Вернуться

Русоволосый красавчик двадцати шести лет отроду вышел из ванной, бесстыдно демонстрируя себя любовнику во всей красе. Только что у них был секс в душе, так чего стесняться? Тем более что Олег его, Сашу, любил и ценил не только за красоту тела, но и души. — Олежка, ну что ты перестраховываешься? Отец сказал, что разберется со всем, значит — разберется. Он, конечно, занят своей молодой женой и будущим сыном, но и обо мне не забывает. Я ему, кстати, наши фотки послал. Те, где мы вдвоем. Очень уж они хорошо получились. — Саша, дурашка мой, ты просто не понимаешь, Каган — это не просто какой-то мафиози. Это очень опасный человек. Никто из его врагов долго не живет. А у твоего отца скоро еще один ребенок родится, захочет ли он рисковать не только тобой, но и им? — Да какой я враг, — Саша легкомысленно взмахнул рукой, звездочкой падая спиной на кровать, — сошка мелкая, случайно попавшаяся на пути. Если бы я знал, что он стоит за тем очкастым покупателем, перебивавшим мне цену, я бы уступил. Честное слово. Браслет хорош, и достоин самой лучшей руки — твоей, но жизнь все же дороже этой серебряной цацки. — Дурашка, — Олег тяжело вздохнул и покрутил злополучный браслет, сидевший на запястье как влитой. На широком черненом поле была искусно выгравирована пара волков, словно бы играющих друг с другом на бегу. Неизвестный мастер прошлого века умудрился изобразить даже летящий из-под лап снег, не говоря уже о самих волках. Олегу казалось, что он различает каждую шерстинку на шкурах зверей, да и выражения морд отличались. Тот, что бежал чуть впереди, был немного крупнее, он снисходительно поглядывал на своего товарища, а меньший и более светлый зверь был просто счастлив бежать вот так, бок о бок. Даря браслет, Саша сказал, что эти волки напоминают их пару. Темноволосый и темноглазый Олег был серьезен и мудр, а золотистый Саша неунывающ и немного задирист, но в пределах разумного. Безбашенным его никак нельзя было назвать, а вот неосторожным — вполне. — Олежка, мой отец — не последний человек в стране, — Саша потянулся, призывно глядя на любовника. Олег был хорош: спортивное телосложение, с кубиками пресса, широкие плечи, крепкие руки, серо-синие глаза, темно-каштановые волосы — все это приводило Сашу в восторг. Он и сейчас, глядя на Олега, начал чувствовать возбуждение, а ведь и получаса не прошло, как стена душа была украшена следами их страсти. — Знаю, — Олег присел на кровать рядом с Сашей и прикоснулся к его щеке, любуясь своим золотистым возлюбленным, потом провел рукой ниже, лаская и нежа. — Но у меня очень тревожно на душе. Ты же знаешь, предчувствие меня никогда не обманывало. — Знаю, поэтому и увез тебя на Средиземноморье. Балеарские острова — не самый раскрученный испанский курорт, тут нас точно никто искать не будет. Пойдем лучше купаться, — Саша сел на кровати, мимолетно чмокнув Олега в щеку, а потом захватив его губы в плен. — Хочу искупаться в море на закате. На ужин я заказал нам лобстеров и шардоне, прежде чем мы продолжим… Давай поторопимся, не хочу, чтобы вино грелось. Или сначала… Искоса брошенный взгляд на более чем заинтересованного любовника сказал Саше, что вину придется подождать чуть дольше, чем хотелось бы. Небольшой пляж в сумерках был пуст, и нервно оглядывающийся Олег чуть успокоился, с улыбкой следя за плещущимся в море Сашей. Сам он купаться не особо любил, слишком хорошо в памяти засела переправа под огнем в одной южной стране, куда служебный долг занес его пять лет назад. Именно после той переправы, получив легкую контузию, Олег вышел в запас и попал в телохранители к одному нефтяному магнату. Благодаря этой работе он познакомился с Сашей и уже через год сдался на милость шебутного парня, влюбившего в себя сурового вояку. В свои тридцать два года Олег в полной мере познал всю пакостность судьбы-злодейки, а Саша, которому через три дня должно было исполниться двадцать шесть, отказывался видеть мир в черном цвете, находя повод порадоваться даже урагану. Отец Саши поначалу был против нового ухажера сына, подозревая в Олеге меркантильного охотника за богатством, и даже пытался подкупить, пообещав миллион, если тот бросит любовника, но благодаря родителям Олег и сам был не беден, от денег бизнесмена отказался сразу и наотрез. Еще пару месяцев длилась их пикировка, очень огорчавшая Сашу, но после того, как Олег буквально вытянул любимого из-под колес мерса с неадекватным водителем, влетевшим в толпу гуляющей на Новый год молодежи, смирился. Понял, что сын в надежных руках, и дал добро на их отношения, просил только не афишировать свое увлечение перед прессой, поэтому для всех посторонних они были телохранителем и его подопечным, вторым наследником финансовой империи. Впрочем, младший сын папиным бизнесом не интересовался, отдавая всего себя музыке, а Олег был рад, что им не придется влезать в мир бизнеса, где человек человеку волк! Олег машинально погладил браслет и тут же вздрогнул, услышав шелест чужих шагов. Он так увлекся воспоминаниями, что пропустил появление чужаков рядом с ними. Коря себя за непрофессиональность, глупость и беспечность, Олег вскочил на ноги, свистнув условным образом Саше, чтобы тот немедленно убирался подальше, но его взбалмошный возлюбленный и не подумал бежать. Он поспешно вышел из воды, остановившись рядом с Олегом. Сначала по-испански, потом по-английски Саша спросил, что от них нужно шестерым мужчинам явно бандитской наружности, он даже сказал им, что денег с собой у них нет, в надежде, что их оставят в покое, но ответили ему на чистом русском: — Ты, красавчик, идешь с нами. На случай, если решишь посопротивляться, сообщаю: доставить тебя на яхту мы должны живым и не сопротивляющимся. По поводу целостности твоей тушки босс ничего не говорил и уж тем более не отдавал приказа тащить с собой твоего телохранителя. Так что, сам пойдешь? Если бы нападавших было двое или трое, Олег бы справился, четверо — скорее всего справился бы, хоть и сам мог пострадать, даже с пятью у него мог быть шанс, если бы они не были сработавшейся боевой группой, а вот с шестью, трое из которых явно мастера рукопашного боя, очень уж двигаются характерно… — Я их отвлекаю, а ты бежишь, — едва шевеля губами, прошептал Олег и приготовился к схватке. Он обвел взглядом противников, выбирая из них самых опасных, но тут один из них достал немного необычное оружие. Приглядевшись, Олег опознал электрошоковый пистолет. Это значительно осложнило их положение, тем более что оружие тут же использовали по назначению. Олег успел закрыть Сашу собой, принимая удар, но сбежать Саше не удалось. Оружие оказалось не одно, он и шага не успел сделать, когда Олег упал, содрогаясь всем телом от удара электричества. Последнее, что услышал Олег, глядя, как рядом падает его любимый: — Что с телохранителем делать? — Глотку ему перережь, пока в себя не пришел, потом мы его с лодки выкинем, акулам на поживу, а этому шустрику я бы ногу сломал, чтобы бежать не вздумал, когда очнется. Олег еще ощутил, как его голову приподняли, схватив за волосы, а потом наступила тьма. *** — Что же, Орж, если