The panty thief

      «Опаздываю. Опаздываю. Блядь.» — Стайлз Стилински несется через парковку, проклиная очередь из желающих попасть в клуб.       — Извините, мне нужно пройти!       — Эй, вставай в очередь, — рявкает кто-то позади него.       — Я опаздываю! — огрызается Стайлз, но его едва слышно из-за громкой музыки, доносящейся из клуба. Он закатывает глаза и толкается вперед, пытаясь добраться до двери, но все твердо стоят на своих местах в очереди. Проклятая автомобильная авария на четвертом шоссе отняла последнюю надежду вовремя выйти на сцену, и он едва ли успеет к поднятию занавеса – с такой-то скоростью. Лидия теперь точно его уволит, и тогда все будет кончено, он не сможет заплатить за свое обучение, и ему придется вернуться домой в Бикон-Хиллс без диплома и ученой степени.       — Придурок, это же Рэд! — говорит высокий парень, отпихивая грубияна в сторону. — Пропустите его!       Первый парень поворачивается и в упор смотрит на Стайлза, его глаза расширяются:        — Черт возьми, мне так жаль, Рэд. Иди вперед, — он откашливается, прижимает ладони рупором к лицу и громко кричит. — Эй, Рэд опаздывает! Народ, давайте дадим ему пройти!       Море из людей возле клуба расходится, и Стайлз получает в свою сторону несколько присвистов, несмотря на то, что он все еще одет в клетчатую рубашку, футболку Бэтмена и джинсы, которые натянул сегодня утром в колледж. Он краснеет и кивает Бойду, охраняющему дверь.       — Опять в последний момент, — говорит Бойд, качая головой.       Стайлз саркастически показывает ему большой палец и бросается внутрь, едва избегая посетителей, сгрудившихся за крошечными столиками, окружающими подиум. Он резко поворачивает направо и ныряет в служебную дверь. Дэнни почти закончил свой танец, он уже делает сплит, который приберегает для своего фееричного финала.       В тускло освещенной раздевалке царит хаос, повсюду блестки и пайетки. Стайлз быстро раздевается, молниеносно бросая одежду в шкафчик. Он наклоняется над грудой костюмов — должно быть, кто-то опрокинул вешалку: все в беспорядке разбросано по полу. Он находит части своего кожаного костюма — коротенькие шортики, укороченный топ, но где же…       Из-за двери в раздевалку врывается поток прохладного, кондиционированного воздуха. Стайлз игнорирует его и того, кто только что вошел, – все уже видели его голым.       Человек, стоящий позади него, делает резкий, впечатленный вдох. Стайлз борется с желанием ухмыльнуться: да, он знает, что у него отличная задница. Однако у него нет времени заострять на этом внимание, потому что он слышит заключительные ноты песни Дэнни. У Стайлза остались секунды.       Но вот он замечает свои красные трусики. Он отстегивает их от вешалки и натягивает кружево, а затем, поспешно, остальную одежду, проклиная кожу, липнущую к его ногам. Наконец все части образа на месте, и Стайлз готов идти.       — Стайлз?       Блять, почему именно сейчас? И, конечно, Дерек сегодня выглядит восхитительно. Он еще даже не в своем костюме пожарного, ведь у него есть время, он выйдет на сцену гораздо позже, ночью. Дерек одет в джинсы и хенли, которая идеально облегает его бицепсы во всех нужных местах, и Стайлз действительно очень хочет агрессивно пофлиртовать с Дереком, как они обычно делают (но не настолько, чтобы Дерек думал, что Стайлз действительно влюблен в него, потому что Стайлз не влюблен, они соперники, понятно? Они были соперниками с тех пор, как Стайлз начал работать здесь, и Дерек озлобленно смотрел на него за то, что ему отдали лучшее время шоу).       С тех пор всякий раз, когда они находятся в одной смене, начинается соревнование в том, кто сможет получить больше чаевых, исполнить лучший танец, больше акробатических движений. В течение нескольких месяцев они шли ровно, ноздря в ноздрю, пытаясь превзойти друг друга, и Стайлзу это уже порядком надоело.       Он… любит Дерека. Но это секрет.       Он знает, что Дерек раздевается, чтобы оплатить обучение своей сестры в медицинском колледже, знает, что Дерек сам еще учился, когда произошла огромная семейная трагедия, а затем его дядя скрылся с наследством семьи, оставив Дерека и его сестер на произвол судьбы.       