Проходит около часа. Мы с Лиамом разговаривали на разные темы, но в основном он вспоминал свои истории из школы, университета и работы. Мне было интересно, но в один миг хотелось просто лечь спать. В мастерской у него очень много работ. Они великолепные. Особенно мне понравилась одна картина, на которой изображена его мама. Невероятно приятная женщина с блондинистыми волосами и огромными голубыми глазами. На её щеке одна родинка, а губы очень красивой формы, как и у Брауна, но он на неё особо не похож.
Нервно смотрю на бокал. Мужчина отошёл в туалет, и мой шанс наконец-таки наступил, но моя уверенность утихает. Не хочу в этом участвовать, чёрт возьми. А ещё этот мини-план с Лео: я хотела посмотреть на его реакцию и понять, что он за человек. Наверное, парень не рассказал Кристоферу о том, что я хочу предупредить Лиама об этих документах. Господи, у меня руки трясутся от такого предательства. Конечно же, Браун мне никто, но я всё равно поступаю дерьмово. Насыпаю порошок в бокал, аккуратно размешиваю пальцем. Идиотка. Убираю пакетик, как только в комнату заходит мужчина. Пытаюсь успокоиться, смотря на картину сбоку. Боже, всё пропало.
— Любишь клубнику? — спрашивает он меня, улыбаясь.
— Обожаю. — киваю, приподнимая уголки губ.
— Я сейчас принесу. Она очень вкусная.
Выдыхаю, выпучивая глаза от такого перенапряжения. Опустошаю уже третий бокал вина. Если честно, то я даже не чувствую какого-либо расслабления. С каждой секундой мне становится страшнее. Вот отключится он и что? Я побегу искать документы по всем комнатам? А если тут камеры? Блять, у меня даже плана нет. Какая же ненормальная. Прикрываю глаза, вставая на ноги. Осмотрю гостиную. Мало ли у него за картиной какой-нибудь тайник? Лиам творческий человек. И тем более Крис сказал, что мужчина вряд ли держит важные бумажки в сейфе, но пароль ведь всё равно понадобится. Всё. Мне становится плохо. Умираю, девочки.
Прохожусь взглядом по полкам. Лишь статуэтки одни, которые я терпеть не могу. Приоткрываю лишь единственную книжку в небольшом шкафчике. Вдруг на пол что-то падает. Быстренько поднимаю фотографию. Внимательно смотрю и узнаю его маму. Переворачиваю карточку, на ней написана дата. Слышу шаги и сразу же засовываю снимок под платье. Подхожу к дивану, не делая резких движений. Сажусь, после чего складываю руки на груди. Хмурюсь и меняю позу. Нужно выглядеть спокойной, а не такой, словно увидела что-то сверхъестественное.
— Вот, — кладёт тарелку на стеклянный столик. — Клубиничка прямиком с огорода, моя мама сегодня её привезла. Она у меня огородница ещё та. — видно, что он очень сильно любит своих родных.
— М, — откусываю, затем закатываю глаза, — очень вкусная. — тот счастливо улыбается, затем садится рядом со мной.
— Я хочу написать твой портрет.
— Лиам, — начинаю хихикать не знаю из-за чего, но, видимо, вино пошло на пользу, — я не смогу сидеть в одной позе несколько часов. — мужчина качает головой, беря свой бокал. Давай же, пей. Чуть ли не цокаю, когда он не делает глотка, а лишь откладывает в сторону алкоголь. Дерьмо. — Мне нужно умыться, — мои щёки раскраснелись.
— Хорошо, милая. — мягко касается моей ладони. Так, Эва, тебя не тошнит. Киваю, встаю на ноги, поправляю неудобное платье и выхожу из гостиной.
