Санта с зонтиком

      — Господи, блять, что за Рождество такое, — послышались негодования Сынмина, который с оглушительным стуком положил пакет с продуктами на стол, прямо перед носом немного офигевшего Чана, и пошел в ванную, выжимать свою куртку. Погода на самом деле была просто отвратительная: серое небо, постоянная морось, переходящая иногда в дождь, и температура, при которой в осенней одежде уже холодно, а в зимней жарко. Усугублялось это все ещё и тем, что сейчас как бы двадцать пятое декабря. В начале месяца все же выпал снег, но полежал с денёк и растаял, так и не удосужившись появится снова. Новогоднего настроения никакого.       Чан, отложив телефон в сторону, заглянул в пакет. Послышался разочарованный стон.       — А где крабовые палочки? — обиженным голосом произнес Чан, вынырнув из пакета, когда Сынмин вновь появился в его поле зрения. Тот замер на месте и через секунду послышалось тихое: «Черт, забыл». Лидер скорчил обиженную мордашку, но всё же разложил остальные продукты по полкам в холодильнике.       Пока была свободная минутка, Чан хотел отдохнуть. Обычно в такой ситуации он решает работать, но… Сегодня так не хотелось, и свое нежелание вполне можно было оправдать праздником, поэтому Бан поставил чайник и уставился в телефон, в котором было открыто очень милое видео с котиками. Вдруг снова появилось лицо Сынмина.       — Слушай, а с кем это таким важным болтает Хенджин, что попросил меня выйти из комнаты, а? — парень был немного обескуражен.       — Он устраивает нам весёлый вечер на сегодня, — Чан улыбнулся, предвкушая предстоящий праздник, но Кима этот ответ не устроил, поэтому лидер дополнил: — С Джинен-хеном он разговаривает.       Сынмин понимающе кивнул и, пока Чан хихикал с какой-то шутки, уткнувшись в свой телефон, заварил себе кофе, опустошив чайник. Когда Бан все-таки оторвался и улыбка успела сползти с его лица при виде отсутствия кипячёной воды, Ким улыбнулся и, схватив кружку, быстро ретировался. Чан вздохнул, но настроение у него было сегодня приподнятое, поэтому давать пиздюлей мелкому он не стал.       Заварив всё-таки себе кофе, Чан уже было двинул в свою комнату, но вспомнил, что вчера вечером она была оккупирована Джисоном и Минхо и так до сих пор и не отдана обратно в общее пользование. Заходить туда было опасно. Чан уже успел увидеть то, что ему видеть не надо было. Больше рисковать ему не хотелось.       Иногда Чан задумывался о том, как ему удалось собрать группу парней так, что из всех было только два с половиной натурала. Почему с половиной? Потому что свою гейскую натуру Чан пытался всеми силами отрицать. Пытался до того момента, пока в его поле зрения не попадал Чонин. Да, тот самый миленький-крошка-Чонин, который ворвался в сердце Чана так же, как Хенджин влетел на кухню, почему-то размахивая телефоном.       — За нами заедут в шесть, — радостно прокричал он, плюхаясь на табурет и, как будто ожидая от Бана чего-то, пялился на него.       — Угу, хорошо, — сказал Чан, но Хенджин все еще продолжал на него выжидающе смотреть.       Хван показал пальцем на стену сзади себя и сказал:       — Я к ним заходить не собираюсь.       Чан сразу все понял и, поставив кружку на стол, направился прямиком в логово белки и кота. Помнится, он как-то смотрел какую-то нарезку со смешнявками из разных их шоу, и в ней стэи задавались вопросом, почему же Хенджин так боится Минхо и шарахается от одного его движения? Ответ до невозможности прост. Хенджин, как и в принципе многие в общежитии, но не в этом суть, однажды зашёл в комнату Минхо/Чана/Джисона не постучавшись и в самый неподходящий момент. И получил по голове первым предметом, который попался Минхо под руку. Это оказался дезодорант. Почти полный. И нацеленный прямо в середину лба. Каждый день замазывать тоналкой огромный сине-фиолетовый синяк — занятие не очень приятное, поэтому Джинни старается просто не соваться лишний раз. Ну, а защитный рефлекс при виде резкий движений Минхо выработался как-то сам.       — Господа пидорасы, — начинает Чан, распахнув дверь своей, между прочим, комнаты. Джисон на голос Бана лишь всхрапнул и дернулся во сне. Минхо же недовольно уставился ещё не до конца открывшимися глазами на Чана и словно пытался силой мысли передвинуть лидера куда-нибудь за дверь. Парень продолжил: — Чтоб к шесть вечера нарядили свои задницы, потому что мы едем на вечеринку, — Минхо вопросительно поднял бровь. — Проставляться не надо, — парень облегчённо вздохнул и принялся трясти Джисона, пытаясь вырвать того из плена Морфея. Получалось плохо. Но у Чана было стопроцентное средство. Он просто включил WOW. Хан подскочил сразу же. Но сделал он это слишком резко: так, что свалился с кровати, попутно выныривая из-под одеяла. Лицезреть голого Джисона Бану уже приходилось, но это не значит, что ему хотелось бы повторять этот опыт.       Вздохнув, Чан закрывает дверь, оставляя голубков наедине, но всё-таки надеясь, что они в скором времени приведут себя и комнату в порядок. У входа в кухню в него опять влетает Хенджин. Нет ну это уже совсем не смешно.       — Смотри какие милашки, — Хван показал лидеру полароидную карточку, на которой были Феликс и Чанбин, мило лежащие в обнимку. Ли был в своей любимой ярко-желтой толстовке, а Бинни, следуя (пытаясь) своему дарк концепту, был в черной футболке. Из-за этого только усилилось ощущение того, что парни выглядят как солнце и луна, как свет и тьма, как… Знаете парочку Соланджело из Перси Джексона? Нет? Жаль, тогда бы воображение сыграло бы лучше.       Честно, никто и не помнил, как так получилось, что Феликс и Чанбин начали встречаться. Это произошло как-то само собой и как будто так всегда было. Сложно представить, что бы было, если бы Феликса тогда на шоу не вернули бы обратно в состав Stray kids. Стал бы Чанбин Бинни? Навряд ли. Чан уверен, что всё то милое и светлое, что вырывается наружу из Чанбина — это любовь к Феликсу, что живёт у того в сердце.       Все-таки, какой бы милой не была эта фотография, Чану захотелось запихнуть этот фотоаппарат Хенджину в задницу. Нет, он конечно уважает Джинен-хена, но дарить Хвану камеру мгновенной печати было очень опрометчиво. Очень. Парень фотографирует всё что видит, и эти карточки валяются во всему общежитию. Бан даже не говорит о том, сколько денег уходит на картриджи. Он уже собирался высказать все свои претензии, как увидел пусечку-малыша-Чонина на кухне. Сразу же гнев куда-то улетучился, а по телу разлилось приятное тепло. Хван быстро свалил, воспользовавшись секундным замешательством лидера. На лице Чана почему-то появилась улыбка и оторвать свой взгляд от Яна, который в наглую пьет кофе из кружки Бана, почему-то не получается. Младший, заметив это, лучезарно улыбнулся, и как будто весь мир стал ярче и солнце выглянуло из-за туч. Что-то неясное движет Чаном, когда он подходит к Чонину и крепко сжимает того в своих объятиях. Тот удивляется и медлит буквально секунду, прежде чем обнять в ответ.       — Я так люблю тебя, Чонин~а, — вдруг говорит Чан куда-то в макушку макне.       — Я тоже люблю тебя, хён, — доносится из футболки лидера сладкий голосок.       Всё-таки в их группе два натурала, но Чан где-то в глубине души надеется, что всего один.

***

      — Ну что? — спрашивает Джебом, развалившись в своем кресле и поглаживая Нору, которая довольно мурчала, в кой-то веке получая внимание от любимого, но такого занятого, хозяина.       Джинён выключил телефон и, кинув его на полочку, плюхнулся на диван так, что тот протяжно скрипнул и на секунду показалось, что начал шататься, разваливаясь, но все обошлось. На лице Пака красовалась яркая улыбка, поэтому Джейби уже заранее знал ответ на свой вопрос.       