Идентификация Минсока

- То есть ты уверяешь меня, что у тебя есть деньги, и я, оказав тебе маленькую услугу в виде непринуждённой поездки, получу некоторую сумму, так? Хань одной рукой вёл старенькое авто с откидным верхом, работающее на биотопливе, которое в своё время послужило дешёвой и экологичной альтернативой бензину. На вопрос, почему он до сих пор пользуется подобной рухлядью, он, вздёрнув указательный палец вверх, нараспев ответил: «Финансирование». - И тот факт, что мы знакомы от силы минут двадцать, никого смущать не должен, так? Он не ответил. Прежде чем они покинули здание, Лу Хань прилежно выполнил свою работу, мельком осмотрев каждого из «торчков», так он называл людей, занятых своей виртуальной реальностью. - Не знаю, что хуже: это или колоться, - бормотал Хань, подключая ноутбук к оборудованию. – Хотя кто вообще сейчас колется?.. Тем временем сам он отыскал зеркало на первом этаже, в котором оценил свой плачевный внешний вид. Старая, поношенная одежда, выглядела так, будто её нашли на ближайшей помойке, и что-то ему подсказывало, что так оно и было. Тяжёлые высокие ботинки на шнурках смотрелись словно в них прошли пару тысяч километров по грязи. Левую часть лица украшала огромная рваная рана, которую Хань заботливо обработал каким-то пахучим гелем и «заколол», как он сам выразился, медицинским степлером из арсенала своих инструментов для оказания первой помощи «торчкам», в случае непредвиденной ситуации. Он смотрел на себя в зеркало и не узнавал. Не мог узнать даже своё лицо. Короткие каштановые волосы и какой-то «лисий» разрез глаз. В голове было абсолютно пусто, никаких воспоминаний. В нём сохранились лишь инстинкты и некоторые способности, полный объём которых оставался неизвестным. Странно, но думал он на корейском, значит это, вероятнее, всего, его родной язык. Всё, что у него осталось, было лишь пустой оболочкой без памяти и с одним лишь желанием выжить. И сейчас, сидя в этой старой, пропахшей грязью и топливом, машине, он пытался вспомнить хотя бы своё имя и не мог. Неудивительно, что от всего этого у него разболелась голова. - Как-то неудобно без имени, - Хань вновь завёл непринуждённый разговор. – Я буду называть тебя «лицо со шрамом», до тех пор, пока ты не вспомнишь, как тебя зовут. Был такой фильм. - Знаю. Аль Пачино. - То есть ты помнишь фильмы позапрошлого столетия, но понятия не имеешь, кто ты есть? - Ещё я знаю корейский. И возможно ещё парочку языков. Слегка поразмыслив, Хань изрёк: - В каком году было Тайпинское восстание? - В 1851. - Атомная бомбардировка Хиросимы? - 6 августа 1945. Нагасаки 9 августа того же года. - Полный отказ и уничтожение огнестрельного оружия? - В какой стране? - Ну, допустим в Штатах. - По сравнению с остальным миром – сравнительно недавно, в 2075. - Интересненько получается, - хмыкнул Лу Хань. – Полагаю, какой год сейчас, ты ответить затруднишься? - Затрудняюсь, - он откинулся в сидении и прикрыл глаза. – И это меньшая из моих проблем. Хань смерил его оценивающим взглядом, он почувствовал это своими закрытыми веками. Интересный персонаж достался ему в вынужденные напарники, с этим не поспоришь. Было в нём что-то притягивающее, и если бы не напускная холодность, он бы попробовал изучить его поближе. Что ж, это было хоть какое-то проявление эмоций с его стороны, а то он уж было начал сомневаться в наличии у него таковых. Он на автомате считал камеры видеонаблюдения, которые время от времени появлялись на дороге. После сортировки их по типу распознавания лиц вывод напрашивался сам собой: ситуация с финансированием была действительно плачевной, около 70% камер составляли не очень новые модели с 2D-распознаванием. Наверху иногда кружили дроны со своим видеонаблюдением, но попадались они совсем редко и работали избирательно, выбирая своей целью машины, ранее фигурировавшие в делах из базы данных по правонарушениям. Всё это время они провели в молчании. У него не было особых сомнений в том, что может оказаться в ячейке камеры хранения, ключ от которой он перебирал пальцами в кармане. Деньги и возможно какая-то информация для дальнейших действий. Хань упомянул, что этот некий господин Ву – технофоб. Соответственно современных камер видеонаблюдения в его заведении не будет. В повсеместно цифровом мире уже давно не существовало аналогового сигнала, из-за чего технофобам приходилось нелегко, однако они сами вгоняли себя в подобные трудности. Смог пошёл на убыль, но воздух всё равно был густой и душный. Ему казалось, будто что-то тяжелое оседает в лёгких и тянет вниз. Все его попытки хоть что-то вспомнить обратились ещё более сильной головной болью. - Ты похож на неолуддита, - вдруг серьёзно произнёс Хань. - С чего ты взял? - Я их за версту чую, - в его голосе прозвучало лёгкое презрение. – Куртка без климатической системы, а сейчас холодно; затем извлечённый паспортный чип, а этим грешат