Честь ведьмака и честь барда

Лютик увязался за ведьмаком еще в Новиграде. Он получил там увесистый кошель и по шее за одну и ту же работу - оду купеческой дочке. Ода воспевала не красоту девушки, как было договорено с ее отцом, а некоторые другие ее таланты, которые обычно не обсуждают вслух. В итоге она достигла в городских кабаках такой популярности и стала после множества перепевок настолько скабрезной, что честь девицы была заметно подпорчена. За это недовольный купец велел наградить Лютика парой тумаков. Тем не менее слух о девушке прошел по городу со страшной силой и через неделю к купцу приехали первые сваты. Он смягчился и выплатил Лютику вдвое больше обещанного. Оскорбленный таким обращением бард взял деньги, дописал к оде продолжение, которое стеснялись петь вслух даже последние прощелыги, и от греха подальше поспешил уехать из Новиграда на пару месяцев. У ворот города он встретился с Геральтом, и дальше они поехали вместе. Геральт против не был - он не знал, куда именно отправляется, поэтому компания ему не мешала. К тому же, у Лютика было много денег и он их не жалел, так что они хорошо ели и спали чаще всего под крышей. Дней через десять они оказались довольно далеко от столицы, в маленьком городке на окраине. В дороге их застал дождь, и Лютик стал ныть о том, что им нужно побыстрее доехать до таверны и остановиться там на ночь. Город не понравился ведьмаку с самого начала. Стражник у входа посмотрел на него так, что Геральт понял - о нем здесь слышали и ему здесь не рады. На заявление о том, что им стоит отсюда убраться, Лютик отреагировал очень бурно и заныл в два раза сильнее, так что Геральт, уже собравшийся уезжать, развернул Плотву в сторону таверны. Слушать нытье целую ночь он не собирался. В таверне было жарко натоплено и очень людно, точно так, как не нравилось Геральту. Зато бард мгновенно ожил, развернул плечи и снял со спины лютню, прокладывая себе дорогу наполовину ей, наполовину служанкой, которую он успел приобнять. У самого столика, за который они хотели сесть, их окликнули: - Эй ты, с белыми волосами! Не знаешь ли ты Мясника из Блавикена? Больно похож на тебя! Геральт не ответил и сел за стол, попросив пива и еды. Лютик уже вовсю вливал в себя эль и обжимался с хорошенькими служанками - тепло явно улучшило его настроение. Через час в таверне стало еще шумнее, и Лютик совсем ушел в разнос. Неровными шагами, будто он шел по палубе, бард доковылял до стола и плюхнулся рядом с Геральтом. - Знаешь, друг мой бард, тебе хватит на сегодня эля, а то как бы ты не влип в какую-нибудь неприятную историю. - Сказал ему Геральт. - А я говорил тебе, друг мой ведьмак, что у тебя отличное ведьмачье ч-чутье? - заикаясь, ответил Лютик, - Я уже влип! Вон тот парень - бард указал куда-то в потолок, - жених вон той служанки. Он сказал, что открутит мне голову, если я еще раз к ней подойду. А я сказал, что тогда ведьмак открутит голову ему самому. А он сказал, что не боится никаких ведьмаков. А я сказал, что это не просто какой-нибудь ведьмак, а это Мясник из Блавикена! - Ты идиот, Лютик. Геральт осмотрелся. Слух о том, кто сидит за их столом, уже разнесся по таверне. Со всех сторон на него недружелюбно смотрели посетители, и он старался не дергаться, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но это не сработало. К ним направлялись двое дюжих ребят, которые явно не хотели просто гостеприимно их поприветствовать. Один из них, подойдя и не сказав ни слова, плюнул в кружку Геральта, а второй произнес: - Убийца. Убирайся из нашего города. - Хорошо. Мы уйдем. - ответил ведьмак. - Что? Геральт, ты в своем уме? Этого хама надо научить манерам! - взвизгнул Лютик, - он совсем рехнулся? Геральт схватил барда за капюшон и потащил к выходу, но Лютик не унимался. - Вы, несчастные, не уважаете честный ведьмачий труд и высокое искусство бардов! На ваши головы упадут проклятья! В городе начнет орудовать оборотень, а вы даже не сможете обратиться к ведьмаку, чтобы он защитил вас, и к барду, чтобы он сложил легенду об этом событии! Ведьмак тащил разошедшегося Лютика все быстрее и быстрее, потому что ситуацию он никак не улучшал. Ближе к выходу он уже побежал, и правильно сделал, потому что об закрывшуюся за ними дверь разбилась кружка, и