Стайлз знает, что Дерек любит тихонько подпевать Фрэнку Синатре, когда они убираются после смены, берет дополнительные смены для Лидии, когда та переживает из-за расходов клуба, знает, что он спас котенка в прошлом месяце и заботился о нем.       Но в ту, первую неделю, Стайлз так увлекся их проклятым соперничеством, что ему пришлось продолжать притворяться, что он ненавидит Дерека, а потом Дерек разозлил его, приняв чаевые своими ягодицами, и Стайлзу пришлось научиться делать так же, и он действительно ненавидел его некоторое время, но теперь всё совсем иначе.       — Стайлз, — сердито повторяет Дерек, преграждая ему путь.       Ладно, может, и не совсем всё иначе.       — Мой выход прямо сейчас! — шипит Стайлз. — Какого хера ты тут делаешь?       Он слышит Лидию, заводящую толпу, через громкоговорители.       — Кто-то там заблудился в лесу? — она кричит, и толпа ликует. — А вы, ребята, готовы…?       Толпа ревет в унисон.       — КРАСНАЯ! ШАПОЧКА!       — Что бы это ни было, Дерек, оно может подождать до окончания моего танца, — говорит Стайлз, и протискиваясь мимо Дерека, проходит за занавес.       Сценический свет ослепляет, музыка оглушает, но для Стайлза это все уже рутина. Он улыбается и флиртует с толпой, маня ее руками, покачивая бедрами в такт, медленно, чувственно и дразняще. Частично закрытый красным кожаным капюшоном, скрывающим его лицо, Стайлз играет с тенями, давая толпе достаточно своего тела и лишь немного лица – мимолетного взгляда или движения губ – и всего этого достаточно, что бы завести публику. Когда он откидывает капюшон назад, люди скандируют: «Рэд! Рэд! Рэд!»       Стайлз танцует достаточно близко к толпе, чтобы они могли засунуть десятки и двадцатки в его коротенькие шортики, извиваясь и изгибаясь в танце. Он отстегивает капюшон и отбрасывает его в сторону, прежде чем перейти к кульминации своего танца.       Стайлз хватается за шест и раскручивается вокруг него, используя все свои мышцы, чтобы удержаться в воздухе, медленно опускаясь по шесту к лысеющему чуваку, машущему в его сторону несколькими сотнями баксов. Он раздвигает ноги, подмигивая мужчине, который начинает нервно потеть. Стайлз отпускает шест и аккуратно делает сальто, грациозно приземляясь на ноги, а затем одним прыжком приближается к зрителю. Стайлз ухмыляется. Он еще даже не начал раздеваться, а они уже задыхаются.       Мужчина машет ему сотней, Стайлз берет ее губами и поворачивается спиной, открывая мужчине фантастический вид на свою задницу, а затем переходя к следующей части своего танца.       Это просто работа. Просто работа. Работа. Возьми чаевые. Взять чаевые, бросить купюры в коробку в конце сцены и вернуться к эротическому танцу, все как обычно.       Стайлз волнообразно двигается, медленно расстегивая кожаную куртку, дразня толпу видом своих обнаженных сосков, и, наконец, он сбрасывает её, кокетливо оглядываясь через плечо.       Он спотыкается и делает шаг назад.       Что? Почему Дерек сидит в зале? Да еще и в первом ряду?       Стайлз быстро приходит в себя и снова принимается танцевать. Хорошо. Дерек хочет поиграть в клиента? Стайлз в совершенстве владеет актерским мастерством. Он зацепляет большие пальцы за пояс своих кожаных шорт, обнажая кожу ниже пупка, почти стягивая их вниз к члену. Стайлз обхватывает себя руками, лениво поглаживая кожу и глядя в упор на Дерека.       У Дерека отвисает челюсть.       Стайлз неторопливо двигается вперед, туда, где сидит Дерек, он так близко к сцене, что Стайлз может толкнуться вперед и почти задеть губы Дерека своими бедрами.       Стайлз вдруг понимает, что уже возбужден. Иногда такое случается во время выступлений, иногда он возбуждается от того, что происходит на сцене и в зале, чувствуя себя сексуальным и все такое, но сегодня все по-другому, глаза Дерека не отрываются от его лица, даже когда Стайлз начинает расстегивать свои шорты.       Молния на них бутафорская, только для шоу. Стайлз поворачивается для грандиозного финала и срывает шорты. Звуки расстегивания липучек совсем не слышно из-за громкой музыки, и он ухмыляется, когда слышит одобрительные крики толпы. Да, его задница в красных кружевных трусиках восхитительна, естественно он это знает!       Стайлз оглядывается, чтобы убедиться, что Дерек наблюдает за ним, и тот смотрит так пристально, что Стайлза бросает в дрожь.       