Well there's another dance, all you gotta do is say yes

      Эрмаль сидел на подоконнике гостиничного номера, каким-то образом пытаясь поместиться на нём вместе со своей гитарой: подоконник был шире, чем обычно, но всё же это было не самое удобное для мужчины положение. Впрочем, он и не возражал бы, будь у него сейчас возможность насладиться чудесным видом на море – ласковыми волнами, сверкающими под ярким летним солнцем. Светло-голубое небо было украшено несколькими маленькими пушистыми облачками, слышались лишь приглушенные крики чаек. Здесь он ощущал себя спокойным и довольным, а его пальцы, будто бы сами по себе, двигались по струнам гитары.       Несколько слов об этом прекрасном летнем дне, здешней атмосфере, еще несколько нот для его маленькой мелодии – это могло бы действительно стать песней, и ему нравилось, куда это идёт. Он был уверен, что Фабрицио ... о! Эрмаль перестал играть и глубоко вздохнул. Мысленно он уже перешёл на опасную территорию, предполагая, что Фабрицио, конечно же, будет первым, кто услышит его новую песню, как будто не существовало даже такого вопроса.       «Но почему бы и нет?» – пытался убедить себя Эрмаль, ведь Фабрицио его друг, да к тому же блестящий музыкант, так что было бы вполне логично показать именно ему свою новую песню. Ведь старший при случае обещал сделать то же самое, не так ли? Ведь именно он сказал Эрмалю, что кудрявый будет первым, кто услышит его новые песни, потому что они были друзьями не только по жизни, но и по музыке. Единственное, конечно, он не мог знать, как ускорилось сердце Эрмаля в тот момент, и как часто оно билось в процессе размышлений об этом.       Как он был польщен, как растроган и как хорошо понимал, что попал в настоящую беду. Потому что, если уж он и был честен с самим собой, а это было не так легко, то прекрасно понимал, что не хочет, чтобы Фабрицио услышал эту песню, будучи просто другом, – Фабрицио Моро – великим музыкантом, которым он был.       Нет, он хотел, чтобы это был не кто иной, как его Бицио. Из-за того, как загорались его глаза, когда они пели вместе, из-за того, как безопасно и как по-домашнему он чувствовал себя каждый раз, когда они обнимались.       Потому что у него были чувства. Чувства, которым он отказывался давать имя – это было бы слишком опасно, но все же это было правдой.       Эрмаль окинул взглядом море и постарался не думать о Фабрицио. По крайней мере, не так, потому что ничего из этого точно не выйдет, и он знал это. Играть песню о жарком летнем дне, проведенном на море с тем, кого ты любишь, не приведёт ни к чему хорошему. Однако он не хотел изменять текст песни, ведь это смутно походило на предательство, так что, возможно, он должен был просто держать это в себе. Песня, которую он никогда не сыграет для кого-то еще. О его чувствах, о которых он никогда не заговорит. «Как это уместно» – подумал он с легкой горечью.       Короткий звук объявил, что на телефон Эрмаля пришло новое сообщение, и он, безусловно, рад был отвлечься; по какой-то причине он хотел уйти от этого окна и своих мыслей, которые никак не могли перестать кружиться вокруг одного конкретного человека. Некто с татуировками, которые он хотел бы накрыть своими ладонями, с пушистыми волосами, в которые он хотел бы погрузить свои пальцы, и с самыми добрыми и прекрасными глазами, которые Эрмаль когда-либо видел.       Он подумал, может быть, кто-то из его руководства написал ему или, возможно, его брат? Но нет, судьба, казалось, сегодня ухмылялась ему в лицо.       Не кто иной, как сам Фабрицио, отправил ему смс, пожелав удачи на вечернем концерте. Эрмаль вздохнул, и, когда прочитал дальше, то не смог сдержать довольной улыбки, которая расползалась по его губам. Фабрицио упомянул, что у него есть несколько свободных дней на следующей неделе, и он знал, что Эрмаль в это время будет свободен, так что, может быть, он не откажется навестить его, чтобы немного поработать вместе над музыкой?       Эрмаль задумался, не заглянул ли Фабрицио в расписание концертов, чтобы узнать, что он тоже свободен (какая прекрасная мысль), и, посмотрев на эмодзи, которым заканчивалось текстовое сообщение, – улыбающееся лицо – которое, как ему казалось, краснело, он ответил, что с удовольствием посетит его в ближайшее время.       В тот момент, когда Эрмаль встретился взглядом со своим отражением в зеркале, он не мог не отметить, как счастливо выглядит... зачарованно, и, черт возьми, он действительно глубоко в этом застрял.       Мета вновь вздохнул и провел рукой по своим кудрям, уже зная, что некоторые из его песен будет очень трудно петь по вечерам. Не то что бы это было чем-то новым…