так хочет Милостивая госпожа, будешь жить, — чья-то рука приподняла голову, придерживая под затылок, а губ коснулось что-то теплое. — Пей. Олег машинально сделал глоток и тут же поперхнулся от горечи. — Пей, пей, тебе это нужно. Олег послушно выпил и провалился в темноту, чтобы вновь открыть глаза в накуренном помещении, страдая от ужасной духоты. — Какого?.. — закашлявшись, Олег повернулся на бок, пытаясь вдохнуть полной грудью и выкашлять из легких едко-сладкий дым. — Очнулся, Орж. Молодец. Потерпи немного. Смутно знакомый ему голос плыл где-то в густом дыму, а потом в комнату хлынул прохладный воздух и свет. Яркий свет, слепящий глаза до слез. Олег поморгал, стараясь поскорее прийти в себя, и сел, оглядываясь. Темные стены ярко освещены каким-то шаром, висящим над головой, сам он сидел на черном камне, очень уж похожем на мрамор с серебряными прожилками. С трех сторон его ложе окружали все ещё дымящиеся курительницы, с четвертой стороны обнаружился кто-то в черном балахоне с длинными рукавами и глубоким капюшоном. Лица неизвестного разглядеть не удалось, но, судя по фигуре, это был мужчина. — Что с Сашей? — первым делом поинтересовался Олег, отметив, что голос у него немного изменился, стал… глубже, что ли. — Саш? Не знаю такого. Больше ничего узнать не хочешь, пришлец в теле Оржа? — Что? — Олег мотнул головой, пытаясь избавиться от остаточного шума, но он не ушел, а стал сильнее и… начал хихикать. — Что, черт возьми, происходит? Слово «пришлец» резало слух и наводило на нехорошие мысли, так же как и коверканье его имени. — Иди за мной, пришлец, — балахон развернулся и неспешно последовал к двери, которую Олег не сразу заметил. Торопясь за балахоном, Олег соскочил с камня и едва не упал, ноги с трудом повиновались желанию идти. Колени тряслись, да и руки, которыми Олег оперся о камень, мелко подрагивали, словно он вагон угля в одиночку разгрузил. Обнаженное тело казалось темнее, чем было раньше, но на такую мелочь Олег уже не обращал внимания, а вот когти на пальцах, впившиеся в камень, словно в масло, на несколько мгновений задержали его внимание. Пока Олег смог совладать с телом, балахон оказался у раскрывшейся перед ним двери и замер там, поджидая его. Пришлось усилием воли заставить себя идти. Чем ближе была дверь, тем легче ему давались движения, и перед самым порогом Олег смог не только нормально шагать, но и чувствовать. Камень под ногами холодил босые стопы, а прохладный ветер, изредка подталкивающий в спину, оказался неожиданностью. Олег даже оглянулся. Пытаясь понять, откуда дует ветер, но комната, а вернее пещера, ни окон, ни дверей не имела. — Поторопись, время твоего нахождения в алтарном зале истекает, — голос балахона подстегнул Олега, и тот поторопился перешагнуть порог. Как только Олег оказался по ту сторону двери, она захлопнулась, но он успел увидеть, как пещеру затопило белое пламя. — Что это? — Олег мучительно моргал, пытаясь вернуть себе зрение, и вытирал невольно выступившие слезы. — Очищающее пламя. Путь, который прошла одна душа, могут найти и другие заблудшие души. Очищающее пламя сжигает путь в эфирном мире, чтобы отрезать его от нашего мира, иначе нам грозит катастрофа. Блуждающая душа — страшная сила в умелых руках, и еще более страшная — в неумелых. — Значит, я умер? — Конечно, — капюшон чуть качнулся, словно человек кивнул. — Орж умирал, противоядие и магия оказались бессильны. Мы хотели вернуть его, но Боги рассудили иначе и послали нам тебя, молодая блуждающая душа. — Я не молодой, мне уже скоро сорок, это середина жизни, — попытался возразить Олег. — И что значит «блуждающая душа»? — Молодая — потому что ты только умер и еще не успел развоплотиться, сохранил свою память и целостность. Блуждающими оказываются души тех, кто умер не своей смертью, поминальные обряды о них не были проведены, и они не могут найти путь к своему богу. Теперь идем. Тебе нужно будет провести ночь в триуме, чтобы набраться сил и пробудить память Оржа. Потом мы поговорим. — А Саша? Я был не один, когда умер. — Обо всем поговорим завтра. Смирись. Пришлось Олегу действительно смириться и последовать за балахоном, в тот самый загадочный триум, оказавшийся пятиметровой трехгранной пирамидой, стоявшей посреди огромного зала, больше напоминающего оранжерею с тропическим лесом. Пирамида была сложена из зеленых каменных блоков, напоминающих нефрит, из того же камня был выложен пол, на который Олегу пришлось лечь. Сон навалился как-то сразу. Олег почувствовал, как его словно в глубокий колодец засасывает, а потом он увидел перед собой… себя. Второй Олег улыбнулся ему, кивнул по-дружески и потянулся обнять. Как только тела соприкоснулись, его пронзило молнией, опаляя и откидывая на еще большую глубину. Он видел свою жизнь с самого первого дня и в то же время понимал, что это не его жизнь, а Оржа, место которого он занял. Маленький полудемон в семье отца пришелся не ко двору. Там он научился быстро бегать, высоко прыгать и хорошо прятаться, иначе тело от синяков не успевало исцеляться. Его мать — сильфида, не поинтересовалась ни разу, как живется её сыну, плоду случайной неосторожности, а отцу вообще было наплевать. Его шестеро чистокровных сыновей и три дочери пользовались всеми привилегиями отпрысков правящей династии. Полукровке отводилась роль мальчика для битья. Когда маленькому полудемону исполнилось восемь лет, его взял в ученики придворный целитель — специалист по ядам. Через год, пораженный отличной памятью ученика, самостоятельно прошедшего за это время семилетний курс по растительным и минеральным ядам, учитель порекомендовал его главе клана ассасинов. Юность Орж начал отсчитывать с того момента, как переступил порог клана Воронов, куда его определили на учебу. Мальчиков брали в ученики с двух лет, и появление такого взрослого ученика вызвало неприятие почти у всех учителей клана, так что Оржу пришлось очень постараться, чтобы выжить. Полукровки, принятые на обучение в клан, отчего-то гибли чаще чистокровных учеников. Причины были вполне естественные, то с оружием отравленным неаккуратно обращались, то неловко вели себя на полосе препятствий, где каждый неверный шаг вел к ранней встрече со смертью. Шесть раз за время учебы Орж оказывался на Пороге, но Милостивая госпожа, так в клане называли смерть, каждый раз возвращала его в мир, едва касаясь крылом. За восемь лет он научился владеть всеми возможными видами оружия, и даже тем, что никто оружием посчитать не мог. Изучил те яды, о которых не знал никто, кроме ассасинов, научился пользоваться простейшей магией, вполне доступной существу с демонской и сильфийской кровью. В магии больше всего внимания уделялось защите от магических поисковиков и незаметности, и тут наследие матери очень помогло. Кто как не эльф воздуха мог скрыть свое существование, когда не хотел быть обнаруженным. Убивать с помощью магии ассасины считали позором для себя. Только холодное оружие, яды или собственное тело. А еще у клана воронов была своя тайна. Ассасины этого клана могли ментально влиять на пернатых посланников Милостивой госпожи. Эти знания