* * *
— Это и есть то место, в которое вы хотели меня привести, семпай? — недоверчиво оглядывая помещение в пастельных тонах, удивлённо спросил Коушу, схватившись за рукав чужого пиджака. — Ой, простите... — осознав, что на нервах случайно взялся не за того, извинился он и поспешил к столику, за который уже уселся довольный питчер. — Семпай! Не уходите без меня. — Прости, я отлучился, чтобы сделать заказ. — Уже? Сев напротив семпая, Окумура сцепил руки в замок и положил на них подбородок, смотря в пустоту и вновь невольно вспоминая, какие же дурацкие вопросы по истории ему всё-таки достались. От постоянных грустных мыслей на душе становилось невыносимо больно и тяжело, глаза вновь застилали слёзы разочарования в самом себе и злость за непрофессиональный подход преподавателя к предмету и к способным ученикам, вроде Коушу. Веки уже начинали пощипывать от постоянной влаги и трений руками. Парню было неясно, чего он хотел больше, плакать или смеяться. Не оставалось сил, даже чтобы держать свойственное лишь ему холодное выражение лица. Но вдруг Окумура вздрогнул, когда серьёзный семпай внезапно оказался слишком близко и слабо вытер прозрачные кристаллики слёз, не прекращающие стекать по бледной коже. Когда блондин от удивления перестал соображать, Эйджун мило и так по-детски улыбнулся, убирая последние слезинки с прекрасного лица своего напарника, после чего наконец отстранился, присаживаясь обратно. — Ну вот, так гораздо лучше! — заметив едва различимую неловкую улыбку кохая, произнёс Савамура, радуясь своей маленькой победе. — Улыбка тебе больше к лицу, Волчонок. Выглядишь не таким равнодушным, как обычно. Услышав слова питчера-левши, Окумура впервые за долгое время почувствовал облегчение, будто весь накопившийся стресс и груз ответственности перед родителями за отличные оценки наконец выпустили из своих стальных объятий, давая прекрасную возможность вдохнуть капельку свободы. Когда тяжесть спала, Коушу тихо засмеялся, наблюдая, как Савамура-семпай пытался силой накормить его кусочком сладкой фруктовой выпечки. — Ну же, Волчок! Я же знаю, что ты любишь клубничный торт! — всё ещё держа вилку перед младшим, дразнился Эйджун. — А теперь скажи, а-а! И дай наконец семпаю тебя покормить! — И кто вам это сказал? — нарочито хмуро спросил Коушу, уклонившись. — Юный Сето поведал мне твою тайну, хья-ха-ха! Когда очередная попытка наивной игры закончилась испачканным в креме лицом кетчера, в зале раздался счастливый звонкий смех двух мальчишек, полностью забывших, что кроме них в кафе существовали и другие люди. Однако подобная малость совершенно не волновала ребят, ведь именно в такие важные моменты они понимали, что мир вокруг существовал лишь ради них. И всё казалось так потому, что Эйджун и Коушу не видели ничего и никого, кроме друг друга, остальные маловажные вещи сразу отходили на второй план. Когда с клубничным тортом наконец было покончено, парни встали из-за стола и уже собирались направиться к выходу, как Окумура вдруг нервно сглотнул и резко потянул семпая за рукав пиджака, призывая остановиться. Стараясь ровно дышать и смотреть в эти глубокие каре-янтарные глаза, от которых все мысли внезапно путались в голове, блондин тихо произнёс, смущаясь говорить подобные слова своему слишком активному, глупому, но от этого не менее прекрасному питчеру, который стал для него ярким сияющим солнцем: — С... спасибо вам. — За что? — За всё. — Ох, юный Окумура, иди сюда. Семпай тебя обнимет! Не успев вовремя среагировать, Коушу оказался заключён в крепкие объятия своего надоедливого напарника. В итоге, ему не осталось ничего, кроме как ответить тем же, положив свои руки на его крепкую спину, даже сквозь ткань ощущая проступающие мышцы. Когда чужие пальцы заскользили по белой рубашке, а горячее дыхание начало обжигать кожу на шее, Окумура почувствовал, как жар прилил к лицу, с лихвой выдавая его нарастающее волнение и сильное сердцебиение. Заметив странные изменения в кохае, Эй-чан слегка коснулся покрасневшего уха и отстранился, получив не совсем ту реакцию, которую ожидал. Однако так было даже лучше. Видеть такие открытые выражения и черты лица, которые бы Коушу не показал кому-то другому, несказанно радовало. Ведь для него Савамура оказался особенным, тем, кому можно доверить самое сокровенное, как и Волчонок для него.Часть 1
30 декабря 2019 г. в 19:22
У всех в нашей жизни наступал такой период, когда приходилось готовиться к контрольным или экзаменам, не смыкая глаз и отчаянно пытаясь запомнить хоть что-то. Вот и школу Сэйдо не обошёл стороной подобный тяжёлый сезон. Старшеклассники засели за учебники, полностью вкладывая все свои силы на то, чтобы не завалить сложные предметы, не дающие им спокойно жить и посещать внешкольные занятия. То же происходило и с нашими героями... Однако, если для одного из них любой предмет давался нелегко, кроме спорта, то для другого ни один из них не вызывал трудностей, кроме как неустойчивого морального состояния перед их непосредственным началом. Так уж вышло, что подобный дисбаланс однажды сыграл с ними злую шутку.
