***
— Хизаши, — Шота провёл по его щеке рукой, заставляя взглянуть на него. – Я правда, правда очень хочу ребенка от тебя, я люблю тебя, моего милого и прекрасного омегу всей душой, но до этого очень рано. Смешно то, что никто из них не поднимал эту тему намеренно, просто обсуждение дальнейшей жизни, и закономерный вопрос о детях. Никто из них не рос в нормальной семье. Шота – сын девушки-наложницы, чья беременность открылась слишком поздно для аборта — да уж, у того господина явно было много проституток, если он смог не видеть одну из них пять месяцев. Можно было бы посмеяться, но судьба Айзавы вовсе не была смешной. Ни разу в жизни не видеть ни мать, ни отца, только надзиратели в приютах и кратковременные приёмные семьи. У Хизаши были дела получше — ну, по крайней мере, у него была семья, в которой омег, правда, не особо жаловали. Но зато его кормили и даже редко били, что уже хоть немного лучше. — Я понимаю и принимаю это, Шо, — Хизаши улыбнулся, нежно глядя на своего жениха и отгоняя мысли об их тёмном прошлом. Он хотел думать о светлом будущем, которое должно вот-вот наступить. Этим летом будет их свадьба.***
Не будет. Ямада вытирал слезы, собирая собственные вещи в их квартире. Он не хотел, чтобы их с Шотой любовь разрушилась из-за нежеланного Айзавой ребенка. Даже если Шота примет его — ежели он не полюбит дитя, то и их жизнь канет в Лету, ведь Ямада всегда всё остро чувствовал, особенно когда кто-то оставался рядом только из чувства долга. Нет, ему этого не надо, правда. У Хизаши была работа, квартира, доставшаяся в наследство от бабушки, так что он мог спокойно позволить себе жить дальше, без любимого альфы, пусть это и разорвёт его сердце. Хизаши стоял, глядя на их с Шотой фотографию. Стоит ли ему её забирать? Стоит ли оставить? Это память… память, что сделает лишь больнее. Фотография вернулась на своё место. У зеркала лежала записка с совсем кратким посланием, что они расстаются, а блондин, утирая слёзы, с чемоданом в руках покинул квартиру Айзавы, намереваясь навсегда исчезнуть из жизни последнего.***
— Я дома, — Шота закрыл дверь, сразу же хмурясь из-за тишины, которая была так нелюбима его женихом. – Хизаши? Он не сразу заметил записку. Лишь потом, после панического осмотра квартиры, в которой всё ещё стоял запах его омеги, он заметил этот ничтожный клочок бумаги, текст которого разбил его сердце. Ушёл… Айзава медленно осел на пол прямо перед зеркалом. Почему? Почему он ушёл? Руки с дрожью искали телефон. Найти, поговорить, вернуть! Можно… можно пойти к психологу по отношениям... или как его там называют? Можно попробовать всё восстановить, если он где-то что-то испортил, сделать что угодно, лишь бы Хизаши, его милый, добрый, улыбчивый Хизаши снова был рядом, обнимал его, тихо шепча как сильно он любит Шоту, пока сам альфа бы перебирал его волосы, слабо улыбаясь и нахваливая блондина. Нет ответа. Нет зацепок. Их не будет ещё месяц.***
Айзава с раздражением бросил трубку. В голове каждый день прокручивался момент, когда он нашёл несчастную записку о том, что им стоит расстаться, что дело совсем не в нём, что им правда будет лучше порознь, а не вместе. Что ударило Ямаде в голову? Почему он так резко разорвал все контакты и скрылся? Шота не мог понять этого, каждый раз прокручивая, где же он ошибся, как он допустил, чтобы Хизаши, его истинный, молча ушёл. Чёрт. Айзава вцепился в собственные волосы, сжимая руки до белых костяшек. Почему? Ему нужен лишь один ответ. Почему Ямада ушёл? Прошёл месяц, а рыдать хотелось как и в первый день, как будто квартира опустела только сегодня, как будто лишь сейчас он нашёл записку. Как будто он только что потерял Хизаши. SMS разрезало наступившую тишину. Немури прислала короткий адрес с простой подписью: нашла. Шота же тут же рванул из квартиры.***