Музыка набирает темп, и Стайлз безостановочно покачивает своей задницей в такт ритму, а затем внезапно толпа начинает сходить с ума, как никогда раньше. Крики оглушают, и деньги буквально осыпают Стайлза, повсюду шелестят зеленые купюры.       Стайлз ухмыляется, собираясь сделать свой последний проход по сцене или два, а затем собрать чаевые и направиться за кулисы, но внезапно его подбрасывает в воздух, и до боли знакомая задница мелькает перед его глазами.       — Дерек, какого хера?       Дерек не отвечает, просто продолжает идти, неся Стайлза на плече, словно набитый мешок. Только когда они оказываются за кулисами, Дерек бесцеремонно скидывает Стайлза на диван в гримерной, и Стайлз ощущает легкую прохладу.       Он моргает и смотрит вниз, и его первая мысль — горделивое удивление собственной выносливости, потому что он все еще тверд.       И тут он замечает.       — А где мои трусики? — Стайлз вопросительно смотрит на Дерека снизу вверх, словно ждет, что тот сотворит их из воздуха, или это Дерек каким-то образом раздел его, пока он был на сцене, хотя это и кажется смешным.       — Ты имеешь в виду мои трусики? — усмехается Дерек. — Ты по ошибке надел мои. Я пытался тебе сказать, но ты просто выбежал на сцену. Они немного велики тебе.       — Ты, наверное, хочешь сказать, что у тебя слишком большая задница, — ворчит Стайлз.       — Не начинай, только не сейчас, — Дерек вздыхает. — Слушай, я утащил тебя со сцены, потому что есть правила, а что, если кто-то сейчас проверяет клуб? Мы не можем выставлять напоказ абсолютную обнаженку, ты же знаешь. Стайлз гулко сглатывает. Точно. Правила. На нем должно остаться хоть что-то из одежды. Пусть даже это будут микро-стринги. Возможно, Дерек только что спас его от штрафа.       — Ладно, я понимаю почему ты утащил меня со сцены, но почему ты вообще оказался в зале? — «Почему ты следил за мной?» – мысленно уточняет вопрос Стайлз.       Дерек смотрит на него, закусив губу, и его уши розовеют. Он бросает взгляд вниз на Стайлза, а затем снова смотрит ему в глаза.       Стайлз чувствует, как жар от взгляда Дерека проникает прямо в его член.       Дерек облизывает губы.       Стайлз судорожно сглатывает.       — Ты что, блядь, серьезно? — заявляет Стайлз. — Ты хочешь сказать, что все это время я притворялся, будто ненавижу тебя и уж тем более не хочу тебя, а ты на самом деле этого хочешь?!       — О Боже, да, — выдыхает Дерек и бросается вперед, целуя Стайлза в губы.       Поцелуй выходит горячим, пьянящим и требовательным, и Стайлз немедленно тянет Дерека на диван и забирается на него сверху. Трение одежды Дерека о его голую кожу кажется невыносимым, и Стайлз подается бедрами вперед, потираясь о колени Дерека.       Дверь раздевалки распахивается, и Дэнни раздосадованно стонет:       — Серьезно, вы что, ребята, не умеете читать? Посмотрите на эту чертову вывеску! — он показывает на табличку, висящую над диваном. — НИКАКОГО СЕКСА НА ДИВАНЕ И УЖ ТОЧНО НЕ В КАБИНЕТЕ ЛИДИИ! Сейчас же убирайтесь с дивана, Гринбергу еще спать на нем сегодня!       Стайлз нехотя слезает с колен Дерека и хватает первый попавшийся кусок ткани — эй, это же его красные трусики! Он натягивает их, едва обратив внимание, как кружево натягивается на его члене, и протягивает Дереку руку.       Дерек сердито смотрит на Дэнни, а затем нетерпеливо берет Стайлза за руку и встает с дивана. Стайлз выводит их через черный ход на стоянку, где в свете уличного фонаря сверкает сексуальный монстр Дерека — Камаро. Стайлз стоит босиком, на холодном ночном воздухе, на нем нет ничего, кроме обрывка кружева, но он никогда в жизни не чувствовал себя таким сильным.       — Отвезешь меня домой? — спрашивает Стайлз, и на его лице появляется легкая загадочная улыбка. Дерек улыбается ему в ответ с такой нежной благодарностью, какой Стайлз не ожидал. Он хочет всего этого. Он хочет встречаться с Дереком, словно школьница, и хочет подарить ему так много оргазмов.       — Я должен выйти на сцену в одиннадцать, — говорит Дерек.       — Этого времени вполне достаточно, — кивает Стайлз.       — Только не для… Эм… Да, — глаза Дерека блестят. Он отпирает машину и открывает заднюю дверцу.       