***
— Ха-ха-ха! И это все, что может синигами?! — насмехался парень в капюшоне, уклоняясь от очередного удара катаной. — Даже не весело! Давай же! Покажи мне больше! Ты же должна быть хоть на что-то способна… Иначе, почему ты пришла сюда С НИМ?! — последнее слово он буквально прорычал в лицо девушке, оказавшись слишком близко. Перехватив ее запястья и зафиксировав меч, грешник с силой нанес удар той по животу свободной рукой. Затем еще и еще раз, пока она невольно не выпустила катану из рук. — Слабачка! — удар ногой отбросил тело в сторону. — Впрочем, — он проверил острие меча рукой, оставшись довольным, — так даже лучше. Меньше возни. Я еще заставлю его страдать… — он подошел к девушке и схватил ее за волосы, заставив приподняться. Видеть ее беспомощность и слабость приносило удовольствие… Разве что немного раздражало то, что за весь бой девчонка так ни разу и не закричала от боли. Лишь пару раз простонала, когда он поджигал ей руки или ноги огнем. Даже сейчас лишь стоически смотрела прямо на него, хотя должна была вопить, срывая связки. Уж кому, как ни ему знать, как причинить боль ближнему своему. Ладно. Тогда он удовлетворится тем, что оставит подарочек для Дувейсты. Широкий замах должен был отрубить руку приспешницы его цели, как внезапно что-то влетело ему в спину, унеся в сторону. — Кхар… — боль от переломанных костей и проткнутых легких была очень сильна. Кроме того, он не мог сейчас и пальцем пошевелить… Что за хрень?! Он ведь даже никого не почувствовал. Кушанады?! Но они же отвлеклись на этого урода! Он сам видел эту здоровую махину! А даже если и нет, то была еще приманка в виде Гарогая, да и союзничек должен был устроить шумиху. Тогда кто? И как? С этими мыслями Шурен применил одну из своих способностей — свернул себе шею, быстро применив возрождение, восставая из ближайшего лавового озера. Это было больно и неприятно, как и всегда. И унизительно! До того, он не приходил к подобным мерам очень и очень долго — буквально многие столетия… Пока не появился Дувейста! Но не только из-за этого злился Шурен. О, нет! Это были мелочи — умирать было привычно. А вот что было куда как хуже — не сходящая рана. С этими мыслями Шурен смотрел в огненную гладь, видя ненавистное с некоторых пор зрелище — собственное красивое и утонченное лицо. То самое, которое когда-то давно называли не иначе как святым ликом ангела! Когда-то в иной жизни… Теперь же оно было обезображено! Поперек левой стороны лица проходил грубый рубец, окаймленный ожогами. Из-за этого слегка сместилась глазница, превратив то в буркало монстра. На щеку же и угол рта без содрогания смотреть было невозможно! Настоящая морда дьявола! И все из-за проклятого Дувейсты и этой змееподобной сучки! Ну ничего… Раз уж у него выдался шанс отомстить… Он это сделает! Обязательно сделает и возьмет свое сторицей… Нужно только… В этот момент он как раз вставал, продолжая размышлять, как увидел несущийся в его сторону валун. Времени хватило, чтобы укрепить тело и даже сделать нормальную амортизацию в виде случайно подвернувшегося грешника, что восставал с возрождения. Но даже так тело Шурена было отправлено в полет. — Эй! Кто ты?! Покажись! — быстро придя в себя прокричал он, оглядываясь. Его занесло в костяной лес. Вокруг были лишь белые стволы, повсюду насколько хватало глаз. И никого. Ему это не могло привидеться! Камни сами не летают! В зоне чувствительности было несколько грешников вдалеке, но не более. Тогда…Раз, два, три, четыре, пять, Я иду тебя искать. Как найду тебя — беги: Вырву сердце и кишки.
Внезапно размышления прорезал тихий тонкий голосок, донесшийся из-за спины. Он вызвал табун мурашек, и холодок по спине. Резкий оборот… показал отсутствие того, кто мог бы сказать эту фразу.Шесть, семь, восемь, девять, семь, Где-то тут твоя постель. В спину я тебе дышу. Не волнуйся: я спешу.