Руки дрожали, пока он стоял перед дверью, не решаясь нажать. Глубокий вдох, Шота. Ты альфа или кто? Не ты ли искал его месяц, не ты ли мчался сейчас, мечтая вновь увидеть его? Ты. Так возьми ты себя в руки, тряпка. Возьми и позвони прямо сейчас! Айзава уверенно и настойчиво нажал на звонок. Раздались немного грузные шаги, что насторожили Шоту, но тот не был намерен отступать. Послышался звук цепочки, и лишь потом раздался поворот замка. Дверь приоткрылась, и Шота увидел поражённый взгляд зелёных глаз. Но ещё в этих глазах он увидел страх, а затем… они впервые играли на опережение: кто быстрее – Ямада, захлопывающий дверь или Шота, подставляющий ногу? Резкая боль в ступне доказала, что Айзава всё же быстрее своего сбежавшего жениха. Произошло ещё несколько попыток закрыть дверь, после которой раздался слабый всхлип. Шота всё ещё молчал, глядя на то, как по щекам Ямады начинают течь слезы. — Шота, — тихо всхлипнул он. – Уходи. — Нет, — Айзава честно не хотел делать свой голос таким твёрдым и холодным, его губы криво изогнулись от собственного тона, и альфа постарался его смягчить. – Пожалуйста, Хизаши, пожалуйста, просто поговори со мной. Это всё, чего я прошу. Ямада молча смотрел на Айзаву пару секунд, после чего, плотно сжав губы, снял цепочку, открывая дверь полностью. Шота остолбенел, глядя на округлившийся и заметный живот блондина. — Я не убью его, — разрезает тишину тихий, но твёрдый голос. – И я не потребую алиментов, не надо мне и чувства долга, я же знаю, что ты не хотел детей. Шота несколько секунд пытался осознать всё, что ему открылось. Хизаши был беременен, беременен от него, и решил молча уйти, решив, что Шота не будет рад этой новости. — Хизаши, — тихо произнёс он, мягко кладя руку на живот, и хоть сделал это очень осторожно, но Ямада вздрогнул, — нам надо поговорить обо всём. И делать это следует не на пороге… Блондин молча опустил голову, отступая назад и пропуская Айзаву в дом. Шота вошёл, глядя на скудную обстановку квартиры. В глаза бросилось неприбранность коридора, но оно было понятно. Хоть живот и был не таким уж большим, но все же ходить с ним было не особо удобно. Они молча прошли на кухню, Ямада налил воды в чайник и поставил его на плиту. — Какой месяц? – первым начал Шота. — Четвёртый подходит к концу, — Ямада отвёл взгляд, стараясь не смотреть на альфу. — И почему ты ушёл? – этот вопрос волновал Шоту больше всего. Не верилось, что Хизаши считал его настолько ненадёжным, чтобы решить, что стоит уйти, а не поговорить. — Я… я ушёл, потому что испугался. Мы говорили о детях совсем недавно, и ты их не хотел. Я… ты… ты мог остаться со мной из-за чувства долга, а мне этого было не надо. — Но ты даже не поговорил со мной… — Я хотел... я хотел, но уже ушёл, уже оборвал все контакты, и- — Тебе было стыдно? – Шота поднялся, подходя к Ямаде и разглядывая его скрытое за волосами лицо. — Да, — ещё один всхлип. Хизаши всегда был так эмоционален или это гормоны? Шота медленно и нежно убрал золотые пряди. — Хизаши, мы все допускаем ошибки, и тебе правда стоило прийти. Я ждал тебя, я искал тебя всё это время, — Шота опустился на колени, кладя голову на живот и прислушиваясь. – Я правда люблю тебя. — Прости, — Ямада провёл ладонью по волосам. – Мне было так стыдно перед тобой, я чувствовал себя виноватым из-за ухода, из-за того, что я в принципе забеременел… — Хизаши, — Шота медленно поднял на него взгляд, в котором был виден укор. – Ты планировал забеременеть? — Нет! Я правда принимал противозачаточные… — Но ты же любишь его, верно? — Да, — Ямада поджал губы, уже понимая, к чему идет разговор. — Так чем я хуже? Они сидели так некоторое время: альфа, стоящий на коленях и гладящий живот омеги, стыдливо опустившей голову. — Прости, я идиот. — Пойдём, я соберу твои вещи и мы поедем домой. Ямада слабо улыбнулся, глядя как Айзава поднялся и ушёл в другую комнату. Впервые за этот месяц ему было не страшно.