Купля-продажа

            КУПЛЯ-ПРОДАЖА       Мы сидели за обеденным столом, и я рассказывала мужу о новеньких покупателях. — Никак не могу привыкнуть, какие бывают ленивые женщины. Сидят в машинах и не могут оторваться от сиденья, чтобы выйти и выбрать овощи. И это не единственный пример. — Возможно, женщине нездоровится. Тебе такой вариант в голову не приходил? — Ой, Гера, да у них на лице написано — на хрен мне все это надо — засолки, заготовки… — Варя, ну бывают и усталые от быта, от работы, от детей…и от мужа…       Я отодвинула тарелку с недоеденным обедом и включила чайник, он загудел, словно самолет на посадку пошел. — Что это он так шумит? — К перемене погоды, а конкретно — к сильному ветру.       Стала выставлять сласти к чаю, отодвигая на свободный угол блюдо с салатом и корзинку с хлебом. — Какими вы мужики бываете подкаблучниками, — я никак не хотела менять тему разговора, так меня злили эти барыни-сударыни и их мужья. — Из кожи вон лезете, чтобы женам угодить. К тебе это не относится, ты, что тот кот, который гуляет сам по себе… пока поводок не натянется…       Мы дружно расхохотались, у обоих даже слезы выступили на глазах от смеха, но мне уже тогда надо было бы язык прикусить. — Слушай, а мы будем отмечать серебряную свадьбу? — вдруг встрепенулся муж и уставился на меня подозрительным взглядом. — Или ты решила зажилить такое торжество?       Я даже опешила от неожиданного наскока: — Естественно, мы же еще по весне все обсудили. Родня вся предупреждена… хотя мне эта идея не особо нравится. Приедут, напьются. Подерутся, посуду побьют о головы, осколки потом собирай по всему двору. Не в первый раз… Давай отменим, лучше съездим на соленые озера, вода в августе еще теплая, а?       Муж сквасил недовольную рожицу, я же решила ковать железо пока горячо: — Подарки еще никто не покупал, точно знаю, потому что звонят и надоедают вопросом — что дарить! А я уже купальник новый купила, и, между прочим, и это наш с тобой праздник, а не родни! — Вот задачу задала! Мужики ведь на халявную выпивку настраиваются…       Я сердито нахмурилась, сложила руки на груди: — Да, им вот и праздник, а я должна два дня для алкашей у плиты стоять! Манты, блинчики фаршированные, торты — заказы сыпаться, как из рога изобилия, на тебе шашлык и плов. Мне вообще надоели все праздники — толчёшься у плиты, устанешь, как ишак, потом и не до праздника. А выглядеть еще надо, словно только что с курорта приехала — вся из себя такая отдохнувшая, веселая, с прической и маникюром, язви его возьми! А у меня какой маникюр? — я сунула мужу под нос обе руки. — Ногти под корень обрезаны, чтобы не портить шкурку у помидор и огурцов!       Муж прижал мои ладони к своей груди и начал строить глазки: — А что мне будет за согласие поехать на озера? — Новые купальные плавки, сланцы и купание без ограничения во времени! — И любовь… любовь… любовь… — Агась, в перерыве между заплывами… — Все, мать, заметано! Даю «добро»! — он поднялся, чмокнув меня в щеку и, подпевая себе под нос песню «за глаза твои карие…», пошел открывать калитку подъехавшим покупателям.       Через минуту я услышала его громкий голос: — Варь, это к тебе!       Я оставила недопитую чашку с чаем и направилась в магазинчик обслуживать покупателей.       Вечером стала обзванивать приглашенных на семейное торжество и оное отменять. Наслушалась много чего — кто понимал и соглашался, что отдых на соленых озерах предпочтительнее, чем двухдневная стойка у плиты; другие, особенно мужчины, искренне и громогласно возмущались, я смеялась в душе — такой праздник души и телу проходит мимо; кто-то требовал продолжения банкета после нашего возвращения с озер, но я отбрила отказом, мол, на какие шиши праздновать — у меня нет в огороде нефтяной вышки и газ не качаю.       