Открываю дверь в ванную комнату. Освежаю лицо, после чего смотрю на себя в зеркало. Красная помада стёрлась, а тушь немного смазалась. Какой же я гнилой человек. Занимаюсь делами, помогая убийце. Слеза катится по моей щеке. Я устала. Так устала, что хочется навсегда уснуть. Всё невероятно сложно. Слабая. Слабая дура, которая могла бы уже что-то предпринять. Так ещё и хотела понять Шистада. Обнимала его, чёрт возьми. Искренне улыбалась ему. Не хочу. Не хочу больше ничего делать. Я не знаю… Со мной происходят такие вещи, что хочется опустить руки, ни с кем не бороться. Все мои планы полетели в другую сторону.
Институт. Я хотела с отличием сдать экзамены, готова была улететь в Европу, чтобы получить хорошую практику.
Работа. Работала в хорошей школе, хоть как-то помогала детям, которым не хватало любви, потому что некоторые родители отправили их в интернат, чтобы заниматься своими делами. Суровая реальность, блять. И хотела работать со всеми людьми, которым что-то не хватало в жизни, но нет… Ведь я помогаю мудаку с грязными делами.
Последний раз смотрю в отражение. Ничтожество. Устало выдыхаю и выхожу из ванной комнаты. Медленно иду по коридору. Почему-то у меня сейчас странное ощущение. Становится холодно. Моё сердце пропускает несколько ударов, когда я слышу сзади себя странный звук. Оборачиваюсь и вижу Кристофера, который держит пистолет. Тяжело дышу и резко подрываюсь в гостиную. Нет, нет, нет.
— Лиам! — вскрикиваю я. Забегаю и вижу Лео. — Какого чёрта тут происходит? — яростно кричу, останавливаясь на месте. Он держит Брауна, а тот не сводит с меня осуждающего взгляда. Мужчина всё знает.
Оборачиваюсь на Кристофера. Он наводит пистолет прямо на Лиама. Перегораживаю путь и встаю перед парнем. Смотрю в его почерневшие от злости глаза.
— Не надо, — тихо шепчу, но тот лишь подходит ко мне ближе, хватает за шею, разворачивает к себе так, что я оказываюсь к нему спиной. Чуть ли не задыхаюсь от страха, смотря на Лиама. — Прошу, Крис. — начинаю вырываться.
— Заткнись нахуй. — рычит мне в ухо, крепко обнимает за шею, прижимая к своему торсу. Снова наводит пистолет на мужчину. — Ты решила наебать меня? — спрашивает холодным тоном, от чего мои ноги подкашиваются.
— Нет. — быстро отвечаю и снова оказываюсь перед ним. Во мне, оказывается, остались силы. — Пожалуйста, Крис. Не нужно этого делать, слышишь? — пытаюсь смотреть в глаза, а не на оружие в его руках.
— Отойди в сторону, Мун, или я, блять, клянусь мамой, что выстрелю в твою безмозглую голову. — сказал он монотонно. Его голос звучал без признаков человечности, как и выглядело выражение его лица.
— Эй, чувак, успокойся. — кричит Лео. Сам же всё это сделал, а теперь успокаивает своего же друга. Ненавижу их.
— Крис… — шепчу, приближаясь к нему.
Мои глаза были отрезаны, когда он взвёл курок пистолета. Поверхность металла прямо передо мной. Оружие, чёрт возьми, направлено прямо в мой лоб.
— Ты собираешься отойти? — внимательно смотрит в мои глаза.
Несмотря на своё каменное выражение лица, которое я показываю, мне было безумно страшно. Он, блять, говорит на полном серьёзе.
— Т-ты не выстрелишь в меня, — шепчу, успокаивая себя. Он же говорил, что не убьёт меня. Я нужна ему. Нужна для его грязных дел.
— Ты готова поспорить с этим? — рычит, склоняя незначительно голову в сторону.
— К-Крис, умоляю тебя… — замаликваю, не в состоянии больше говорить. Прохладный металл прижимается к моему лбу.
— Блять, Шистад. — рявкает Лео, всё ещё держа Лиама. — Успокойся, придурок.
— У тебя есть ровно пять секунд, прежде чем я выстрелю в твою грёбанную голову, Мун. — чётко проговаривает. — Лучше съебись отсюда. — отрицательно качаю головой, в упор смотря на него.
— Опусти оружие, Крис. — говорит блондин.
