Программные сбои Девятки

      Кажется, всё случается именно тогда, когда ничего не предвещает беды. Так сказать, в мирное время и в дни, пока ещё ничем не омраченные. Да ещё и ощущения почему-то именно в такие дни говорят, что всё должно быть хорошо, и ты как последний наивный идиот, конечно же, в это веришь. Потому что ну, а почему бы этому дню не быть действительно хорошим? Солнце ведь светит, зарплата была недавно, соседи вчера закончили свой ремонт, а кошка в кои-то веки позволила себя погладить с утра и даже не попыталась укусить и расцарапать всю руку.       Гэвин думает, что его жизнь наконец-то свернула с маршрута «по пизде» на ровную дорожку и даже позволяет себе улыбнуться этому дню, точнее криво ухмыльнуться во всё лицо в своём неповторимом ридовском стиле. А после ему говорят, что Киберлайф наконец соизволил прислать в Департамент ещё одного андроида серии РК. А после ему говорят, что этот андроид попадёт именно к нему в напарники, потому что люди не выдерживают ни работать с ним, ни разговаривать, ни хоть как-то взаимодействовать, ни просто находиться рядом.       На все возмущения в неизменно матерной форме, Гэвин получает как пощёчину по лицу «Это приказ, Рид» и вынужденный подчиниться выходит из стекляшки Джеффри. Выместив злость на ни в чем не виноватом офицере, Гэвин встречается взглядом с холодными пустыми глазами высокого андроида в киберлайфовской форме и уже понимает, что этот день, казавшийся непривычно спокойным и даже удачным, его прилично так наебал, а жизнь и не планировала сворачивать со своего маршрута, лишь разгоняясь, чтобы налететь на очередной пиздец.       Андроида зовут Ричардом, он выше даже ставосьмидясетисантиметрового Гэвина и стоит столько, что избавляться от него Рид не стал бы, даже если он истребит все его нервные клетки. Привыкать и смиряться приходилось насильно, просто потому что иного выхода не оставалось. Однако это же не значит, что навсегда. Гэвин надеялся, по крайней мере.       Тостер, жестянка, консервная банка, пластиковый ушлепок, мультиварка и ошибка кибернетики таскалась за человеком повсюду, анализировала и пыталась подружиться. Гэвин против не был, ну хотят таскать ему кофе, куртку, подают зажигалку, бегают за перекусами, прикрывают зонтом, отмазывают все его передышки от работы и многое другое, ну и хорошо. Почему бы и нет.       Правда вот что касается работы самого андроида, Гэвин немного не понимал. Точнее много, сильно и основательно невдуплял, что с этой жестянкой не так. Почему это она ходит хвостиком за ним по месту преступления, растерянно разглядывает цифры, установленные рядом с уликами и ничего не берет в рот. Не то чтобы Гэвин прямо желал увидеть, как этот пластиковый манекен облизывает свои пальцы, измазанные в уликах, просто он же ну должен проводить такие анализы, как и Коннор.       Коннор в принципе так и делал, Риду довелось как-то с ним поработать, пока Андерсон временно был в отъезде на пару недель, и, на удивление, Гэвин даже прикипел к этой жестянке, простил тот ужасно неловкий и ощутимо бьющий по самолюбию случай в архиве и общался практически без оскорблений и совершенно точно без злости. А ещё изучил принцип работы андроидов детективов и мог с уверенностью сказать, что Ричард делает не так абсолютно всё.       Мысль о том, что девятка — улучшенная модель Коннора и может действовать по-другому проскользнула в мозгу мужчины и также быстро выскользнула, потому что по какому бы принципу андроид бы не работал, это должно приносить результаты, а не полнейшее ничего. Но после Ричард по следам тириума всё же нашёл спрятавшегося в гараже девианта, так что со своей задачей по сути справился. Поэтому Гэвин просто забил на далеко не детективное поведение модели и дальше вёл дело.       Рид думал, что они сработались. Потому что Ричард потакал всем его просьбам, даже привезти корм для кошки в выходной просто потому, что Гэвину лень самому идти в магазин. Сначала это радовало, потом забавляло сравнение Ричарда с щеночком, носящимся по его поручения как за палкой, а после стало откровенно настораживать, когда Гэвин понял в один прекрасный день, что Ричард забирал его из бара, куда его затащила Тина, чтобы отметить свое раскрытое дело, над которым девушка работала практически месяц.       