторону, когда он взял в руки кружку. Даже слова Чонгука были с ним рядом! Видите? Ровный ряд букв завораживал аккуратностью, а причудливые завитушки цепляли взгляд. Даже каллиграфия была для Чонгука верной подругой. Тэхен отставил кружку в сторону и вновь взял пергамент в руки. «Я никогда не был готов, к тому, что встречу тебя на самом деле» Опять же — это было очень давно. Но Тэхен все еще помнил детали. Как же он мог забыть? Тогда Седьмое Королевство отмечало свой тысячный юбилей, отпуская в небо тысячу бумажных огней, что поднимались вверх и сверкали словно звезды. Тэхен наблюдал за этим чудом из своего окна, подперев голову кулаком, он думал, что больше всего на свете хочет оказаться в толпе людей, поджигая фитилек и отправляя бумажную звезду вверх. Как все. Он просил так много? Но это было ему строго-настрого запрещено. — Какой смысл в том, что я принц, если я не могу делать то, что хочу? — Именно потому, что вы принц, «делать то, что хочу» — невозможно. Тэхен нахмурился, оттолкнулся от окна, отвернулся от душераздирающего полета тысячи огней и с укором посмотрел на королевского советника, что безмятежно рассматривал какие-то свертки в своих руках. Сокджин никак не отреагировал на чужой острый словно бритва взгляд, брошенный в его сторону стрелой. Годы наблюдения за принцем научили его воистину великому терпению. — Вы не допускаете меня к королевским делам, вы не пускаете меня в город, вы запрещаете мне выходить даже в сад! Кто я для вас? Комнатное растение?! Мне дышать нечем. Я задыхаюсь… — Ваше Высочество, умерьте пыл. Вы лучше всех знаете, что скандалы вам ничем не смогут помочь. — Я хочу поговорить с отцом! — И что это изменит? — Я больше не могу сидеть в этой башне! Я всем сердцем ненавижу Хрустальный дворец! И тебя я… тоже ненавижу! — Вы не обязаны меня любить. Внезапный порыв ветра взъерошил неровные угольно-черные локоны на голове принца. Он сжал руки в кулаки так сильно, что кожа, натянулась на костях и побелела. — Выпусти меня из комнаты. — Ваши приказы не имеют надо мной власти, — Сокджин до крайности безразличен, разве только убрал монокль и опустил на стол свертки, отложив в сторону. — Ваше Высочество, вы должны понимать, что все, что делает Король — это только для вашего блага. — Мое благо заканчивается там, где начинается его гордость и эгоистичность! Он запер меня из-за какого-то глупого предсказания, которое даже не факт, что сбудется! Мне теперь сидеть в этих стенах до конца своих дней? — Почему же до конца дней? Всего лишь до того момента, когда для вас найдут подходящего супруга или супругу. Тогда опасность встречи с вашим предначертанным пропадет сама собой, и вы сможете выйти наружу. Королевский советник говорил истинную правду. И даже то, как ни единый мускул на его лице не дернулся от произнесенных слов, говорило о скупости этого человека на чувства. В их мире встреча с предначертанным судьбой человеком могла стать либо высшей благодатью, либо сущим проклятьем. И по стечению ужасного невезения, именно второй вариант коснулся наследного принца. Но судьбоносную встречу можно было отменить, если принести клятву перед Богом и поклясться в верности другому человеку. Связь разрушалась сама собой. В случае Тэхена это должно было стать радостной новостью, потому что именно разрушение связи двух душ (его собственной с душой его предначертанного) сулило принцу скорейшее освобождение от удушающих оков королевского дворца. Только вот… — И я должен радоваться этому известию? Да это все равно что сменить шило на мыло! — Если вы дальше будете капризничать и отвергать своих поклонников, то так и останетесь запертым во дворце. — Перестань говорить эти очевидные вещи! — А вы перестаньте противиться и примите свою судьбу. Я готов повторить сотни раз если потребуется: ваши титул обязывает вас соблюдать правила. — Да будь же проклят этот чертов титул! Будто я выбирал кем родиться! Сокджин ухмыльнулся. Мужчина вдруг встал со своего места, сделал несколько шагов, оказавшись рядом с принцем. Он возвышался на голову и был во много раз шире в плечах, его изящное лицо казалось холодным, но на какое-то мгновение принцу показалось, что взгляд больших карих глаз немного