Кровь и яблоки

Они встречаются вновь совершенно случайно. Совершенно другие люди, они сталкиваются друг с другом в заброшенном саду, к югу от Боклера, месте, где не ожидали увидеть кого-либо. Не так, как в первый раз. И не так, как каждый из них мог бы хотеть встретиться. Этот момент хорошо отложился в памяти Детлаффа. Они оба в крови. Удивлённо сталкиваются посреди ещё секунду назад пустой тропы. Зелёная вспышка и красный дым. Боклерская ночь спокойна и безмятежны вокруг них. Высокое звёздное небо достаточно освещает их. От неё пахло яблоками и волколачьей кровью. Её пепельные волосы, когда-то явно собранные, разметались, а макияж стерт. В руке зажат меч, руны на котором ещё не потухли, слабо освещая их обоих. Светлая рубашка и расстегнутой доспех темнеют влажными пятнами чужой крови. Она разорвала артерию своему противнику в недавнем бою. Он помогает ей встать, протягивая руку ладонью вверх. В крови, со всё ещё горящими глазами, он, наверное, должен был напугать её. Ведь кровь была, в основном, человеческой. И, думается ему, это должно быть понятно. Она улыбается ему спокойно, принимает руку и, встав, отточенным движением прячет меч в ножны на спине. Как обученный ведьмак. Но у ведьмаков не бывает таких невероятных зелёных глаз. Таких знакомых зелёных глаз, над одним из которых красуется непривычный для женского лица шрам. Он чуть хмурится своим мыслям. Затуманенный раньше разум начинает проясняться. Они стоят молча. Совсем недолго, достаточно лишь для того, чтобы осмотреть лица друг друга. Она совсем не боится. Будто узнает. Так же, как его собственное сознание рисует образ из прошлого. Такие далёкие, но такие родные. Но этого просто не может быть. «Я не думала, что встречу тебя снова. Ты почти не изменился.», — с улыбкой, говорит девушка, тыльной стороной ладони стирая кровавую струйку с его подбородка. Он видит в этом жесте, совершенном с такой лёгкостью и уверенностью, будто она абсолютно уверенна в том, что её собственная кровь не постигнет та же участь, некое избавление, будто подчеркивающее всю боль последнего года. Её запах говорит о том, что это именно так. Что если он отпустит всё это сейчас, то обретёт упущенное когда-то счастье. Ведь он узнаёт этот жест и этот голос. Он молчит, хоть и знает, что она ждёт его ответа. Он ждал этой встречи. Ждал, хоть давно осознал, что она вряд ли случится. Люди живут многим меньше, чем вампиры. Перед глазами встаёт образ ещё совсем молодой девчонки, которую он встречал так давно. На которой Запечатлелся. Её громкий смех и оглушающий запах. Запах яблок и огня. Запах свободы. Чуть затуманенный кровью разум чуть проясняется, возрождая всё новые воспоминания. Но не имя. Имя… Он не мог вспомнить имя, хоть и помнил вкус её крови. «Как ты…», — его голос был по животному хриплый, больше похожий на удивленный рык. Он отвык от человеческой речи, за время своего недолгого одиночества, вдали от людей. Как она оказалась здесь? Как она прожила так долго? Как нашла его? И искала ли? А если это случайность, то только хорошо, что он не успевает закончить вопроса. Она изменилась. Повзрослела. Но недостаточно для той, кто должна быть всего на пару сотен лет младше него. Он знал, что люди, даже владеющий магией, стареют быстро. Слишком быстро, угасая за пару столетий, или того меньше… Он замечает, что теперь она подводит глаза ровно так же, как девушки его расы делали это в те далёкие времена его молодости и их первой встречи. Вот что было не так с её глазами всё это время. Неужели ей теперь это нравится? Её улыбка осталась всё той же. Объятия стали крепче. Этот факт вызывает приятное тепло. «Цирилла», — имя срывается с его губ само, стоит девушке только уткнуться в его плечо. Руки сами ложатся ей на спину, прижимая ближе. И он больше не хочет отпускать. «Детлафф. Как же я скучала», — он не видит, но уверен, что она широко улыбается, закрывая глаза. Как тогда. Будто не было всех этих лет. Будто перед ним вовсе не взрослая девушка, а всё та же молодая