Однажды, ты знаешь, глаза закрой Минуты, взлетай же и я с тобой Однажды ты скажешь, что не смогу Что без тебя я больше не смогу!(с)
- В конце-концов, если тебе что-то не нравится - можешь уходить. Я тебя не держу! - Лео и сам вспыхивает как спичка, голос повышает в запале, но по потемневшему взгляду Антуана, понимает, что сказал что-то неприемлемое даже для ссоры. - Лео, никогда больше не смей делать вид, что тебе плевать, что это нужно только мне. Потому что я уйду. Если тебе срать есть я или нет - я уйду. Но только не думай, что я прибегу обратно. - и то холодное спокойствие, с которым это сказано - пугает. И Лионеля словно холодной водой окатывает.Он вдруг вспоминает то липкое, мерзкое чувство обиды и беспомощности, когда вот это вот "я тебя не держу" бросали в лицо ему, когда накатывало ощущение ненужности, неважности, какой-то никчемности. И тут... он сам превращается в какого-то монстра, использует эту низкую манипуляцию, чтобы выйти победителем в этой ссоре... ради чего? Лео смотрит на Антуана как-то растеряно, хмурится... где-то в горле так и рвется горячее "Прости меня", но что-то мешает, какая-то дурацкая гордость, самолюбие и еще черт знает что. Может когда-то прозвучавшее "В жопу засунь себе свои извинения", что сейчас где-то эхом в сознании поднимается. В конце-концов, они взрослые люди, а у взрослых людей скелетов в шкафу вагон и маленькая тележка. Загонов и сомнений тоже. Несмотря на статус, деньги и звездность. Лео как-то судорожно выдыхает, качает головой, молча разворачивается и уходит в кабинет. Не так этот вечер должен был пройти. Диван в кабинете короткий, скользкий и неудобный, спустя полчаса попыток уснуть - появляется мерзкая ноющая боль в спине. Еще через час ощущение, что сейчас вот сам разрушил все к чертям приобретает колоссальные масштабы. Лионель несколько раз встает, к двери направляется, уже даже за ручку берется, но в последний момент что-то накатывает и заставляет отступать. Почему так сложно сказать это "прости", если сам прекрасно понимает, что виноват целиком и полностью. На улице темнота уже кромешная, далеко заполночь, когда он засыпает неудобно скрючившись на диване. Утро встречает предсказуемо ноющей поясницей, затекшими ногами и тяжелой головой. Блаженные несколько секунд после пробуждения, когда события предыдущего дня еще не накрыли, пролетают в мгновение ока и Лео как наяву ощущает отвратительную горечь обреченности. В доме пусто, только Халк встречает его радостным повизгиванием и подставляет огромную голову под почесушки. Месси задумчиво гладит собаку, смотрит на застеленную постель в спальне, вздыхает. Ну, этого можно было ожидать - что Антуан уйдет от него. Сам же все разрушил, как и всегда. Утро проходит как-то словно мимо, но тренировку никто не отменял. Лео сто раз берет в руки телефон, смотрит на уведомления, точнее их отсутствие и откладывает обратно, он не знает, что хочет увидеть, чего ждет. Он едет на базу, немного опаздывает, но все рано сидит еще лишние три минуты в машине, смотрит в зеркало заднего вида и прикидывает, достаточно ли нейтральное выражение лица или нет. Лео старается ничем себя не выдать. Здоровается с ребятами, правильно реагирует на шутки, с какой-то опаской бросает взгляд на поле - Антуан уже там, болтает с Луисом, какую-то фигню с мячом вытворяет, все как обычно. И ничего не происходит - обычная тренировка, от того становится еще страннее. Лео почему-то ожидает, что Анто скривится презрительно, глядя на него, но ничего подобного не происходит. Кто вообще когда-либо видел, что это солнце способно на презрение? А у Лео в голове такое случилось. После тренировки Месси уезжает раньше всех, не задерживаясь ни на минуту. В нем растет какое-то нереальное напряжение, до дрожи в кончиках пальцев, граничащее с отчаянием. Долго-долго сидит в кресле в столовой, смотрит в одну точку. Одно радует - что мыслей нет никаких, больше абстрактные эмоции. Вдруг общую вязкую тишину нарушает звук открывающейся двери, шуршание пакетов и тут же раздавшийся собачий лай. - Лео, у тебя