Первогодка старшей школы Окумура Коушу в течении одной безумно долгой недели до самой поздней ночи готовился к итоговой контрольной по истории. Этот предмет был невероятно важен для него, ведь он всегда интересовался подобного рода вещами, вроде фактов о древности и первых правителей сменяющихся династий. Каждый год в школе заканчивался лишь самыми лучшими баллами по нему, но не в этот раз. Полностью измождённый и совершенно не выспавшийся Коушу отправился на экзамен, ни на минуту не переставая повторять по пути пройденный материал. Настолько сильно он ещё никогда не нервничал, да и сам бы хотел знать, почему всё было именно так. Присев за свой стол, первогодка хмуро уставился на преподавателя, ожидая, пока его позовут. Едва услышав первые несколько букв своей фамилии, Окумура резко подскочил с места, чуть ли не уронив на пол стул, и быстро направился к доске, нервно перебирая складки чёрных классических брюк. Первый заданный вопрос стал полной неожиданностью, ведь, казалось бы, куда уж проще? Спокойно выдохнув, блондин аккуратно ответил.
Следующие два тоже не вызвали лишних затруднений, однако стоило прозвучать четвёртому, как парня вдруг прошиб пот. Сердце забилось чаще, помогая быстрее разогнать кровь в мозг, однако никаких верных ответов подобрать ему так и не удалось. Прикусив нижнюю губу, Коушу поднял взгляд мятно-голубых глаз и застал лишь тяжёлый вздох преподавателя, от которого хотелось только сильнее зарыться в землю. Резко опустив голову, Окумура начал растерянно теребить пальцы, пряча их за спиной. Когда последовал очередной непонятный вопрос, юный кетчер почувствовал, как на секунду перестал дышать, и вновь застыл в немом шоке, не зная, что сказать. Почему это всё вдруг происходило? Он ведь так долго готовился... Знал абсолютно всё! Почему же тогда все слова застревали в горле неприятным комом, будто все приобретенные в ходе нещадной зубрёжки знания в одночасье испарились?
С силой сжав кулаки, подросток ощутил, как ногти больно впились в кожу, и лишь сильнее попытался вспомнить хоть что-то полезное, однако в голову не приходило ровным счётом ничего! Услышав очередной тяжёлый вздох учителя, Окумура зажмурился, боясь узнать свою совсем неутешительную отметку. А после одной разочарованно произнесённой фразы, Коушу внезапно осознал, что подобного позора ещё никогда в жизни не испытывал. Вскользь брошенная благодарность, эхом прозвучала в ушах, расстраивая всё больше. Схватив рюкзак с поверхности стола, первогодка поспешил к двери, добавив почти у самого выхода:
— Простите, мне нехорошо. Я схожу в медпункт.