потеплел, словно оттаяла льдина. Сокджин изогнул уголки губ в очередной ухмылке, а потом кивнул на окно за спиной Тэхена и заговорил: — Вашему Высочеству еще всего-то 17 лет. Вы еще такой ребенок, совсем не знаете что такое королевский титул и что значит его потерять. Посмотрите, — он развернул Тэхена за плечи и подвел ближе к распахнутому настежь окну, — большинство людей внизу лишь только в мечтах могут приблизится к вам и вашему священному облику. Они молятся на вас словно на божество. Кто-то определенно завидует. Но абсолютно каждый из них чего-то да лишен. Как и вы. Как мы с вами. Только у каждого своя мера лишения. Ваш титул дарует вам слишком много привилегий, чтобы из-за одних только капризов взять и его потерять. Бедность вам не понравится, я уверяю. Тэхен замер, позволяя рукам королевского советника тяжело лежать на его плечах. — Эти люди такие же пленники, как и вы. А свобода — это лишь обман. Ее не существует. Вы говорите, что супруг, которого вам выберет Король — это очередные оковы. Но разве ваш предначертанный — это не то же самое? Красивые сказки о двух сплетенных воедино душах лишь в теории остаются счастливыми и прекрасными… — В том то и дело, что я не хочу ни того, ни другого! — Тэхен наконец дернул плечами, сбрасывая чужие руки. — Мне не нужен ни супруг, ни предначертанный! Я просто хочу выйти наружу. Я просто хочу перестать быть пленником в собственном доме! — К сожалению, пока над вами все еще висит угроза встречи с вашим предначертанным человеком, я не могу допустить, чтобы вы покидали стены этого замка и даже этой комнаты. Они снова вернулись к тому с чего все началось. Принц только устало вздохнул, признавая поражение. У него больше не было сил вести словесную битву с человеком, которого невозможно победить в споре. Тэхен обогнул советника и прошел в глубь своих покоев. Там он тяжело упал на шелковые простыни своей кровати и через несколько мгновений забылся в беспокойном сне, который пришел за ним слишком неожиданно. Этой же ночью принц проснулся весь в поту. Темнота в комнате рассеивалась светом, льющимся из окна. Того самого окна, у которого Тэхен сидел и смотрел на плывущие в небесах фонарики и которое все еще было распахнуто. «Неужели Сокджин забыл закрыть его?» — всплыл в голове вопрос. Советник всегда запирал Тэхена на все замки, а уж про окно и говорить не стоило — на каждом имелась особенная щеколда, поддающаяся только прикосновениям советника, — только Сокджин и мог открыть это окно. Но сейчас створки все-таки были распахнуты. Тэхен поежился, но свет, льющийся снаружи — мягкий и белый — тянул на себя, словно пламя тянет на себя глупого мотылька. Принц поднялся с кровати, оправил ночную сорочку, которая скрывала его всего до щиколоток и запястий, словно большое бесформенное покрывало, и зашагал вперед, поджимая пальцы ног от холода деревянного паркета. В ночной тиши только сверчки нарушали безмолвие. Сейчас же к ним присоединился и еле слышный скрип, который сопровождал каждый следующий шаг наследного принца. Окно уже было совсем близко, витражи отражали белый свет, вырисовывая на противоположной стене забавные узоры. Тэхен замедлился, зачем-то приложил к груди руки. Вдруг его сердце сбилось с ритма и заколотилось быстрее… — Ваше Высочество, — первые слова, прозвучавшие незнакомым голосом. Тэхен еще не успел подойти так близко к окну, чтобы выглянуть наружу, но оттуда вдруг появилась чья-то рука, порядком напугав неожиданностью. Принц замер, разглядывая красивые длинные пальцы, украшенные причудливыми чернильными узорами на фалангах и костяшках. Сама кожа казалась очень светлой, словно нефритовой, почти прозрачной. Изящная ладонь манила к себе, при этом не двигаясь вовсе, будто ее хозяин замер во времени. Не было даже малейшей дрожи. Остановившись, наследный принц снова схватился за сорочку на своей груди. Внутри будто разорвался двигатель одной из машин, что приводила в движение Седьмое Королевство, удерживая целый город «наплаву» среди кучерявых облаков. Вскипала кровь, словно масло, льющееся из этого развороченного двигателя наружу. Сердце все колотилось, как ненормальное. Тэхен думал, что вот-вот и он потеряет сознание, но глаза его все еще были