Может..?

      Всё было так странно… Или просто по-другому. Разговор, неспешные поцелуи, медленные ласки. Он будто наблюдал со стороны. Никакого огня, лишь мерное течение воды, разрастающееся в бурный поток. Айзек казался таким податливым, мягким. И он сам не плавился от жара, а таял под воздействием вод. Словно лёд, разрушался со всех сторон, истончаясь. А когда течение прекратилось, пришло долгожданное умиротворение и, отчего-то, холод. И холодно было не от лёгких прикосновений чужих пальцев к боку, не от краткого поцелуя в висок. Эта морозь шла изнутри. Потому что не было желания продолжить. Потому что не хотелось вцепиться мёртвой хваткой и не отпускать. Просто легко и спокойно, пусто как-то. Будто вместе с сексом ушло и раздражение, отступила нервозность с напряжённостью, вот только на этом всё. Так в чём же разница, Стайлз? Между любовью и желанием. Стоило себе признаться. Это не любовь. И гадко стало от себя, от того, как поступил с человеком, который открылся ему. Теперь казалось подлым искать успокоения в этих руках, так бережно обнимающих. Почему он всё ещё тут?       Бегство — не выход, но иногда — единственно возможный вариант. В этот раз он бежал от себя. Или же, наоборот, к себе настоящему. Стайлз толком даже не понимал, что именно говорит и зачем. Просто знал, что должен находиться совершенно в другом месте. И, наспех одевшись, выскочил в духоту ночи. На улице действительно было душно, сказывалась приближающаяся гроза. Даже редкие порывы ветра не спасали. Так если этого не миновать, беги, просто беги, Стайлз. И он побежал. К счастью, удалось словить попутку, как раз вовремя — начинало моросить. А когда дождь разросся в полную силу, спасением стали деревья у знакомой дорожки, ведущей к тому самому месту, где всё случилось в первый раз.       Любовь или страсть? Сомнений больше не осталось, только вопросы, на которые он получит ответы несмотря ни на что. Одного лишь чувства было уже недостаточно. Ему нужно всё. И хотя ни в одном из окон не горел свет, он был уверен, что дома кто-то есть. Занёс руку, постучав, и ещё раз упрямо. Пока не открыли. Стайлз понял всю правильность момента лишь в тот миг, когда встретился взглядом с зелёными глазами и выпалил на одном дыхании:       — Я люблю тебя.       Оказалось проще, чем он думал. Раньше ему представлялось, что такие моменты непременно происходят в романтичной обстановке или прямо во время занятия сексом, когда оба неизменно клянутся друг другу в вечной любви. Хотя когда это у него происходило что-то по нормальному? Дерек же не казался удивлённым, лишь слегка сонным, впустил его, как обычно, молча. Но Стайлз и не ждал ответного признания, а ещё он немного промок, и холодно стало не только внутри. Он ожидал, что Дерек уведёт его на кухню, напоит чаем и спросит зачем пришёл, но так сделал бы Айзек. Хейл же просто поманил за собой, уводя вверх по лестнице и сворачивая совершенно в другую сторону от тех комнат, в которых он раньше бывал. За одной из дверей скрывалась спальня, почти аналогичная той, где они впервые были вместе. На голову водрузили полотенце, позволяя самому обсохнуть, затем подали чистую футболку, но он ведь не за этим пришёл. А зачем тогда? Только ли за ответами? Может, за покаянием?       Стайлз переоделся, наблюдая, как Дерек возвращается в постель. Замешкался, но всё же улёгся рядом, мгновенно будучи укрытыми одеялом. Его аккуратно привлекли в объятия, и он поддался. Вот оно — то самое тепло, к которому всегда стремился. Тот покой, который значительно отличался от дарованного Айзеком. Если Айзек приносил успокоение в его мысли, то Дерек — в сердце. Чужая ладонь вплелась в волосы на затылке, пальцы аккуратно принялись разминать кожу, и хоть в этих действиях не было подтекста — его всё же накрыла мелкая дрожь. И как теперь сказать? Как спросить? С чего вообще нужно начинать? Он не знал, не было подобного опыта, и верных слов найти не мог. Так и лежал, слушая, как мерно бьётся сердце Дерека — полная противоположность биению его. И если бы не желание всё расставить по местам, он, быть может, даже уснул так, вот только… Скрывать что-то от Дерека всегда было глупо, тот всегда всё знал, более того — понимал и принимал, как есть. Разве могло что-либо измениться?       — Я переспал с Айзеком, — в ответ привычная тишина. — Тебе всё равно?       — Нет, — спокойно отозвался Дерек, словно его это действительно не волновало.       — Тогда почему не реагируешь?       — А ты хотел бы?       Стайлз задумался. Насколько страшен может быть Дерек в гневе? Покусал нервно губы, упираясь ладонью в чужую грудь, смял пальцами футболку, потянул зачем-то. Может, реакции нет по другой причине? Смутная догадка. Но умалчивать он больше ничего не собирался.       — Ты знал, что так будет?       — Догадывался, — голос Дерека прозвучал глухо, и только сейчас Стайлз начинал понимать почему. Он просто сдерживается? — Ожидал этого.       — И ничего не сделал?       Дерек шумно вздохнул.       — Ты ещё так молод, Стайлз…       — Не намного младше тебя, — он не мог тут промолчать.       — Неопытен, — продолжил Дерек, словно его и не поправляли. — Только начинаешь узнавать себя. Это было бы естественным, если бы ты захотел узнать другую сторону, — сторону чего? Отношений? — Это твоя жизнь, и ты можешь поступать, как сочтёшь нужным. Сам принимаешь решения, сам выбираешь, что для тебя правильно. Не мне в это вмешиваться.       Стало горько от этих слов. Стайлз нахмурился, склоняя голову и упираясь лбом пониже ключиц Дерека. Смотреть ему в глаза сейчас было бы невыносимо. Он прав. Это так походило на то, что сам Стайлз говорил Малии, в надежде, что она сделает правильный выбор. Сделал ли его он?       — Ты ведь изначально не воспринимал меня всерьёз, — больше походило на оправдание своего поступка.       — Конечно нет, Стайлз, — Дерек тихонько фыркнул. — Разве можно было воспринимать серьёзно странного студента, прилипшего в клубе?       Снова в точку. Будь он на месте Хейла — тоже вряд ли бы отнёсся к себе серьёзно. Да и после всего Дерек не торопился, это он тогда сделал решающий шаг. Но разве это объясняет то, что случилось после?       — Ты спал с Ником, — прозвучало обиженно.       — Тебя действительно это волнует? — вторая ладонь опустилась ему на лопатки, прижала крепче.       — Да, — оставалось лишь дождаться вразумительного ответа. И если его устроит сказанное, Стайлз готов всё простить. Готов отпустить обиду, даже забыть.       — Как я уже говорил, это лишь следствие долгой дружбы, — не совсем то, что он хотел услышать.       — Тогда ты всё ещё относился ко мне, как к парню с клуба? — на этом Дерек едва ощутимо вздрогнул, словно он уловил что-то недосказанное в его словах.       — Сначала — да.       Сначала… «Мне не нужна игрушка». Стайлз хмыкнул. Прижался щекой к измятой футболке. Дерек не торопил, давая время всё обдумать. Нет, он не готов прощать, но вполне может понять. И почему они не поговорили раньше? Сколько всего можно было бы избежать…       — А как же Джулия?       Снова тишина. Вот только сердце, чей стук он так явно сейчас различал, забилось чуточку быстрее. Дерек волнуется? Собирается с мыслями? Или просто решает, как лучше ему солгать?       — К этому всё шло, — наконец отозвался. — Мы подали на развод ещё до нашей встречи, но по закону у нас было время передумать. Вот и пытались как-то всё восстановить. Не вышло.       — А она знала? — Стайлз тут же поспешил объяснить. — Ну, про тебя?       