Хлопнув дверью и оказавшись в полупустом коридоре, парень наконец смог вдохнуть полной грудью и слегка успокоиться. Сделав пару шагов, Окумура все ещё пытался разобраться в произошедшем буквально только что, но так и пребывал в легкой растерянности. Мысли и даты лихорадочно крутились в голове, запутывая окончательно. Когда окружение внезапно начало плыть перед глазами, Коушу резко остановился, полностью поразившись самому себе. И только прикоснувшись к мокрым щекам, он понял, что на самом деле плакал. От осознание этого факта становилось так горько и обидно за собственную слабость, что хотелось поскорее разобраться с неконтролируемой бурей чувств или просто убежать туда, где никто не посмел бы в чём-то упрекнуть.
Вытерев надоедливые слёзы рукавом белой рубашки, Окумура шмыгнул носом, ускоряя шаг, и во что-то врезался, заворачивая за угол. Резко возникшее впереди препятствие грубо сбило его с ног, а лёгкая взволнованная полуулыбка возвышающегося над ним человека, только усугубила и без того шаткое состояние первогодки.
— Ой, прошу проще... Волчонок? — быстро протараторил смуглый кареглазый шатен, опешив от увиденного. — Ты что... плачешь?
— Вовсе нет! — вновь вытерев невольно капающие из глаз слёзы, грубо выкрикнул Коушу и, поднявшись с пола, попытался убежать обратно в коридор, но был остановлен внезапными действиями семпая.
— Волчонок, постой! — схватив шустрого кохая за локоть, прикрикнул Савамура, разворачивая блондина к себе и придерживая того за плечи возле стены. — Ты всегда можешь на меня положиться. Расскажи, какой негодяй довёл моего напарника до слёз, и я обязательно надеру ему зад!
Якобы серьёзные угрозы и выражения питчера-второгодки вызвали у Окумуры слабый смешок и ему не оставалось ничего, как прикрыть лицо рукой. Однако не прошло и минуты, как Эйджун поймал чужое запястье и отвёл в сторону, сильнее вглядываясь в печальные и мокрые от слёз голубые глаза, потемневшие по непонятной ему причине. Приблизившись ещё ближе, он сумел почувствовать на своей щеке горячее прерывистое дыхание и быстро бьющееся сердце, словно у загнанной в клетку птицы.
— Я всегда готов тебя выслушать и помочь... — слегка грустно произнёс Савамура и опустил голову, отстраняясь от растерянного первогодки на несколько шагов.
— Я... опозорился... — спустя время вдруг очень тихо ответил Коушу, неловко подойдя ближе и отведя взгляд в сторону. — Я получил тройку по истории...
— Это тот предмет, который ты учил целую неделю без продуху, как сумасшедший? — удивившись, переспросил Эй, пытаясь установить зрительный контакт с первогодкой.
— Да... — пробормотал Окумура, не замечая, как по щекам вновь скатывались слёзы обиды и разочарования.
— Ну-ну, Волчонок. Это даже и миллиграмма твоих слёз не стоит! — приобняв напарника за плечо, питчер аккуратно увёл его из коридора прямиком к выходу из школы. Уже на улице он добавил: — Ну же, Волчок, вытри слёзки или это сделаю я!
Вывернувшись из чужих, но таких тёплых объятий, блондин торопливо увернулся от рук семпая, направленных к его лицу, и попытался самостоятельно избавиться от надоедливых солоноватых капель, обжигающих кожу под порывом холодного ветра. Вновь встав подле солнца команды, Окумура понимал, что постепенно заряжался позитивной энергией шумного питчера-левши, но, несмотря на это, горечь от подобного позорного провала не давала ему душевного покоя. Сам разум осознавал глупость ситуации, но сделать ничего поперек никак не мог.
— Знаю. Я всё прекрасно знаю, семпай.
— Тогда почему ты всё ещё ревёшь? — склонив голову набок и мило улыбнувшись, спросил Эйджун, после чего положил руки на шею, несколько раз шагнув вперёд.
— Я не могу это контролировать, — с чересчур серьёзным, но от этого не менее комичным лицом произнёс кетчер, вызвав у напарника смех.
— Ладно, пошли сходим в одно место. Обещаю, оно тебе понравится!
— А как же школа, Савамура-семпай?! — взволновался первогодка, схватив парня за тёмный пиджак.
— Она ничего не значит, ведь ты сейчас куда важнее.
Услышав такую смущающую вещь Окумура неловко кивнул в знак согласия и последовал за весёлым, сияющим ярче солнца, питчером, будучи слишком тронутым его словами.