Орж тоже успешно освоил. Он мог не только призвать ворона, но и видеть, и слышать все, что видела или слышала птица. Отрочество началось с первого задания в шестнадцать лет. Экзамен был несложным. Торговец из расы демонов, решивший нагреть руки на гильдии оружейников, оказался легкой добычей. Тут главное было не жалеть, а он и не жалел. В мире не было существа, которого Орж мог бы пожалеть, или о ком мог бы плакать. Среди ассасинов он оказался «редкой зверушкой». Все остальные паладины Милостивой госпожи, как их иногда именовали в народе, были либо людьми, либо человеческими полукровками, а Орж, хоть и напоминал человека на первый взгляд, не имел в себе ни капли человеческой крови, и это был еще один повод для нелюбви соклановиков. В какой момент наступила зрелость, Орж и сам сказать не мог. Демоны и сильфы живут намного дольше людей, зрелость у них наступала лет в пятьдесят, только Орж начал раньше чувствовать себя опытным и даже старым. Его холодный разум легко решал самые сложные задачи, а знания и умения помогали выкрутиться из самых невероятных ситуаций и избежать всевозможных хитроумных ловушек. Так прошло чуть больше шестидесяти лет. Орж быстро поднялся на самый верх иерархии в клане воронов, хотя никто не мог сказать, что он шел по головам соклановиков, когда ему предложили занять место главы — отказался. Глава никогда не покидал территорию клана, судил, наказывал, решал споры, принимал заказы и отвечал за крупные и мелкие провалы непосредственно перед Милостивой госпожой. Именно так погиб последний глава клана. Госпожа была недовольна им, и глава… умер. Однако Орж отказался от должности не потому, что испугался смерти, он просто не хотел сидеть на месте. Его все время что-то словно гнало вперед, туда, где он еще никогда не был, но спроси его кто, что он ищет, не ответил бы. Встреча с Милостивой госпожой произошла слишком внезапно. Задание на первый взгляд было нетрудным, но Оржа там явно ждали: он даже подобраться к цели не смог. Его просто укололо дротиком в бедро, когда он перешагнул порог дома, хотя Орж никого не заметил и не почувствовал. Это говорило о высокой квалификации убийцы Оржа, но все же он допустил ошибку, потому что умер ассасин не сразу. Оржу удалось уйти в подземный лабиринт под храмом всех Богов, и только там он потерял сознание. Кто и как доставил его в храм Милостивой госпожи, Орж так и не узнал, но именно здесь он ушел в объятья смерти окончательно, а его место занял пришлец из другого мира по имени Олег. Олег чувствовал, как пухнет его голова от знаний. Две жизни плотно переплетались в его сознании, не всегда удавалось сразу отделить знания Олега от знаний Оржа, даже чувства их порой смешивались воедино, и только присутствие Саши в жизни Олега не давало тому окончательно потеряться. Когда воспоминания Оржа закончились его смертью, Олег оказался во мраке, где он завис, как муха в паутине. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а сзади него стоял кто-то, и от холодного дыхания в затылок волосы на теле вставали дыбом. Скосив глаза насколько смог, Олег увидел кончик крыла с черными перьями. Судя по размеру этого кончика, крыло было метров пять, не меньше. Желание поглядеть в лицо тому, чье крыло частично виднелось за спиной, заставило Олега дернуться в бесполезной попытке обернуться. — Глупый, — голос за спиной был снисходительно нежен и принадлежал явно женщине, вернее девушке. — Поглядеть в лицо смерти может только тот, кто шагает за грань. — Простите, Милостивая госпожа. — Прощаю, — холодные губы коснулись затылка, и Олег задрожал, чувствуя, как леденеет тело. — Ты ведь хочешь вернуться и спасти свою пару? — Хочу. Чем могу услужить, Милостивая госпожа? — Мои паладины, те, кого люди называют ассасинами, уходят из мира, но их души не возвращаются ко мне. В последнее время такое случается все чаще, — голос постепенно грубел и вместо серебряного перезвона колокольчиков, каким был вначале разговора, зазвучал как столкновение стальных клинков, грозно и неумолимо. — Кто-то похищает то, что принадлежит мне. Найди его, приведи ко мне, освободи плененные души, и я позабочусь о том, чтобы ты спас своего Сашу. — В чем подвох? — Олег никогда не сомневался в том, что сыр бесплатным бывает только в мышеловке. — Умный, — голос за спиной насмешливо фыркнул. — Ты спасешь свою пару, но для своего мира ты уже умер, так что вернешься ты не в свое тело и остаться там не сможешь. Как только Саша будет в безопасности, ты вернешься ко мне. — А потом? — Может хватит торговаться? — голос госпожи недовольно проскрежетал, но страха уже не было. — Я не торгуюсь, но я должен понимать, ради чего суну голову в чужую петлю. — И чего ты хочешь? — вкрадчивый голос Смерти звучал крайне недовольно. Вот тут Олег подвис. Он совершенно не представлял свою дальнейшую жизнь без Саши, и если нельзя остаться с ним… — Давай так, — Смерть вновь дышала ему в затылок. — Если ты все сделаешь как надо, я исполню одну твою просьбу. Но одну, она будет касаться только тебя. Никакой передачи желания или желания о судьбе кого-либо другого. — Согласен. — В таком случае просыпайся. А чтобы ты не забыл, что от твоей сноровки зависит не только твоя жизнь… Запястье левой руки на мгновенье обожгло, и Олег увидел, как на нем проявился серебряный браслет с парой волков. Его браслет, Сашин подарок! — Кроме того, этот браслет поможет тебе отыскать запертые души. Когда ты будешь рядом с ними, он даст знать. А теперь иди. Олег проснулся, чувствуя в теле небывалую легкость. Он погладил серебряный браслет, словно старого друга поприветствовал, поднялся и вышел из пирамиды. Заходя в пирамиду, Олег удивлялся тому, как много было вокруг деревьев с обвившими их лианами, цветов и кустарников, теперь же вокруг пирамиды стоял мертвый лес. Засохшие деревья с повисшими на них сухими лентами лиан, а от цветов и кустов вообще ничего не осталось. Поначалу Олег удивленно замер, но память Оржа подсказала, что это эманации Милостивой госпожи выжгли в растениях жизнь. Однако кое-где в прахе былого великолепия виднелись зеленые побеги, тянущиеся к свету. Они росли буквально на глазах, свидетельствуя, что жизнь и смерть всегда идут рядом. По сути, что такое смерть? Лишь переход к новой жизни. Олег вновь погладил браслет и вдруг увидел, что он изменился. Теперь волки оказались на противоположных концах браслета и бежали они друг к другу, стремясь встретиться как можно скорее. — Саша, ты потерпи, я справлюсь. Стоило Олегу выйти из зала, как рядом оказался мальчик лет восьми, принесший ему одежду, простые серые брюки и рубаху, а также известие о том, что его ожидает Понтем. Пока Олег одевался, память Оржа подсказала ему, что Понтем — это не имя, а титул. У всех богов были оракулы, и только у Милостивой госпожи — Понтем, мост между ней и её паладинами. Человек, выведший Олега из зала, в котором он возродился, и был тем самым мостом. Его слово для ассасинов было законом, как повеление самой госпожи. Лицо Понтема никто не видит, оно скрыто так же, как и лик Милостивой госпожи, глубоким капюшоном. Понтем принимал все заказы на смерть