Голос то ли ребенка, то ли девчонки прозвучал едва ли не над самым ухом Шурена. Он тут же ушел в кувырок, поджигая то место, где стоял ранее. Встал и стал оборачиваться… и вновь никого! — Да какого хрена?! — пробормотал он себе под нос. Его чувство сбоит! Его глаза подводят… Или же слух?! А может — его разум?!Раз, два, три, четыре, пять, Я сошел с ума опять. Скоро буду убивать, Скорей ты прячься под кровать.
Голос неизвестного раздавался буквально над его головой. Не выдержав такого издевательства, Шурен стал выпускать пламя вокруг себя по кругу, в том числе и точно вверх. Но никакого видимого эффекта, кроме треска огня, видно и слышно не было.Три, четыре, семь, шесть, восемь, Не увидеть тебе осень. Зря меня ты огорчал, Избегай-ка ты зеркал.
Новый стишок сопровождался сильным ударом снизу в подбородок. От этого в глазах бывшего лидера Мессий помутилось на миг. Его тело сделало в воздухе оборот вокруг своей оси, приземлившись с грохотом на землю. Жесткий удар выбил воздух из легких мужчины, заставив его закашляться.Раз, два, три, четыре, пять, Начинаю я играть. Скоро будет жертва три, Заготовлю алтари.
Налившиеся кровью глаза оглядели округу, но видели лишь блики догорающих огней и смутные тени меж белых костяных стволов.Раз, два, три, четыре пять, На тебя я зол опять. Этой ночью берегись, В последний раз-ка помолись.
— Проклятый Дувейста! Это ведь ты… — с трудом приподнявшись на колени, хрипло проговорил Шурен. — Я знаю… Это ты… Я чувствую тебя… Я…Семь, шесть, восемь, девять, три, Слюни ты свои утри. Разжалобить меня не сможешь, Неужели жить ты хочешь?
В этот раз на тело несчастного грешника обрушилась целая череда ударов, закончившаяся тем, что ему сломали ногу чуть выше стопы. Шурен зашелся в диком крике. Не столько от боли, сколько от гнева и обиды. Сама мысль, что его, лидера Мессий, пинают как новорожденного грешника была абсурдна, но вот это происходит.Семь, шесть, три, один и восемь, Разобью тебя я оземь И добью-ка топором. Слышишь? Пусто ведь кругом.
Глоток обжигающе холодного воздуха заставил мужчину подавиться и закашляться. Кислород стал слишком густым, почти ускользая изо рта облачками пара. Откуда это?! Что это значит?! Шурен напитал себя привычным пламенем, покрывшись им с ног до головы, что принесло некоторое облегчение…Раз, два, три, четыре, семь, Мне искать тебя не лень. Прятаться ведь нет нужды. Не минуть тебе беды.
…Но почти тут же оно сошло, когда огонь был сбит потоком снега. Да не простого! Тот буквально резал кожу грешника, будто лезвия. И даже укрепление силой не особо помогало. В то же время он и не мог истечь кровью — все раны быстро промерзали, будто хотели его дольше помучить.Раз, два, семь, четыре, три, Ты на месте-ка замри. Скоро будет крови много, Не постичь тебе урока.
С последними словами стишка удар под ребра сотряс все существо Шурена, подбросив в воздух. Тут-то он и увидел того, кто творил это с ним. Дувейста… Но как же он изменился! Его глаза сияли золотым пламенем, прожигая душу насквозь. Он видел уже такое… Когда-то давно… Облик из прошлой жизни вновь предстал перед ним в виде красивой девы с пшеничной копной волос, что также смотрела на него. Без злобы. Без ненависти. Там была лишь жалость… Но боль вернула из воспоминаний того, кого когда-то звали Пьером Кошоном. Она же заставила его прозреть и увидеть сквозь слипшиеся от инея ресницы своего палача. Смуглый и рыжеволосый, хотя и имел белые пряди, будто седые. По всему телу ярко сияли татуировки на неизвестном языке, от одного вида которых бросало в дрожь. И клыки, видневшиеся в распахнутой пасти этого… монстра. Хах. Палач для палача! Смешно! За ним явился сам дьявол! После стольких лет мучений в Аду… Да. Может он и заслужил это после того, что сделал с ней… Но мог ли он поступить по другому?! Он лишь хотел спасти как можно больше людей, что гибли в той глупой войне по обе стороны… Да, деньги тоже нужны были — но лишь ради строительства нового собора и укрепления веры на его земле… Власть… да, она также нужна была — без власти и связей его бы не приняли светские власти! А эта глупая девка! Она будто бы ничего не хотела