девчонка, не жившая почти второго десятка. Они стоят так ещё долго. Пока он не чувствует, что она начинает замерзать. Несмотря на наступление весны, ночи в Туссенте всё ещё полны прохлады. Объятия, не без сожаления, прерываются им самим. Желание не отпускать уступает инстинкту, что говорил ему заботится о девушке. Она снова говорит, что скучала по нему, когда они садятся у только что разведенного костра. Ему бросается в глаза, что делает она это ведьмачьи знаком, не используя своей магии. Тогда давно, она говорила, что они удаются ей плохо. Видимо, за это время всё изменилось. Он предлагает ей свой плащ, потому что людям всё ещё нужно тепло, а пропитанная кровью одежда — явно не лучший его источник посреди прохлады ночи. Даже, если рядом горит костёр. Его одежда, конечно, тоже в крови, но не настолько, чтобы пропитаться ею полностью. Его плащ вообще редко промокал от чего-либо. И, хоть его тело и не излучает тепла, как тело его брата или человека, его плащ должен греть. Кажется, именно в этом его смысл. «Ты не против, если я сниму доспех? Не хочу запачкать тебя ещё и в волколачьей крови», — спрашивает она, держа на коленях чужой плащ. Конечно она поняла природу этой крови. Он усмехается, прежде чем спросить, пожав плечами: «Мне стоит отвернуться?» «Делай, что хочешь», — отзывается девушка, расстегивая до конца красную тяжёлую куртку. Ведьмачью, думается Детлаффу. У Геральта было что-то похожее, если верить рассказам Региса, сам же он подобного кроя на ведьмаке не видел. Наверное, оно и к лучшему. Цирилла из его прошлого носила достаточно простую одежду, ни капли не похожую на эту броню. Но это изменение даже радовало его. Потому что такая броня защищала девушку в разы лучше, чем пару слоёв ткани. «Тогда ты говорила, чтобы я обязательно отворачивался», — говорит он с лёгкой улыбкой. Воспоминания раздаются приятным теплом. Им всего пару раз приходилось переодеваться при друг друге. И тогда Детлафф подшучивал над ней, каждый удобный раз припоминая её смущённые «отвернись». «Тогда я была ещё почти ребенком. И стеснялась тебя», — со отвечает девушка и её щёки немного розовеют. Она скидывает куртку прямо на землю позади себя и с недовольством рассматривает окровавленную, прилипшую к телу рубашку. «Где нарвалась на волколака в здешних краях? Или снова перемещаешься без цели?» — переводит тему вампир и всё же отводит взгляд, чтобы не смущать, несмотря на то, что ему позволили этого не делать. Пропитанная, пусть и волколачьей, кровью одежда, плотно облегающая женское тело явно не то, что нужно ему чтобы протрезветь. Краем глаза он видит бедную кожу, покрытую легкими разливами чужой крови и старается не думать об этом. Детлафф упрекает себя в своих мыслях тем, что знал Цири почти ребёнком, полностью отворачиваясь. Если бы он знал, что встретит Цириллу этой ночью, то не пил бы. И ему сейчас совершенно не важно, что подобного он знать не мог. Видеть её заметно повзрослевшее и (он, при всём желании, он не был слепым) похорошевшее тело было хорошим испытанием для его только трезвеющего сознания. Девушка тихо ругается, вслух и весьма нецензурно замечая, что вся пропитана кровью, прежде чем ответить: «На севере княжества был один. Проклятый. Спасать его никто не хотел, а у меня не получилось. Мы, как узнали о проклятье, сразу подумали его снять, но, в итоге, пришлось прикончить», — Детлафф даже не успевает подумать кто эти «мы», когда Цирилла продолжила: «Я с волколаком даже поговорить толком не смогла. Все человеческое в нем согнулось под натиском звериного разума. Звучит очень высокопарно, но такова была его судьба, думаю.» «Я слышу сожаление в твоём голосе? Ведьмачке жаль, что она убила чудовище?» — с беззлобной издевкой произносит он, переводя взгляд с далекого неба на огонь, в попытке уйти от новой навязчивой мысли, вдруг заигравшей в его сознании. Липкое ощущение касается его изнутри. Цири звенит застежками его плаща. Детлафф облегчённо выдыхает (и совсем не думает о том, что это получается