Вор поцелуев

«Похоже, наша вожатая поехала кукушкой. Это же надо было послать меня за мукой... в библиотеку! Откуда муке там взяться?!» — так думал Семён, вступая в лагерное книгохранилище. Внутри, как всегда, прохладно и тихо. Библиотекарша была полностью поглощена своим любимым занятием —дрыхла как суслик. Уложила голову на руки вместо подушки и сладко посапывала. «Интересно, она вообще бывает бодрствующей на рабочем месте?» — подумал Семён. Ему почему-то всегда было неловко её будить. И он предпочитал дожидаться, пока она проснётся сама, или вовсе уходил. Но в этот раз его отправили сюда с ответственным поручением, не терпящим отлагательств. Семён подошёл поближе к Жене, чтобы аккуратно потрясти её за плечи. Глядя на эту девушку, он осознал, почему никогда не хотел прерывать её сон: такая безмятежная, лежащая с закрытыми глазами и чему-то улыбающаяся — она была невероятно хорошенькой. Совсем не похожей на ту жужелицу, которая триггерилась и орала по никому не понятным поводам. Семён ещё раз подумал, стоит ли из-за очередного и, очевидно, бессмысленного поручения вожатой разрушать такую милоту. Возможно, мука лежит где-то в другом месте, а у Жени есть ключи. И Ольга Дмитриевна говорила, что нужно принести её побыстрей, чтобы повара успели к ужину. Вздохнув, Семён наклонился, чтобы предельно осторожно прошептать ей на ухо: «Подъём, соня!» Его лицо оказалось на минимальном расстоянии от лица Жени. И в этот момент он уловил лёгкий аромат духов, какой-то фруктовый и очень приятный. Он услышал, как она неразборчиво шепчет во сне. Он увидел на румяной, слегка загорелой щеке девушки еле заметный бесцветный пушок, похожий на тот, что бывает на спелых персиках, словно молящих, чтобы вкусили их сочную мякоть. Не отдавая отчёта в своих действиях, Семён коснулся губами её прелестной щеки. Он и сам не подозревал, до чего сильно ему хотелось этого! И только в момент поцелуя, испытывая небывалое наслаждение, он осознал, что наконец-то совершает то, о чём давно мечтал. Женя довольно замычала и начала тереться щекой, подставляя всё большую поверхность для поцелуя. Ей это нравилось даже сквозь сон! Она повернулась, и её губы соприкоснулись с влажными губами Семёна, а через миг они страстно впились друг в друга. «Так вот ты какая на самом деле!» — подумал охмелевший от удовольствия Семён. Внезапно Женя открыла глаза. Пару секунд она отходила ото сна, не понимая, что происходит, потом она узнала Семёна, почувствовала вкус поцелуя, и в её взгляде возник неподдельный ужас. Она моментально отпрянула от него. Затем она вскочила и отбежала от библиотечного стола. Испуг сменился яростью. — Ты совсем что ли обалдел??? — библиотека заполнилась её рёвом. — Ты что творишь, хунта проклятая?!! Семён понял, что в этом состоянии ей бесполезно что-либо объяснять, и самым разумным решением в текущей ситуации будет ретироваться без всякого промедления. Семён выскочил из библиотеки. Женя в бешенстве бросилась за ним, размахивая увесистым фолиантом. — А ну стоять, контра! — заорала она вслед. Семён не собирался выполнять её требование. Он бежал по дороге к медпункту. Видимо, сидение в библиотеке не способствовало поддержанию хорошей физической формы — Женя отставала. — Лови его! — кричала она на бегу. — Держи вора!!! «Какой я ей вор?» — мысленно возмутился Семён. Он заметил, что к погоне присоединились другие пионеры. Вот уже незнакомый парень летел к нему наперерез. Семён свернул в аллею из деревьев, но и там было полно бегущих к нему ребят. Он споткнулся то ли об корягу, то ли об чью-то подножку, и больно ударился о землю. В следующий миг его окружили, привалили к земле и скрутили руки. — Попался, расхититель социалистической собственности! — ликовали они. Семён был ошеломлён, его придавило навалившимся весом, руки расцарапались до крови и ссаднили. Он хотел что-то сказать в своё оправдание, но злорадно галдящие пионеры совершенно сбили его с толку, и он не мог подобрать слов. Поняв, что беглец не собирается вырываться, с него слезли и подняли, но руки всё равно