В целом забрать своего пьяного напарника обычное дело, даже своеобразное посвящение, можно сказать. Через это проходил каждый. Коннор забирал Хэнка и даже не один раз, Тина забирала Миллера, пару раз Гэвина забирали предыдущие напарники, но после сильно жалели об этом, потому что Рид в благодарности просто не умел. Проблема была не в том, что детектива забрали, а в том, что когда его привезли домой и уложили в кровать, чьи-то настойчивые руки ощущались не в совсем правильных местах.       Проще говоря, Гэвина облапали везде, где только можно и особенно там, где совсем нельзя, а после раздели до трусов и оставили спать. На следующее утро при жалобе Тине на этот андроидский беспредел, Рид лишь услышал, что он королева драмы и сильно всё преувеличивает. Напарник его просто раздел, ибо в одежде спать неудобно, то есть позаботился свыше необходимого, а Гэвин, сволочь неблагодарная, ещё и возмущается.       И Рид бы с ней согласился, если бы чётко не помнил, как его лапали совсем не из-за необходимости соприкасаться с кожей при стягивании ткани, а просто потому что так хотели наглые пластиковые руки. После этого случая Гэвин настораживается конкретно, следит за каждым действием Девятки и даже иногда избегает того, когда внимание становится слишком уж пристальным. Все касания со стороны Ричарда уже не выглядели столь невинными и дружескими, его интерес к человеку совсем не походил на напарнический, межвидовой или платонический.       Интерес Ричарда был немного другого рода. Такого, в котором позволено постоянно хватать за руку, приобнимать за талию и самое раздражающее, класть руку на коленку и даже выше. Такого, где исключительно двусмысленные фразы с нездоровым, по мнению Гэвина, подтекстом. Такого, где все действия, производимые на глазах бедного детектива, провокационные, взгляды томные, и ну надо же, Ричард таки научился класть пальцы в рот, только вот не на местах преступления и не для сбора быстрого анализа, а просто, чтобы человек увидел, как он жадно облизывает фаланги, проводит по всей длине языком, а после чуть посасывает.       Списывать это всё не на что. То, что Гэвин своей невъебенной сексуальностью сделал из андроида девианта — глупо. То, что тостер изначально был забагованным и возможно со многими полетевшими системами — в самый раз. Потому что вина за этот весь пиздец в виде Ричарда, усевшегося на столе Рида с широко разведёнными ногами и тем самым взглядом из-под пушистых ресниц, в котором читается возбуждение — не Гэвина.       Тут вина либо самого андроида, либо гениев Киберлайф, которые что-то сделали серьёзно не так. Облажались они ещё давно, когда только начали в принципе выпускать этих ёбаных андроидов. А с Ричардом облажались ещё раз. И Рид не может сказать, какой раз является самым ужасным, но подозревает, что всё-таки первый, ведь не начни они выпускать целыми линейками андроидов, и Ричарда бы тут не было в принципе. — Так, жестянка, прекращай это вот, — грубо откинув чужую ногу в сторону, чтобы обнаглевший в край девиант (что пока не было известно точно, лишь подозрения Гэвина) хоть немного сдвинул свои ноги. — Вас что-то смущает, детектив? — мягким голосом интересуется Ричард, продолжая сидеть на чужом столе. — Нет, сука, меня возмущает! Меня возмущает, что ты расселся на моём, блять, столе, и я не могу из-за этого работать, потому что даже не вижу за тобой терминал!       Гэвин даже встал с места от гнева. То, что это было ошибкой, Гэвин понимает секунду спустя, когда оказывается обхваченным ногами андроида и притянутым к самому краю стола, да ещё и чьи-то руки невесомо опускаются на плечи. И это посреди рабочего дня в переполненном департаменте. — Ты чё творишь, сука?! Отпусти сейчас же, блять!       Гэвин пытается вырваться, Ричард тяжело вздыхает, но тут же отпускает человека, пока они не привлекли к себе ещё больше внимания, а лишь пару офицеров покосились в их сторону и тут же отвернулись, не желая связываться с Ридом, которого знает исключительно каждый, как и каждый знает, что на него лучше не смотреть, не говорить и ни в коем случае не прикасаться.       