и решал, какому из кланов ассасинов его выполнять. Всего этих кланов было три: вороны, волки и рыси. Орж не сомневался, что с тотемными животными в этих кланах было такое же отношение, как и в клане ворона, но доподлинно не знал. Спрашивать о таком не принято. Однако у каждого клана были и свои особенности. Рыси работали по «цели» почти всегда удаленно, используя луки, дротики или ядовитые шипы в духовых трубках, иногда метательные ножи шли в ход, и уж совсем редко входили в близкий контакт со своей жертвой. Именно их чаще всего использовали, когда нужно было убрать высокопоставленного чиновника или окружившего себя охраной богача. К такой цели трудно подобраться вплотную, и засада практически всегда срабатывала, правда накладки у них случались чаще, но это уже были проблемы клана рыси, куда другие ассасины носа не совали. Среди рысей преобладали полукровки, поскольку у них самым важным органом чувств было зрение, а у полукровок, независимо от того, кто нечеловеческий родитель, зрение всегда было лучше. Ассасины клана волков всегда работали в парах, реже тройках или четверках, а «волки-одиночки» попадались в редких случаях, только если остальные члены группы погибли, и волк не смог пройти единения с другой «стаей». Здесь преобладали люди, поскольку полукровки редко находили общий язык с другими разумными, и Орж их прекрасно понимал. Мало радости, когда ты не принадлежишь ни той, ни другой стороне и все тебя ненавидят. Задания у них были соответствующие: устранить группу лиц или отряд, когда один вряд ли смог бы справиться. Вороны на фоне других кланов оказались универсалами. Могли работать по любой цели, в одиночку и в составе группы, хотя редко прибегали к такому способу, и с расстояния, и вплотную, что было гораздо дороже, но намного надежнее. — Подождите здесь, — мальчик открыл перед Олегом дверь, пропуская в кабинет. — Понтем сейчас подойдет. Как только за мальчишкой закрылась дверь, Олег огляделся. Кабинет оказался вполне привычен. Без окна, зато с такой же светящейся штукой над головой, как та, что была в зале при его пробуждении. Стол напротив входа, хозяйский стул с высокой спинкой и несколько стульев попроще у стены, явно для гостей. Слева от стола шкаф с книгами и какими-то длинными свитками, на которые Олег сразу подумал: «Карты». Массивный сейф рядом со шкафом, а вот за сейфом на стене обнаружилось то, чего в кабинете Олег увидеть не ожидал — зеркало. Оно потянуло Олега как магнит. Воспоминания воспоминаниями, а поглядеть на себя хотелось. Из отражения на Олега глядел мужчина лет тридцати, не больше. Лицо обрамляли темные волосы длиной до середины шеи, обстриженные ровно, посредине пробор. Глаза темные, цвета горького шоколада. Брови в меру густые, а ресницы — длинные. Подбородок чуть острее того, что Олег привык видеть по утрам, сбривая щетину, а скулы менее выражены, и бороду наголо Орж не брил, только стриг коротко, придавая форму ей и усам. Этакая аккуратная классическая оброслость. Олег не мог не признать, что Орж был привлекательным мужчиной, без следа нечеловеческой крови. Собственно от матери ему достались худоба и гибкость, поскольку демоны все рослые, мощные ребята, умеющие принимать боевую форму. Нелюдя в Орже мог бы определить только маг, чувствующий внутреннюю сущность. — Любуешься? — вопрос заставил Олега обернуться на вошедшего в кабинет Понтема. Все тот же темный балахон с глубоким капюшоном. — Знакомлюсь. — Давай присядем и поговорим. Как мне тебя называть? — Зови Орж, — Олег взял один из стульев и поставил его к столу, занимая свое место. — Рассказывай. — С чего начать? — С начала. — Хм, — капюшон качнулся, — Первые странные смерти начались примерно год назад. За это время погибло восемнадцать ассасинов, чьи души не вернулись к Милостивой госпоже. Это больше, чем мы теряли за десять лет, а учитывая, что кланы пополняются новыми членами далеко не каждый год, и из молодняка только тридцать процентов достигают звания ассасинов, то может стать проблемой. — Ясно. Мне нужна информация. Кто, откуда, когда и какое задание выполнял. — Держи, — на стол перед Олегом легли исписанные листы бумаги. — Здесь описание всего, что может понадобиться. Ознакомишься в своей комнате. — Определили какой яд был причиной смерти Оржа? — Не просто яд. Магия. Очень умело вплетенная в яд магия. Но она была рассчитана на человека и человеческого полукровку, так что Орж смог уйти и еще некоторое время бороться за жизнь, пока не попал к нам. Еще вопросы? — Пока нет. Мне нужно сначала переварить все это, — Олег взял бумаги. — А еще мне нужны чистые листы, перо, чтобы писать, и время. — Все будет. Мальчик проводит тебя и выполнит все пожелания, а когда будешь готов вернуться — скажи ему. Мальчик провел Олега по подземным лабиринтам до отведенной ему комнаты, куда уже принесли вещи Оржа. Обставлена каморка была в аскетическом стиле, но стол имелся. Дожидаясь чистую бумагу, Олег прилег на кровать, вчитываясь, а когда мальчишка принес все необходимое, сел за стол и начал составлять сравнительные таблицы. Когда же последние сведенья были занесены в свои графы, он изучил то, что получилось, и хмыкнул. Получалось очень интересно. Самое важное, что Олег выяснил из этих списков — странно гибли пока только ассасины клана волков и рысей. Ни одного ворона не погибло, Орж был первой попыткой, если, конечно, его убийство из этого же ряда, а не случайное совпадение. Первыми, с интервалом в пять и шесть дней, погибли один за другим три молодые рыси. Мальчишки, получившие свои первые задания. Потом была такая же молодая пара волков и вновь рысь, только уже старше и опытнее. Дальше аппетиты поутихли. Целый месяц ничего не происходило, затем вновь начались убийства. Один-два ассасина в месяц. В результате клан волков лишился шестерых, а рыси потеряли двенадцать членов клана. Причем практически все они были полукровками. Только в одном случае погиб чистокровный человек из волков, который оказался в паре с полукровкой. Почему уничтожали преимущественно полукровок? Личная неприязнь? А как включить в этот список Оржа? И еще одно его смущало. Ассасины ребята осторожные. Многие из них буквально чувствовали засады и ловушки, поскольку чувство опасности в них развивали наряду с остальными умениями. Убить ассасина не так уж просто. Нужно знать, как выглядит ассасин, ведь в повседневной жизни они ничем не отличаются от обычных наемников. Нужно знать место и время, ведь ассасины сами его выбирают, предварительно изучив цель. Нужно знать и понимать, как думают и действуют ассасины. Значит, можно предположить, что тут замешан кто-то из клана. И, может быть, даже из руководства. Вскоре у Олега разболелась голова от бесконечного кружения мыслей. Складывалось такое впечатление, что ему не хватало куска, чтобы сложить эту мозаику. Проворочавшись еще час, Олег решил, что уснуть не получится, а поскольку ему всегда лучше думалось на ногах, он вышел прогуляться. Мальчишка, провожавший его в комнату, нашелся за дверью. На вопрос, где можно погулять, он почесал затылок и предложил Олегу сходить в храм. Куда идти Олегу было