совесть есть? Я даже не заметил, как ты после тренировки сбежал. И куда ты засунул телефон? Я тебе двадцать раз звонил. Стоял как идиот в супермаркете, хотел узнать, что ты будешь на ужин! Так что купил на свое усмотрение, и только попробуй что-то сказать против! - Лео пытается поднять свою челюсть с пола, смотрит на Антуана, растрепанного, улыбающегося, с большим бумажным пакетом, прижатым к груди. - Это ты?.. - только и выдавливает из себя. - Конечно я, а ты ожидал увидеть кого-то другого? - Гризи смотрит на него несколько озадаченно, тут же замечает общий мрачный вид, какую-то усталость и необычную бледность. - Лео? - Антуан пакет на пол откладывает, отпихивает от себя норовящего напрыгнуть пса. - Что-то случилось? - ближе подходит. - Я думал ты ушел. - Месси губы поджимает, смотрит куда-то в сторону, чувствует себя сбитым с толку совершенно. - Куда ушел? - Гриз только глазами хлопает. - От меня. Я вчера обидел тебя. И ты сказал... что уйдешь. А утром тебя не было. Это было очевидно. - Лионель пытается объяснить очевидное, но почему-то озвученное оно выглядит как-то по-идиотски. - Лео. - Антуан вздыхает только, сам несколько мрачнеет, головой качает, еще ближе подходит, присаживается. - Я, конечно, предполагаю, откуда в тебе эта тяга к драмам, но озвучивать не буду. - вздыхает, глаза прикрывая, улыбается едва уловимо. - Да, ты вчера повел себя как редкостная говнина. И сбежал от дальнейшего разговора. Но иногда. Только иногда, заметь, молчание говорит больше, чем слова. - запускает ладонь в короткие жесткие волосы на затылке, лбом ко лбу прижимается. - А утром у меня были дела. И я тебе говорил об этом накануне и ты даже кивнул. Лео чувствует себя идиотом. А еще ощущает какое-то колоссальное облегчение. И что-то еще. Напряжение до конца не уходит, только сворачивается комком и ожидает своего часа. Он обнимает Гризманна как-то судорожно, вдыхает обычно бесячий сладковатый конфетный запах, исходящий от кудрей и как-то расслабляется. - Наверное, на старости лет у меня появляются проблемы с логикой. - бормочет неразборчиво. - Лучше другое мне скажи. - голос Анту становится как-то чуть жестче, Лео только взгляд вопросительный на него поднимает. - Неужели ты правда посчитал меня такой истеричкой, которая может свалить, хлопнув дверью, без единого объяснения? - и взгляд такой непривычно колкий становится. - Неужели я когда-то давал повод так думать?.. - и будто бы запинается на слове, будто бы сам себя притормаживает, не давая продолжать тему. - Я не... - Лионель и сам не знает, что возразить, как оправдаться, как объяснить. Слишком долго у него перед глазами была определенная модель поведения, но это слишком хреновое объяснение. - Давай, поднимай свою задницу, зря я что ли ужин тащил? Ты как хочешь, а я голодный. - Гризманн словно для себя что-то решает, расслабляется, и в привычной манере тычет Лео под ребра, на ноги поднимается. - И что ты притащил? Надеюсь, не лягушек? - Месси переключается, это выглядит так, словно они безмолвно договорились уйти от темы, отложить на потом, просто забыть. - Придумай что-нибудь пооргинальнее! Знаешь сколько раз я уже слышал шутки про связку "француз - лягушки"? Миллион! Знаешь, сколько из них было смешными? Ровно ноль! Твоя в том числе. - - Анто только фыркает на него, из пакета контейнеры с едой раскладывает на стол. - Снова ты по дому в обуви ходишь. - Месси со спины к нему подходит, обнимает, прижимается, коротко в шею целует несколько раз, именно так, как Антуан любит. Тот замирает, чуть голову в сторону отклоняет, подставляясь, но почти тут же локтем его куда-то в грудь толкает. - Хорошая попытка, но нет! Есть я хочу больше! - смеется, чуть оборачивается, целует нарочито обиженно поджатые губы и продолжает раскладывать еду по тарелкам. Ночью Антуан долго не может заснуть, лежит тихо, прижатый к своему герою. Лионель вцепился в него во сне неожиданно судорожно, будто бы подсознательно боится чего-то. Гриз гладит его по плечу, губы кусает, в потолок смотрит, ему совершенно не нравится течение собственных