И вот такая вот херня с сексуальным подтекстом случается каждый грёбаный раз. И каждый грёбаный раз Гэвин злится, просит прекратить, посылает нафиг, нахер, нахуй, вон и просит никогда больше так не делать. Не сработало ни разу. А когда мужчина попытался за особо хамское поведение ударить андроида, тогда его с лёгкостью остановили и блокировали. Без вариантов.       Имеем то, что имеем. Гэвин в отчаянии, у Ричарда какой-то андроидский недотрах, никто ничего с этим сделать не может. Ситуация критична, потому что выносить все провокации и, Рид бы сказал, домогательства напарника становится невыносимо.       Решение находится там, где человек его ну вообще никак не ожидал. В курилке два офицера обсуждают соседского андроида, который начал странно себя вести, а сам сосед вместо того чтобы звонить в полицию, пока андроид ещё не кинулся на него, позвонил технику, который занимается той линейкой. И в тот момент Гэвину хотелось подойти к стене и хорошенько так с ней столкнуться, потому что как он мог не подумать об этом раньше.       Позвонить технику линейки РК и узнать, что не так с его ебучим напарником. Или даже просто пожаловаться, чтобы его забрали на какой-нибудь осмотр, и это перестало быть проблемой детектива.       Выбежал он тогда из курилки, так и не докурив сигарету даже до половины, а после также спешно покинул участок, глубоко наплевав на то, что до конца смены оставалось ещё минут сорок.       Звонок техникам закончился обещанием забрать Девятку на полное обследование в Киберлайф уже завтра, а это означает, что весь этот кошмар закончился и к Гэвину больше никто не полезет с этим заискивающим «Возьмёте меня, детектив?», а после полного охренения взгляда человека невинно добавит «На допрос, Гэвин, а Вы о чём подумали?».       И да, Ричарда действительно забирают, обследуют, звонят и просят извинения, потому что эти умники и правда налажали. Установили не то программное обеспечение. На самом деле эта штука, отвечающая за качества и умения андроидов определённой линейки, называется намного замудрённее и не двумя словами, но Гэвин сам для себя решил, что проще называть ПО и не парить мозги. Как выяснилось, всё это время у Ричарда стояло обеспечение серии «Трейси», а расследования для него были как ролевые игры. И если это не самый большой пиздец в жизни Гэвина Рида, то явно самый масштабный.       И чтобы жизнь сахаром не казалась, мужчина ещё и подозревал, что техники не просто так налажали, а сделали это специально по приказу главного мудака во всём Киберлайф. А если уж совсем честно, то, по мнению Рида, даже всего Детройта. Старший братец Камски дал ему забагованного андроида, что тут скажешь, юмор у того всегда был специфичным. Зная Элайджу далеко не понаслышке, Гэвин был счастлив, что Ричард его ещё не изнасиловал, хотя вполне мог бы. Пронесло, в общем.       Счастье длится совсем не долго. Уже через два дня, как удар под дых, Рид слышит бодрое «Здраствуйте, детектив, я Ричард. Андроид, присланный Киберлайф», а после тут же выслушивает глубоко искренние (ага, как же) извинения за «возможный дискомфорт» доставленный прошлой версией. Помнит ли этот Ричард всё, что происходило между ними раньше или нет, Гэвин почему-то не решается спросить. Возможно, сильно потом и спросит у Коннора, что да как, но ключевое слово тут — возможно. Ему париться из-за того, если ответ — да, помнят всё до единого — откровенно нафиг не сдалось.       Когда всё идёт своим чередом, это как минимум нормально, а как максимум даже хорошо. Напарник больше не носит кофе, не заставляет надевать куртку каждый раз, как только замечает, что Гэвин направился выйти покурить, не заканчивает и не переделывает отчёты за человека, не интересуется, как прошли выходные, не советует не пить кофе с такой частотой и самое главное не касается от слова совсем. Обычный напарник, с которым исключительно рабочие отношения. Который не станет приносить корм кошке и пошлёт с просьбой забрать пьяного детектива с бара. Который никогда не сядет на чужой стол, не скажет ни одной фразы, не касающейся дела или рабочих моментов, не кинет лишнего взгляда и будет абсолютно равнодушной, даже бездушной машиной.       