По ту сторону рассвета

- Ты становишься возмутительно беспечным, Ванцзи! Наигранно строгий голос заставил Ванцзи поднять голову от крайне важных бумаг, которые он разбирал вот уже битые несколько часов, не успев заметить, как стемнело: отчеты с последних вылазок, пароли и явки, биографии особо опасных конкурентов… Один из тех самых «особо опасных» вскинув голову вышагнул из объятий клубящегося багряного дыма, завихрениями растекшегося по комнате, и вальяжной походкой направился к нему, на ходу демонстративно отряхивая пижонское, черное на красной подкладке пальто от пыли, которую невесть где мог подхватить. Ванцзи молча наблюдал за разворачивающимся представлением, не прерывая чужой монолог. -Ну или дядюшка Цижень точно не оставит на твоей шкуре живого места за то, что ты стёр из базы Гу Су мою биометрию. – Поправив перевитые алой лентой волосы, продолжил незваный гость, подойдя ближе и бесцеремонно усевшись на стол, наклонился вперед, опираясь о столешницу затянутой в перчатку рукой. – Пробраться сюда теперь намного легче, Лань Чжань. Это становится скучным. Неотрывно глядя в темные, насмешливые глаза напротив, Лань Чжань медленно поднялся со своего места и наклонившись вперед, ухватил оппонента за ворот рубашки. -Вэй Ин,- имя прокатилось по горлу низким рычанием и в следующую секунду Лань Чжань, дернув собеседника на себя, впился в чужие губы. Вэй Ин встретил его коротким, игривым сопротивлением, через пару мгновений, впрочем, разомкнул губы и впустил в рот чужой язык. -Я тоже скучал по тебе, любовь моя,- выдохнул он, вынудив Ванцзи прерваться. Он развернулся, перекинув ноги через стол и, усевшись на самый край, притянул Ванцзи к себе, обняв руками за шею и ногами за бедра. – И я с новостями. -Новости подождут,- Ванцзи нетерпеливо потянул его на себя, снова впиваясь в губы. Огладил ладонями плечи, скидывая с них пальто, очертил лопатки и скользнул ниже к пояснице и бедрам, дернул на себя, вжимая в собственное тело. -О, вот теперь верю, что и ты скучал,- Вэй Ин сжал ноги крепче, языком скользя по шее любовника, в то время как руки быстро расстегивали чужую рубашку. Ванцзи такой выдержкой не отличался: единственное, что удостоилось бережного отношения – алая лента, перехватывающая волосы Вэй Ина. Плаксиво застучали по столешнице и полу пуговицы, едва полы рубашки бесцеремонно дернули в стороны, Ванцзи тут же покрыл быстрыми поцелуями оголившуюся грудь, наклонился к соску и, вобрав его в рот, прокатил кончиком языка по зубам, чувствуя, как дернулось в его руках разгоряченное тело, а над самым ухом раздался короткий, низкий стон. -Что же ты творишь, Лань Чжань? – лукаво сощурив глаза, пожурил Вэй Ин.-Научился издеваться над людьми, пока меня не было и решил теперь опробовать на мне? И удивленно вскрикнул, когда ладонь Ванцзи накрыла его ширинку и сжалась. Лань Чжань знал, единственный вариант хоть на время заставить его любовника замолчать – внезапный отвлекающий ход. И видит Бог, лицо Вэй Ина в этот момент было неописуемым. -Господи, Лань Чжань, ты поистине коварен,- выдохнул Вэй Ин, совладав с голосом и ощущениями от руки, продолжающей ласкать его сквозь брюки, в то время как второй Ванцзи безуспешно пытался справиться с его ремнем. – Но вот взлому тебе еще учиться и учиться. Позволь я помогу, в конце концов ремень дорог мне как память. Оттолкнув его ладонь, Вэй Ин одним движением справился с ремнем, расстегнул пуговицу и молнию и, приподняв бедра, позволил стянуть с себя брюки вместе с бельем. -О, любовь моя,- наблюдая, как Лань Чжань опускается перед ним на колени, протянул Вэй Ин.