Лютику все-таки успели дать хорошего пинка. - Молодец, бард, теперь нас здесь ни в один сарай не пустят. Ночевали они в ближайшем лесу. На следующий день, когда они отъезжали от негостеприимного города, - работы там ведьмак искать не стал - Лютик опять начал ныть. Только в этот раз нытье касалось того, что его честь и честь ведьмака была задета. - Ты, Геральт, не имеешь никакого честолюбия. Эти глупцы насмехались над тобой, не зная, что ты можешь с ними сделать, и ты даже не отреагировал! Мне было было больно на это смотреть! - продолжал драматизировать бард. - Тебе было больно, потому что в тебя попали яблоком, честолюбие тут ни при чем. А если бы ты поменьше болтал, то нам и не пришлось бы слушать это все. - Спокойно ответил Геральт. - Мне лишние проблемы не нужны. Не хотят меня здесь видеть - мне же и легче. Устраивать второй Блавикен не хочу. - Но ты должен был им отомстить, доказать, что с тобой нельзя так обращаться. Для меня честь значит больше всего на свете... - Лютик, будь так добр, заткнись. Бард и правда замолчал, оскорбленный, но хватило его минут на пять. - Твоя черствая душа не имеет понятия о чести! - снова завел он свою песню. Ведьмак только закатил глаза и не стал ничего отвечать. Лютик изводил Геральта весь день, и когда они остановились на ночлег, у ведьмака уже не осталось сил игнорировать его. - Лютик, кто там должен напасть на город? Ты вчера говорил, когда мы уходили из таверны. - Мы не уходили, мы позорно сбегали, как последние трусы! - начал Лютик, но увидев выражение лица Геральта, запнулся и добавил, - Оборотень. - Собирайся, оборотень скоро будет там, мы должны помочь жителям. А заодно восстановить твою честь. Спеси у Лютика значительно поубавилось. Когда Геральт обмазывал его лицо грязью, Лютик помалкивал. Не потому что боялся, что в рот попадет неаппетитная болотная жижа - ее он уже попробовал - а потому что раздумывал, случалось ли с ним что-то более позорное. Выходило на то, что бывало и похуже. Но этого Геральту он все равно еще долго не простит. Ведьмак придумал план отмщения и восстановления чести - он, Лютик, прикинется оборотнем, и тогда жителям города придется обратиться к Геральту, чтобы он их спас. Сперва план Лютику понравился, и он с удовольствием на него согласился. А потом Геральт показал ему страницу из книги с изображением оборотней. - Это, Лютик, тебе и придется изобразить. Нужно будет еще поучиться кричать оборотнем. - сказал Геральт. - Я не буду наряжаться в это чудище! Это же отвратительный урод! - Тогда играть тебе не придется, - ухмыльнулся ведьмак. Лютик задохнулся от возмущения, и Геральт, воспользовавшись моментом, стал мастерить для него костюм. К концу переодевания барда было не узнать - он весь был вымазан грязью, одет в лохмотья, кое-где Геральт прилепил к нему куски меха и даже зачем-то перья. - Геральт, говорить совершенно невозможно. Грязь засохла, и у меня лицо сводит. - Ну и хорошо. Чем меньше ты говоришь, тем меньше сотрясается воздух. - Ответил ведьмак. - Итак, твоя задача. Геральт описал все достаточно четко - нужно пойти в город, где-нибудь на окраине дождаться одинокую девушку и напугать ее. Сделать вид, что хочет укусить или что-то подобное. Она распустит слух, и жители придут к ведьмаку, расположившемуся недалеко от города. Поэтому Лютик уже полтора часа сидел в засаде за плетнем в ожидании какой-нибудь пугливой барышни. Но время шло, а барышни все не было. В животе забурчало, и Лютик с грустью вспомнил, что в лагере еды тоже не будет, только если за время его отсутствия Геральт не подстрелит что-нибудь из дичи. Но на это шансов было мало, ведьмак собирался отоспаться. Во дворе, за забором которого он прятался, сонно квохтали куры, мешая сосредоточиться и все время уводя мысли на яичницу с беконом. И тут бард подумал - почему бы не совместить приятное с полезным - пока он ждет жертву, можно безвозмездно одолжить у хозяев несколько яиц, а в лагере пожарить с ведьмаком яичницу. Это всяко лучше, чем бессмысленно сидеть тут и голодать. Лезть через плетень в лохмотьях было неудобно, они то и дело цеплялись за выступающие пруты. Но забор все-таки был преодолен - ведь что лучшему барду страны какие-то деревяшки. Лютик прошел через двор и аккуратно, чтобы не разбудить