крепко держали. Все смотрели на него заинтригованно и одновременно осуждающе. Он заметил в толпе лица знакомых пионерок, которые были шокированы происходящим не меньше его. Наконец, появилась запыхавшаяся и красная от злости библиотекарша. — Что он украл? — спросили её пионеры. Женя гневно указала перстом на Семёна. — Он... Он... — зашипела она и вдруг разрыдалась. — Он украл мой первый поцелуй! Женя плакала навзрыд, по щекам катились крупные слёзы. — Я... спала, а он взял и поцеловал! Мику обняла её за плечи. Лена закрыла своё лицо руками. Ульянка лыбилась. Незнакомые пионеры отпустили его и стояли в нерешительности. Из толпы выскочила разъярённая Двачевская и больно ударила Семёна в живот. — Да как ты посмел поцеловать Женю! Последнее слово она выкрикнула, а потом резко скрылась за деревьями. Семён так и не понял, что так взбесило Алису: то, что он поцеловал спящую девочку, или то, что он поцеловал не её. А вот остальные пионеры уже не были столь категорично против него настроены. Поняв, что перед ними никакой не злостный преступник, а незадачливый герой-любовник, они улыбались и перешёптывались между собой. Ульянка громко захихикала: — А Сёмка-то у нас — вор поцелуев! Все засмеялись. Никто не знал, что делать в такой ситуации. Все громко перешёптывались, кто-то с кем-то спорил, но разобрать что-то в этот гвалте было решительно невозможно. Женя продолжала плакать, но уже беззвучно. Мику гладила её по голове, а Лена куда-то делась. Пионеры начинали потихоньку расходиться. Семён заметил, что некоторые девочки поглядывают на него смущённо-одобряюще. В этот момент на шум прибежала Славя. — Что тут происходит? — строго спросила она. — Семён поцеловал Женю, пока она спала, и теперь она плачет. — ответили пионеры. Славя посмотрела на Семёна, потом на Женю, потом снова на Семёна. И с недоумением обратилась к нему: — Зачем ты её поцеловал? Этот, в сущности, простой вопрос застал Семёна врасплох. Действительно, зачем? Он и сам этого не знал. Просто поддался внезапно возникшему импульсу. — Не знаю... — неуверенно отвечал Семён. — Захотел и поцеловал... Женя сняла залитые слезами очки и уткнулась лицом в Мику. Которая за всё время не проронила ни слова, что само по себе было весьма странным. — Мику, отведи Женю в домик. А вы все расходитесь! — приказала Славя пионерам. Она посмотрела на Семёна дружелюбно, но её тон оставался серьёзным: — Семён, это, конечно, хорошо, что ты не побоялся проявить свои чувства к девочке, но нужно было убедиться, что она не против. И уж тем более не целовать, когда она спит и не может знать о твоих намерениях. В следующий раз сначала проверь, что тоже нравишься девочке, а если не знаешь как — спроси её напрямую. — Хорошо. — пообещал Семён. Он и сам уже был не рад своему поступку. — Жене нужно сейчас побыть одной и успокоится. — продолжала Славя уже мягче. — Потом приходи к ней извиниться. А мне пора по делам. — Ладно, — сказал он и поплёлся в сторону медпункта. — Семён, это как понимать?! — орала на всю площадь вожатая. — Я тебя два часа назад отправила за мукой, а повара говорят: «Муки до сих пор нет»! Будешь у меня мешки сахара таскать!!! — Нельзя мне, Ольга Дмитриевна, сахар таскать, — нарочито жалобно начал Семён. — У меня освобождение... — он продемонстрировал свои разодранные, перемазанные йодом ладони и добавил про себя: «От психиатра». Лицо ОД мгновенно приняло удивлённо-извиняющееся выражение: — Ой, Семён... Ну ты бы предупредил, что поранился... Я бы кого-нибудь другого послала. «Лишь бы самой не работать!» — Так, а где ты умудрился пораниться? — она снова напряглась. — И почему у тебя дырка на шортах?! — Я об корягу запнулся. Шорты, наверное, порвались, когда я упал... — Семён почувствовал, что надо срочно сменить тему. — Ольга Дмитриевна, а кто такой Генда? Эффект получился прямо противоположный. — Семён, как ты можешь не знать товарища Генду — великого борца за дело комплементации человечества?!! — нахмурилась она. — Как тебя только в пионеры приняли? Необходимо проверить твою идеологическую