Не надо, Господин!

К Яну так никто и не заходил после того, как Кира ушёл. Он боялся, что в любой момент ворвётся Влад, но этого не было. Мысли о поцелуе никак не отпускали его, и мальчик решил заняться хоть чем-то, чтобы лицо перестало пылать. Неко поймал себя на том, что постоянно притрагивается к губам, проводит по ним указательным пальцем и вздрагивает, вспоминая мимолетный поцелуй. Так, хватит! А то его мордочка скоро станет похожа на перезревший помидор с конвульсиями и глупейшей улыбкой. Но он просто не знал чем себя занять. Снова подергал цепь, встал, постарался пройтись. Удавалось с трудом, Ян был слишком тощий и слабый. Не удивительно, что он не мог сопротивляться садисту. Хм, Влад не трогал его уже два дня. Неко помнил только то, как мужчина нес его на руках, а он в забытьи пытался прижаться поближе. И все. Провал в памяти. К нему так больше и не прикоснулись. Но как сильно пострадает Кира из за своего благородства? Яну стало страшно, закружилась голова. Он упал на колени и обхватил себя руками. Может, как только мужчина придёт постараться с ним поговорить? Убедить не измываться над парнем. Но тогда тот примется за него... Воспоминания были совсем свежие, пирсинг на груди никуда не делся и болел, заставляя мелкого вздрагивать и ужасаться. Нет, он не может. Ян слишком труслив и не хочет больше боли. Ему и так пришлось вытерпеть слишком много для выросшего без любви ребенка. Хочется просто обратно в детский дом, прижаться к сестренке, вдохнуть запах ее волос, с которых уже много лет не исчезает аромат свежего молока и долго мурлыкать под нос сказки, поглаживая ее по спине. Из воспоминаний выдернул звук цепи, которую мальчик случайно подвинул. надежды тут же упали с огромной высоты и разбились вдребезги, нацелившись осколками в маленькое сердечко. Это кажется, что сердце разбивается с грохотом, ревом и вокруг играет удручающая музыка. Нет, оно потухает бесшумно, но у того, кто теряет надежду невидимый голос давит на барабанные перепонки, выбивает из груди дыхание, все внутренности сворачиваются в спираль. Но для остальных человек не меняется, редко кто замечает одиноко скатывающуюся слезинку. Яну было невыносимо. Он беззвучно выл, запрокидывая голову до хруста в шее и сжимал в кулаках кофту. Костяшки побледнели, сквозь бинты проступила яркая кровь. Хвост яросто метался из стороны в сторону, осушая слезы, все тело содрогалось в конвульсиях. Мальчишка мог вдохнуть, но никак не мог выдохнуть, в глазах стало темнеть. Он издал хрип и обмяк на полу, свернувшись в позу эмбриона. Кончик хвоста щекотал нос, но малыш этого даже не замечал. Ему было все равно зайдет сейчас кто-то или нет, голова была абсолютно пустой после истерики. Он боялся сам себя. Раньше такого с ним никогда не случалось! Конечно, Ян плакал иногда, когда мальчишки били его, спрятавшись в уголке, или когда его несправедливо наказывали. Но он просто вытирал мокрые щеки, улыбался, отпуская обиду и снова становился человеком, которого не пугают трудности и который по жизни идёт с высоко поднятой головой. Но сейчас всё было не так. Его терзало изнутри, раны не желали заживать. Всем руководил страх. Ян не знал сколько времени он провалялся на полу, но понял, что безумно замёрз и устал. Кое-как он поднялся и завалился на кровать, укрываясь теплым пледом. И ту же отрубился. Телу требовался нормальный отдых, а душе — покой. *** Разбудили его стоны, которые разлетались по всему дому. Сейчас уже ночь. Но он всё ещё хочет провалиться в объятия Морфея, но крики не дают спать. Ян сонно хлопал глазами, а потом широко распахнул их, уставившись в темноту. Спросонья он не узнал голос, но сейчас все встало на свои места. Кирилл. Неко прислушался, с отвращением ловя себя на мысли, что не хочет пропустить ни один звук. Это были не крики о помощи или мольбы, а полные наслаждения похотливые стоны. Сердце в груди у Яна болезненно сжалось и заухало, отдаваясь пульсацией в висках. О, нет! Ему было противно, страшно... обидно? Его что, сжирает ревность? Он ревнует, потому Влад сейчас трахается с парнем? Малыш тряхнул головой, стараясь избавиться от странного ощущения, но оно никуда не делось. Тогда он упал обратно на кровать, зажимая ушки лапками и дрожа. Нет, он не хочет слышать. Не будет. Его трясло, дыхание прерывалось. Ян приподнялся, только когда звуки стихли. Долго смотрел в темноту, а потом глаза слиплись и он снова уснул. И не слышал как стоны снова стали разноситься по дому, окутанному плотным черным покрывалом ночи. *** Влад брел к двери, улыбаясь, что для него было редкостью. Он хорошо оттянулся и ни капли не жалел, что распечатал младшего братика. На какую-то минуту даже захотелось избавиться от непослушного неко, но стоило его представить, как всплыли затуманенные голубые глаза и желание резко пропало. Как и хорошее настроение. Иметь двух любовников под одной крышей? Хотя нет, не так. Родную кровь, которая СТАНЕТ самым лучшим любовником и безвольного раба, который тут надолго не задержится. Что ж, он это вполне