только неолуддиты, даже технофобы давно смирились; и ещё старый нож. Ну и лицо у тебя вполне сойдёт за неолуддитское. - Я должен сейчас оскорбиться, или что? – он посмотрел на него исподлобья. - Уж точно не поблагодарить за комплимент. Течение в философии, переросшее в движение отступников. Движение, переросшее в терроризм. Какой нормальный человек будет испытывать положительные чувства к террористам? Его вопрос остался не без ответа. Хань, конечно, был в чём-то прав. Движение неолуддитов вышло из-под контроля в 2049 году. Разрушители станков Англии девятнадцатого века эволюционировали в террористическую организацию в веке двадцать втором. Всё развивалось по классическому сценарию. Сначала сторонники сравнительно нового тогда течения собирались по ночам, дружно планируя, как будут препятствовать распространению новых технологий. Затем последовало воплощение этих планов в жизнь, и так появились первые разрушенные партии роботизированной техники, андроидов и взрывы предприятий, занимающихся искусственным интеллектом. Некоторое время спустя неолуддитов официально признали террористической организацией, но благодаря стихийному распространению страха перед не менее стихийным совершенствованием технического прогресса, неолуддизму, развившись в идеологию, удалось просуществовать до нынешних времён. Критика влияния научно-технического прогресса свелась к отрицанию технологий как таковых. Однако отрицание это было несколько избирательным, и даже самый прожжённый неолуддит не мог с точностью ответить, почему он, следуя принципам своей идеологии, не пользуется беспилотным электромобилем 2030 года выпуска, но пользуется смартфоном 2031 года. В то же время существовали и технофобы, чьё неприятие новых технологий было обусловлено простым страхом. Но технофобы, в отличие от своих своеобразных братьев по разуму – неолуддитов, никогда не переступали черту закона и морали. Технофобия как явление была повсеместно распространена среди людей, многие из которых по происшествию определённого промежутка времени просто привыкали к устанавливающемуся порядку вещей и рано или поздно соглашались на использование того или иного новшества. Проблема была в том, что неолуддиты искусно маскировались под технофобов, поэтому отследить их на раннем этапе практически никогда не удавалось. Машина затормозила у закрытых ворот пошарпанного временем здания с блёклой вывеской «Камеры хранения». - Но тут закрыто, - высказал очевидное Хань, с неподдельным интересом наблюдая, как его спутник выпрыгивает из кабриолета, не отперев дверь авто. Просунув руку через прутья железной решётки, он открыл дверь поворотом замка с противоположной стороны, и проблема была исчерпана. - Такая себе тут система безопасности, - хмыкнул Хань и вышел из машины, поставив её на сигнализацию. Господин Ву был пожилым мужчиной лет семидесяти. Его лицо было очерчено глубокими морщинами, из-за которых не было видно глаз и рта. Но это не помешало ему заметить машину ещё на въезде, и встретил он их с ружьём. Они подняли руки, показывая что безоружны. - Незаконное проникновение, - чётко декларировал господин Ву, пожёвывая табак. - Такое же незаконное, как и ружьё в ваших руках, - парировал Хань, нервно пялясь в дуло. – Мы пришли с миром, меня зовут Лу Хань, а вот этого парня я называю «лицо со шрамом», - кивнул он в его сторону. - У меня есть ключ, - он взглянул на камеры хранения, располагавшиеся по всему периметру комнаты, в которой они находились. – Мне нужна ячейка 6.2. Увидев знакомый ключ, старик прищурился, разглядывая их внимательнее, опустил ружьё и махнул им вперёд, показывая направление: - Здесь, вторая сверху. Дверь ячейки настолько проржавела, что поддалась не сразу. Вещи внутри были брошены в беспорядке, не было даже сумки, в которую можно было бы всё собрать. Наибольший интерес представляли небольшие ампулы с какой-то неизвестной розовой жидкостью. Их было ровно четыре, сцепленные резинкой. Минсок запихнул их в карман куртки. Остальное, по крайней мере, было понятным – пачки денег и несколько электронных копий паспортов на голографическом носителе, представлявшем из себя небольшой прямоугольный проецирующий экран размером с пластиковую карту. В корейском паспорте было указано имя Ким Минсок. Рассматривая своё объёмное фото, он не почувствовал даже слабого дуновения чего-то знакомого. Но, раз уж думал он на корейском, значит пусть это и будет его именем. Лу Хань заглянул ему через плечо и присвистнул: - Солидная сумма, не зря я приехал. Так значит, тебя зовут Ким Минсок? «Лицо со шрамом» мне нравилось больше. У мистера Ву нашёлся пакет, в который они поместили всё содержимое ячейки. Хань хотел было оставить язвительный комментарий по поводу того что пластиковые пакеты уже нанесли непоправимый вред природе и вообще давно запрещены, но Минсок ударил его локтём в бок, благодаря чему им удалось избежать