все равно, поэтому он согласился. Храм находился снаружи, пришлось Олегу вернуться за плащом Оржа. А заодно прихватить кошель с монетами, чтобы сделать подношения богам. Один из выходов из подземелья находился в трактире средней паршивости. На появившихся из погреба никто не обратил никакого внимания. Дорога до храма пролегала через небольшую рыночную площадь, где Олег купил пару пирожков, себе и мальчишке, а еще пацану достался леденец, но есть конфету тот не стал, припрятал в карман, вежливо поблагодарив. Храм внушал уважение. Орж раньше не часто заглядывал в храмы, а в этом городе вообще не был. Олег с интересом поглядывал по сторонам. Чем были похожи все храмы, так это внутренним убранством. На входе сидел служка в сером балахоне и предлагал входящим коврики для медитации. А дальше все внимание привлекал пол. По серо-зеленому мрамору была раскинута паутина так реалистично сделанная, что Олег невольно старался переступать серебристые нити. Первый зал от входа напоминал католические храмы из мира Олега, по крайней мере, тут тоже стояли скамейки, на которых сидели люди, желающие после медитации в зале богов поговорить со жрецами. На входе в зал богов начиналась настоящая магия. Сколько бы человек не вошло в этот зал, он неизменно оказывался один на один с богами. Над входом в зал богов была вырублена черная паучиха, которой поклонялись в этом мире, считая, что именно так выглядит плетельщица судьбы. В этом мире, убирая в домах, хозяйки не убивали пауков, а осторожно вылавливали и выпускали на улицу. Не дай Боги разгневать прядильщицу судеб. Проходя под паучихой Олег сам не очень понял почему, склонил перед ней голову, выражая уважение. Стоило перешагнуть порог, как паутина сверкнула, и в помещении запахло озоном, но больше никакого проявления магии Олег не почувствовал, хотя он точно видел, как буквально за минуту до него в зал вошел мужчина с медитационным ковриком под мышкой. Зал богов не был разукрашен золотом или еще какими-либо ценностями. Здесь вдоль стен были кругом выставлены статуи, возвышающиеся над полом-паутиной с помощью метровых постаментов. У ног каждого бога стояла маленькая серебряная мисочка, в которую следовало подносить дары, причем богам было все равно монета это, отрез ткани или только что испеченная булка. Боги принимали любой дар, сделанный от души. Медитировать Олег не собирался, а посмотреть на богов, с которыми он был заочно «знаком» благодаря воспоминаниям Оржа, был не против. Первой слева стояла статуя богини Витаны. Её считали Хранительницей жизни, называли Матерью мира и Матерью богов, изображали в виде молодой женщины в легких, летящих одеждах и с длинными распущенными волосами, с распахнутыми за спиной крыльями. Ей же поклонялись и приносили дары влюбленные и желающие завести ребенка пары. К ней шли молить о богатом приплоде, просили милости в неурожайный год. За ней стояла статуя Палатума — отца-небо, отца богов, бога равновесия, справедливости и возмездия. Мужчина с бородой, строгим лицом и грозным взглядом, держал пучок молний в руках и напоминал мифического Зевса. Дальше Олег подошел к статуе Виса, бога воинов и охотников. Особо истово ему поклонялись демоны, более всего ценящие силу. Мужчина средних лет с надменным выражением лица был облачен в кольчугу, опирался двумя руками на меч, за спиной его виднелся лук и колчан со стрелами. Следующее за ним божество имело несколько имен. На юге и здесь на востоке, в человеческих королевствах, его называли Курсус — повелитель дорог и путешественников, Вечный странник, а на западе, в землях демонов, ему поклонялись как Мерсесу — богу торговли. Он единственный из всех богов изображался сидящим с согнутой в колене правой ногой и поджатой левой. Выражение лица бога Олег определил как ехидное. Чуть прищуренный левый глаз, чуть поднятые в улыбке уголки губ, рождали ощущение, что он просто насмехается над любопытствующим визитером. Бог Фабре — покровитель ремесленников и мастеров своего дела — коренастый мужчина с бородой и массивным молотом на плече. Олегу он одновременно напоминал гнома и скандинавского бога Тора. Предпоследним в божественном пантеоне стоял Салвари — покровитель магов и целитель, бог, которого после Богини Жизни почитали все эльфы без исключения. Его изображали как тонкого, нежного юношу с пучком травы в руке. Справа от него стоял олень, а на левом плече юноши сидел сокол. В памяти отчего-то всплыло воспоминание о зеленых плащах жрецов этого бога. Жрецы каждого бога и богини носили сутаны своих цветов. Жрецы Витаны — белоснежные, Палатиума — синие, Виса — алые, Курсуса — желтые, Фабре — коричневые, Салвари — зеленые, Моры — черные. Так вот, зеленые плащи жрецов отчего-то вызывали воспоминания о земных пограничниках, вернее их зеленой форме. Олег вдруг подумал, что целители Салвари это тоже пограничники. Охраняют живых от перехода на иную сторону, к смерти. Замыкала божественный круг Милостивая госпожа — богиня смерти, Мора. Черный плащ плотно закрывал её фигуру, капюшон — лицо, завершал образ распахнутые черные крылья за спиной. Окинув еще раз взглядом божественный пантеон, Олег достал горсть монет и обошел всех по кругу, опуская подношения в серебряные миски. Он не был особо верующим в прошлой жизни, но решил, что возможная божественная помощь ему не помешает. Если уж Смерть — богиня реальная, то неизвестно, что может помочь или помешать ему в дальнейшем. Опуская монетки, Олег все думал и думал о своем задании. Ну и еще о мире, в котором он оказался. То, что мир патриархальный — сомнений не вызывало. Это становится ясно, даже если просто посмотреть на божества. Только Жизнь и Смерть — женщины, этакие начало и конец, альфа и омега, инь—ян этого мира. Но что-то еще никак не давало Олегу покоя, пока он обходил богов по кругу, и только когда опустил последнюю монету в чашу Милостивой госпожи — понял, и даже отступил на несколько шагов назад, чтобы удостовериться в правильности своих предположений. Статуи Витаны и Моры были идентичны, если не брать во внимание плащ. Позы богинь, рост и даже крылья — как будто в зеркале отражались, как две стороны одной монеты. Словно это одна и та же богиня, просто в разных ипостасях. У Олега волосы встали дыбом, когда он услыхал позади себя чей-то смешок и вкрадчивый голос: — Какой он у тебя забавный, сестричка. Олег стремительно оглянулся и сглотнул вставший в горле ком. Курсус больше не сидел. Он стоял, чуть склонив голову набок, словно разглядывал Олега. «Сестричка? — Олег моргнул, размышляя над услышанным. — Ну, конечно, жизнь — это путь от рождения до смерти, так кому же еще быть братом, как не Вечному страннику». — А он действительно умный, — божество дорог кивнуло Олегу и вновь вернулось в расслаблено сидячую позу. Сзади повеяло холодом, как было во сне при общении с Милостивой госпожой, и Олег уже примерно представлял, что увидит, обернувшись. Они действительно сливались воедино. Прекрасная женщина с разноцветными крыльями (левое — черное, а правое — белое) улыбалась ему. — Без рождения нет смерти, а без смерти — рождения. Ты все верно понял. Найди украденные