Так и должно быть, говорит себе постоянно Рид, кидая взгляды на сосредоточенного на работе андроида. Это норма, пытается убедить себя Гэвин, когда чувствует холодный взгляд пустых голубых глаз на себе. Ты же сам этого хотел, напоминает себе мужчина, когда чувствует, что внутри как-то пусто.       Это феерический пиздец, осознаёт он, когда всё-таки находит в себе силы признать наконец, что скучает по тому Ричарду, которому было не плевать на него. Который делал кофе вкуснее самого Гэвина, который зачем-то таскался в магазин, когда человек был голодный и приносил что-то питательное и вкусное, который улыбался по поводу и без, иногда сильно этим раздражая, который на все посылы во все возможные направления неизменно поигрывал бровями и спрашивал, не предложение ли это.       И вдруг детектив осознаёт, что это вовсе не ПО «Трейси» заставляло его так поступать, что там всё было спроектировано намного сложнее. В секс-андроидов не входит модуль заботы. И как он раньше не понял. Братец не просто хотел пошутить, он буквально создал андроида специально для Гэвина, под его вкусы, под его характер, под его увлечения. А Рид это всё собственноручно проебал.       Хочется просто стереть все воспоминания, связанные с Ричардом, чтобы спокойно себе жить как раньше и не париться ни по какому поводу, кроме того, что любимая команда снова проиграла, или что тот мудак на вчерашнем допросе пустил их по ложному следу. Но Гэвин не андроид и не может просто взять и забыть события, длящиеся на протяжении целого месяца.       Однако жить в таком же духе с этими уебанскими на самом деле мыслями, Рид тоже не может, не хочет и не собирается. Поэтому проблему нужно как-то решать. И для начала смириться с тем, что да, Гэвин, ты проебался и втрескался в своего андроида по самое некуда, можешь теперь смело идти и записываться в клуб роботоёбов.       И если с первым пунктом детектив смирился всего лишь после парочки выпитых бутылок и одной скуренной пачки сигарет, то второй пункт плана по возвращению жизни на хотя бы тот же маршрут «по пизде» стоял как минимум невыполнимый.       Поговорить с Ричардом. Если в аналогии с людьми, то по сути нужно сказать человеку с раздвоением личности, что запал на его альтр эго. Так себе идея скажет любой здравомыслящий человек, но Гэвин бы оспорил, что жить, думая об этой уже сука несуществующей личности постоянно намного хуже, если честно. Всё-таки придётся узнать, остался ли блок памяти с прошлой версии или нет. — Ричард, слушай, на счёт того, что было с тобой до перепрограммирования… — начинает как-то вечером Гэвин, когда участок практически полностью опустел, и можно уже давно было идти домой, но нет. — Да, детектив? Приношу ещё раз свои извинения за неуместные действия по отношению к Вам, — андроид отрывается от папки с делом и поднимает совершенно пустой взгляд на человека. — Ага, да. Так вот, а ты, ну помнишь всё, что было или память стёрли? — нервы на пределе и это заставляет взять в руки края кожанки и хоть как-то выместить свою нервозность, потому что от ответа на самом деле зависит весь дальнейший разговор и довольно наивные надежды Рида вернуть всё как было. — Блок памяти мне сохранили. И если Вам интересно, то мне искренне жаль, что всё было так, потому что это является недопустимым. Судя по Вашим реакциям, Вы привыкли к той модели поведения и хотите её вернуть, но я не намерен вести себя, как Ваш личный андроид. У нас теперь есть права и это моё право поддерживать с Вами такие отношения, которые я считаю приемлемыми для себя. Если Вам нужно что-то ещё, найдите себе другого андроида.       Ричард опускает взгляд снова вниз, считая на этом разговор оконченным, а Гэвин может действительно слышать, как трещат по швам его глупые надежды и как они превращаются в ничто после. Внутри всё так же пусто, но теперь ещё и неприятно. Кажется, это называется обидой, только непонятно на кого. На нынешнего Ричарда, на то, что позволил себе на что-то надеяться или на грёбаного братца, который в принципе это всё затеял.       Кажется, так жизнь не разъёбывала Гэвина ещё никогда.