Полуторачасовая экзекуция закончилась, я отложила телефон и открыла ноутбук. Через десять минут передо мной лежал листок с десятком номеров телефонов шести баз отдыха. Обзванивать их буду с утра, решила я и с чувством глубокого удовлетворения нырнула под одеяло, прижалась к горячему боку мужа. Он отреагировал мгновенно… я сдалась на милость победителя, хотя хотела только согреться. Перегрелась! За то спала сном младенца.       В десять часов утра я уже бежала по теплицам искать мужа, а он был в огороде — пасынковал кукурузу. Вышел весь обсыпанный сухими соцветиями с охапкой пасынков. — Гера, закругляйся, надо ехать в сбербанк и сделать предоплату за домик за одни сутки. Вот реквизиты базы отдыха. Едем через два дня! Надо ещё закупить кое-что, список я тоже составила. — Если только через два дня, — он ошеломил меня отказом, я даже оторопела, потом вскипела, но спросила спокойным до отвращения голосом: — Почему? — Надо теплицы полить… сдать овощи, найти кого-нибудь, кто поживет у нас, пока мы будет отдыхать… сколько проблем… Может, через… дней десять, а?       Он стоял и нагло улыбался мне прямо в лицо, и я поняла почему он ищет причину отказаться от поездки. Уперев руки в бока, сердито выдала: — Что на тебя родственнички-алкаши давят, да?! Это ты им в угоду меня обижаешь?! Ты решил, что я пойду у тебя на поводу и буду ублажать алкашей вкусностями?!       Муж не ожидал, что я его раскусила и стал покрываться красными пятнами. — Хорошо, не хочешь ехать, твоя воля. Я поеду обеденным рейсом в город, оплачу домик, а когда вернусь с озер, мы поговорим. А с этой минуты пусть твои родственники тебя обстирывают, готовят еду, моют после тебя посуду, убирают в доме, и исполняют супружеский долг! Они для тебя всегда были на первом месте, а я как была никто, так ею и осталась — прислуга и подстилка!       Я посторонилась, пропуская его вперед.       От негодования, но больше от обиды, у меня только дым не валил из ушей и его спина, умей я прожигать взглядом, уже бы превратилась в золу. Другой тропинкой я вернулась в дом и стала собирать сумки для покупок.       В холодильнике еще оставалось в небольшом казанчике тушеное мясо с картошкой, так что готовить мне не было необходимости, и я занялась гардеробом. Вытащила чемодан на колесиках с антресолей и стала укладывать для начала все то, что скрасит моё свободное время — принадлежности для рисования и книгу для чтения, под руку попался толстый журнал с кроссвордами, он нашел свое место в наружном кармане чемодана. Я, собирая вещи, была на удивление спокойна, как лев, съевший антилопу.       Через полчаса, застегнув молнию на чемодане, поставила его в моей комнатушке. Стрелки на часах подсказали, что пора обедать — оставалось меньше часа до прихода автобуса. Я приготовила деньги, документы, листок с реквизитами, список, потом закрыла на ключ дверь и направилась на кухню.       Мужа не было, я облегченно вздохнула — сталкиваться с ним в ограниченном пространстве не было никакого желания. Наполнив тарелку, поставила греть в микроволновку, включила чайник, отрезала ломтик хлеба.       Пришел муж и выложил в чашку огурцы с помидорами, я скользнула по предателю безразличным взглядом, взяла кусок хлеба, ложку с тарелкой и прошла мимо него, словно он — пустое место. Он что-то хотел сказать, но я уже закрыла за собой дверь.       Кондуктором была моя хорошая знакомая Лидия, пассажиров было мало, и мы от души наговорились. Неторопливая беседа отвлекла меня от семейной передряги. Перед въездом в город я попросила остановить автобус неподалеку от сбербанка, Лида заверила, что на обратном пути она придержит для меня служебное место.       