Может..?

      В широко распахнутую дверь Стайлз наблюдал как он танцует. Там, в зале за аркой, то и дело мелькало тонкое, но крепкое тело. Хоть он и не видел танца целиком, но не мог даже и представить, что этот парень с холодной внешностью и таким же жёстким характером может так танцевать. Стоило признать, Стайлз в кои-то веки прекрасно понимал Дерека. Понимал, почему тот запал на Доминика. Оказывается, ледышка умела одним лишь движением передать больше эмоций, чем многие люди за всю жизнь. Он прикусил кончик ручки, но его тянуло туда, в зал. Тянула знакомая музыка, теперь неотрывно связанная с болью, тянул силуэт, затянутый в бесконечный круговорот. Желание увидеть всё целиком и своими глазами оказалось сильнее.       Стайлз поднялся из-за стола, отложил ручку и двинулся через коридор. Замер у арки, заглядывая внутрь. Доминик исполнял неизвестный ему элемент, вращаясь на одной ноге. Тело казалось напряжённым, а затем словно расслабилось, руки вскинулись, а сам Ник развернулся и быстрыми шагами отступил, вскинул ногу идеально вверх. Стайлз мотнул головой, наваждение какое-то. Не нужно восхищаться этим идиотом. Это просто мастерство. Да, которое всё же заслуживает восхищения. И даже странно то, как Ник вписался в эту мелодию. Новая догадка пронзила разум, и Стайлз впервые был полностью в ней уверен. Может, на самом деле, не ему советовали устроить побег? Может это сам Доминик пытается убежать? Но просто не может. Похоже на то, очень похоже.       То, как Стайлз снова оказался в особняке, вообще отдельная история. Он и сам не понимал, как на это согласился. Хотя, разве его кто-то спрашивал? Дерек приехал, сказал сесть в машину и отвёз куда посчитал нужным. Стайлз сначала даже наотрез отказывался выйти, но поступил приказ поднять задницу таким тоном, что стало даже нехорошо. Да и он сам понимал, что особняк — самое выгодное место для обучения. В квартире это было неудобно, это вызвало бы массу вопросов у друзей, которые имели свойство приходить без предупреждения. Как им объяснить почему у него в комнате вечно ошивается директор «Вольфрама»? В самом здании фирмы тоже не вариант. Нужно было ещё одно место, какое-то третье нейтральное пространство. Хотя нейтральным этот дом нельзя было назвать.       Он ещё помнил взгляд Ника, когда Дерек завёл его внутрь за собой без каких-либо объяснений. И фразу, что тот не потерпит склок, тоже прекрасно помнил. Это было просто сосуществование в одном огромном помещении, где каждый занимался своим делом. Поэтому всё время они с Домиником банально и упорно игнорировали друг друга. Стайлз честно пытался держать себя в руках. Немного спасало то, что при нём Дерек ни разу не прикоснулся к Нику. Хотя, в принципе, его он тоже не касался. Только после, уже в машине у его дома, когда их никто не мог увидеть, когда они оставались наедине и думать ни о чём не получалось. Хотелось только чувствовать, хотелось ласкать, получать ответные ласки, поддаваться горячим губам, насаживаться на его член, глухо стонать, цепляться отчаянно за чужие плечи.       Стайлз вздохнул, не сразу заметив, как мелодия замолкла и вновь пошла по кругу. Доминик тоже отвлёкся от своего занятия, повернулся к нему корпусом, хмыкнул. Перехватил пульт с дальней тумбочки и выключил стерео. Может стоит уйти без объяснений? Просто, чтобы не сцепиться словами. А в том, что они непременно сцепятся, Стайлз был уверен. Видимо у Ника оказались другие планы и мнение на этот счёт. Или может сказался тот факт, что Дерек отъехал на пару часов, оставив их наедине впервые?       — Понравился танец? — заметил он с ехидством.       — Музыка красивая, — специально отозвался Стайлз.       — Это Людов…       — Людовико Эйнауди, — он и не думал давать другому преимущество в разговоре. — Композиция «Run», я знаю. Пытаешься убежать от чего-то, Ник?       Во взгляде обычно безразличного Доминика что-то переменилось. Он сощурился, одной рукой упёрся в бок, второй же начал медленно отбивать ритм мелодии по бедру. Затем хмыкнул, вскинул голову и плавным шагом направился к Стайлзу.       — Ты её уже где-то слышал? — проигнорировал последний выпад. Может Стайлз и правда угадал? — В машине Дерека, например?       Вот скотина. Они, как два заряженных на уничтожение объекта, бьют друг друга по больному, в надежде, что второму будет хуже. Стайлз постарался сделать наиболее безучастный вид.       — Я её уже тут слышал, когда приходил, — он развернулся, намереваясь выйти и приступить снова к занятиям.       — На месте Дерека я бы прибил тебя, — удар в спину. Подло. Но он не собирался отвечать, видимо и Ник это понял, потому что продолжил. — Только ты мог разбить его машину.       — Это просто авто, Ник, — фыркнул Стайлз, кривя душой.       — Эту Камаро ему отец подарил.       Или история о том, как одной фразой нанести смертельную рану. В этот момент Стайлз действительно согласился с Домиником — на месте Дерека он и сам себя бы прибил. Он ещё помнил свой старенький джип, на котором ездил в школьные времена. Этот джип — любимая машина его матери, которая погибла. Как и родители Дерека. Вот же чёрт! А он же потом ещё думал, почему человек, позволивший себе Бугатти, словно та была в будничном списке покупок, ездил на более дешёвой Камаро. Чувство вины накрыло с головой, затопило раскаянием. Стайлз изо всех сил закусил щеку изнутри, чтобы удержать безразличное выражение лица. Повёл плечом и, ничего не ответив, вернулся на своё место.       Но жалость к Дереку довольно быстро сменилась другим чувством. Он отдал Камаро, родительский подарок, явно дорогой сердцу, только для того, чтобы откупиться от него. Выкупить Доминика. Ручка раскрошилась в его руках. Третья за этот день. Стайлз оттряхнул руку, на которой остались следы чернил, вздохнул и направился к раковине, чтобы отмыться. Неужели Ник так сильно нужен Дереку? Может он действительно влюблён в этого позёра? Может за столько лет эти чувства успели перерасти в нечто больше? Да ещё и, смотрите-ка, нажаловался. Вот чёрт.       — И тебе совсем не стыдно? — Ник, будто упомянутый чёрт, не собирался отступать. — Что же ты такого сделал, чтобы заполучить её? Или угнал? — его голос стал совсем уж слащавым, но вдруг резко изменился. — Меня он ни разу даже за руль не пустил.       Стайлз вздрогнул, обернулся рывком и непонимающе уставился на собеседника. То есть? Ему послышалось, да?       — Я говорю это не для тебя, — Доминик скривился. — И вообще, в идеале, не сказал бы, но… — он будто задумался. — Ты бы хоть извинился.       И оставив Стайлза переваривать полученную информацию, Ник тут же скрылся за дверью. А ведь действительно было о чём подумать. Почему Дерек, не позволяющий Доминику даже порулить, вдруг отдал за него Камаро? Разве, если бы тот не был ему дорог, стал бы он тогда жертвовать любимой машиной? Почему вообще память об отце стала разменной монетой? Может он поддался моменту? Может вообще никакого обмена, как такового, и не было? Стайлз чувствовал, что разгадка рядом, но никак не мог нащупать нужную нить, ведущую к верному ответу. Но мысли были прерваны, на экране телефона высветилась смс:       «Я сегодня уже не приду. Езжай домой»       Он посмотрел на неё несколько секунд, пожал плечами, собрал в кучу раскиданные бумаги со стола. Телефон снова завибрировал.       «Ты же сможешь добраться?»       Что за странный вопрос. С чего бы Дереку вообще об этом волноваться. Быстро набрав ответ, он засунул телефон в карман, запихнул распечатки в рюкзак и направился к выходу, даже не собираясь прощаться. Стайлз собирался вызвать убер, когда будет на трассе. Пересёк быстро тропинку, выбрался к дороге и снова потянулся к телефону, открыл приложение, уже начал вбивать данные о расположении, как экран мигнул и погас. Вот уж точно злой рок. Возвращаться обратно, чтобы попросить телефон у Доминика? Хрена с два! Закинув рюкзак за плечо, Стайлз поплёлся вдоль трассы, надеясь, что сможет словить попутку. Ему же не впервые. Странно, но эта небольшая проблема окончательно выбила из головы все мысли о причинах поступка Дерека. Осталась лишь одна о том, что действительно нужно бы извиниться. Нужно было придумать, как это сделать, чем он и занялся остаток пути.