— Пять, — прошептал он, улыбаясь, — четыре, — спокойным голосом продолжает, и мои руки начинают дрожать от стольких эмоций, — три, — рассматривает моё лицо, останавливаясь взглядом на приоткрытых губах, — два, — недоверчиво приподнимает бровь, наблюдая за моей реакцией, но я всё ещё остаюсь на месте, завораживающе смотря в его карие глаза: невероятно красивый оттенок, —
один. — в мгновение снова оказываюсь прижатой к нему. Пуля летит в голову Лиама, и тот через несколько секунд падает на пол. — Я буду мучить тебя до конца жизни, Мун. — шепчет болезненные слова.
Подбегаю к мёртвому телу Брауна. Закрываю лицо руками, громко рыдая. Прямо на моих глазах произошло второе убийство людей, у которых в праве забирать жизнь только Господь. Бесконечный поток слёз невозможно остановить. Я чувствую себя разбитой. Моё сердце снова колит, в то время как я содрогаюсь в рыданиях. Руки дрожат, а пальцы заледенели, как будто оказалась в снегу. Шистад резко хватает меня за руку. Поднимает на ноги и говорит что-то Лео. Тот берёт меня на руки. Закрываю глаза. Нет эмоций. Нет сил.
***
Выхожу из душа, крепко держа полотенце на теле. Смотрю в отражение на своё лицо. Синяки под глазами от беспокойного сна слишком огромные. Тяжело выдыхаю и снова надеваю пижаму. Прохожу в комнату, открываю окно, затем ложусь в кровать. Неделя прошла просто кошмарно. Всё время мне снится Лиам, и я вспоминаю, как его тело упало на холодный пол. Бабушка всё-таки уехала в санаторий. Мы созваниваемся каждый день, и она говорит, что ей очень нравится в маленьком, но уютном городке. После того дня Кристофер улетел в Канаду. И я счастлива. Не видеть его — одно удовольствие. А Лео… Он пытается всячески со мной завязать разговор, но каждый раз мне становится не по себе. Не хочу больше с ним общаться. Этот парень — друг и помощник Шистада. В общем, такой же дерьмовый человек.
Я не думаю, что Лео предал меня. Нет конечно. Мы с ним не близкие друзья, чтобы предавать. Он лишь сказал важную информацию Кристоферу, как и должен был. Просто… Я поняла, что мне не стоит общаться с ним. Не хочу до конца становится ничтожным человеком. Раздражённо вздыхаю, когда слышу тяжёлые шаги. В мою дверь стучат, но я ничего не отвечаю. Через несколько секунд входит охранник. Как только мудак покинул дом на несколько дней, охрана увеличилась. Меня это раздражает, потому что из-за них я не могу сбежать. Один раз попробовала, но ничего не получилось. Во-первых, мужчины стоят чуть ли не у каждого деревца. Во-вторых, забор слишком высокий, чтобы через него перелезать, и непонятный пульт, который я стащила у охранника, не открыл дверцу, а включил сигнализацию. И в-третьих, собака решила встать на сторону хозяина. Она всё время начинает гавкать, как только меня видит.
Чувствую, что мне будет не сладко, когда приедет Кристофер. Он ни слова не сказал после того дня. Я думала, что парень поднимет на меня руку, запрёт в подвале или ещё что-нибудь, но нет. Такого не было. Он всего лишь улетел на следующий день после убийства. Похоже, для него это обычное дело. Переворачиваюсь на другой бок. Смотрю в окно. Мне так плохо. Такое ощущение, что я в другом мире. Не знаю как это объяснить, но на душе плохо. Очень плохо. Как только я закрываю глаза — сразу же вижу Лиама. Могла бы его спасти, но я грёбанная слабачка. Ненавижу себя.
Охранник всё ещё стоит около двери, после чего оставляет меня одну. Он рассмотрел комнату, чтобы убедиться в том, что я не хочу сбежать или сделать что-то еще. Мне, конечно же, хочется разнести весь этот дом. Разбить статуэтки в кабинете Шистада. Испортить дорогие картины. Зайти в гараж и испортить каждую его машину. Но это лишь мелочи. На самом деле я хочу, чтобы он мучился. Страдал, как страдали из-за него люди. Ложусь на спину, смотря в потолок. Медленно схожу с ума.