В сбербанке очереди, хвала Небесам, не было и я, быстренько оплатив услугу, направилась к выходу. За углом здания меня за руку схватил муж и потащил к машине. Чтобы не выглядеть упрямой дурочкой, я не стала строить из себя обиженную девочку и ускорила шаг. Он открыл передо мной дверцу машины, я спокойно расположилась, расправив тунику на коленях и оставив дверь чуть приоткрытой.       Он сел на свое место и повернулся ко мне всем корпусом, я скользнула по нему пустым взглядом и уставилась в окно. — Я что вот так в одну минуту стал тебе чужим? — спросил он с вызовом в голосе. — Ты сделал свой выбор, — безразличным тоном ответила я. — Ненормальная баба! — яростно воскликнул он и запустил пятерню в волосы, сминая прическу. — Ты вчера обозвала меня котом на поводке, а это еще хуже, чем подкаблучник! — Ты сам посадил себя на поводок, женившись. Я тебя насильно в ЗАГС не тащила, беременностью не шантажировала, я вообще вышла за тебя будучи девственницей. Я даже не знаю, был ли ты верен мне эти двадцать пять лет…       Он задохнулся от возмущения, поглотал воздух и пошел в атаку, стиснув кулаки: — Я с тобой с ума сойду, Варвара! Как ты можешь жить с человеком бок о бок столько лет, ложиться в одну постель, считая его обманщиком и изменщиком? Как?       Я перевела взгляд на глаза мужа, в них пылал гнев. Как могла спокойнее ответила: — Я только сейчас задала себе этот вопрос, я всегда тебе доверяла. И никогда свои интересы не ставила выше семейных! Один раз попросила тебя поехать на озера, отдохнуть, подлечиться, ты же знаешь, как у меня стали болеть суставы, а ты пошел на поводу своего зятя, который решил отомстить мне, настроив твоих братьев и сестру против меня. Ты же с Николаем разговаривал? Колька ваш внушаемый и на все согласный ради выпивки. Это он унижал тебя, назвал подкаблучником, а ты тут вспомнил про кота и вспылил. Дал слово, что гулянка состоится. Они теперь ликуют, а зять руки потирает от удовольствия. — Ты злобная фурия, Варвара! Почему… — Извинись, или я домой не вернусь! — Что, что ты сказала? — Я дважды не повторяю! Считаю до трех и ухожу.       Он кинулся к панели управления, я только хмыкнула и вышла из машины. — Гуляй, Герочка!       Тут остановилось «такси», и я взмахнула рукой, но подскочивший муж схватил за предплечье и поволок к машине.       Водитель выскочил из автомобиля, в два прыжка догнал нас и за плечо рванул мужа, разворачивая к себе лицом. Тяжелый кулак замер перед лицом Герасима, я ехидно улыбнулась. — Вы преследуете женщину! Я вызываю полицию! — угрожающим тоном заявил мой защитник.       Муж закипел как чайник, красные пятна поползли по лицу, глаза бешено засверкали, но он ответил вежливо: — Это моя законная жена, мы поссорились.       Водитель кинул на меня взгляд, не убирая кулака. Мне пришлось кивнуть и извиниться.       Муж протянул руку и улыбнулся: — Спасибо вам за неравнодушие к чужой беде, я признателен вам — вы заступились за женщину, я сам бы так поступил.       Водитель поморгал, потом ответил крепким рукопожатием и вернулся к оставленной машине, где надрывался голос диспетчера. — Сядь, Христа ради, пока вся полиция города не собралась вокруг нас, — попросил муж очень вежливо.       Я упрямо стояла, дерзко вздернув подбородок. Он вздохнул и склонился ко мне: — Ты злобная фурия, но моя фурия! И я безумно тебя люблю! Прости меня, кота на поводке, и поехали уже покупать все, что ты там записала, кошечка моя без ноготков, но с острыми зубками.       