у меня души, и я не останусь в долгу. Ступай. Олег поклонился, прижав ладонь к груди, и покинул храм. В голове его после разговора с богами словно прояснилось. Если он не может найти нить, что приведет его к тому, кто похищал, может, удастся найти место, где хранят души, и тогда он размотает этот клубок с другого конца? Богиня говорила, что браслет поможет. — Вот отсюда и буду плясать, — произнес Олег стоя на пороге храма. Рядом вертелся мальчишка-провожатый, который увел его обратно в катакомбы, но другим путем, сказав, что неразумно светиться дважды в одном и том же месте. По дороге к ним пытался пристроиться карманник, но мальчишка так ловко перехватил и вывернул его запястье в болевом захвате, что Олег поневоле восхитился. Растет смена. Долго собираться Олег не стал. Вещи Оржа были уже сложены, нужно одеться и вооружиться, как надлежало не слишком богатому наемнику. И только застежка на поясе в форме крыльев могла подсказать знающему человеку кто перед ним. У волков на застежке изображался след волчьей лапы, а у рысей перекрещенные меч и стрела. Оружие ассасинов хоть и было наивысшего качества, не имело никаких опознавательных меток, как и одежда. Коня, вернее двух, ему дали по личному распоряжению Понтема. Во время их последней встречи Олег рассказал свой план по поиску украденных душ, получил добро, хотя по тону собеседника было видно, что он сомневается в благополучном исходе дела. А Олег, уходя из кабинета Понтема, вдруг набрался наглости и попросил показать ему лицо. — Почему? — только и спросил его Понтем, не шевелясь. — Потому что я был в храме и видел богинь. Вернее, Богиню, — последнее слово Олег выделил голосом. Понтем согласно кивнул, давая понять, что понял о чем идет речь и, помедлив немного, стянул капюшон. Он был хорошо знаком Оржу. Когда-то Понтем был главой клана воронов, старый с морщинами на лице, белесыми глазами и бледными губами. Чем дольше Олег смотрел в это лицо, тем больше оно менялось, становясь моложе и моложе, пока человек не начал напоминать юношу лет четырнадцати, не старше, и тут же время вновь пошло вперед, старя человека. Года промелькнули за секунды, и вот перед Олегом вновь сидит глубокий старик. — Тогда у меня есть еще вопрос. Вы знаете, что из клана воронов никто не пострадал? Понтем согласно кивнул и накинул капюшон, скрывая свое вновь молодеющее лицо. — Есть мысли на эту тему? — Нет, — Понтем отрицательно качнул головой. — Почему ты отказался? Я возлагал на тебя такие надежды. — Не я, Орж. Хотя я бы на его месте тоже отказался. Глава — это ответственность не только за себя, но и за других. — Это я понимаю, так же как и то, что у Оржа могло получиться. — Не могло. Он был не готов. Кто занял твое место? — В воспоминаниях Оржа ты должен был увидеть старшего наставника клана. — Помню, — Олег нахмурился. Именно этот человек делал все, чтобы Орж не дожил до первого испытания. Из-за него Орж был шесть раз на пороге у Милостивой госпожи. Неужели в седьмой раз у него получилось? Или это только домыслы? В любом случае, Олег собирался начать свои поиски именно оттуда. — Прощайте, господин Понтем. В любом случае, мы вряд ли увидимся. Олег вышел, осторожно притворив за собой дверь. *** Пять дней занял путь в клановую цитадель. По воспоминаниям Оржа, раньше меньше чем за семь добраться не получалось. Дорога будто сама стелилась под копыта коня, за что Олег мысленно поблагодарил Вечного странника в конце пути, когда впереди среди скал показались черные стены клановой крепости. Ответа на благодарность он не ожидал, так что голос в голове стал неожиданностью, едва не вышибившей его из седла. «У тебя будут сутки. Не зевай». О чем говорил бог дорог, Олег понял, когда слуга, забирая коня, сообщил, что глава отсутствует, отбыл по делам в столицу. — Вчера еще должен был вернуться, но задержался в дороге. Время только перевалило за полдень, когда, переступая порог крепости, Олег бросил взгляд на браслет. По мере приближения к крепости волки тоже сближались, и теперь расстояние между ними было не больше корпуса. Это вселяло уверенность в том, что Олег на правильном пути. А вот обещанные сутки заставляли поторопиться. Крепость была огромная, и обыскать её всю за эти часы довольно сложно. Тем более что подземная часть была раза в три больше надземной. Бросив вещи в старой комнате Оржа, Олег задумался. В общественных местах хранить такую ценность, как украденные души, никто не будет. Остается личное крыло главы и подземные алхимические лаборатории из тех, в которые вход разрешен только правящей верхушке. Немного поразмыслив, Олег решил начать с крыла, в котором размещался глава. В лаборатории можно будет попробовать влезть позже, главное не попасться, а вот в комнатах главы при нем покопаться никак не выйдет. Крепость была выстроена в виде креста. Центральное — южное крыло, отдали под общую библиотеку, столовую и учебные помещения, в северном и западном жили члены клана, а восточное принадлежало главе. Восточное крыло имело три надземных этажа, остальные — четыре. Все окна второго и третьего этажей выходили исключительно на обрыв, и проникнуть на территорию главы было совсем не просто, тем более что на входе в восточное крыло стояли воины из личной охраны главы и без приглашения туда никого не пропускали. Для проникновения оставались только окна первого этажа, выходящие во внутренний двор, где комнаты личных слуг главы и его кухня. По воспоминаниям Оржа, для главы готовили и даже продукты хранили отдельно. До темноты было еще немного времени. Олег благополучно добрался до комнаты Оржа, бросил мешок с вещами под кровать и, не раздеваясь, скинув сапоги, улегся спать. Дорога вымотала его больше, чем можно было ожидать, а все из-за лошадей. В своем мире Олег всего три раза ездил верхом, и то давно, так что чувствовал себя в седле не очень уверенно, несмотря на богатый опыт Оржа. Да и с лошадьми особо близких отношений не получилось. Они явно чуяли его неуверенность и отвечали капризами и попытками укусить. Проснулся Олег в сумерках. Заглянув на кухню, чтобы получить легкий ужин и поздороваться со знакомыми, Орж оповестил всех желающих перекинуться парой слов о том, что хочет еще поспать, и ушел, отчаянно зевая. Однако стоило Олегу убраться подальше от любопытных глаз, сонливость как рукой сняло. Быстро переодевшись в темное и надев мягкие туфли, в которых можно было скользить в тени совершенно бесшумно, Олег прихватил всевозможные амулеты, необходимые при взломе, метательные кинжалы, звезды, парные короткие кинжалы и выскользнул в окно. Рядом с его окном рос старый плющ, и спуститься со второго этажа было несложно. Пришлось повозиться, отпирая окно в кухню главы, а дальше, как говорится — дело техники. В отсутствии главы слуги разошлись спать раньше, и до лестницы Олег добрался, оставшись незамеченным. А вот дальше ему не слишком повезло. Всю ночь он потратил на обыск комнат, кабинета и библиотеки, но ничего не нашел, и браслет остался безучастным. Волки даже на волосок не приблизились друг к другу. — Обидно как, — бормотал Олег, возвращаясь в свою комнату. Остались