Им уже и забыть успел, как выглядит влюбленный Джинён. Помнится, в году 2011 нравилась Паку одна девушка. Он протрындел Джебому все уши, рассказывая о том, какая же она прекрасная, но… Оказалось, что у нее уже был парень. Классика. Лидер как сейчас помнил, как сидел ночью в комнате Пака и пытался его успокоить. Эх, были времена. С того момента, в частности после дебюта в JJ Project, а потом и в Got7, Джинён словно и забыл, что такое любовь и отношения. Полностью погрузившись в работу, чтение и создание музыки, тот иногда не замечал явного интереса к нему со стороны других людей. Джебом помнит, как Джису, потерявшая всякую надежду достучаться до парня, обратилась к Джейби за помощью, но тот, увы, ничем ей помочь не смог. Сердце Джинёна как будто было огорожено бетонной стеной и, как не стреляй, не пробьешь. Если не возьмёшь взрывчатку.       А у Хенджина была взрывчатка. И очень много, да и подрывал он с завидным упорством. Вот стена и разрушилась. А что делать с этими обломками непонятно. У обоих эти отношения словно первые, и обоим словно по пятнадцать. Джинён чувствует, что должен быть ведущим, но от одного взгляда Хенджина словно тает и уносится куда-то далеко под сами облака. Младший же ничем не лучше. Его щеки краснеют, стоит Джинену появится в его поле зрения, а руки постоянно дрожат. Но ему стоит отдать должное, потому что если бы не он, то не случилось бы их первого поцелуя. Не решился бы Джинён никогда, как ни крути.       Джебома, признаться, удивляла и немного смешила (?) эта парочка. Уж очень они забавно смотрятся рядом, но видеть такого счастливого Джинена, который словно с каждым днём всё больше расцветает, было счастьем для самого Има.       Хоть и воспитывался он в весьма консервативной семье, за годы своего нахождения в к-поп индустрии так привык к однополым отношениям, что иногда и сам задумывается, а не нравятся ли ему парни. Все таки, как пела Мэйбибэйби: «Любовь от пола не зависит», особенно, когда с каким-то человеком проводишь все свое время, делишь с ним комнату, а иногда и душ с кроватью. Все начинается обычно со всякой невинной фигни, которая делается «по приколу». Потом без этих «приколов» ты жить не можешь.       Есть у Джейби идеальный пример. Всем известные Марксоны. Или Джарк, как больше любит Джексон, ибо ему не нравилось, что его имя стоит не первым. Им отчётливо помнит день, когда Джексон поступил на стажировку. Ну, этот день сложно забыть. Ван в то время был очень энергичным и шумным и, несмотря на языковой барьер, умудрился передружиться со всеми буквально за день. Со всеми кроме Марка. Тот же был тихий, без повода из комнаты не вылазил и ни с кем не контактировал особо. Для Джексона заполучить внимание Марка стало каким-то челленджем, который тот с успехом выполнил, а потом без этого внимания он уже и не смог. Ни для кого чувства Вана не стали сюрпризом, кроме него самого. В Марка не возможно было не влюбиться. Ну, если ты не натурал до мозга костей и не слепо-глухо-немой, конечно. Джебом помнит, как Джексон спрашивал у него «что это с ним такое происходит» и пытался списать все на очень крепкую дружбу, но в итоге сам сдался. Начало их отношений праздновали всем общежитием, но в агентстве всё-таки говорить боялись. На кону был дебют. А вдруг они расстанутся на не очень хорошей ноте? И что будет с группой? Но, все, к счастью, обошлось.       Честно, для Джебома Марк и Джексон стали примером идеальных отношений. Он бы и сам хотел найти кого-то, кто будет любить его так же сильно, но что-то у него пока не выходило. Отношения Джебома не продолжались обычно дольше месяца. Почему так происходило, Им понять не мог. Он старался делать всё возможное для своих девушек, но они уходили. Порой Джебом задумывался о том, что… Может, судьба у него такая — быть одиноким волком. Но волк в цирке не выступает, а жизнь Джейби иногда вполне похожа на цирк.       — Ну, я поеду собираться, — сказал Джинен после недолгой паузы. — Я позвоню Югему и Марку, а ты Ёндже и Бэму, идёт? — спросил Пак, со скрипом то ли своих коленей, то ли мебели, вставая с дивана.       — Идёт, — согласился лидер, вставая и сгребая кошечку в охапку, чтобы проводить своего друга.