Ну разве можно на него сердиться, когда он так смотрит, словно я самое лучшее лакомство в мире?! Чтобы не растечься лужицей возле его ног, молча кивнула и села в машину.       И вот через два суматошных и заполошных дня мы ехали в западном направлении, оставив на хозяйстве добрую и порядочную женщину из деревни — Лизавету Феофановну.       Семь часов пути пролетели незаметно, и в три часа пополудни мы уже входили в домик, дежурный администратор выдала нам постельное белье и показала, где и что находится, указав напоследок на стену, где кнопками был закреплен свод правил поведения на территории базы отдыха.       Я не буду останавливаться на том, как прошли трое суток блаженства, а вот на следующий день, в день нашей круглой даты произошло из ряда вон выходящее событие.       Во второй половине дня муж заявил, что готовит мне сюрприз и не сможет сопровождать меня на озеро. Я отправилась с отдыхающими из соседнего домика.       Это были веселые хохотушки-подружки, с которыми мы до захода солнца часто коротали час-другой за чашкой чая или балуясь пивком с копчеными лещами. Наталья была яркой, чуть располневшей брюнеткой с мужем Борисом, её подруга Диана — одинокая стройная искусственная блондинка с большими серыми глазами с поволокой.       Наталья привезла гипс и детские формочки, которыми дети играют в песочнице. В свободное время она только и занималась тем, что разводила кашицу из гипса и наполняла формочки. Потом сушила их на ласковом августовском солнышке. Когда я спросила, для чего она все это делает, Наталья ответила: — Разукрашиваю их акварельными красками, приклеиваю к самодельным вазам, кувшинам и дарю на праздники. Магазины сувениров делают заказы, мне это в удовольствие, за ценой я не гонюсь.       Я восхитилась ее талантом, она смутилась и поблагодарила. А вот ее подруга была полной ее противоположностью — предавалась неге на лежаке в полуобнаженном виде в самых соблазнительных для мужских глаз позах, а посмотреть было на что — фигурка, как говорит мой племянник Серёга — полный атас! Она, как выражается моя дочь, выпендристая до потери пульса — курит тонкие дамские сигареты, даже загорая умудряется бесконечно перекрашивать ногти, намазывает на себя содержимое бесконечного количества баночек, тюбиков нежными соблазнительными движениями руки и интимно вздыхая при этом.       Проходящие мимо мужчины от юношей до стариков роняли слюни и челюсти, глядя на её роскошное тело, покрытое нежным загаром. Диана еще та коварная дамочка, поняла я, замечая, какими горящими взглядами она обменивалась с Борисом и… строила глазки моему. И с мужем подруги у нее все тет-а-тет сговорено, тут не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы это заметить. Диана пару раз провоцировала моего Герку на дальний заплыв, но он отшучивался, мол, жену сторожить надо, чтобы не утонула. Я смеялась тихонько — попробуй тут утонуть в соленой-то воде, когда тебя выталкивает на поверхность, словно пробку из бутылки.        Диана с Борисом частенько уплывали далеко на середину озера, и даже их голов видно не было, Наталья же, наивная чистая душа, ничего не замечала, доверяя всецело мужу и подруге, плескалась на берегу рядом со мной или другими отдыхающими.       Вот и в этот день Диана уговорила опять-таки Бориса посоревноваться на дальний заплыв, мы с Натальей остались рядом с пляжем, плавая в спокойном ритме туда-сюда вдоль берега.       Через час парочка вернулась, Борис блаженствовал, лежа на спине, рядом с женой, а Наталья старалась повернуться к подруге спиной, на ее левой груди, едва укрытой крошечным кусочком ткани, было заметно багровое пятно. Диана бросила на меня настороженный взгляд, но я сделала невинный вид, как в той песне — ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.       