понимать! Или же понимала, и делала все назло ему! Ее слова… Ее показания… Чем дольше она говорила, тем больше верили ей, чем ему! Даже собственные люди стали смотреть на него с презрением и недовольством! Все сильнее кричали поддержку в ее сторону! Попытки давления, голодовки, отравления — ничего не меняли. Только ее взгляд был все более ярким… Более обличающим и жалостливым… Он терпеть не мог слабость и проигрыш! Но более всего не терпел жалость по отношению к себе! Это стало буквально последней каплей! Особая сыворотка, зелье с эффектом, что должно было смутить сознание даже рыцаря, не говоря уже об ослабленной от голодовки и побоев девки — и признание подписано! Вот он — его триумф… Но даже глядя в огонь, на котором она стояла, он не чувствовал того, чего должен был ощущать. Радость победы, надежды от сбывшейся мечты и уверенность в будущем… Все это стало серым. Безвкусным. Пустым… Как и ее взгляд с последними словами… Она также, как и та синигами — ни разу не закричала от боли, лишь стонала и плакала беззвучно… Шурен уже не ощущал, как его прибили ледяными копьями к костяному дереву, превратив в живое распятие. Его тело было обморожено, кровь застыла в жилах, а боль стала разъедать слизистую оболочку, проходясь по нервам. Монстр в лице Дувейсты что-то шипел ему в лицо, явно злобное и угрожающее, но он не слышал его. Все, что он слышал — ее последние слова: «Епископ, я умираю из-за вас, я вызываю вас на суд Божий!» Да, это именно он… после стольких лет… Не Ад. Не все, что он тут пережил — это было лишь преддверие… Но теперь его и впрямь уведут на Суд Божий. И судить его будет отнюдь не праведник или святой ангел… Это было последней мыслью в угасающем сознании грешника, известного как Шурен, глава группы Мессий, а при жизни — Пьер Кошон, ненавистный палач Святой Девы.***
— Брр! — мотнув головой сгоняя последние крохи наваждения и нанося последние штрихи на глыбу льда, в которую был вморожен Шурен, я с резким выдохом разогнулся. Пускай это и было весело… Хотя и утомительно, но несколько непохоже на меня. Да, я ненавижу Шурена и его грешную братию, но несколько не привык издеваться над болезными. Хотя и отыгрывался за свой страх и переживания, которые мне доставила эта мразь, напав на Нему. Сейчас она в порядке, но обессилена. Раны же постепенно сами зарастают! Все же Маюри тоже мог делать хоть что-то прекрасное, за что ему благодарность… посмертная, конечно же. — Это что за чертовщина была? — Это, босс, отражение одной маленькой несчастной девочки из иного мира в моей творческой обработке, — с явным весельем осклабился Бог Зла. Ну да, ему-то эти страдания, боль и изощренная ментальная пытка в радость, особенно учитывая кто именно выступает жертвой. — А почему? Ты сам хотел его немного помучить перед захватом, щедро отплатив за свои страхи и переживания, а щедро хапнутая тобой энергия Ада, лишь проявила эти желания в реальности. Ничего чужого, своё, родное. Ничего удивительного, учитывая то, что ты постоянно находишься на её подпитке. — Ясно, — только и кивнул я. Чего-то такого и стоило ожидать, это же Ад. Здесь нет невинных и последнее событие это только подтвердило. Мой взгляд вновь лег на лед. Хм. Жаль, что я сейчас и так переполнен душами, которые перевариваются. Для нового угощения пока рановато — велик риск побочных эффектов. Лучший из которых — развеивание большей части сил и знаний. Но могу получить и куда более худшие постэффекты. Не умру — нет. Но вот стать уродливым безумным монстром с кучей личностей мне бы не хотелось. К тому же еще и трудно убиваемым. Не уверен, что с таким Франкенштейном справится и Учитель, не то, что синигами. Кроме того, его управление огнем — прямой антипод моим силам Хёринмару, а уровень реацу и её концентрация недостаточны, чтобы оправдать значительные затраты по их получению. Проще говоря работы много, а толку чуть. Впрочем, я оставлю этого урода на потом. Вот выберусь отсюда и доставлю в лабораторию… Заодно и поизучаю доступного грешника в наилучших условиях! Стерильность! Тишина! Оборудование! И только я и хорошо зафиксированная жертва, не нуждающаяся в наркозе… Красота же!