подготовку! — и, подумав, что проверка — тоже работа — сразу смягчилась. — Но сейчас нужно срочно принести муку, чтобы повара успели к ужину... Вожатая побежала, видимо, искать кого-нибудь, кто выполнит работу грузчика. А Семён остался стоять на площади. На душе кошки скребли. Он ощущал себя ничтожеством. «Как скверно... Хотел сделать приятное, а в итоге ни за что, ни про что обидел девушку... До слёз довёл... Какой же я мудак!» Семён решил найти Женю и, как советовала Славя, попросить у неё прощения. Но её домик и в библиотека были закрыты. Тогда он принялся методично обходить весь лагерь. Во время своих поисков Семён неоднократно замечал, как при его появлении пионерки начинали хихикать и о чём-то перешёптываться, пару раз он слышал за спиной «Вор поцелуев». «Не о такой славе я мечтал». Когда он проходил мимо клубов, к нему подлетел Электроник. — Это правда, что ты поцеловал Женю? — спросил тот взволнованно. — Ну. — ответил Семён обречённо. Электроник побагровел. — Не смей так больше делать! — неожиданно заявил он, стараясь придать твёрдость своему юношескому голоску. — Какая муха тебя укусила? Вместо ответа Сыроежкин схватил Семёна за грудки и принялся трясти, из-за чего от рубашки отлетело несколько пуговиц. — Не смей целовать Женю! — кричал он в бешенстве. — Слышишь, не смей! Семён попытался вырваться, но ополоумевшвий пионер вцепился в него как клещ и продолжал тянуть рубаху. — Да отвали ты! — не выдержав, он зарядил Электронику по морде. Семёну во взрослом возрасте никогда не доводилось драться, но, похоже, удар получился приличным. Сыроежкин схватился за глаз и убежал в свой клуб. «Да уж, самоощущение и так было ни к чёрту, а теперь стало ещё паршивее». Неизвестно откуда вылезла Ульянка: — Классно ты ему врезал! — захохотала она восторженно. — Прям как в боевике! — Ты это, никому только не рассказывай. — Обижаешь, — сказала она важно, — своих не сдаём! Но тут же опять начала лыбиться: — А чего подрались? Из-за Женьки, да? Да ты у нас ещё и хулиган, а не только Вор поцелуев! — Не называй меня так. Ты лучше скажи: ты Женю не видела? — На свидание не терпится? — Не смешно, — вздохнул он устало. Ульянка посерьёзнела: — На пристани она. — И добавила. — Сёмыч, ты чего куксишься? Ты девушку у соперника отбил — радоваться надо! Это же круто! Она радостно запрыгала на одной ноге. Женя сидела на пристани и задумчиво смотрела на воду. Немного помешкав, Семён осмелился подойти. — Чего тебе? — буркнула она. — Жень, я это — извиниться пришёл... — он замялся, подбирая слова. — Сам не знаю, что на меня нашло... я не хотел... — Не хотел меня целовать?! — вспыхнула она. — Тебя что, заставили? — Поцеловать я хотел! Я не хотел тебе делать неприятно... — То есть ты считаешь, что поцелуй для меня — это что-то неприятное? — её глаза налились яростью. — Да за кого ты меня принимаешь?! «Как же с ней тяжело!» — Нет, я не в этом смысле! Я виноват, что тебе не понравилось... — С чего ты взял, что мне не понравилось? — она вдруг посмотрела на него дружелюбно. Семён опешил. — Ну ты же обиделась и расплакалась... — Я не из-за этого обиделась. А из-за того, что ты меня во сне поцеловал... — Прости, мне следовало попросить у тебя разрешение. Женя сверкнула глазами. — Разрешение? Это что за кавалер такой, который без разрешения даже поцеловать боится? Может, он ещё у хулиганов будет просить: «Не соблаговолите ли вы дать мне позволение защищать свою даму?» А на свидание с мамой придёт, для моральной поддержки? Я с таким слюнтяем никогда в жизни целоваться не стану! Семён уже ничего не понимал. Он присел рядом. — А почему ты тогда расплакалась? — Да потому что ты украл у меня первый поцелуй! — она стукнула кулаками по доскам. — Я столько про него читала, столько слышала, а, теперь получается, что я его проспала... И никаких ощущений не запомнила. Обидно! — Прости... — только и смог сказать Семён. Помолчали. Через пару минут Женя посмотрела на него заинтересованно: — И как оно? — Что? — не понял он. — Поцелуй! — сказала она с раздражением, но тут же