На мгновение ладонь, ласкающая спину замерла. Либо ответ будет отрицательным, либо ему просто не хочется это обсуждать. Дерек тяжело выдохнул, лёгкие поглаживания возобновились, и словно через силу, произнёс:       — Давно я встречался с её братом, — пауза. — Он был психически нестабилен, и врачи пытались ему помочь, но случился рецидив, — так Ник всё же солгал? Или нет? — Во время приступа он поджёг дом вместе с собой.       Стайлз молчал, почти не дыша. Вряд ли когда-нибудь ещё он сможет добиться такой откровенности. Не хотелось прерывать момент даже вдохом.       — Он выжил, вот только… — Дерек замолчал, переводя дыхание, будто сложно было вспоминать. — В общем, — наконец продолжил, — его пришлось закрыть в лечебнице. Мы с Джулией продолжали навещать его, старались по мере возможностей, так вышло, что сблизились.       «Только это не была любовь» — повисло невысказанное в тишине. Всё-таки Нику не до конца была известна эта история. Или как раз наоборот? Он знал, но соврал специально? Но зачем ему это? Разве что тоже был влюблён в Дерека и пытался запугать всякого, кто на него претендовал. Пусть с этим и было яснее, оставалось всё ещё много вопросов. И один самый важный. Но задать его не хватало храбрости. Поэтому…       — Ты выгнал Ника из-за меня?       Дерек усмехнулся, надавил на подбородок, заставляя поднять голову. Вгляделся пристально, провёл большим пальцем по его губам.       — Никто не смеет вредить моему драгоценному мальчику.       Тут Стайлз не выдержал, рассмеялся тихо, мотнул головой, вырываясь. Смех разрастался, давил всё сильнее из самой глубины — признак начинающейся истерики. Только бы не расплакаться. Дерек обнял его обеими руками, вжал в себя ещё крепче, ближе, продолжая сдерживать в объятиях, пока он не успокоился. А когда всё отступило, Стайлз сквозь редкие остаточные смешки поинтересовался:       — Ты не злишься на меня? — Дерек молчал, напрягшись, будто окаменел. — Ответь честно.       — Злюсь, — раздалось в ответ.       — Сильно? — Стайлз догадывался, что да. Обхватил его рукой за поясницу, боясь, что отстранится.       — Не сильнее, чем…       Чем любит, да? Может и не отвечать. Этого было достаточно. По крайней мере, сейчас достаточно. Потому что он понял всё, что нужно было понять, что мучило так долго. Дереку никогда не нужна была игрушка, ведомая его действиями. Все его предложения касательно работы — были именно предложениями, Стайлз сам соглашался. Ему всегда давали возможность выбрать желаемое самостоятельно, не настаивали, не требовали. А то, что Дерек при любом удобном случае стремился с ним уединиться — это, как его там, следствие. Следствие чувств, которым и он сам не мог сопротивляться. Чувств, зародившихся ещё до того, как, вероятнее всего, сам Дерек догадался. Иначе зачем было отдавать ему Камаро, верно?       — Ты можешь жить со мной, — прозвучало неожиданное предложение.       — Здесь? — почти забытая злость снова проявилась. — Ну уж нет.       — Замечательно, — поддакнул Дерек с лёгким сарказмом. — Тогда я перееду к тебе в коммуналку, и будем жить одной большой и счастливой семьёй.       Стайлз пихнул его несильно кулаком в рёбра, фыркнул. Тоже выдумал, этого ещё не хватало. В любом случае, он не был согласен. Да, они вроде как разобрались друг с другом, но чтобы вот так съехаться… Нет, он не готов, и вообще не уверен, что хочет. Несмотря на появившуюся ясность, это всё ещё не было тем самым. Что-то никак не давало покоя. Пока этого достаточно, но не хватало, чтобы согласиться быть настолько близко. Нужно лучше узнать друг друга, понять, принять многое, даже смириться.       — Это не то, чего я хочу.       Он просто надеялся, что его поймут. И впервые за долгое время надежда сжалилась. Дерек понял. Этой ночью больше не было разговоров. Не было и ласк. Они так и лежали в обнимку, пока Стайлз не заснул. Впервые без лишних мыслей. Впервые без вечных «может».