- Ты заставляешь меня чувствовать себя особенным. Избранным даже. Видел ли тебя таким хоть кто-нибудь? На коленях перед чужой страстью и неистовым в своих желаниях? -Только ты,- выдохнул на влажную от смазки головку чужого члена Ванцзи, лаская любовника ладонью и не спуская с него глаз. Пожалуй, иногда этот голод на самом дне золотистых глаз пугал Вэй Ина. Казалось, он может поглотить его без остатка. – Только перед тобой я готов опуститься на колени. Собрав кончиком языка капельку смазки, он обхватил губами его член и скользнул вниз по стволу, заглатывая его целиком, старательно пряча зубы, оглаживая языком. На память в одном из ящиков нашарил рукой маленький тюбик со смазкой, припрятанный на случай таких внезапных визитов, не глядя ловко открыл и окунул пальцы в прозрачный гель. Огладил смазанными пальцами сжатые мышцы входа, предупреждая, надавил, погружая палец внутрь, наблюдая из-под ресниц как Вей Ин опустился на локти, давая более удобный доступ, подался навстречу. Головка его члена уперлась в глотку и Ванцзи расслабив мышцы пропустил ее глубже, вслушиваясь в участившееся дыхание партнера, добавил второй палец, старательно оглаживая мягкие стенки изнутри. -Дааа,- запрокидывая голову, простонал Вэй Ин. – Еще, Лань Чжань, этого мало.- Стараясь попадать движениями языка и пальцев в такт, Ванцзи добавил третий, с удовольствием чувствуя ответную дрожь любовника. -Я не могу так, Лань Чжань, не могу! Это слишком, это невыносимо, этого недостаточно! Я хочу тебя, Лань Чжань, хочу всего…Хватит этих прелюдий, любовь моя, ты же знаешь, я приму от тебя все, что ты дашь…выдержу все…или…Неужели хочешь, чтобы я умолял? На каждое движение Вэй Ин отзывался протяжными стонами, низко, на выдохе требуя большего. Когда он начал выгибаться, сжимаясь на его пальцах, Ванзци отпустил его, разгоряченного, не насытившегося лаской, быстро справился с собственной оставшейся одеждой под неотрывным взглядом разгорающихся алым глаз. Нырнул в объятья, как в омут, прижимаясь кожей к горячей коже, целуя любимые губы до боли, пальцами зарываясь в волосы на чужом затылке. Боже, как же он скучал… -Давай же, Лань Чжань,- оторвавшись от него, выдохнул Вэй Ин, глядя ему в глаза. – Хочу снова быть твоим, почувствовать тебя всего. -Я больше не отпущу тебя так надолго,-прижавшись лбом к его лбу, пообещал Ванцзи. -Это не от нас зависит, любовь моя,- улыбнулся Вэй Ин, коротко поцеловав его, потянул на себя, спиной опускаясь на разбросанные по столу бумаги. - Ну же. Неотрывно глядя друг другу в глаза, они подался навстречу друг другу, утопая в удовольствии от проникновения единым, слитным движением, неотвратимом и таком желанном. Задвигались в такт, сначала медленно, будто заново приноравливаясь друг к другу, затем все наращивая темп, пока Вэй Ин наконец не сдался, выпустив Ванцзи из объятий, позволив ему выпрямиться, подхватить себя под бедра, меняя угол проникновения, двигаться свободнее и размашистей, почти полностью выходя из него и с силой насаживая до упора. Вэй Ин под ним метался, подмахивал, ухватившись руками за край столешницы над головой, то вскрикивая, то взывая к милосердию. Ванцзи не мог насмотреться на него, такого открытого, голодно принимающего его, бессвязно мешающего клятвы в любви с какими-то пошлостями. Рукам, гуляющим по его коже, было мало, губам, глотающим его стоны, было мало, рту и зубам, терзающим плоть и чувствующим вкус крови и пота, было мало. Казалось, поглоти они друг друга целиком, и этого