Проблема: учитель-ученик

"Ты уже на месте?" "Нет, только подхожу. А что?" "Ничего" ... "Каччан" ... "Не запори всё задрот" "Не волнуйся! Я подготовил подсказку со словами которые я ему скажу" "Выбрось её" "Что? Почему? Я почти всю ночь не спал пока писал её" "Настоящее признание должно идти из самого сердца" "Ты бы ещё смайлик с сердечком добавил" "Не смешно" "Лол прости" "В общем если я узнаю что ты идиот читал ему эту бумажку я тебя убью" "Ок" Бакуго закрыл сообщения на своём телефоне и убрал гаджет в карман штанов. – Чёрт тебя побери, Деку... – как-то грустно сказал блондин. Сейчас он сидел на том самом пляже, только подальше от берега, чтобы ни Мидория, ни Всемогущий не смогли увидеть его. Осталось лишь раздобыть маскировку на всякий случай, но об этом он уже позаботился. На часах было 18:36. Примерно через пол часа начнётся то, ради чего Катсуки вообще пришёл сюда в такое время. И он небыл уверен, кто волнуется больше - он или сам Мидория. По крайней мере небо обещало быть чистым сегодня. С этого пляжа всегда хорошо видно звёзды, что необычно для большого города. Идеально романтичная обстановка. Погода словно специально подстраивалась под такие события. Парень оглядывался каждые пять секунд, но никого ещё небыло видно. Сегодня пляж был пустым, нежели обычно. Не то, чтобы Бакуго здесь часто гулял. А иногда хотелось кое с кем. Скука одолевала его с каждым поворотом головы. Он ненавидел ожидание, но сейчас ему казалось, что это лучшие, что сегодня случится. Но вот, не прошло и десяти минут, как к берегу подошёл Всемогущий. Было видно тощий силуэт мужчины, такой сгорбленый и уставший. Как сельдерей. "Почему сельдерей? Какое дурацкое сравнение!" — под себя отметил Бакуго. Но, если бы у этих двоих могли быть дети, то так, наверное, они бы и выглядели. Катсуки задумался, что сейчас чувствует герой номер один. Наверняка ему тяжело. Хотя, он и не такое переживал, да? Могут ли такие переживания сломить такого величайшего в истории сверхлюдей человека? Почему-то ему казалось, что да. Одно дело спасать неизвестных людей, второе пытаться спасти родного человека. – Эй, Бакуго! За плечо парня схватила чья-то твёрдая рука. Он вздрогнул, причём так сильно, что тот, кто был за ним, отскачил назад. Резкий поворот, разьярённый взгляд и взрывы в руках - типичная реакция Катсуки Бакуго. – Твою налево, Дерьмоволосый! Жить надоело?! – Киришима лишь рассмеялся. Угрозы блондина давно никто не воспринимает всерьёз. – Прости! Не хотел тебя пугать! – Не ори, а то нас заметят! – сказал Бакуго, хотя сам говорил довольно громко. – Кто? – поинтересовался Эйджиро. Блондин схватил его за подбородок и повернул в сторону воды. – Всемогущий! – Чё? Всемогущий? Почему же Киришима не понимает, что происходит? Наверняка вы задаётесь этим вопросом. Или нет. Но всё же я отвечу. Диалог между этими двумя происходил подобным образом: Б – Мне нужна твоя помощь. К – Лады. Что делать? Б – Приходи завтра вечером на пляж и притащи маскировку. К – Понял. Эйджиро не очень интересовался, что такого задумал Бакуго. Блондин не всегда просил его о чём-то. Да что уж там скрывать, на его памяти это был первый раз. Так что парень был неимоверно счастлив, что Катсуки не нагрубил ему. Вот и забыл спросить, зачем ему вдруг понадобилось маскироваться. Так или иначе, до прихода Мидории оставалось 10 минут. И за это время Бакуго хотел бы кое-что сказать Всемогущему. – Жди здесь. Быстрым шагом блондин направился в сторону воды. Тошинори смотрел на водную гладь, задумчиво рассматривая волны. Вода сегодня неспокойна. Словно чувствует переживания мужчины. Яркий лунный свет отражается от морской волны, как от зеркала. Волей-неволей засмотришься на эту красоту. И почему Яги раньше не замечал этого всего? Море напоминало цвет его глаз - былую голубую окраску. Сейчас его глазные яблоки были чёрными, совсем не как у людей. Он давно уже отрёкся от человеческих чувств. Тошинори сам избрал такой путь. Но он надеялся, что Мидория, будучи новым символом мира, не будет таким, как он. От одной только мысли, что этот милый, полный энергии мальчик станет таким же, как он, у Яги мутнеет в глазах. Взади себя мужчина услышал тихие шаги. Он обернулся - это был Бакуго. Он стоял рядом, но не смотрел на Тошинори. Словно избегая взгляда. – Юный Бакуго... Яги не стал спрашивать, что он здесь делает. Да и сам парень явно бы не ответил. – Деку скоро придёт. – спокойно сказал Катсуки – Ты будешь решать его судьбу, а он твою. Это очень важно для него, ты знаешь это. – Да... – как-то задумчиво ответил Тошинори – Я и сам, честно говоря, в растерянности. Не знаю, что чувствовать. Бакуго вздохнул. – Так или иначе, что бы ты не сказал, знай, что он всё примет. Просто будь мягче, ведь... – пауза – ...