очередного конфликта. Однако снаружи их ждало непредвиденное. Двое мужчин в потрёпанной и совершенно несовременной одежде деловито рассматривали их авто. Один из них попытался дёрнуть на себя дверь. - Эй, - гневно крикнул Хань и побежал к ним навстречу, - почему вы трётесь возле моей тачки? Мужчины переглянулись между собой, и каждый из них потянулся к карману своих курток. Минсок мгновенно сообразил, к чему это приведёт. За долю секунды он рассчитал примерное расстояние от них до незнакомцев, угол, под которым ему необходимо будет ударить и даже примерную погрешность своих расчётов. Револьверы, направленные прямо на него, слегка помутили рассудок Ханя, и тот оторопело остановился, выпучив глаза. Выстрелы раздались уже после того, как Минсок успел прижать его своим телом к земле. Они быстро проползли несколько метров, чтобы спрятаться за мусорным контейнером. - У тебя есть оружие? – Минсок выглянул из их укрытия, осматриваясь. - Какое оружие, даже спортинвентарь сейчас выдаётся только по лицензии. Никакой тебе биты или клюшки для гольфа в багажнике. - Тогда нам крышка. - Оружия может и нет, но есть кое-что для нанесения тяжких телесных повреждений. - Окей, где находится это «кое-что»? - В моём багажнике. Контейнер был не слишком хорошим укрытием, но возможно их противники решили не тратить лишние пули и направились в их сторону через ворота, которые остались открытыми. - Значит так, - торопливо начал Минсок, выстроив в своей голове план, - ты бежишь налево, отвлекая на себя внимание… - Ты с дубу рухнул? Я жить хочу! - По движущейся мишени попасть сложнее, к тому же их лица не отличаются интеллектом, чтобы быстро рассчитать все нюансы для точного выстрела. Поэтому ты бежишь налево и прячешься за той стеной. Ты успеешь добежать прежде, чем в тебя попадут, главное не останавливайся и немного петляй. Когда окажешься на месте, открывай багажник. - А ты что? - А я вмажу воротами по роже того кто стоит к ним ближе всех и займусь нанесением тяжких телесных повреждений. Выбегай через три… - Подожди, я даже не успел… - Два, один! – и он вытолкнул напуганного Ханя из их укрытия. Тот побежал так, будто всю жизнь только и делал, что занимался бегом на дальние дистанции. Всё внимание противников переключилось на одну единственную мишень, в то время как вторая почти незаметно выбралась из-за контейнера. Раздалось несколько выстрелов. Минсок рванул вперёд и, ухватившись руками за решётку, резким движением толкнул её и повалил этим ударом одного из нападающих на землю. Раздался писк открывающегося багажника, он кинулся к нему и увидел внутри то самое «кое-что, способное нанести тяжкие телесные повреждения». Этим орудием поистине массового поражения оказался гигантских размеров леденец на палочке… На палке. Такие дарят в качестве сувенира и никогда не используют по прямому назначению. Карамель оказалась весьма увесистой, и Минсок нанёс ею удар точно по голове противника, который стрелял в сторону Ханя, пока второй пытался встать на ноги. Леденец даже не треснул, в отличие от черепной коробки мужчины, который повалился на землю, истекая кровью. Следующий удар получил уже другой оппонент, которому пришлось распрощаться с передними зубами. Он закричал и вслепую выстрелил в него, так и не попав. Минсок пнул его ногой в живот, а после ещё раз огрел леденцом точно в висок, отключая, возможно, навсегда. Карамель, наконец, рассыпалась. Дрожащий словно осиновый лист Хань выскочил из-за стены и подбежал к нему: - Нам срочно нужно сматываться, похоже ты их пришил. - И без тебя вижу, - ответил Минсок, забирая револьверы. Заодно он решил проверить их карманы, но нашёл только телефон старой модели. Он попытался его разблокировать, но сканер отпечатка пальца не позволил ему этого сделать. Присев на корточки, Минсок грубо схватил руку одного из нападающих, небрежно вытер с неё кровь о свои брюки и приложил чужой палец к сканеру. Телефон разблокировался. Он отбросил руку в сторону. Лу Хань смотрел на происходящее с застывшим от ужаса лицом. Всё это было сюрреалистично, как в плохом гангстерском фильме, которые он так любил в детстве. Если бы Минсок был неолуддитом, он бы не стал убивать своих. - Я отдам тебе обещанную пачку купюр, но ты получишь вторую, если отвезёшь меня в ночной клуб «Электроовца». - Почему именно туда? Минсок развернул к нему экран смартфона и показал сообщения, судя по которым, следующим пунктом поездки этих неолуддитов был клуб «Электроовца». - Мы что, решаем какой-то квест? – закатил глаза Хань. - Ву наверняка давно вызвал полицию. А ещё к нам направляется парочка дронов, - прищурившись, заметил он. Тяжело вздохнув, Хань отточенным движением руки прибрал свои волосы назад и в который раз за время их непродолжительного общения внимательно на него посмотрел, а затем поднял глаза к небу: - Хорошо, договорились. Сам не понимаю почему, но договорились.