мыслей, но это не отменяет того факта, что его умозаключения верны, но от него самого тут уже ничего не зависит. Чем ближе Классико, тем больше нервничает Лео. Не так нервничает из-за матча, а почти неуловимо, может сам до конца не осознает. - Никак не могу привыкнуть к тому, что сейчас в Классико для меня совершенно другой смысл... - Гризманн не хотел подслушивать, он просто шел в раздевалку и уловил обрывок разговора между Лионелем и Луисом, и от этого какой-то непроизвольный холодок по спине мелькает, словно предчувствие нехорошее. Антуан ничего не спрашивает. После матча Лео не просто не в духе, он как-то в каком-то коконе пассивной агрессии, словно замыкается в своих мыслях. Антуан впервые с каким-то облегчением думает о том, что хорошо, что у них разные машины и домой и ехать не вместе. И не трогает Лео весь вечер. Только наблюдает и делает выводы.***
- Я люблю тебя! - Месси ликует, он просто лучится этой радостью - последняя игра года и такой успех. Они домой возвращаются, а Лео порывается вновь и вновь поднять Антуана на руки. Тот только как-то вздрагивает, мрачнеет. - Не надо так говорить. - проговаривает негромко, мягко отстраняется. - Но, Анто...я правда тебя люблю. - Лионель совсем немного хмурится, снова порывается обнять. - Лео... - тот только головой качает, жмурится как от боли. - Ты сам-то веришь в то, что говоришь? - обнимает себя руками, отступает на шаг назад для верности. - Почему... почему ты говоришь такое? - у Месси сердце удар пропускает, во рту пересыхает, а где-то в уголке сознания уже рождается понимание какого-то глобального пиздеца. - Лео, кого ты любишь? Кого ты видишь, когда смотришь на меня? Иногда меня, не спорю, но... - Гриз вздыхает, губу нижнюю кусает, на его лице досада, обида и какая-то обреченность. - Лео, ты сам не замечаешь, но ты все время меня сравниваешь. Всегда есть тень кого-то третьего. Практически все, что я делаю - ты проводишь через призму его поведения. - ладонь раскрытую вверх поднимает, не давая ничего возразить. - Ты все время удивляешься тому, что мое поведение не вписывается в какой-то привычный тебе шаблон. Да, ты восторгаешься этим зачастую, но... Ты все равно ждешь от меня какой-то чертовщины. - Анто...я... - Лионель как сильно хочет возразить, так сильно хочет развеять все его опасения, но замолкает, понимая, что Антуан прав, полностью прав. - Анто, мы с тобой взрослые люди, у нас обоих есть прошлое.... - Вот именно! Взрослые люди. Способные разделить прошлое и настоящее. Я даже не заикаюсь о будущем. Лео, я тебя люблю. Ты мне нужен весь такой, не умеющий готовить, ворчливый, занятой, трудоголик, небритый и косматый. Но я так не могу. Это чертовски сложно, знаешь, когда ты на меня смотришь, а я не знаю, кого ты видишь, по каким параметрам сравниваешь. И кто все-таки выигрывает в твоем сравнении. - Анто, что ты хочешь сказать... - Месси чувствует себя жалким, он как-то потерянно руки тянет в Гризманну, тот не отходит, ловит его ладони в свои. - Я хочу сказать, что тебе нужно время, чтобы определиться. Мне кажется, рождественский отпуск прекрасно подходит. - Ты уходишь от меня? - и руки его до боли сжимает. - Сейчас - ухожу. - Антуан лицо его в ладони ловит, ласково щеки оглаживает. - Но ты не хочешь уходить. - Лионель прижимает его к себе так сильно, словно это что-то может изменить. - Не хочу. Но так будет лучше. Это очень быстро стало слишком серьезно. Мы с тобой. И нас должно быть только двое. - Гриз целует Лео с нежностью, трепетом и отголоском горечи и назад отступает, выворачиваясь из объятий, словно боится передумать. - Все зависит от твоего решения. Антуан ушел несколько часов назад, а Лео ходит по дому как зверь в клетке, никак не может успокоиться, мечется из угла в угол. Ему бы вещи собирать, лететь домой, как и планировал на Рождественские праздники, а не может ни на чем сосредоточиться. Только мысли в голове в хаосе несусветном. Анто прав. Черт, во всем прав. Сколько раз сам Лео смотрел на него, удивляясь, его легкости, его "другому" поведению. Потому что он так не