Накупавшись до посинения, мы направились к своим домикам. Издалека я почувствовала смешанный запах березового дыма и плова, и у меня закрались смутные сомнения, которые перешли в твердую уверенность — я поняла, какой сюрприз приготовил мне муж. Мы по пути зашли в душевые кабинки, чтобы смыть с себя соль, вода была просто ледяная, так что мы вылетели из них выпущенными стрелами и, хохоча и растираясь полотенцами, пошли дальше.       Около нашего домика кружком стояла небольшая громкоголосая толпа, они что-то активно обсуждали. При моем появлении все расступились — с нескольких домиков были собраны столики, на которых на одноразовых тарелках лежал горкой нарезанные хлеб и овощи, стояла батарея бутылок — пиво, шампанское, водка, вино. Весь стол был завален одноразовой посудой, начиная с тарелок и заканчивая стаканами. На жаровне стоял наш ведёрного объема казан и рядом с ним — муж с полотенцем на бедрах и с огромным половником в руке со счастливой улыбкой на все лицо. Мы празднуем! — кричал взгляд Герки. Я благодарно ему улыбнулась и ушла в домик переодеваться.       Минут через десять я вышла, одетая в спортивные штаны и длинную плотную тунику — рано сабантуй не закончится, это и слепому было видно. Я почему-то села за столик рядом с Натальей, Диана пристроилась на углу, смеясь, что замуж ей не выходить. Муж получил миллион комплиментов за плов, за организацию торжества.       Началось, как в новелле «Свадебное происшествие», все чинно-благородно — с шампанского, каждому хватило по одной порции.       Под тосты, следовавшие один за другим, нас заставляли целоваться. Мы с радостью доставили всем присутствующим и себе в том числе вящее удовольствие. Дружный хор голосов упорно считал до двадцати пяти, мы старались не ударить в грязь лицом и доводили счет до пятидесяти.       Пиво поделили между желающими остаться трезвыми, к которым и примкнула Наталья, Диана заикнулась про водку и ей плеснули приличную порцию. Мне муж налил вина, сам он от спиртного отказался наотрез, придумав на ходу уважительную причину — аллергия. Мужчины стали над ним подшучивать, он хохотал вместе со всеми.       Около Дианы уже стоял второй стакан с вином, а водки уже половину не было, Наталья громко разговаривала, смеялась, шаловливо сверкала глазами, в которых отражался свет фонарей, поскольку нас к тому моменту уже накрыли сумерки. Кто-то включил радиолу и начались танцы.       Муж меня из рук не выпускал, и я ему была очень признательна — половина мужской компании уже была слегка навеселе и под шумок распускали руки.       Я заметила, как Диана, отказав очередному кавалеру, настырно предлагает подруге выпить, но пока мы с мужем выбиралась из импровизированной танцплощадки, обходя танцующих, у обеих стаканы были уже пустыми. Наталью развезло от выпитого, ее надо было бы увести в домик, но Борис упрямо обнимался с какой-то девицей в вялотекущем танце.       Музыку отключили и все, кто остался, вернулись к столу. Доедали плов, салаты, шумно и смачно рассказывались непристойные анекдоты. Все шутили и смеялись. Вдруг раздался громкий визгливый голос Дианы: — Наталья, продай мне своего мужа Бориса! Я заплачу тебе столько денег, сколько запросишь!       Я схватила мужа за руки, но он отрицательно покачал головой — не влезай, останешься виноватой. Я была не рада этому сабантую — грядет что-то ужасное. Муж шепнул на ухо, мол, посмотри своими волшебными глазками, что дальше будет. — Я пила вино, нельзя! — ответила ему также тихо.       