слишком громко). «Ведьмачке жаль, что чудовище не удалось спасти. Но он причинил много вреда. И, так или иначе, ответил бы за свои поступки», — с упрёком отвечает Цири, смотря ровно на вампира. Она понимала, что в этих словах не было желания обидеть её. Но чувство, будто этими словами Детлафф пытался скрыть свои реальные мысли, несколько раздражало. Пусть они не виделись долгие годы, она хотела, чтобы между ними ничего не поменялось так кардинально. Ведь они доверяли друг другу полностью тогда. Пусть это и было давно. Она говорила об этом с Регисом недавно. И её теория о том, что тогда она путешествовала не только в пространстве, но и во времени, только подтвердилась. Это было очень давно. Особенно для Детлаффа, который, пусть и мало изменился внешне, но прожил не одно столетие с их расставания. Детлафф ничего не отвечает. Новая навязчивая мысль овладевает его сознанием. Он видит аналогию с собой в том волколаке, хоть и совсем не знает его истории. Это глупо, но он не может ничего с этим сделать. Мысли о недавних событиях накатывают неконтролируемой волной. Он морщится. Не об этом он бы хотел думать в компании Цириллы. В первую и, вполне возможно, последнюю их встречу. Интересно, рассказали ли ей байку про Боклерскую бестию, которую ведьмаку так и не удалось убить? Наверняка рассказали, люди в трактирах любят такие истории. Или сам ведьмак рассказал ей об этом. Ведь, если он прав и девушка правда путешествует не только в пространстве, но и во времени, то знакомый ему теперь ведьмк Геральт и ведьмак Геральт, о котором он слышал от Цири в прошлом были одним человеком. И это было бы невероятно. Потому что он отчётливо видел между ними разницу. И даже то, что Детлафф знал о ведьмаке от своего брата Региса не помогало скрепить эти два образа внутри его головы. «Как ты себя чувствуешь?» — спрашивает девушка, касаясь его плеча. Зелёные глаза изучают искреннее сопереживание. Кажется, именно этого он искал тогда в бесстрашной Ренаведд. Ведь они показались ему так похожи… Только сочувствие Ренаведд никогда не было таким. Как и её глаза. По своему необычные, но меркнущие в сравнении с глазами Цириллы. Как и сама женщина. Вот что именно было не так. Детлаффу кажется, что сейчас ему стало легче дышать. Он расслабляется под чужим касанием. Теперь он полностью понимает, что всё это время было не так с Реноведд. Он искал в ней Цири. Но не нашёл. Потому что не смог бы. Сейчас эти мысли дарят ему только лёгкость. То, что он Запечатлился на ней не вызывает того горького осадка, что раньше. Сейчас это было прекрасным открытием, выпавшим нс нужный момент. И в нём не было места горечи. «Сейчас удивительно спокойно. Не думал что так будет вновь в обществе человека», — он не видит смысла лгать. Если понадобится, он расскажет ей всё. Потому что знает, что она поймёт. Просто знает, ни смотря ни на что. Они молчат, каждый погруженный в свои размышления, ещё долго. Им некуда спешить. Ночь длинна, а огонь погаснет не скоро. «Знаешь, однажды я сказала Геральту, что многое бы отдала за новую встречу с тобой», — тихо говорит ведьмачка, сильнее кутаясь в чужой плащ. Он видит, что Цири улыбается, но сам он может только нахмуриться. Он одновременно желает услышать продолжение её мысли и одновременно боится его. Боится услышать слова разочарования. Она продолжает, не глядя на него, будто говорит и не ему вовсе, лишь рассуждая вслух: «Но только сейчас, когда мы вновь встретились я понимаю всю полноту моей тоски по тебе. Сейчас, всё будто встало на свои места.» Она поднимает взгляд, наконец смотря на мужчину. Улыбается ему мягкой улыбкой, видя потерянное выражение лица. «Я думал, ты скажешь, что разочарована», — озвучивает свою более раннюю мысль он, не видя смысла скрывать это. Она бы узнала об этом, в любом случае. Возможно, даже и так знала это, увидев его лицо. Цирилла усмехается, глядя на него одним из тех «говорящих» взглядов. После конкретно этого, Детлаффу хочется назвать себя идиотом. Он думает о том, что