будет недостаточно, чтобы насытиться друг другом. -Вэй Ин, смотри на меня,- бедро прошило короткой болью от впившихся в кожу пальцев и Вэй Ин, захлебываясь стоном, дернулся. Из-под приоткрытых век полыхнуло алым, он с трудом сфокусировался на Ванцзи, ловя такой же хмельной взгляд цвета расплавленного золота. Ванцзи задвигался короткими рывками, почти не выходя из него, быстро, жестко, безошибочно находя нужную точку внутри любовника. Удерживая его под поясницу одной рукой, второй накрыл его член, приласкал парой движений, мягко сжав под головкой и Вэй Ина выгнуло с мучительным вскриком. Вцепившись в запястье ласкавшей его руки, он излился себе на живот и грудь, сжав Ванцзи внутри себя. Чувствуя бившую его судорогу удовольствия, Ванцзи не останавливался, проникая внутрь, насколько позволяли сковавшие его мышцы, низко выстанывая единственное имя, которое готов был боготворить. Чувствуя, как внизу живота скручивается обжигающий узел, потянулся вперед, к беззащитному горлу запрокинувшего голову Вэй Ина, впился в выступающих кадык, чувствуя под губами хриплый, обессиленный стон, забился резкими, рваными толчками и, вжавшись в любовника, кончил глубоко внутри, чувствуя, как скребут по лопаткам короткие ногти. Впиваясь в покрытую испариной кожу Вэй Ин мучительно стонет, заходясь в еще одном оргазме. И как же он прекрасен в этот момент: разметавшийся, наполненный любовью до края, что не хватило бы и всех слов мира на всех возможных языках, чтобы выразить, насколько Ванцзи любил его. *** Раскинувшись в огромном кожаном кресле напротив панорамного окна Вэй Ин задумчиво рассматривал спящий у его ног город. Сказать по чести, думать не получалось, поскольку, кажется, способность мыслить о чем-либо из него банально вытрахали, подойдя к процессу со всей присущей клану Лань ответственностью и совершенно не характерной изобретательностью. Вэй Ин улыбнулся, чувствуя, как лениво ворочается в груди вечно голодный Хаос, тело сыто и греет изнутри чувство принадлежности к другому живому и горячему, сильному существу, способному помочь удержать контроль. Рядом щелкает зажигалка и на границе поля зрения вспыхивает пугливый огонек. Лань Чжань придвигается ближе, затягивается и передает ему сигарету, выпуская тонкую струйку дыма, тут же окутывая картину спящего города таинственным туманом. -Ты говорил о новостях,- усаживаясь на подлокотник, напоминает Ванцзи. Ему не хочется говорить о делах, правда, не с Вэй Ином, не после их короткой близости, когда хочется только касаться, чувствовать и любить. Оставить себе как можно больше прежде, чем его любимый снова уйдет, оставив его одного среди докладов, клановых дел, интриг и лжи. Вэй Ин словно почувствовав его настроение, затягивается глубоко, наполняя легкие горьким дымом, и прижимается виском к его бедру, выдыхая: -Я был в Юньмэне, говорил с Цзян Чэном. Он не будет вмешиваться в конфликт до последнего, но поддержку в случае открытой конфронтации получит Гу Су. Ты знаешь, Юньмэн всегда был военной организацией, политика, подковёрные игры - все это вне наших интересов… - «Наших»? Ванцзи коснулся кончиками пальцев макушки Вэй Ина, пригладил вечно торчащий вихор, скользнул к плечу и потянул повыше пальто, в которое тот кутался. Они оба накинули брюки на время переговоров, по мнению Ванцзи – ради соблюдения хотя бы минимума приличий, Вэй Ин же со смехом заметил, что сделает это исключительно, чтобы кое кто не отвлекался. - О, Хань Гуань-цзюнь хочет напомнить, где теперь мое место? – Вэй Ин вскинулся, выпрямляясь, поднял