лаборатории. Потайной ход туда Орж знал еще с детства. Случайно нашел в библиотеке, и теперь вот пригодился. Общая библиотека была пуста. Хранитель знаний пока спал, но что такое вскрыть замок для ассасина — пара мгновений. Олег прикрыл за собой дверь и, подойдя к нужному стеллажу, навалился на его край, сдвигая. Черный зев прохода бесшумно возник из-за повернувшегося книжного шкафа, а свет обеспечил ему маленький «светлячок», совершенно несложное заклинание для любого, в ком есть хоть капля магии. В одном месте Олег повернул не туда, воспоминания Оржа были не слишком четкими, пришлось возвращаться. В коридоре, где находились закрытые лаборатории, никого не было. Олег покинул тайный ход и остановился, размышляя с какой двери начать. Обыскивать все лаборатории времени не было. Задумавшись, Олег не сразу обратил внимания на потеплевший браслет. Ориентируясь по теплу серебряного украшения, он обошел все двери. Перед предпоследней дверью браслет стал чувствительно обжигать запястье. Олег начал вскрывать в ней замок, когда в отдалении послышались шаги. Кто-то спускался по лестнице в эту часть замка. К счастью, амулет вовремя справился с магическим замком, и Олег тихо скользнул в темноту лаборатории, бесшумно закрывая за собой дверь. Светлячок мигнул, разгораясь ярче, и осветил полупустое помещение. Из мебели здесь имелся массивный книжный шкаф, книг в нем обнаружилось всего три, остальное место на полках занимали маленькие, размером со спичечный коробок, флаконы со слабо мерцающим содержимым. В воспоминаниях Оржа был текст из старой книги, когда-то случайно попавшей ему в руки. Там говорилось о таких флаконах, их напитывали магией и запечатывали силой мага, чтобы потом открыть в нужный момент, выпуская магию. В таком случае флаконы становились своеобразным накопителем магии, который мог храниться практически вечно. Освободить магию из флаконов мог тот маг, который их запечатал, или его смерть. Можно ли в такие флаконы заточить отлетающую душу? Браслет полыхнул болью так, что Олег едва не вскрикнул, а потом остыл, зато волки на нем встали друг перед другом, вытягивая шеи, то ли они пытались соприкоснуться носами, то ли обнюхаться. Значит, можно. Во флаконах души ассасинов! Беглым взглядом пересчитав флаконы, Олег зашипел от злости. Двадцать шесть флаконов! Если восемнадцать ассасинов были из кланов рысей и волков, то откуда остальные? И почему Смерть о них ничего не сказала? Хотя нет, о восемнадцати говорил Понтем, об остальных он явно не знал, иначе, зачем бы ему скрывать? Если получивших статус ассасинов заносили в списки, и, следовательно, о них знал Понтем, то мимо списков могли пропасть только… — Ученики. — Надо же какой умный. Ты всегда был занозой, Орж. Даже умереть нормально не смог, как остальные. Рассматривая находку, Олег слишком увлекся и не заметил появления «гостей». В дверях лаборатории стоял бывший старший наставник и еще один из воронов, совсем молодой, чье лицо было Оржу смутно знакомо. Видимо, когда Орж покинул клан, этот парень был совсем мальчишкой. — Зачем? — только и мог выговорить Олег, кивнув на флаконы. — Ненавижу грязнокровок. Я бы истреблял вас и просто так, а уж когда в мои руки попало заклятие, позволяющее пленить души… Ты представляешь, какую силу имеют блуждающие души? Всего-то нужно маленькое и простое заклинание, чтобы получить их силу в свое распоряжение. Спутник главы резко вскинул руку, и Олег инстинктивно шарахнулся в сторону, в развороте успевая метнуть свой нож в ответ. Дротик, пущенный в него, пролетел мимо, а вот помощник главы схватился за горло и, хрипя, осел на пол. В тот же момент глава метнул нож в Олега, и клинок чуть царапнул его по плечу, распарывая рукав, но Олег все же успел увернуться, избегая более серьезного ранения, и, кувыркнувшись в другую сторону, укрылся за шкафом, насколько это было возможно. На клинке был яд, Олег понял сразу, в глазах начало все расплываться, голова закружилась, но деваться было некуда, разве что продать свою жизнь подороже. Бывший старший наставник яростно вскрикнул, поняв, что спутник его уже не дышит, и метнул в сторону Олега огненный шар. Укрыться от огня в пустой комнате было невозможно, но Олег не растерялся и, поднатужившись из последних сил, опрокинул шкаф. Очень вовремя. Огненный шар врезался в падающий шкаф, огонь и дым с ревом взметнулись вверх, и замок содрогнулся. Огненный смерч из ярких искр закружил по помещению. «Значит, это тот парень был магом», — успел подумать Олег, медленно проваливаясь в беспамятство. Глава воронов, поняв, что его план провалился, выругался, желая Оржу сдохнуть как можно мучительнее, и попытался скрыться, но устремившийся за ним огненный вихрь не дал главе уйти, нагнав в коридоре. Только Олегу уже было не до пронзительного воя и запаха паленого мяса, заполнившего подземный коридор. Он чувствовал, как жизнь вытекает из него по капле, сердце бьется все слабее, и тело охватывает холод. — Ты… обещала… — с трудом выговаривая слова, просипел Олег, чувствуя прикосновения холодных пальцев к своей щеке. — Я выполню свое слово, мой паладин. Закрывай глаза, — ледяные губы коснулись его век, и Олег вздохнул в последний раз, прежде чем почувствовал жар в груди … *** — Санчо еще жив, но уже не жилец, — произнес кто-то по-русски, и убрал пальцы от его шеи, на которой пытался нащупать пульс. — Ах ты, сучонок, — слова сопровождались ударом и вскриком. Таким знакомым вскриком, что Олег собрал все свои силы и, чуть приоткрыв глаза, крепче сжал пальцы на холодном металле пистолета. Палец привычно занял место на спусковом крючке. Сквозь ресницы он рассмотрел, что находится в шикарной каюте. На барном стуле у штурвала сидел сам Каган, у его ног лежал связанный и окровавленный Саша, вокруг них застыли пятеро бандитов, тех самых, что напали на них на пляже. — Итак, — Каган тяжело вздохнул, — последний раз спрашиваю, где браслет? Один из молодчиков подался вперед и пнул Сашу по почкам, отчего тот дернулся и вскрикнул. — Я правду… сказал, — Саша говорил с трудом, пережидая приступы боли. — Браслет был… на Олеге. Твои… уроды… выкинули его… в воду. — Так, — Каган обвел своих бандитов тяжелым взглядом. — Босс, — тут же подхватился тот бандюк, что стрелял первым, — мы же не знали. Глотку перерезали и в воду, чтобы акулы о нем позаботились. — Быстро назад. Ищите. Иначе сами на корм акулам пойдете. И эту дохлятину заберите, — Каган кивнул в сторону Олега, вернее того, в тело которого Олег попал. Трое прошли мимо, пряча оружие, двое последних склонились над Олегом, собираясь вынести его из каюты, только Олег ждать развития событий не стал. Два выстрела в упор и два тела рухнули навзничь, а Каган вскочил на ноги, разом растеряв свою самоуверенность. Он открыл рот, чтобы закричать, но не успел, Олег выстрелил первым. Нельзя колебаться, когда перед тобой бешеная собака. Пуля вошла точно в лоб, и Каган перестал существовать. Вышедшие трое вернулись, только оружием воспользоваться не успели. Олег отстрелялся четко, как в тире, и на яхте наступила тишина. Саша, лежа на полу, во все глаза смотрел на того, кто