кур, открыл дверь птичника. А потом стал рассовывать по карманам еще теплые яйца. То ли от жадности, то ли от голода бард очень увлекся воровством, отпустил дверь, и она звонко захлопнулась. Как ошпаренный, он выбежал на улицу и отправился к забору, пока от стука двери не проснулись хозяева. Но если бы во дворе оказались хозяева, было бы полбеды. От шума проснулся пес и вышел проверить, что там творится. И столкнулся нос к носу с Лютиком. - Тихо, хороший песик, хороший… - увещевал собаку бард, но слова как-то не действовали, и пес начал скалить клыки и рычать. И тут Лютик понял, что надо делать ноги. Он понесся к забору, и за ним с лаем бросился пес. В этот раз Лютик уже не копался у плетня, а со страху перемахнул прямо через него. Но в последний момент зацепился лохмотьями и неловко упал с другой стороны злосчастного двора, прямо на проходящую мимо него одинокую девушку. Девица заголосила, но прочь не бросилась, как будто ждала, как стоящее перед ней чудовище собирается оправдываться. Лютик попытался успокоить ее, потянул к ней руки, и в этот момент она тоже начала действовать. Удар корзинкой по голове был весьма сокрушительным, так что бард упал на землю. Из карманов и из-за пазухи посыпались яйца. Яростная девица продолжала хлестать его корзинкой и голосить. Сквозь ее крик Лютик услышал, как к месту баталии бегут другие жители городка. Каким-то чудом он умудрился встать и под вой девицы и собаки и крики местных пустился улепетывать в лес. В лагере он быстро отмылся, переоделся в свою одежду и лег спать, не став будить Геральта, чтобы не рассказывать ему про свой позор. Утром они проснулись от многочисленных криков людей, пришедших к их стоянке. Когда ведьмак спросил, в чем дело, из толпы выступил старик, видимо, местный староста, и начал говорить. - Ведьмак, мы приносим извинения за то, что так обошлись с тобой в таверне. И пришли просить о помощи. - А что случилось? По толпе прошел невнятный шум, но старик прикрикнул на всех и стал объяснять. - Вчера вечером дочь кузнеца возвращалась домой поздно ночью, и на нее напало какое-то существо. Марина, расскажи сама. Из толпы вышла девушка, и Лютик с содроганием узнал в ней свою вчерашнюю жертву. - Я возвращалась от подруг, ночью, и когда проходила мимо забора печника, из-за него выскочило отвратительное чудище. Лютик подумал, что девица и сама не красавица, но сказать вслух этого не мог. Девушка продолжила: - Чудище пыталось на меня напасть, я ему понравилась, наверное, - она смущенно вспыхнула, - он даже пытался меня потрогать, но я не далась! Выглядело оно премерзко - все плешивое, чумазое, глаза огромные, страшно было, жуть! - А еще эта монстра яйца у нас воровала! И съела четыре курицы! - послышался голос из толпы, - но учуяла в птичнике траву против нечистой силы и попыталась убежать. Ага, как же, траву, подумал Лютик. Вы бы еще больше пса завели, то-то бы все у вас травы боялись. Из толпы вышел кричавший мужчина, ведя с собой небольшую, по колено, собачку. - И Белку нашу напугал! - сказал мужчина. Лютик залился краской. - А у нас хотел забрать корову! У меня украл кошелек с деньгами! - посыпалось с разных стороны. В разговор снова вступил староста. - В общем, ведьмак, гадина похоже любит девок. Мы своих девок портить не хотим, поэтому просим тебя справиться с ней. Вот плата и еще раз наши извинения за нелюбезное обхождение. То, что было в Блавикене, мы точно не знаем, поэтому больше болтать не будем. Староста кинул в руки ведьмаку приличный мешочек с деньгами, и толпа ушла восвояси. - И что это за монстр был такой? Ты вчера ходил в город? - спросил Геральт у Лютика, когда жители отошли от них достаточно далеко. - Да, был. - Видел монстра, про которого все говорят? Лютик не ответил, но покраснел, как редиска, и Геральт все понял. - Я никогда не дам тебе этого забыть, бард. Что твоя честь, кстати, восстановлена? - смеялся над ним ведьмак. - Хватит, Геральт. Честь - это всего лишь слово. А моя музыка говорит за меня лучше всяких слов. Ведьмак продолжил хохотать над незадачливым оборотнем все время, пока они собирали лагерь, а потом уехали прочь от этого города. Оборотень там больше никогда не появлялся, потому что с тех пор Лютик объезжал город стороной за несколько десятков верст.