смягчилась. — Тебе понравилось? Семён не знал, как лучше ответить, чтобы опять её не разозлить, и, не придумав ничего лучше, решил говорить начистоту: — Очень, — признался он. — И долго ты... меня целовал? «Не похоже, чтобы она злилась». — Не знаю, секунд двадцать... может полминуты... — А я как реагировала? Семён улыбнулся. — Сладко постанывала. Женя повернулась к нему всем корпусом. — Жалко, что я всё проспала... — Да, нехорошо получилось... Снова помолчали. На этот раз недолго. — Раз уж такое дело, и ты украл мой первый поцелуй, одним «прости» тут не отделаешься, — заговорила она вкрадчиво, — тебе надо искупить свою вину. — Это как? — удивился Семён. — Поцелуй меня ещё раз! У него чуть челюсть не отвисла. — Но только делай всё то же самое! — предупредила она строго. Семён ушам своим не верил. — Уверена? — Я что тебя, упрашивать должна? — в её тоне появились нотки недовольства. — Натворил дел, так изволь исправлять! А то получил удовольствие один, а девушке с носом оставаться? Давай уже, Вор поцелуев! — она толкнула его в бок. «Офигеть!» — Ладно, — сказал он, присаживаясь поближе. — Только у тебя голова на столе лежала. — Придумай что-нибудь! Ложиться на пристань я не буду. У Семёна сердце колотилось сильнее, чем в первый раз. Девушка смотрела с нетерпением. «Сам заварил кашу — сам и расхлёбывай!» Но придвинувшись вплотную к пионерке, Семён вновь разглядел персиковый пушок и лёгкий румянец, вновь ощутил тот прелестный аромат духов — и всю скованность моментально сняло. Он осторожно притронулся ладонью к щеке Жени, а другой рукой аккуратно наклонил её голову набок, выставляя вторую щёку для поцелуя. Он начал с лёгкого касания губами, а потом принялся мягко перемещать их нежной по девичьей коже. В это раз Женя не издавала звуков, но секунд через десять принялась слегка тереться другой щекой об его ладонь. Восприняв это как одобрение, Семён перешёл к губам. Девушка как-то сама собой стала повторять его действия, и робкий поцелуй мгновенно перерос во влажный засос. Их уста сомкнулись, кончики языков ласкали друг друга. В этот момент вся остальная Вселенная перестала существовать для них — они были полностью поглощены взаимным наслаждением. Женя крепко обняла его одной рукой, а второй сжимала волосы на затылке. Семён переходил то к одной щеке, то к другой, то вновь возвращался к губам. Казалось, поцелуй занял целую вечность. Вечность, наполненную взаимным удовольствием... Они не сразу услышали горн. — Ужин, — сказал он, неохотно отрываясь. — Надо поспешить, пока все места не заняли. — Угу, — ответила Женя и начала вытирать влагу со щёк, но тут же снова засосала его, отпустив только секунд через десять. — Ну как, тебе понравилось? — он встал, широко улыбаясь. — Будем считать, что я приняла твои извинения, — отвечала она нарочито небрежно. Семён помог ей подняться. Женя поспешно привела себя в порядок, и они побежали к столовой, держась за руки. — Только ты не подумай, что теперь ты можешь всем хвастаться, — говорила она по дороге. — Я ещё не решила, стоит ли с тобой встречаться. — Таааак, чего это вдруг? — Семён остановился и посмотрел в её игриво светящиеся глаза. — Надо посмотреть на твоё поведение. — Она потянула его вперёд. — Придётся заняться твоим воспитанием, расширить кругозор, подтянуть эрудицию. А то не престало мне целоваться со всякими троечниками! — Но-но! Я тебе не троечник, у меня только две тройки... — он чуть не проговорился про аттестат, которого у него, по идее, ещё не должно быть. — Всё равно нужно проверить твою образованность, — она заговорчески улыбнулась, — заглядывай почаще в библиотеку, а то до конца смены осталось мало времени... Подходя к столовой, они расцепили руки и увеличили дистанцию, делая вид, как будто идут сами по себе. На крыльце, готовясь разойтись по разным столикам, Женя обернулась, посмотрела Семёну прямо в лицо, и, красная то ли от пробежки, то ли от смущения, сказала тихо, чтобы никто посторонний не смог подслушать: — Если соберешься похитить мою невинность... ты уж, будь любезен, разбуди меня!