Альтернатива для Вонголы

***

Тсунаеши с огромным удовольствием потягивает кофе, наслаждаясь ароматным напитком с привкусом ванили. Губы сами невольно расползаются в улыбке, и парень удовлетворенно выдыхает горячий воздух. Голые ступни постепенно начинают отогреваться от утреннего холода, когда он залезает в кресло вместе с ногами. Напротив него сидит Бьякуран, как всегда в белом, но в этот раз тот не выглядит как босс одной из сильнейших семей в мафии. Скорее, как подросток, который не ожидает, что он давно не подросток и ему еще лет пять назад за двадцать стукнуло. Джессо повторяет позу Савады, сидя перед столиком, и с иследовательским интересом замешивает в тарелке с мороженым всё что попадается на глаза: и печенье, и шоколадные конфеты, и хлопья, и соленые орешки, и как вишенка на торте — любимые зефирки. Тсуна не понимает, как эта смесь полностью сочетается, но судя по довольному лицу, тому на вкус это и правда нравится. — Тсунаеши-кун, — елейно тянет Бьякуран, растягивая губы в сладкой улыбке. Пока Фонга и Реборна нет рядом, он спрашивает у Тсуны, — вы с Аркобалено Урагана так мило и органично смотритесь вместе, что один вопрос так и норовит появиться, глядя на ваши милования. Вы когда-нибудь ссорились? Улыбка Савады заметно тает, но не исчезает. Во взгляде мелькает непонятная Джессо эмоция. — Да, однажды. Тсуна разминает шею и отставляет чашку с остывшим эспрессо, который несомненно вкусный, но из-за наплывших воспоминаний парень это перестает чувствовать. — Зато, после этого наши отношения стали гораздо крепче, — он улыбается более ярко, взглянув в сторону разговаривающего с Реборном Фонга. Тогда произошла их первая ссора. И довольно крупная. Не сказать, что она была очень серьезной, но длилась та почти месяц, изводя и самих себя, и хранителей. Для Тсуны причина не являлась чем-то значимым, точнее будет сказать, для него это скорее просто привычное действие, которое он часто совершал лет в четырнадцать, и к которому привыкли даже хранители. После двадцати он это делал крайне редко, ценя свою жизнь. От этой привычки его отучил всё тот же Фонг, только из другой реальности, который занимался с ним, потому что по словам репетитора, ему, видите ли, нужно развиваться со всех сторон. Он подверг себя опасности, чтобы вытащить Фонга из-под удара — тело двигалось само и об этой самой опасности парень думал в последнюю очередь. Но и подумать не мог, что Аркобалено так взъярится из-за этого. Он бесспорно был благодарен за это, но в то же время, Ураган ненавидел, когда другие попадали в опасные ситуации, лишь бы помочь ему самому. Для него его жизнь была не так важна, как жизнь его семьи. Тсуна поначалу не совсем разобрал, чего тот так злился, пребывая в недоумении. А потом ему об этом намекнули хранители, которые на месте Фонга побывали не один раз, и прекрасно понимали его чувства. Босс Эрранте на это только удивленно посмотрел на них, и тяжко вздохнув, смачно хлопнул себя по лбу. Что, в общем-то, не отменяло того, что они оба хороши. С одной стороны, Фонг, конечно же, прав. Когда у тебя есть семья, которой ты очень дорожишь, своя жизнь уже не кажется такой значимой. Но этот Фонг, видимо, не познал того, что практически с самого начала знала его другая версия. Проклятый Аркобалено несомненно был бы недоволен поступком Тсунаеши, но всё отличие в том, что он не только сказал бы, что жертвовать собой ради других — такое себе решение, но и сам не стал бы этого делать, если существовали другие варианты. А нынешний Фонг поступил бы так же, как и Тсуна. Потому тут они оба сглупили, поссорившись практически из-за ничего. Но к этому выводу Савада пришел через неделю, после того, как уехал Ураган. И хорошо, что уехал по заданию, а не насовсем, хотя, это было бы весьма странно. Ссора вышла крупной как раз из-за длительности этого задания, и даже сам Аркобалено не ожидал, что оно так затянется. Тсунаеши с каждым днем злился только больше, от чего страдали и хранители, — Тсуну в ярости опасался даже Занзас, чего уж там, — потому что с тем же Реборном он мирился, если не на следующий день, то через два так точно. И только спустя почти полный месяц Фонг вернулся. Уставший, слегка побледневший и морально истерзанный, — задания от триады не отличались особым милосердием, — но вернулся. Молча прошел к еще не спящему Тсунаеши, обвил руками шею, и уткнувшись в ключицы, уснул, под немного удивленным взглядом парня. И только на утро они нормально поговорили. Оказалось, что Фонг пришел примерно к тем же выводам, что и Тсуна, и решил, что злиться на это бесполезно. — Я тогда очень испугался за тебя, — тихо говорил Тсунаеши, не размыкая объятий, и стараясь не сорваться на крик, потому что вспоминать какой страх обуял его в тот момент, был не очень приятно, — тело само двигалось. Прости. Фонг ласково погладил его по голове, и беззвучно усмехнулся, подумав, что ему тоже стоило бы извиниться. Убрав наверх довольно длинную челку ладонью, он губами прикоснулся к его лбу — Тсуна затаил дыхание. После чего чмокнул в нос. И спустившись ниже, поцеловал в губы. Савада смеется, вспоминая какие чувства он испытал во время их первого поцелуя. Тсунаеши даже не представлял насколько сильно хотел этого, но все равно было неожиданно. Взяв кружку с уже остывшим кофе обратно, он возвращает блаженную улыбку. Когда они, наконец, вышли из комнаты, — была примерно середина дня, — хранители, видя их снова вместе и вполне счастливыми, громко и с явным облегчением выдохнули, вынуждая Тсуну с растерянной улыбкой застыть на месте. Да, перед остальной семьей тоже стоило бы попросить прощения за свое поведение… — Чего смеемся? — спрашивает Фонг, подходя ближе вместе с Реборном. — Да так, вспоминаем кое-что, — Тсунаеши тихо млеет, когда Фонг, присев рядом, начинает почти невесомо перебирать прядки волос, поглаживая кожу шеи и плеч. За этими незатейливыми ласками с любопытством наблюдают Бьякуран и Реборн, но после отворачиваются, и киллер, склоняясь, негромко спрашивает: — О чем вы говорили? У него так быстро сменялись эмоции на лице во время разговора. Бьякуран хмыкает, закидывая в рот маленькую зефирку, которая оставалась в пустой упаковке, и в том же тоне отвечает: — Я спрашивал, ссорились ли они когда-нибудь. — И? — Было. — Кивает он. — Примерно через пару месяцев после того, как Ураганчик узнал о секрете их колец. Сам Джессо узнал о забавном свойстве колец не так давно, и всё от того же киллера. Реборн выпрямляется, из-под шляпы смотря на парочку. И немного подумав, говорит уже в привычном тоне. — Надо же, — ухмыляется он, обращая внимание пары на себя, — а так и не скажешь, что вы из тех, кто способен развести конфликт внутри семьи. Фонг и Тсунаеши переглядываются, после чего смеются, переплетая пальцы рук. Ну, Реборн в чем-то прав. Ссориться они действительно не умеют.