***

      Помещение было наполнено женским смехом, вперемешку с брынчанием гитары и завываниями уже немного выпивших Вонпиля и Сонджина. Доун, как хороший мальчик, помогал Джихе и Наен на кухне. Ну, как помогал, таскал продукты от холодильника до кухонной тумбы и мыл посуду. Большее ему не доверили. Югёму, как самому высокому, досталась роль стремянки, на которой сидела Момо, пытаясь закрепить гирлянду на карнизе. Но парень, если честно, и не был против играть такую роль.       Где-то за дверью послышались крики, а потом в прихожую ввалилась целая орава орущих парней. Stray kids в принципе оправдывают свое название. Последним зашёл Джинён и, встретившись взглядом с Джейби, одними губами прошептал: «Как же они меня заебали». Лидер понимающе улыбнулся и кивнул.       Подготовка проходила довольно спокойно, даже слишком. Дже и Марк, как самые старшие, объявили всем, что они «слишком старые для этого дерьма» и развалились на диване попивая глинтвейн. Вдруг внимание Марка привлекла искусственная ветка омелы, которую пока никуда не пристроили. Загадочная улыбочка появилась на его лице. Дже это заметил и сразу смекнул что к чему. Он оглянулся на зал, выискивая каких-нибудь двух ничего не подозревающих айдолов. Возле окна довольно близко стояли Чан и Чонин. Идеально.       — Пссс, — прошептал Джехен, легонько толкая Марка в плечо и указывая на парочку. Парни переглянулись, хитро ухмыляясь. Слишком резко подскочив с дивана, у обоих парней хрустнули суставы. Старость не радость, что сказать. Марк взял веточку и прошмыгнул за шторы, а затем бесшумно запрыгнул на подоконник. Высота потолка и окон и свой небольшой рост позволили ему встать и торжественно потрясти веточку над макушками лидера и макне.       Все почти одновременно повернули головы в сторону звука. Чан скорчил недовольную мину, увидев над собой омелу. Они что, ожидают что он сейчас Чонина поцелует? Нет уж, он не поведется на эти глупые прово-       — Нихрена се, — вырвалось из Джисона, после чего он получил по губам от рядом стоящей Мины, которой, если честно, хотелось бы сказать то же самое. Потому что Чонин, без доли смущения или отвращения, встал на носочки и чмокнул офигивавшего Чана прямо в губы, задержавшись пару секунд. Потом он все-таки немного покраснел и, ярко улыбнувшись, уткнулся лицом в чанов свитер, под всеобщее улюлюканье.       Но радовались все не долго. Вдруг кто-то постучал по входной двери. Айдолы переглянулись — все уже на месте. Кто это мог быть? Наен толкнула Бэмбэма вперёд и тому пришлось идти открывать дверь, остальные же столпились у того за спиной. Бэм резко выдохнул, распахнул дверь и… Тут же заржал. Его смех подхватили и остальные. В дверях стоял всеми любимый Пак Джинён старший в костюме Санты, укрываясь под зонтиком от идущего дождя. Мужчина ярко улыбался, держа в своих руках мешок.       — Ну что, детки, пустите старичка Пак Джинёна на свою вечеринку? — было бы забавно, если бы они сказали нет и захлопнули дверь, но… Им всё-таки дорого свое место в агентстве, поэтому они пропустили пд-нима в дом.       На самом деле, Пак Джинён очень хороший человек. Он искренне пытается быть на одной волне с молодым поколением, что выходит у него весьма забавно. Иногда, правда, ворчит и «а вот в наше время…», но он, знаете, как тот самый дядя, который позволяет вам делать то, что запрещают родители. Пд-ним располагал к себе людей, он никогда не ставит себя выше других и общается на равных, поэтому его айдолы в таких хороших с ним отношениях.       Музыка громкой не была, танцевал мало кто. Когда вся твоя жизнь состоит из музыки, песен и танцев, в свободное время хочется заняться чем-то другим. Поговорить например. Такое обычное для нас всех действие айдолов очень радует. Иногда, после изнуряющих тренировок и записей, и звука выдавить из себя не получается, и все, что хочется делать, это есть и спать. С другими артистами переговорить удается пару минут, в перерывах между номерами, а многие из них — старые друзья. После стольких лет совместных тренировок очень сложно не стать близкими людьми, верно? Иногда хочется хоть на минутку вернуться в былое, когда никто из них не был популярен и можно было спокойно выходить на улицу, гулять и даже ходить на свидания. Отсутствие личной жизни — одна из оборотных сторон славы. Твоя жизнь словно и не принадлежит тебе, каждый твой шаг под наблюдением и это очень тяжело морально. Кто-то не выносит этого и уходит, мы не можем судить их, верно? Люди не железные и мы, зрители, уж точно не знаем, что происходит за сценой на самом деле. Мы можем только надеяться на лучшее.       — Смотри какие милашки, — Хенджин держит перед собой фотографию Чана и Чонина в тот самый момент под омелой. Джинён смотрит на карточку через плечо младшего и кивает, обнимая того со спины и прижимая ближе к себе. Потрескивание искусственного камина вперемешку с голосами Джихе и Чонина, сидящего у Чана на коленках, которые вполголоса пели какую-то старую трот-песню, создавали очень теплую и такую домашнюю атмосферу, что глаза Хенджина начали слипаться. Маленькую Юну уже давно отправили спать. Она сначала сопротивлялась, но в итоге уснула буквально за секунды. Чонина с Феликсом тоже хотели прогнать спать, но те наотрез отказались расставаться со всеми и сидели, вцепившись в своих хенов (Феликс — в Чанбина, Чонин — в Чана) как маленькие коалы.       В доме пахло глинтвейном, мандаринами и хвоей; слышался смех и тихие голоса; а за окном впервые за долгое время пошел снег.