Стайлз пытается забраться внутрь, когда Дерек хватает его за бедра, проводя рукой по изгибу его задницы. Ощущение прикосновений пальцев Дерека через кружево и его тихий, благоговейный вздох заставляют Стайлза дрожать.       Он наклоняет голову, оглядывая заднее сиденье: Камаро не славятся своей вместительностью. Он задается вопросом, собирается ли Дерек…       Дерек сдергивает трусики в сторону, открывая чувствительную кожу ночному воздуху:       — Стайлз, — говорит он в отчаянии.       — Да, да, трахни меня, сделай это, — отвечает Стайлз.       Дерек не тратит времени зря: он достает из дверцы машины маленькую бутылочку и выдавливает на пальцы смазку. Стайлз чувствует палец, а потом и два, которые Дерек засаживает ему на всю длину, растягивая его, дразня. Он работает пальцами, пока Стайлз не начинает хныкать от ощущений, нуждаясь, чтобы его заполнили. Его член сочится, тонкое кружево трусиков промокает, а Дерек все еще трахает его пальцами, растягивая до изнеможения.       — Дерек, — стонет Стайлз, — давай же. Трахни меня, пожалуйста!       Наконец он слышит шорох расстегиваемой молнии и шуршание упаковки презерватива.       Головка члена Дерека прижимается к его дырочке, и Стайлз стонет от предвкушения:       — Двигайся, Дерек.       — Ты хочешь меня? — спрашивает Дерек, поглаживая его по пояснице. — Ну же, я хочу посмотреть, как эта задница будет двигаться так же, как на сцене сегодня вечером. Каждый хотел заполучить кусочек тебя.       Блять. Стайлз так возбужден, что может взорваться, он так сильно хочет Дерека прямо сейчас.       — Да, — выдыхает он, — я безумно хочу тебя.       — Покажи мне.       Стайлз делает глубокий вдох, медленно опускаясь на член Дерека, наполняясь дюйм за дюймом. Ощущение почти на грани, но так хорошо. Он начинает медленно трахать себя, а затем набирает темп, раскачиваясь назад на длину Дерека, преследуя свое удовольствие.       Стоянка тускло освещена, и в любой момент кто-нибудь может выйти из клуба и увидеть их вот так: Стайлз голый, открытый и двигающийся на Дереке, который все еще одет.       Стайлз вздрагивает, когда Дерек хватает его за бедро и начинает трахать всерьез, потянувшись другой рукой, чтобы взять его член.       Это быстро и грязно, и тишину на стоянке нарушают лишь пошлые шлепки кожи о кожу. Толчки Дерека глубокие, и каждый из них заставляет Стайлза видеть звезды.       — Твою мать, Стайлз, я так долго хотел тебя, — задыхается Дерек.       Это становится последней каплей. Член Дерека, его ласкающая рука, кружево, трущееся о него повсюду, добивают его, и Стайлз кончает белыми горячими струями, оставляя следы повсюду: на руке Дерека, на трусиках, на черных кожаных сиденьях.       Стайлз все еще вздрагивает от отголосков оргазма, когда чувствует, как кончает Дерек с его именем на выдохе.       Дерек выходит из него, а Стайлз все еще стоит на четвереньках на заднем сиденье, едва ли способный соображать.       Дерек легонько похлопывает его по ягодице: — Давай, забирайся внутрь, пока нас не арестовали.       Стайлз забирается в машину, садится и переводит дыхание. Дерек опускается на сиденье рядом с ним и сразу же притягивает Стайлза к себе, беря его за подбородок и нежно целуя.       Стайлз проводит рукой по щеке Дерека, глядя ему прямо в глаза. Дерек снова целует его: уголок рта, щеку, нос, лоб.       — Для грязного секса на парковке я чувствую себя очень любимым, — небрежно говорит Стайлз с усмешкой. Он произносит это в шутку, но взгляд Дерека смягчается.       — Заткнись, — ворчит Дерек, — вообще-то, я собираюсь встречаться с тобой.       — Звучит как план, — Стайлз проводит руками по широкой груди Дерека, поигрывая краями его хенли. — И когда же я смогу увидеть тебя голым?       — В одиннадцать, — Дерек ухмыляется.       Стайлз смеется:       — Хорошо. Тогда ты можешь надеть мои трусики.       Дерек щелкает заляпанным обрывком кружева, который все еще надет на Стайлзе:       — Ты имеешь в виду то, что от них осталось?       — Ммм… может быть, от моего другого костюма.       Дерек действительно надевает черные стринги Стайлза для своего выступления, и они великолепно его облегают, по крайней мере, пока Дерек не начинает танцевать для Стайлза, который сидит в первом ряду, и не получает порцию особого вдохновения.