Здесь абсолютно всё убивало меня. Стены и потолок словно сужались, заставляя меня чувствовать некомфортно. Я плакала, а огромный силуэт смеялся. Фигура возвышается надо мной, напоминая мне, что свободной я больше не стану. Страшно. Страшно жить с каждым днём. Сквозь боль и муки буду находиться в его плену.
Навсегда.
Бегу по лесу, радуясь первым лучам. Я так рада, что уговорила бабушку сходить и встретить рассвет. Садимся около берега речки, слушая звуки природы. Дышу и никак не надышусь лёгким, свежим и медовым воздухом. Свежесть росистой травы наполняет тело бодростью и лёгкостью. Смотрю на бабушку и вижу счастливую улыбку. Я не одна. Чувствую себя невероятно живой и защищённой.
— Ба, тебе нравится?
— Конечно. Кому же не нравится сидеть на берегу речушки и смотреть на рассвет?
— Я так люблю тебя. Никогда не оставляй меня.
— Милая, — обнимает меня, накидывая плед, — я всегда буду с тобой. — улыбаюсь, переводя взгляд на первые лучи солнца.
Снова заливаюсь слезами, вспоминая этот момент. Когда-то находилась с близким человеком в просторном лесу, а сейчас одна — в закрытой на ключ клетке. Я точно сойду с ума. Сердце колит, и моё дыхание учащается. Эмоциональное состояние — важная часть в человеке. Оно меняется каждый день и влияет на наше здоровье. И всё это слишком сложно. «Возьми себя в руки». «Соберись, тряпка». «Займи себя работой». Все эти и многие другие «добрые пожелания» могут просто убить. Я ненавижу, когда так говорят. Особенно меня раздражает, если это говорит человек, который не понимает твою боль. Кто-то расстался после семи лет счастья. И ему буквально становится больно дышать и жить. Люди, не представляя всю картину, говорят, что нужно заняться собой, найти хобби и тому подобное. Серьёзно? Семь, блять, лет строились отношения. Конечно же, девушка может заняться спортом, начать рисовать, но потом каждое действие становится настолько тошнотворным. И некоторые говорят, что плакать по парню или мужу — пустая трата времени. Это, придурки, не пустая трата времени. Это нужно каждому человеку. Прореветься сколько надо, после чего станет легче.
Эмоциональное выгорание. Депрессия. Всё это кошмарно. А кошмарнее становится тогда, когда родственники или близкие друзья считают ваше состояние несерьёзным, якобы вы дурью маетесь от отсутствия настоящих проблем. «Ой, да тебе только двадцать лет, ты ещё жизни не видела». Так может сказать близкая подруга. А ничего, что человек в двадцать лет может пережить смерть родителей и остаться с грудными братьями? Всем, кто сейчас в депрессии просто хочется жить и вылезти из-под пыльного душного занавеса, чтобы монстр наконец-таки покинул сознание и забрал с собой отчаяние, тоску, бессонницу и бесконечные часы смотрения в потолок. Нельзя людям раскидываться словами, не зная проблем другого человека. У кого-то депрессия из-за экзаменов, а у кого-то из-за потери бабушки. И это нормально, потому что
люди разные. А самое главное — это помощь друг другу, чтобы избежать такие состояния. Но нормальная помощь, а не одни
слова, которые сделают ещё хуже.
И сейчас я думаю, что если перережу себе вены, то этот ад закончится. Нагрузка с каждой секундой увеличивалась, а вместе с ней — и суицидальные мысли. Хочется перестать жить, но понимаю, что не нужно об этом думать. Мысли о самоубийстве присутствуют, потому что я не могла придумать другой выход из ситуации. Перегорела лампочка. Но я найду новую. Нельзя убивать себя. Никогда в жизни не нужно пробовать делать это.
Никогда.