потянет. В его планы все равно не входит полноценно содержать мальчишку. Но надо признать, что неко хорош. Чувствителен, горяч, и невероятно мил. Жаль, что его личико пострадало в прошлый раз, но теперь будет время подправить ошибку. Но это не значит, что дрессировка отменяется. Есть много разных способов сломить человека даже не прикасаясь к нему. Чего уж говорить о каком-то оборванце, который даже на лапы подняться не может чтобы не пошатнуться? Хм, он вроде сильно привязан к сестре. Но пока нет повода его трогать, так что пусть наслаждается недолгой передышкой. Влад толкнул дверь комнаты, щелкая выключателем. — Что это за херня, блядь, маленький ушлепок? — в голосе проскользнули грозовые нотки. Ян вздрогнул, но окончательно так и не проснулся. Измотанный организм отказывался вставать, брать в руки рюкзачок и отправляться принимать реальность происходящего. Мужчина раздражённо вдохнул, двумя широкими шагами пересёк комнату и остановился около мальчишки. — Встать! — голос его был сух, приказ быстрым. Раздражение вновь поднималось большой волной из груди, грозясь захлестнуть мозг. Садист как мог гасил его, старался контролировать, но это получалось всё меньше. Ещё немного и он сорвётся. И тогда под угрозой окажется либо здоровье неко, либо психика Киры. Но младший брат и так устал, скорее всего обижен из-за поведения старшего( на что, собственно, Владу плевать), а Ян не слишком поправился, чтобы принимать на себя все психозы взрослого мужчины. Можно повредить шкурку игрушки. Плюс слышать ночные крики, которые разносятся из своей же комнаты Влад не хотел. Но черт возьми! Что этот ушлепок себе позволяет?! Не дождавшись ответа от мальчишки, мужчина схватился за цепь и резко скинул мелкого на пол. Яну повезло и его многострадальная голова в этот раз не подверглась мучениям, а вот копчик тут же отозвался болью. Неко посмотрел на мужчину, не понимая в чем его вина. Что такого он сделал, чтобы снова разозлить садиста? Влад понял его без слов. — Ты спал НА КРОВАТИ, — отчеканил мужчина, наклоняясь поближе, — Я это запомню. И накажу тебя позже. Тебе запрещается даже руку класть на покрывало, я не говорю уже обо всём тебе, — он брезгливо подошёл к изголовью, — Завтра придётся из-за тебя менять бельё, которое ты сам снимешь. Делить кровать с подстилкой в мои планы не входит! — Но где мне тогда спать? На полу холодно! — зло крикнул ребёнок. Ненависть за то, что он делал с Кирой кипела у него внутри, но не знала выхода. — На полу, недоумок, — пожал плечами Влад, — А теперь раздень меня. Я с лишком устал. Он подошёл ближе, чтобы мальчишка мог до него дотянуться. На лице Яна застыла паника и непонимание. Его что, сейчас будут насиловать? Нет... нет. — Не надо! — всхлипнул неко, пряча лицо в огромном воротнике пайты. — Малыш, я просто прошу меня раздеть. Хоть ты меня и выбесил, но я не собираюсь тебя трахать, — устало вздохнул Влад. Но такая реакция пленника была ему явно приятна, — Не затягивай, котёнок, а то я могу и не сдержаться. Ян нервно сглотнул и поднялся на ноги. Протянул непослушные руки к мужчине, пытаясь подцепить край футболки. Спокойно, Ян, спокойно! Неко копался с футболкой, спеша, стараясь всё сделать быстрее и поэтому никак не мог даже начать. Из горла вырвался всхлип, ему казалось, что вот сейчас его повалят на пол, зажмут как в тисках и вернётся боль, а вместе с ней и слёзы. Но мужчина стоял спокойно, с усмешкой наблюдая, как терзания пленника отображаются у него не мордочке. Неко подцепил футболку и потянул её наверх, отводя глаза от подтянутого торса. Снять её всё же оказалось проблемой, ведь мальчишка доставал садисту всего лишь до середины груди и мужчине пришлось немного помочь ему. Дальше наступила очередь штанов. Мелкий долго смотрел на шнурок, прежде чем потянул за него. В горле стоял ком, дышать было трудно. Если мужчина выкинет какой-нибудь трюк, то малыш просто не выдержит и расплачется. Влад это понимал, поэтому стоял спокойно и даже сложил руки на груди, чтобы мальчишка меньше волновался за сохранность своей попки. Ему было бы несомненно проще самому раздеться, но он хотел посмотреть как хорошо его будет слушаться пленник. Ян ослабил резинку и сдёрнул штаны вниз, густо покраснев. Нижнего белья садист не носил. Мальчишка отпрыгнул в сторону, не поднимая глаз. Его пальцы раз за разом пытались убрать за ухо прядь светлых волос, но она всё равно падала на фарфоровую кожу и мешалась. Ты отлично справился, малыш, — мужчина — широко зевнул, забираясь в постель. Раздражение схлынуло и снова навалилась усталость, — Чтобы я тебя даже не слышал. Писк, плач или любой другой звук — отправишься спать в подвал и я запрещу тебя кормить, пока ты не ослабнешь настолько, что будешь даже не в состоянии кривить губки при виде меня, — последние слова раздались приглушенно. Щёлкнул выключатель возле изголовья кровати и комната вновь погрузилась в темноту. Ян потоптался на месте, тихо-тихо вздохнул и улегся на пол, прикрывая нос хвостом. Холодно. Но он как всегда бессилен...