делал. Лео постоянно ждал подвоха, не веря, что такое возможно. Глупо было думать, что Антуан ничего не заметит... Лионель улетает и ему тоскливо до невозможности, рождественские приготовления не радуют, мысли в голове тяготят, хоть он и старается держать лицо ради семьи. Но как все исправить? Как доказать Антуану, и, главное, себе, что прошлое в прошлом. Как перестать сравнивать? Как совладать с собственными мыслями? "С Рождеством!" И дурацкий смайлик в придачу. В этом весь Гризманн. Лео смотрит на сообщение и его злость какая-то берет. Сидит в своей Франции, радуется жизни... черт знает с кем. И эта последняя, глупая совершенно мысль какой-то болью в сердце отдается, холодом пробирает. Наверное наивно ожидать, что Анту будет ждать, когда Лео разберется со своими тараканами до седых волос? Это же Гриз, чудесный, солнечный, обаятельный, смешной Гриз... Всегда может найтись какой-нибудь ловкий француз, или француженка и... Эта мысль тошноту вызывает. Месси снова мечется, внутри просто огнем жжет ревность, страх, тоска. Ему тоскливо... просыпаться в кровати одному, не слышать дурацкие шуточки, не фыркать на то, что кто-то таскает его вещи... И только то, что Лионель никогда не был склонен к спонтанности, не позволяет плюнуть на все и улететь обратно гораздо раньше. "Ты что, на волосы вылил литр лака? Что ты вообще с ними сделал? Выглядишь ужасно" Он срывается, когда смотрит короткое видео с баскетбольного матча, где Гриз светит своей спутанной копной волос - сердце замирает от этого вида, а кончики пальцев фантомно покалывает от желания все исправить. "Всегда знал, что недостаточно хорош для тебя" Ответное сообщение в какую-то странную злость бросает, азартную, острую. "Раздражаешь ужасно. Особенно твоя привычка по утрам в трусах на кухню приходить." По экрану телефона как-то слишком яростно стучит, сто раз ошибки в словах исправляет. "Предлагаешь ходить без трусов? Только попроси." Лео вскакивает, не может на месте усидеть, сердце колотится как сумасшедшее. "Чего мелочиться, можешь голым и с собакой идти гулять. Кто вообще удивится! Бесишь!" И правда, до трясучки просто. "Да ладно! Что еще расскажешь, мистер идеальность?!" И не понять, подначивает ли его Антуан или это значит, что Лео сейчас последний гвоздь в гроб их отношений забивает. "И патлы твои бесят. Никогда не думал, что от кого-то может быть шерсти больше, чем от собаки! Они везде!" Остановить сейчас Лионеля может только сам виновник этого состояния, и только физически, а значит в данный конкретный момент никто его не остановит. "И сколько же времени ты это терпел! Даже ни слова не сказал! Как это похвально!" Подначивает, совершенно точно подначивает. Если бы он был рядом - то сейчас бы точно подрались. "И откуда эта тупая привычка ходить в уличной обуви по дому? Сложно переобуться?" И с каждым таким сообщением, Лео чувствует, как в груди что-то растет и ширится, какое-то напряжение, что в любой момент взорваться может. "Мне нравится тебя бесить. В такие моменты ты думаешь только обо мне." Взрывается. Внутри так горячо-горячо становится. И воздуха не хватает, чтобы вдохнуть нормально. Это как озарение, как перерождение, как понимание. "Я думаю только о тебе. Понимаешь? Я больше ни о ком, ни о чем другом думать не могу. Только о тебе. Дурацкий француз, что ты со мной делаешь? Я тебя убить готов. С твоей идеальной задницей, идиотской прической и тупыми привычками. С твоей невероятной улыбкой, нежными руками и дурацкими шутками. Если ты уйдешь от меня - я не представляю как буду жить. А если ты еще найдешь себе кого-то - тебя точно убью. Мой принц. Ты - мой." Сообщение прочитано сразу же, но ответа на него нет долго. Проходит несколько часов, а Лео уже готов на стенку лезть от этой неопределенности, эмоции кипят. И только еще час спустя телефон пиликает о входящем сообщении, в нем фото, которое заставляет Месси сесть на ближайшую поверхность и рассмеяться в голос - селфи с большой кровати, Анту с Халком в обнимку, и взгляд такой нахальный. "Ты снова все напутал. Это ты теперь мой."