открыты. И он все еще бесперечь смотрел на протянутую ему руку. — Ваше Высочество, — повторил все тот же незнакомый голос. Тэхен подумал что этот голос столь же изящен, как и рука, что все еще показывалась из окна, хвастаясь своей белизной и несравненной красотой. — Кто ты? «Наша встреча была меньше всего ожидаема, потому что — ну вот он я, бесстрашный, не испытывающий привязанностей ни к людям, ни к местам, легкий на подъем — вдруг встречаю тебя!..» — Повелитель Ветра, — голос незнакомца поменял тональность, сделавшись отчасти наглым, отчасти горделивым, но все еще продолжал быть звонким и завораживающим. Таким голосом обычно запросто спеть душераздирающую серенаду, разбив сердце каждому, кто ее услышит. И вдруг протянутая рука пропала, а вместо нее на подоконнике сначала показался острый носок туфли, второй, часть ноги, покрытая гладкой и облегающей черной тканью, а потом и весь ночной гость разом появился перед принцем, бесшумно спрыгнув на паркет. Тэхен задержал дыхание, а большие (круглые-круглые) глаза незнакомца странно сверкнули в темноте, отражая блики белого света, что на деле оказался обычным лунным свечением (отчего-то таким ярким именно этой ночью). «Мне тогда сказали, что мой предначертанный каких-то там голубых кровей! Я не хотел тебя намеренно искать, но когда я просто увидел тебя, когда я случайно заметил тебя… Тогда я понял все!» Незнакомец был статен, ладно слажен, высок и широк в плечах, по силуэту лишь немного уступая королевскому советнику. Облегающие черные брюки красиво струились по ровным стройным ногам, а заправленная в них белая рубашка с рукавами воланами и золотым теснением по краям, постоянно волновалась ветром, открывая длинную шею и тонкие линии ключиц. От кончиков пальцев на каждой из рук до самых локтей вились, словно лоза, чернильные узоры, ярко просвечивающие сквозь полупрозрачную ткань рубашки. Лицо ночного гостя не уступало в изяществе, притягивая взгляд выразительными большими глазами, словно бы светящимися в темноте, как две небольшие звезды. Черные волосы, вьющиеся до линии подбородка, в такт рубашке трепетали под прикосновениями ветров, обнимали выразительные скулы. Приоткрытые губы, изогнутые то ли в ухмылке, то ли в улыбке, казались нарисованными великим древним мастером, чья кисть не знала себе равных — два лепестка розы и те проигрывали в цвете и видимой глазу мягкости. Тэхен залюбовался этим человеком и был уверен, что тот пришел к нему в комнату откуда-то совсем не из этого мира. Будучи образцом красоты и изящества, сейчас наследный принц чувствовал себя никчемнее букашки, ослепленный чужим великолепием. «Я встречаю тебя! Я смотрю на тебя и не могу отвести глаз! И если встреча предначертанных происходит не так, как прошла наша, то мир, наверное, сошел с ума! Я стоял, как вкопанный, и находил в тебе все, что я так люблю в этом мире. И я… тот кто раньше мог так просто сорваться и улететь прочь, тогда стоял и чувствовал словно в груди растет огромный камень. Тот самый камень, что будет тянуть меня вниз. Я больше не мог все бросить на рассвете и улететь, как всегда мог!..» — Повелитель Ветра? Твое имя?.. Незнакомец хихикнул в сжатый кулак, прищурился: — Мое имя Чонгук. В их мире было так, что если человек называет кому-то свое имя, значит он бесконечно доверяет. Назвать свое имя незнакомцу — верх бесстрашия или глупости. И теперь ночной гость смотрел на принца, вздернув бровь, словно вызывал на безмолвный поединок: «сможешь или нет?» Но имя наследного принца и вовсе нельзя было знать кому-то из народа! И Чонгук прекрасно об этом знал. — Тэхен. «…Я смотрел в твои глаза и лицо, когда ты так просто назвал мне свое имя. Я собирал по частям облик человека, который в конце концов меня убьет. Я не мог не думать о том, что твой титул и королевская кровь в твоих венах никогда не дадут мне прикоснуться к тебе без сожалений. Я всегда буду думать, что ничто и никогда не сможет действительно сделать нас равными…» — Наследный принц, я думал, что вы умнее. Разве вы не знаете, что не нужно доверять первому встречному? — Мне пророчили встречу с моим предначертанным. Меня закрыли в этой комнате потому что тот, кто был мне предназначен, оказался человеком