Между тем, трезвая как стеклышко, Диана что-то написала в блокноте, потом сунула в руки подруги ручку и велела расписаться. Я тут не выдержала и подбежала к ним: — Диана, Наталья пьяна, она не понимает, в какую авантюру вы ее втягиваете. Остановитесь же!       Но, как говорится, в тихом омуте …. И Наталья вскинулась - сунула моему мужу в руку телефон, чтобы заснял ради прикола на видео, и, грохнув, что есть силы, кулаком по столу, стала читать громко, во весь свой голос, зажав в руке лист из блокнота: — Я, Наталья Александровна Володина, продаю своего сожителя Бориса Ивановича Храпова за пятьсот тысяч рублей…- она недоуменно повернула голову к Диане.- А че так мало-то, подруга? Добавь чаевые! — и в полной тишине своей собственной рукой дописала перед цифрой пятьсот — слово «один миллион» и стала читать далее: за один миллион пятьсот тысяч рублей моей лучшей подруге и соседке по площадке Диане Викторовне Чуркиной. Свидетелей прошу расписаться, пожалуйста, подходите…       Несколько человек решили, что это розыгрыш и с шутками поставили подписи, и не только подписи — даже указали место жительство. — А теперь, подруга дорогая, скидывай мне на карту бабки или я на тебя в суд подам, свидетелей сделки полным полнехонько! — приказала Наталья, уперев кулаки в бока и гневно свела брови на переносице. — Ты же знаешь, мой брат лучший адвокат и я разорю тебя судами! Все стояли не живы не мертвы, и никто голоса не подавал. Герка сунул в карман Наталье телефон и ушел. Я ретировалась поближе к своему домику. Казана уже не было на жаровне, и я надеялась, что это муж унес его, а не кто-то прикоммуниздил спьяну.       Диана, покраснев, как вареный рак, полезла в карман за телефоном и стала набирать ряд цифр. У Натальи в кармане тут же отозвался советским гимном ее мобильник. Она, странно быстро протрезвев, чистым голосом прочла вслух входящее смс:  — На ваш счет поступил платеж в размере один миллион пятьсот тысяч рублей!       Народ понял — шутки кончились, мужика продали, как бычка-производителя на ярмарке, и остался ожидать финала. Наталья быстро заводила пальцем по экрану и через минуту раздался погребальный звон, следом она радостно засмеялась:  — Денежки ушли на другую карту, Борюсик, у тебя руки коротки добраться до моих, слышишь, моих денег!       Присутствующие на «купле-продаже» рассосались по своим домикам — обсуждать странную троицу.       Муж протянул мне пластиковый мешок, и мы начали сметать в него весь мусор, пустую тару. Наталья помогала с удовольствием, находилась в прекрасном расположении духа и поделилась с нами радостью: — Варя, я этого дня ждала, как манны небесной, поверь, так счастлива я была только в детстве. Борис этот сначала был галантен, как английский благородный лорд-джентльмен, предугадывал каждое мое желание, заглядывал ко мне в рот, это приятно, как говорил Райкин, один день, потом он охладел. Это произошло стремительно, с появлением в моей жизни Дианы. Бориса словно подменили, а я мгновенно поняла этого гада и сбегала в ЗАГС забрала заявление на регистрацию брака, ему ничего не сообщив. Ты думаешь я не знала, для чего они уплывают на середину озера? Ты сама обо всем догадывалась, я это заметила по твоим глазам. И засос я заметила у неё на груди, и опухшие губы, как она не поворачивалась ко мне спиной, а у Бориса остатки спермы в плавках за подкладкой… не прополоскал … так что я вам с мужем очень благодарна за торжество и, кстати, еще раз поздравляю с серебряной свадьбой! Подарок завтра вам отдам, я специально приготовила.       Я от души её поблагодарила, Наталья чмокнула меня в щеку и убежала в домик. Оглянувшись вокруг, рассмеялась — машины Дианы на стоянке не было, но это и понятно!       Вот это мы отдохнули! Вот это мы отпраздновали серебряную свадьбу!