еще минуту назад был мертв, ведь торчащий в спине нож и пузырившаяся недавно на губах кровь не давали ему шансов выжить. Саша сам умудрился толкнуть его на нож одного из бандитов, когда нынешний «несовсеммертвяк» и еще трое решили развлечь босса и использовать Сашу как боксерскую грушу, а один из них хотел подрезать Саше уши. Как так получилось, он и сам не понял, просто испугался и толкнул головой в грудь, как учил когда-то Олег. Бандит отлетел прямо на нож, похрипел немного и умер под стеночкой. А потом вдруг начал стрелять. В своих стрелять! Саша ничего не понял, а бандит вдруг улыбнулся испачканными в крови губами и просипел: — Дурашка мой, испугался? Вот тут Сашу прорвало. Он ревел, подвывал, шмыгал носом, из которого безбожно текло, но руки были связаны сзади, и высморкаться не получалось. И ноги были связаны. Пришлось Саше гусеницей подбираться к бывшему трупу, вдруг заговорившему как Олег. На его глазах убитый Олег! А тот улыбался так знакомо и в то же время чуждо, и смотрел с любовью. Сердце Саши заходилось от волнения. Такого просто не могло быть. Или могло? — Олежек, как же так? Олежка, это же ты? — Да, дурашка, — бандит вдруг совсем побелел, прикрывая глаза, а потом вновь поглядел на него с такой тоской, что на душе разом похолодело. — Подберись поближе. Попробую развязать. Бандит бессильно упал на бок, протянул одну руку к связанному Саше, уронив пистолет, а потом зашарил по веревке, отыскивая узел. После нескольких минут мучительного ожидания, веревки на руках ослабли. Саша начал выпутываться, что-то говоря, о чем-то умоляя Олега, но не очень помня, о чем именно, и, когда веревки упали с ног, Саша обернулся, чтобы поймать последний отблеск мысли в затуманивающемся взгляде. — Прощай, Саш… Саша кричал и выл, прижимая голову мертвого мужчины к груди, когда к яхте пристали два корабля береговой охраны. Их вызвали местные рыбаки, услыхав выстрелы на яхте мимо которой они проплывали. Всех мертвецов выгрузили, признав в одном из них знаменитого мафиози, числящегося в международном розыске, а обезумевшим от горя молодым мужчиной занялись врачи. Обкололи парня успокоительным и сдали с рук на руки отцу, немедленно увезшему сына домой. Он же забрал и два тела, которые Саша требовал похоронить на родине. Один из них — бывший телохранитель и возлюбленный сына, а второй — бандит, спасший сына на яхте мафиози. После похорон Саша совсем замкнулся, худел, бледнел, отказывался жить. И чего только отец ни делал, как только не пытался отвлечь сына от скорби, ничего не выходило. Вскоре его молодая жена родила сына, и Саша, поначалу, как будто очнулся, особенно когда малыша решено было назвать Олегом, а потом вдруг ушел из дома. Через сутки на мосту была найдена окровавленная куртка Саши. Полиция возбудила дело, решив, что это была месть со стороны выживших бандитов Кагана, но ни тела, ни доказательств его смерти найдено не было. Отец Саши погоревал, поставил памятник сыну на могиле Олега, решив, что так будет правильно. И на черном мраморе они навечно встали вместе, молодые и улыбающиеся, на фоне Средиземного моря. *** Олег очнулся. Пыль от почти разрушившегося замка еще витала в воздухе, воины-ассасины, ученики и слуги метались у каменной громады, разгребая завалы в попытке спасти все, что еще можно. Перекличка показала, что почти никто не погиб, только главы клана воронов не досчитались и одного из молодых наставников, да еще несколько ассасинов пострадали и теперь лежали на траве, порученные заботам клановых лекарей. Олег лежал среди десятка таких же счастливчиков, кого успели извлечь из-под рушащихся стен и недоумевал, как его отыскали и зачем вынесли? Он помнил, как спас Сашу, но тут же был вынужден его оставить, отчего в груди болело все сильнее. Конечно, можно было сто раз себе говорить: «Не мой парень звучит намного лучше, чем мой мертвый парень», но легче от этого не становилось. Когда вечер опустился на горы, и временный лагерь погрузился во тьму, кое-где расцвеченную кострами, Олег почувствовал, как холод окружает его, оповещая о приходе Милостивой госпожи. — Спасибо, мой паладин, — произнесла тьма, взмахнув звездными крыльями. — Я пришла исполнить твою просьбу. Чего ты пожелаешь? — Чего желаю? — Олег тяжело перевел дыхание. — Хочу начать жизнь с чистого листа. Забыть обо всем, что было в этой жизни и в прошлой. Всех забыть, чтобы перестало болеть. — Я услышала твою просьбу. Спи теперь. Отдыхай. Крылья Милостивой госпожи на мгновение коснулись его, даря утешение и покой, а потом он погрузился в сон. — Эй, — кто-то немилосердно тряс Олега, не давая спать, — эй, ты не знаешь, где я могу найти Олега? Эй! Знакомый голос тревожил, вырывая из блаженного забытья. — Дурашка, отстань. Дай поспать, — произнес Олег раньше, чем смог понять, что именно говорит и кому, а голос вдруг радостно взвизгнул, и чужие руки обхватили его так крепко, что Олег невольно захрипел. — За-ду-шишь… хр-р… Знакомые теплые губы уже целовали его, судорожно покрывая быстрыми касаниями все лицо, а руки скользили ниже, забираясь под одежду. — Олежка. Олежка. Олежка, — шептал Саша, не в силах остановиться, — как я изголодался по тебе, как соскучился. — Не здесь же. Не здесь, — Олег и сам не в силах был оторваться от него, но разума хватило понять, что на виду у всех заниматься любовью — не самое разумное решение. Олег с трудом отвел от себя руки любимого: — Как ты здесь?.. Откуда? — Сам не знаю как. Стоял на мосту, думал в воду кинуться, потому что без тебя жизни не стало. Все было черно, тоскливо. Рядом остановился мужик. Сказал, что он может к тебе дорогу открыть, но вернуться я не смогу. Я согласился. Без тебя все равно не могу жить. Он сказал, что нужно кровь пожертвовать, и путь откроется. Я руку резанул, голова закружилась, и оказался здесь. Осмотрелся. Развалины какие-то, люди ходят. Ну, я и подошел узнать, вдруг кто-нибудь Олега знает. Только со мной никто разговаривать не захотел, а тут ты лежишь. Вот. — Дурашка мой, — Олег крепко обнял Сашу, такого родного, любимого, а на границе сознания едва слышался мягкий мужской смешок. «Спасибо, Хозяин дорог», — Олег улыбнулся. «Сестру благодари, — тут же пришел ответ, — и на вашем месте я бы перебрался в палаточку у леса, там как раз никого нет». Ощущение чужого присутствия пропало, словно не было ничего, Олег, оглядевшись, подхватил довольного Сашу на руки и вскоре оказался в той самой палатке, где им не мог никто помешать. *** — Олежка, где мы? — Саша удовлетворенно улыбался, рисуя узоры на обнаженной груди Олега. Его влажные светло-русые волосы прилипли ко лбу, рождая в сердце Олега желание целовать и нежить, никогда больше не отпуская. Никогда и никуда. — Это мир магии, ассасинов и богов, с которыми можно поговорить, если, конечно, они этого захотят, но лучше держаться от них подальше. — А я не против, только, если можно, поесть бы. И давай поподробнее о богах, мире магии и еще о том, как ты тут оказался и почему без меня водишь знакомство с богами. — Дурашка мой, — Олег лег поудобнее, счастливо улыбаясь, прижал Сашу к себе как можно крепче. — Когда я открыл глаза…