Я Фрэджайл, но я не хрупкая.
Она помнит выражение лица Хиггса в тот день и его горящие безумием глаза. Симбиоз дроблёных хиральных кристаллов по радужке и капля чёрной смолы в середине. Она помнит запах его чёрной маски, которую он надел на неё, чтобы сберечь её прекрасное лицо. Лицо, что стало всем напоминанием о бомбе в Среднем Узле. Стало напоминанием о ней. Но не стало напоминанием о том, кто спас Южный Узел и какова цена была у этого “спасения”. Этот запах галлюциногенно появляется в кошмарах, заполняет всё вокруг, и она будто тонет в смоле. Пытается вырваться, выплыть, но попытки безуспешны, и она только захлебывается ей. Фрэджайл видит перед собой Хиггса без своей излюбленной золотой маски. Мерзко улыбаясь, он шикает на неё, приставляя палец к губам, направляет на неё дуло автомата. Слёзы заволокли глаза, и его силуэт расплывается. Смоляная жидкость затекает в рот и нос. Она заложила уши, приглушив все звуки извне. Фрэджайл не слышит даже стука собственного сердца. Она не слышит. Она не видит. Она не может контролировать. Хиггс спускает курок. Фрэджайл падает с постели и рвано кашляет, сильно зажмурив глаза. Сжимает руки до побеления костяшек, пока они не начинают неметь, и Фрэджайл хрипит от неприятного ощущения покалывания. Крик застрял где-то в глотке. Эхом в личном помещении раздаются лишь её приглушённые хрипы. Облизывая губы она чувствует солёный привкус и надеется, что это хиральная аллергия. Хиральная аллергия на его кристаллы по радужке глаз. Фрэджайл с силой давит на свои глазные яблоки. Либо пытается выдавить их, либо забыть увиденное. Либо и то, и другое вместе. У Фрэджайл его лживая горечь где-то в лёгких, застряла акролеиновыми разводами по венам и артериям. Темпоральный дождь въелся в кожу, мышцы и кости. Она встает с пола, подходит к умывальнику и смотрит на своё отражение в зеркале. Лицо выглядит опухшим из-за слёз и беспрерывного кашля, из носа струится кровь, пачкая губы, подбородок и насквозь мокрую из-за пота майку. Фрэджайл усмехается своим взъерошенным волосам; она так похожа на маленького воробья. Кажется такой же. Маленькой, потерянной, но безумно смелой. Фрэджайл умывается и трет лицо, смывая кровь и прогоняя остатки неудачного сна. Она и так теряет кровь из-за прыжков, так еще и это. Её запасы криптобиотов пустеют, так что сегодня стоит прогуляться и набрать еще. Фрэджайл задерживает взгляд на золотой маске, которая лежит на полке рядом с кроватью, отражающейся в зеркале. Цена за жизни людей была высока, но Фрэджайл не жалуется. Не привыкла, да и некому. Она - глава Fragile Express. У нее есть личный кабинет, подчинённые, планы на доставку, отчеты, кипой лежащие на столе, график работы. Её все меньше ассоциируют с террористкой. Всё больше заказов на доставку. Значит - доверяют. Наследие отца процветает, и её это не может не радовать. Только чувство вины скребётся где-то в подсознании. Да, она хотела мести, но… Несмотря на то, что с ней сделал Хиггс, она не смогла оставить его на Берегу. Вспоминая, что сделал Хиггс, она думает, что должна была его убить или позволить сделать это Сэму. Но... Почему-то всегда есть какое-то “но”. Фрэджайл надеется, что месяц, проведённый на Берегу, хоть как-то исправил его. Она надеется, что он шастает где-то рядом с Сэмом или на краю UCA. Во всяком случае не где-то поблизости с ней. Интересно, как там поживает Сэм? Отвлечённость позволяет окончательно успокоиться и выровнять дыхание. Есть еще пара часов на сон, но план нарушает оповещение:— Фрэджайл, это Дэдмэн. Мне Нам нужна твоя помощь.