тоже рад её видеть. Потому что именно сейчас всё встало на свои места. К сожалению, не на долго… «Я тоже не осознавал своей тоски по тебе. Никогда до этого момента не думал о том, насколько сложно мне будет вновь тебя отпустить», — говорит вампир, несмотря на девушку. Он закрывает глаза, стараясь отбросить от себя эти мысли. Они только недавно встретились. Ещё рано думать о подобных вещах. Он слышит, как Цири встаёт, чтобы обойти костёр и подойти ближе. Он не открывает глаз, когда девушка обнимает его, садясь рядом. Он только обнимает её в ответ, зарываясь лицом в чужие волосы. «Пошли домой», — выдыхает Цири в его шею. Детлафф усмехается невесело. У него нет дома — некуда идти. «Хей, посмотри на меня», — просит Цири, чуть отстраняясь, но не отпуская чужих плеч. Детлафф открывает глаза нехотя. Ему нравилось то спокойствие, что дарили их объятия. Это было так правильно… Цири будто видя это на его лице, качает головой, улыбаясь ему. Детлафф не понимает эту эмоцию. Он поднимает брови в немом вопросе, смотря на девушку в ответ. И она смеётся, качая головой. Цири подаётся вперёд, целуя вампира. И Детлафф удивлённо замирает, смотря на закрывшую глаза ведьмачку. Его пальцы без его участия сжимаются на чужих плечах, чуть притягивают ближе. Это было именно то, что он хотел бы сделать, но никогда бы не сделал. Потому что не позволил бы себе. Потому что был уверен, что Цири оттолкнёт его. А он никогда не хотел бы разрушить то, что у них уже было. Пусть он и привык следовать инстинктам, но тут он отступал перед тем, что считал правильным, по меркам людей. Но сейчас это происходило. Цири сама поцеловала его. И Детлафф совершенно точно не был готов упустить этот шанс. Они целуются долго, будто пытаясь утолить свой голод, которому на самом деле нет конца. Пока Детлафф не понимает, что Цирилла всё ещё мёрзнет. Сам он не вырабатывает тепло, его кожа холодна и скорее забирает тепло, чем дарит его. «Ты предлагала пойти домой», — шепчет вампир, когда они вновь чуть отстраняются друг от друга. Он касается её лица и видит, как девушка тянется за этим прикосновением. «Да, нужно идти домой», — мягко сталкиваясь с ним лбами, говорит девушка. Они сидят так ещё недолго, пока она с немного разочарованным вздохом отстраняясь. «Нужно собрать вещи и потушить костёр», — говорит Цири и Детлафф кивает ей. Они собираются быстро, потому что вещей у них не особо много. Точнее, их, ровным счётом, нет. Он знает, что Цирилла переместит их и потому подходит ближе, когда они заканчивают. «Ты не представляешь, как я рада, что встретила тебя», — говорит Цири, прежде чем поцеловать его снова. Ей приходится тянуться к нему, из-за разницы в росте, но, прежде чем он успевает наклониться к ней, девушка прерывает поцелуй. И почти тут же они перемещаются. Как порывисто, думает он. Как это знакомо. Первое, что он видит в новом месте — картина на деревянной стене. Красивый портрет влюблённой пары — рыжего мужчины и черноволосой женщины. Комната на фоне почти не изображена и это, вместе с тем, что фон был тёмным, создавало давящее ощущение беды, сопроводившей эту пару. По бокам от этого парного портрета ещё две картины. А ниже, на стойках стоят доспехи. И одни из них невероятно похожи на те, что были на Цирилле в эту их встречу. С той лишь разницей, что они были мужскими. Потом он чувствует Региса и ведьмака справа от себя. Каждый раз ощущения возвращались чуть позже. Он резко поворачивается и замирает в удивлении. Регис и Геральт сидят на диване, точнее, его брат сидит, а ведьмак вполне спокойно спит, устроив голову на чужих коленях. Одна рука Региса перебирает чужие распущенные волосы. Эта картина приводит Детлаффа почти в ступор. Регис смотрит на появившихся немного удивлённо. Но ничего не говорит. Только кивает им по очереди. Цири улыбается и кивает в ответ. У неё явно не возникает никаких вопросов. Значит, ничего необычного не происходит. А потом, также молча, берёт Детлаффа за руку и уводит налево — по лестнице на второй этаж.