Первого Королевства. До этого предсказания я и знать не знал о народе Первого Королевства, не мог понять почему мои родители так разволновались этому известию. Я прочитал все книги о Первом Королевстве, какие были в нашей библиотеке… — И что же было в этих книгах, Ваше Высочество? Тэхен вдруг приосанился, хоть и знал прекрасно, что в данный момент мало чем мог напоминать дражайшего господина, вышагивающего по королевскому дворцу, показывавшегося в дорогих нарядах и сверкавшего драгоценностями, что не оттеняли его великолепие на себя, а наоборот лишь делали ярче. Сейчас же его тело скрывала свободная сорочка от шеи до пят, а волосы смешно топорщились в стороны легкими кудряшками. И весь он был вовсе не «величественно», а скорее «обворожительно» или «мягко». Бесконечно «мягко» — Чонгук не мог оторвать от него своих глаз. — Первое Королевство изгнали с Небес, а королевскую семью вместе с народом лишили статуса Небожителей. С тех пор Первым Королевством стали называть земли, стелющиеся внизу, а людей, проживающих на этих землях… — Низшими. Да. Все верно, Ваше Высочество. Именно по этой причине наша встреча была столь нежелательна. Какая жалость, что теперь нельзя отмотать время назад. Какая жалость, что теперь Ваше Высочество не сможет разорвать связь между нашими душами. — Почему ты продолжаешь называть меня так? Я назвал тебе свое имя… — Разве низший, такой, как я, может называть Его Высочество по имени? Принц вдруг поджал губы и отвел взгляд. Прежде прекрасный и изящный облик ночного гостя, омрачился непонятной грубостью и усмешками. Чонгук вел себя почтительно, но подобно Тэхену задирал голову, сыпля острыми словами, словно градом стрел. Сердце чувствовало, что человек напротив был принцу бесконечно близок, но почему-то этот самый человек отталкивал его от себя без всякой на то причины. — Почему ты говоришь все эти вещи? Разве это я виноват в изгнании Первого Королевства? Разве это я решил так… называть твой народ? — Конечно, такие мелочи просто недостойны внимания Вашего Высочества! — Чонгук! — Что, мой принц? «Я чувствовал себя ничтожным и мне хотелось обидеть тебя. Но каждый раз я получал больше боли от собственных слов, чем удовольствие от них же. А ты стоял и смотрел на меня, комкая в руках свою дурацкую сорочку, и казался таким прекрасным…» Причина по которой народ Чонгука был изгнан с Небес и потерял свой статус Небожителей, потерялась в веках, но от этого не становилась менее весомой. Сколько бы Тэхен не спрашивал у Чонгука, тот ни разу ему не ответил. Потому в тот вечер они достаточно долго спорили, пока свет из окна не стал из белого золотистым, и взошло Солнце. — Ты должен уйти, — вдруг сказал Тэхен. За это время они успели переместится вглубь королевских покоев: Тэхен забрался с ногами на кровать, утопая в одеялах, а Чонгук сидел на одном из кресел, закинув нога на ногу, и легко покачивая носком туфли. Принц вдруг засобирался встать с кровати, но ночной гость опередил его, легко оказавшись на ногах. — Действительно. Должен. Мне тут не место. — Чонгук, пожалуйста, — Тэхен все-таки встал на ноги и попытался приблизится, но Чонгук был намного быстрее… Ночью они успели не только разругаться, но и просто поговорить по душам. Пока Чонгук не бросался грубостями, он казался Тэхену милым и интересным, когда увлеченно показывал и рассказывал об устройстве механизмов на нем, с помощью которых он и получил прозвище Покорителя Ветра. Это были крохотные двигатели, — точные копии тех, что держали в воздухе все шесть королевств, — установленные на подошвах изящных туфель, так ладно сидящих на чонгуковых ногах. Эти двигатели помогали Повелителю Ветра летать в облаках словно птице, и глаза Чонгука горели, когда он говорил о том, как смог в одиночку повторить их устройство. Естественно, принц мало что мог понять, но он слушал с открытым ртом и наблюдал распахнутыми глазами, когда Чонгук на его глазах смог вот так просто оторваться от пола и воспарить к высокому потолку. …Поэтому принц не успел даже края белой рубашки ухватить кончиком пальца, а Чонгук уже выскочил наружу прямо через распахнутое окно. И был таков. Тэхену только и осталось, что смотреть на удаляющуюся фигурку, цепляясь