я тоже люблю его. Не задерживаясь ни секунды, парень стал уходить. Он сказал всё, и теперь готов был отпустить свои чувства. Ему правда будет спокойнее, если Мидория будет счастлив. Пусть даже не с ним. Это было смирение - отвратительное чувство, оставляющее после себя осадок какой-то неуместной скорби. Словно сейчас, в эту секунду, он потерял нечто очень важное. Вот только так оно и было. А Всемогущий... Он был в шоке. Неужели всё так запущено? И он даже ничего не смог сказать Бакуго для поддержки. Он даже не повернулся к нему, чтобы проводить взглядом. Просто не посчитал нужным, или не смог? Какой он герой, если не может даже позаботиться о других? Бывший герой. Теперь это звучало тошно. Тошинори снова посмотрел на воду. В голове всплыло всё, что произошло за эту неделю. Он вспомнил того напуганного Мидорию, спрятавшегося под одеялом, вот-вот готового заплакать. А на следующий день претворяющегося, что ничего небыло. Пожалуй, Тошинори было занятно искать с ним мяч по всей учительской. Но в тот день он жалел лишь о трёх вещах: о разбитом окне, которое вычли из зарплаты его и Айзавы, о испачканой кофте и о том, что был слишком слаб, чтобы удержать своего ученика. Ещё он вспомнил слова Исцеляющей Девочки, открывшей ему глаза на свои чувства. В тот момент её взгляд не был осуждающим - он был тёплым и, может, немного печальным. Тошинори бы очень хотелось, чтобы такой же тёплый взгляд был у Мидории. Только без печали. Он больше не допустит ни единой слезинки на этих красивых глазах. — Всемогущий! Этот голос... как гром среди ясного неба. Яги обернулся на него. Вот он - его преемник - согнувшийся, опираясь на колени, и запыхавшийся. Мидория бежал. Бежал со всех ног, потому что боялся опоздать. Только не в такой момент. Прошло уже почти десять минут после назначенного времени, а Яги даже не заметил. – О, Бакуго, гляди! – сказал Киришима, подавая бинокль блондину — Это ж Мидория! — Да наконец-то! – грозно выдохнул парень, включая экран блокировки с часами— Деку даже признаться не успел, как уже чуть всё не испортил! — Признаться в чём? — не понял красноволосый. — В любви. – ЧЁ?! В ЛЮБВИ?! Наконец Мидория выпрямился. Он стоял на равне с Тошинори, его глаза излучали решимость, но в то же время такую немую неловкость и даже немного страх. – Всемогущий! – парень ещё раз сказал его геройское имя, но его остановили одним жестом руки. — Тошинори. — мужчина поправил его — Зови меня Тошинори. Мы достаточно близки, я считаю. Взгляд Изуку стал доверчевее. На лице появилась мягкая улыбка. Он посмотрел вниз, на остывший от осеннего солнца песок. — Тошинори-сан. Прости меня. Я такой эгоист. Ты не должен был страдать из-за моих чувств. Если бы я только был сдержаннее, если бы отбросил всё, что так гложет меня. Может сейчас бы мы не стояли здесь, вдвоём, и всё было бы как прежде. И никто не пострадал бы. Но хватит этих бессмысленных извинений. Я начал это, я и закончу. Тошинори, я... На глаза навернулись горькие слёзы. Он запнулся, но сказать что-либо ещё не мог. Да, Мидория плакса. И он знает, что герои не плачут. Но хотя бы на какое-то время ему хотелось забыть о долге Одного за Всех и просто поддаться вперёд, в чужие объятия. Может, он не догадывался, но Яги тоже иногда хочется этого. Любить и быть любимым. Ах, чертовка ты, судьба! И почему, человеком, которого он полюбил, стал его юный приемник? Зачем же так жестоко поступать с израненным сердцем? – Я люблю тебя. – на удивление для Изуку, это сказал не он, а Всемогущий. Да какой он всемогущий?! Сейчас он Тошинори Яги и уже теперь всегда им будет. На усталых глазах тоже появились слёзы. Яги упал на колени перед своим приемником и обнял его так крепко, насколько позволяли его оставшиеся силы – Никогда больше так не делай! Слышишь меня, мой мальчик?! Никогда больше не заставляй меня так волноваться! Ты самое дорогое, что у меня осталось! Мидория дрогнул. Осталось. А ведь и правда - он потерял так много близких. Нана Шимура, Ночноглаз... А парень и не знает полного списка. Вот опять он чувствует себя эгоистом. Всё это время Мидория боялся за себя, но совсем не думал о нём. Его руки обняли тощее тело в ответ. – Я тоже тебя люблю. Это то, что я хотел тебе сказать всё это время. Объятия немного ослабли. Тошинори посмотрел на Изуку - в его зелёных глазах отражалась луна. Вдруг они закрылись, а лицо поддалось вперёд. Сердце бешено забилось. Мидория ожидал поцелуй, и, чёрт возьми, Яги ещё раз убедился, что не может ему отказать. И их губы наконец слились воедино. – Воооу! – воскликнул Киришима – Ты это видишь? Ты это видишь?! – Нет, дебил, – рыкнул блондин — бинокль же у тебя! Парень снова передал аппарат Бакуго. Он посмотрел в него, и в ту же секунду его руки дрогнули. — Ты чего? – удивлённо спросил его Эйдиро, поправляя фальшивые усы. А Катсуки лишь грустно улыбнулся: — Посто счастлив за них.