голову, поднес сигарету к губам, затягиваясь резко, зло. На дне его глаз то ли вспыхивает отражением огонёк сигареты, то ли пляшет отзвук бесовского пламени. Ванцзи знает, что затронул больную тему, помнит, во что вылилась последняя ссора Цзян Чэна с Вэй Ином и как тяжело переживал Вэй Ин последствия своего срыва. Он тогда еще не умел сдерживаться, не понимал границ дозволенного и чрезмерное эмоциональное перенапряжение едва не стоило попытавшейся разнять братьев Ян Ли жизни. В итоге пострадали все трое, но не погиб никто. На этот раз... Ванцзи наклоняется, безмолвно прося прощения накрывает губы Вэй Ина, но поцелуй выходит пропитанным горечью табачного дыма и чужой, так и не затихшей боли. - Твое место рядом со мной. Останься в Гу Су. - Останусь, когда разберусь с этой дрянью с Луан Цзан в своей крови,- оскалился в надломленной улыбке Вэй Ин и Ванцзи на секунду видит, как из любимых глаз на него смотрит безумное, дикое пламя, готовое бездумно выжигать все на своем пути. – К слову, вся та бесовщина из этой лаборатории мне подвластна. Я в состоянии ее контролировать… -Вэй Ин. -Я смогу ее призвать. - Он поднимает руку с почти истлевшей сигаретой, длинные музыкальные пальцы перекатывают ее медленным, гипнотизирующим движением. Ванцзи помнит, как когда-то эти пальцы умело скользили по лакированной поверхности флейты, извлекая из нее чарующую в своей красоте мелодию, сейчас же их окутывают всполохи алой дымки, лижут белую кожу, целуют обнаженное запястье и, покорные чужой воли, вгрызаются в предложенное подношение.- Если ты захочешь,- тихо продолжает Вэй Ин глядя, как гниет, разлагается на глазах сигарета, без остатка исчезая в голодном дьявольском пламени.- Если только ты захочешь, мы бросим к твоим ногам и этот город, и главенство среди кланов. Мы поставим на колени каждого, кто… -Вэй Ин! Вэй Ин словно оживает, захлебывается вздохом и безумные искры в его глазах сменяет удивление, что Ванцзи повысил на него голос. Он замирает, сминает в кулаках полы пальто, опускает голову, словно устыдившись собственных слов, глаза насторожено блестят из-под встрепанной челки. Весь он будто сжимается, застывает в ожидании продолжения. Ванцзи опускается на колени между его раскинутых ног, загораживая собой город, касается холодных рук, скользит вверх по предплечьям, оглаживает поникшие плечи. Он тянется вперед, отводит назад распущенные волосы, обхватывает ладонями лицо Вэй Ина, заставляя смотреть себе в глаза, в успокаивающей ласке гладит скулы большими пальцами. -Ничего из этого мне не нужно. Мне нужен только ты, твоя любовь, твое тепло. Я готов встать перед тобой на колени, лишь бы ты принял меня, признал своей опорой. Лишь бы ты остался. Вэй Ин молча кладет свои ладони поверх его, тянется к губам, увлекая в долгий, горячий поцелуй, откидывается на спинку кресла, утягивая за собой. Их болезненное противостояние остается открытым, переупрямить друг друга становится сложнее с каждым днем разлуки, с каждой голодной до близости встречей, с каждым срывом Старейшины Илин, единственного выжившего из лабораторий Луан Цзан, которого Ванцзи все сложнее вытянуть с той, потусторонней грани. И в кое то веки Ванцзи страшно, что когда-нибудь любовь и смысл его жизнь застрянет там, на другой, недосягаемой стороне, оставив ему обезумевшую оболочку, бездушную, полную раздирающей изнутри боли… Они целовались, наслаждаясь друг другом, не торопясь, и, хотя ночь была коротка, до ее исхода у них еще оставалось время, а расставание пусть останется по ту сторону рассвета.