пальцами за край холодного подоконника. «Я слышал каждое слово из твоего разговора с королевским советником тем вечером. Ты сказал, что предначертанный для тебя — те же оковы. Тогда почему ты смотрел на меня… так?» Следующей ночью Тэхен не мог уснуть, а когда Сокджин потянулся к щеколде, чтобы закрыть окно — едва не расплакался. Его чувства теперь ему не принадлежали. Слова об оковах забылись где-то внутри. Встреча с предначертанным меняла человека и обращала все внутреннее только на то, чтобы реагировать на чужое биение сердца. Пульс становился единым на двоих и отныне существовать по отдельности означало подписать себе самый настоящий смертный приговор. Когда стемнело и королевский дворец погрузился в глубокий сон, принц поднялся с кровати и подошел к окну, касаясь холодного стекла пальцами. До этого момента он думал, что все три варианта для него сливались в итоге в один и тот же смысл. Но теперь он понимал: его предначертанный отличался от любого другого очень важной деталью… Чонгук был по-настоящему свободен, а еще был в силах подарить эту свободу другому. И Тэхен, думающий об их встрече целый день, пришел только к одному выходу из сложившихся обстоятельств… — Чонгук? «Я больше не мог все бросить! Представляешь? В ту ночь я попытался сделать это, но поднявшись вверх ощутил невозможную тяжесть. И я так этому испугался! Откуда этот груз, кто подбросил мне внутрь этот разогретый до накала камень?! И такая боль заглушала все… А после ты позвал меня по имени — и камень рассыпался, стал теплым пламенем, садом из цветов, соленым теплым морем, что целует уставшие мои ноги. И я вернулся…» Конечно же Чонгук вернулся. Этой же ночью вновь — непонятно как — распахнул окно, шагнул в комнату принца, который с недавнего времени не отходил от этого окна слишком далеко. Сейчас у Повелителя Ветра в ушах сверкали серьги из зеленого нефрита, обрамленные золотом, а длинные волосы собраны в небольшой пучок на макушке. Белая рубашка с золотым теснением осталась на месте, как и облегающие ноги черные брюки, и изящные туфли с заостренными носками. Собранные волосы придали изящному ранее образу чего-то ребяческого, словно сделали Чонгука еще моложе, чем он был. А был он лишь года на два старше наследного принца — такой же ребенок, но мнящий себя взрослым и бесконечно сильным. — Я все решил! — вскрикнул Тэхен, подбегая ближе и хватаясь за нежные, пышные рукава воланы, комкая красивую ткань своими тонкими пальцами. — Мне не нужен не титул, не это Королевство! Забери меня к себе, Чонгук! Забери, слышишь? — Ваше Высочество, — Чонгук опешил от столь эмоциональной встречи. Глаза принца сверкали, отражая лунный свет, казались совсем светлыми и прозрачно-янтарными. — А как же ваши родители? Народ? Их любовь для вас — ничто? — Без тебя я уже не смогу жить, Чонгук. Моя семья тебя никогда не примет. А если они меня действительно любят, разве это станет помехой для наших с ними встреч, если я решу уйти? Чонгук молчал. Принц казался хрупким и беззащитным — ну разве сможет этот комнатный цветочек жить в мире в котором жил Повелитель Ветра? Было сложно уйти; остаться и стоять на месте — тоже сложно. Время растянулось как вязкая патока, склеила тело и пальцы сладким сиропом. Чонгук не знал что сказать, но сердце его кричало только об одном: Тэхена он должен забрать с собой. Другого выхода нет. Если бы они жили в каком-то другом мире, то, конечно, такие речи принца могли бы показаться очень странными, учитывая то, что у них с Повелителем Ветра было не столь и долгое знакомство. Но они жили в мире, где связь двух предначертанных друг другу людей была нерушима и намного глубже, чем что-либо вообще. Поэтому Чонгук и стоял, как вкопанный, понимая, что с каждым словом пропадал в другом человеке без права на освобождение. Тонкая сорочка принца взметнулась от резкого порыва ветра, когда Чонгук легко подхватил его за талию и оторвал от земли. Этой ночью наследник престола Седьмого Королевства навсегда покинул покои своего Хрустального дворца… «Но я… Я так и не смог тебя полюбить, мой принц. Сколько бы не пытался. Мне не помогла даже наша с тобой предначертанность (По-настоящему я родился только при нашей с тобой встрече